Удача явно не на нашей стороне, если первое место, куда мы зашли, кишит безумными.

Здание когда-то было офисным.

Мы прошли на второй этаж и пока остановились в одном из небольших кабинетов, где никого не обнаружили.

Я подошла к большим окнам с треснутыми в некоторых местах стеклами и посмотрела на то, как из библиотеки так и продолжают выбегать безумные. Их движения всё такие же резкие и слишком быстрые, иногда кажется, что быстрее, чем у обычных людей.

Нервно сглатываю и отхожу на два шага, облокачиваясь:

– Они нас услышали.

– Скорее всего, – подтверждает Ник. – Так бы не среагировали. Если всё утихнет, то заложим взрывчатку и в библиотеке.

– У них там что-то вроде логова.

– Возможно, они совсем тронулись и стали перетаскивать трупы в одно место, – предположил Джеймс.

– Тронулись? – я заметила, как Ник напрягся. – Ты так это называешь?

– Какая разница, как я это называю, если теперь безумные ещё и логова создают.

– Я пройдусь по коридору, проверю соседние кабинеты и вернусь, – тихо говорит Ник, проверяя, заряжено ли оружие.

– Пойду с тобой, – сразу откликаюсь я, но он качает головой.

– Нет, Шоу. Здесь слишком темно и слишком тихо… пока. Останься.

Я сжимаю губы, но всё же опускаю руку с оружием и остаюсь у окна, когда Ник выходит, растворяясь в коридорной тьме.

В тишине слышен только мой ровный, но всё же чуть учащённый вдох.

Джеймс уже сел в тени на одно из кресел, прислонившись к стене, и его глаза блеснули, когда он поднял взгляд на меня.

Откуда-то снизу, с улицы, врывается приглушённый вой. Затем ещё один, протяжнее. Отдалённые крики безумных стелются по ночному воздуху, и я невольно сглатываю.

Джеймс чуть подаётся вперёд, но ничего больше не говорит. А я, отводя взгляд, отхожу от окна и осматриваю комнату.

Мы не говорим ничего друг другу до прихода Николаса, и я замечаю, как он убирает нож.

– Кто-то встретился? Безумный, Ник?

– Да, Шоу.

– Ты слишком тихо разобрался с ним, – перевожу взгляд на Джеймса.

– Нужно было выстрелить, чтобы привлечь к нам внимание?

Теперь не отвечает Джеймс, когда я устраиваюсь на полу, прислонившись спиной к стене так, чтобы видеть и дверь, и окно. Сегодня здесь придётся спать… если это вообще можно будет назвать сном.

– Дежурим поочередно? Кто первый? – спрашиваю у этих двоих.

– Мистер командир?

– Слушай, – Ник снимает рюкзак с плеч и поворачивается к Джеймсу, – если тебя бесит отсутствие прежней власти, что была в Возрождении, то привыкай, Джеймс. Теперь так будет всегда.

Слышу, но не вижу со своего расстояния усмешку Джеймса.

– Власти? Если ты заговорил, то и сам думаешь о ней. Что? Отец всё забирает, а тебе остаются крошки?

Когда Ник делает шаг вперед, то я моментально встаю, но не приближаюсь, параллельно вмешиваясь в их разговор:

– Прекратите.

Атмосфера накаливается настолько, что напоминает жерло вулкана, который вот-вот начнет извергаться.

Ник замирает, но его плечи всё ещё напряжены, словно он готов рвануть вперёд. Джеймс смотрит на него чуть прищурившись, с тем самым выражением, которое будто подталкивает к драке и которое я уже различаю из-за того, что слабое естественное освещение подсвечивает его заостренные черты лица.

– Серьёзно? – мой голос чуть громче, чем нужно. – Мы в развалинах города, где каждый звук может стоить нам жизни, а вы хотите мериться… силой? Или чем-то ещё?

Джеймс отводит взгляд в сторону, но уголок его губ всё ещё дёргается в усмешке. Ник, наоборот, разжимает кулаки, глубоко вдыхая, словно стараясь утопить раздражение.

– Ладно, – он первый нарушает молчание, глухо. – Я дежурю первым.

– Вторым буду я, – тут же добавляет Джеймс, будто только чтобы не дать Нику возразить.

Похоже, это будет самая тяжелая и долгая вылазка в моей жизни.

Даже собственные вдохи теперь кажутся слишком шумными.

Джеймс для сна выбирает другое место, у соседней стены и ложится прямо на пол, подкладывая рюкзак под голову и прикрывая глаза, складывая руки на груди. Ник же подходит ко мне и садится рядом.

– Засыпай. Я буду охранять твой сон.

Эти слова, простые и сухие, почему-то пробирают сильнее, чем любые клятвы в безопасности. Я устраиваюсь поудобнее, рюкзак под шею, плечо к холодной стене, но сама так и продолжаю смотреть на него.

Протягиваю руку и касаюсь пальцев Ника. Он чуть поворачивает ладонь, позволяя моим пальцам скользнуть в его ладонь.

В темноте глаза парня становятся почти чёрными, а не темно-зелеными, и в них отражается слабый свет луны и звезд с улицы, преломлённый треснутым стеклом.

– Ты всё равно не уснёшь, да? – тихо спрашивает он, сжимая мою руку.

– Может быть… – улыбаюсь краешком губ, – но так спокойнее.

Ник не отвечает, только чуть сильнее удерживает мою ладонь, будто это единственное, что сейчас можно удержать в этом разваливающемся мире.

Отдалённые крики безумных перекатываются эхом по пустым улицам.

Я закрываю глаза, всё ещё ощущая тепло его пальцев.

Время идет, но так и не засыпаю, а крики безумных постепенно стихают. Не знаю, уснул ли Джеймс, потому что он, кажется, вообще не шевелится.

Мы так и держимся с Ником за руку, и, понимая, что в ближайшее время не усну, то тихо произношу:

– Иногда я думаю о том, что было на балу, Ник, – чувствую его взгляд на себе, поэтому приподнимаю голову. – Жаль, что Тэйт так и не понес никакого наказания. Как думаешь, он… жив? Мэди говорила, что он был с ней в одной эвакуационной группе. Зак, Эмерс… Раньше я ненавидела их, но даже не представляю свои чувства, если бы увидела их безумными. Убить того, кого ты когда-то знал, это тяжело.

Ник не отвечает сразу, думает о чем-то своем.

– Полагаю, что такие, как Тэйт, Эмерс или Зак, оказываются самыми живучими. Думаю, что с ними всё нормально, – Ник едва морщится. – Как ты себя чувствовала после случая на балу?

– Нормально. Почти нормально… Если бы Джеймс тогда не помог, – взгляд на секунды перемещается к парню и возвращается к слегка удивленному Нику. – Он отвел меня тогда в туалет и помог избавиться от содержимого, – изображаю рвотный рефлекс. – Уже после в больнице мне поставили капельницу на всякий случай, а уже дома я просто спала. Кажется, один раз температура поднималась, но в сравнении с тем, что было с тобой, это пустяки.

– Не пустяки, Шоу. Я не знал насчет Джеймса.

Он говорит это странно, задумчивым голосом, когда тоже смотрит на спящего неподалеку парня, но так более ничего и не произносит.

Сама и правда думаю о Тэйте, а ещё и о Николь. Она всегда за ним бегала, просто я этого не замечала. Девушка предала нашу дружбу ради призрачного шанса на то, что Тэйт обратит на неё внимание… Тогда, в детстве, я этого не понимала, только позже. Ещё Николь завидовала Мэди, ведь именно последняя нравилась этому придурку. Ощущение, словно это было в прошлой жизни. Наша школа, учеба, обычная жизнь…

Прошло слишком много и одновременно мало времени.

Я нахожусь с Ником и Джеймсом в Веллингтоне, в тысячи милях от Норт-Лэнда, в городе, где практически не осталось ничего живого.

Мэди мертва.

А они? Что с ними? Не скажу, что я бы расстроилась, но испытала бы чувство похожее на разочарование. Несмотря на все конфликты, что у нас с ними были, я никому не желаю встретиться с безумными или, ещё хуже, стать такими же мутантами.

Глава 4

Распахиваю глаза от того, что меня осторожно трясут за плечо и после зажимают рот.

Ник взглядом указывает на дверь и убирает руку от лица.

Пока я встаю, то он уже будит Джеймса, который также за секунды собирается.

Я слышу шаги.

Сердце в груди делает неприятный кульбит, когда я достаю пистолет, а Ник указывает, чтобы и мы двигались к запасному выходу сзади. Одна из причин, почему мы выбрали этот кабинет, так как он с двумя выходами.

Шаги приближаются.

Кто это может быть?

Может быть, безумные? Хотя на их походку это не похоже. Обычно они словно тащат за собой конечности, а не просто идут. Человек?

Мы успеваем скрыться за другой дверью в тот момент, когда я вижу, как ручка двери медленно открывается.

Точно не безумный. Они не умеют открывать двери.

Я с Ником скрываюсь с одной стороны, а Джеймс напротив нас, с другой.

Ник достает нож, а Джеймс выдает ему кивок.

Значит, будем ждать. Если сюда кто-то зайдет, то от него попробуют избавиться тихо, чтобы случайно не привлечь лишнее внимание.

За окном всё ещё темно, а это значит, что от силы прошло лишь пару часов.

Прислонившись затылком к стене, стала прислушиваться к шагам, чтобы понять один ли это человек или их может быть несколько.

Вроде бы… один.

Пожалуйста, пройди мимо. Не заходи сюда.

Судя по звуку, то человек по ту сторону стал осматривать кабинет, так как звук его шагов плавно перемещается по всему пространству.

Пистолет неприятно холодит руку, когда я думаю о том, что кем бы этот человек не был… его ждет смерть. Если он один, то точно умрет. Рейдер? Вероятно, это именно он.

Мы всё ещё ждем.

Задерживаю дыхание в тот момент, когда шаги только приближаются… Остается совсем немного.

Я вижу, как Ник, не издавая ни звука, меняет хват ножа, лезвие теперь направлено вниз.

Скрип пола под чужими ботинками становится громче, ближе, почти рядом с той дверью, за которой мы прячемся.

Кажется, я слышу его дыхание…ровное, человеческое.

Тень появляется на полу первой. Дверь начинает приоткрываться, и в узкой полоске света вырисовывается силуэт.

Неизвестный переступает через порог, и в тот же миг Ник бросается вперёд.

Замах его руки, но действие Ника, словно предугадывают.

Всё происходит слишком быстро, я не успеваю следить.

Очередной замах, перехват, неизвестный отступает, я вижу что-то серебристое в его руках… тоже нож.

Проходит секунд пять, когда слышу сдавленный выдох, и Ник гасит его движение коротким, резким толчком и прижимает к стене, зажимая рот.

Я сразу же наставляю пистолет, возможно, это и лишнее, потому что Ник прижимает лезвие ножа к горлу неизвестного, лицо которого скрывает капюшон. Единственное, что я понимаю, что нападавший сильно ниже парней, возможно, ростом с меня.

Джеймс подходит и движением руки снимает капюшон.

Это не он, а она.

Незнакомка.

Когда мой взгляд перемещается ниже, то я замечаю лезвие ножа, что приставлено к животу Ника. Слишком близко. Слишком опасно.

Она прищуривается и переводит взгляд с Ника на меня и Джеймса.

– Ты ещё кто? – задает вопрос Джеймс.

– А вы? Мародеры?

По голосу, да и по внешности понимаю, что ей не больше двадцати пяти лет.

– Тот же вопрос мы хотели задать тебе, – отзывается Джеймс, когда я и Ник молчим.

– Нет. Я жительница Веллингтона. Так, значит, вы из тех, кто прятался в бункерах. И, может быть, уберешь уже нож от моего горла? – тут взгляд девушки упирается в Ника.

– Сначала ты.

Секунда, и девушка опускает оружие, а Ник свое, отходя на шаг, но продолжая внимательно следить за ней.

– Что значит «жительница Веллингтона»? – спрашиваю я. – Ты жила здесь всё это время и в момент очистки тоже?

– Жила до очистки, после на год мы с родными ушли, а после очистки вернулись, так как тут стало безопасно. Ну, относительно. Газ помог в некоторой степени, только не помог с безумными, которые сюда, словно со всего земного шара хлынули.

Я взглянула на её одежду, слишком потрепанную и многослойную.

Куртка, штаны в заплатках, перчатки без пальцев, всё выглядит так, будто прошло через сотни ночёвок под открытым небом.

На шее виден верёвочный шнур с крохотным металлическим кулоном в форме ключа.

Символ? Память?

Она замечает мой взгляд, но не комментирует.