– И где твои родные сейчас? – спрашивает Ник, не сводя с неё взгляда.

– Здесь же. Только в центре.

Я замечаю, как и Джеймс, и Ник напряжены, потому что она им не нравится.

– Меня зовут Хлоя, – представляется она, – и не смотрите так. Я вам зла не желаю, в отличие от мародеров. Я просто хочу спокойно жить вместе со своей семьей.

– Тогда почему вы не попросили помощи? У тех же мародеров или сходили бы в один из городов на поверхности, – задает ей вопрос Джеймс. – Там бы вам помогли.

– Не помогли, – она качает головой, – я ходила. Нас туда не взяли, сказали, что мест нет, – у девушки вырывается грустная усмешка. – А мародеры… у них свои законы и правила, которые родным и мне не нравятся. А вы… здесь, чтобы всё разнести к чёрту, да?

Тишина на мгновения становится плотной, как дым.

– Как догадалась? – спрашивает Джеймс, на что Хлоя пожимает плечами.

– Это было очевидно. Кто-то тут должен был сравнять всё с землей. Веллингтон исчерпал себя, да и мы с родными собирались в ближайшее время его покидать. Отправимся куда-нибудь ещё. Тут стало слишком много безумных. Если хотите, то можете пойти со мной, там переночуете, там безопасно. И я вам даже помогу. Знаю город, как свои пять пальцев.

– Нет, – резко отвечает Ник. – Мы не нуждаемся в помощи.

– Ты всегда такой высокомерный? – она фыркает и складывает руки на груди. – Ну, и ладно. Я не настаиваю. Просто скажите, сколько у нас времени, чтобы мы собрали вещи и смотались к чертят отсюда.

– Три дня.

– Три дня… – она задумчиво кивает.

– Не знаешь, в городе есть ещё люди? Рейдеры? – спрашивает Джеймс.

– Вы первые, кого я встретила за последние три недели, так что, полагаю, никого нет.

Хлоя говорит это уверенно, но я всё равно ловлю в её голосе лёгкую неуверенность, как будто она либо что-то недоговаривает, либо сама до конца не уверена в своих словах.

– В любом случае, мой вам совет, – она отводит взгляд в сторону окна, – ночами лучше не шататься. Безумных стало больше, чем месяц назад. И они… – она замолкает, будто решая, стоит ли продолжать. – Они начали охотиться группами.

– Отлично, – мрачно комментирует Джеймс. – Прямо то, что нам сейчас нужно.

Ник чуть приподнимает бровь.

– Группами? Ты видела их сама?

– Да. И не раз.

– Что ты здесь делала? Ночью. Если говоришь, что лучше не выходить. Зачем тогда вышла сама? – замечаю взгляд Ника, направленный на девушку, такой, словно она ещё представляет угрозу.

Хлоя морщится, но отвечает:

– У нас есть кое-какие штуки, доставшиеся от мародеров. Некоторые из них реагируют на движения, – вероятно, эти самые «штуки» достались рейдерам от городов. – И мы их поставили в некоторые здания, сюда в том числе. И туда, куда они бы просто так не добрались, за закрытые двери. Позволите? – Хлоя поднимает руки и делает шаг в сторону, когда Ник кивает. Девушка выходит отсюда и возвращается в кабинет, после чего подставляет стул к шкафу и снимает оттуда датчик на движения. – Он захватывает всю площадь и…

Когда девушка спрыгивает, попутно объясняя, то Джеймс её перебивает:

– Мы знаем, как они работают.

Хлоя кивает.

– Так что… Вам просто не повезло или повезло, как посмотреть. Я решила проверить. Та-а-к… я могу идти?

Мы втроем снова переглядываемся, и я вижу сомнение в глазах Ника. Он сомневается её отпускать или продолжает раздумывать над предложением?

– Иди, – произносит, наконец, Ник.

Хлоя кивает и уже делает шаг в сторону, даже несколько, а Джеймс, наоборот, говорит:

– Стой. Возможно, эта неплохая идея, Максвелл. Мы можем не тратить время на поиски определенных зданий.

Ник медленно поворачивает голову к Джеймсу, и я почти слышу, как внутри него щёлкает раздражение.

– Или можем, – холодно отвечает он, – потратить больше времени, чем планировали, из-за того, что поведёмся на каждое заманчивое предложение незнакомцев.

Хлоя складывает руки на груди и встаёт так, будто собирается выдержать этот словесный бой.

– Можете не верить, можете считать меня кем угодно, – её голос звучит твёрже, чем раньше, – но за три дня вы сами поймёте, что зря отказались.

Джеймс усмехается, глядя на неё чуть прищурено.

– Ты удивительно спокойна для человека, у которого в паре шагов трое вооруженных людей, – он кивает в сторону Ника. – Либо у тебя стальные нервы, либо ты привыкла к таким ситуациям.

– Может, и то, и другое, – отвечает Хлоя, и в её тоне нет ни капли шутки. – И, к сведению, я тоже почти воткнула в него оружие, – кивком головы она указывает на Ника.

В комнате будто становится теснее, даже воздух пропитывается настороженностью. Ник молчит, но его взгляд буквально сверлит Джеймса.

– Ник, – совсем тихо обращаюсь к нему, когда Хлоя отходит в сторону, – думаю, это и правда неплохая идея. Мы сможем сэкономить время и не наткнуться на скопления безумных. Хлоя, ты ведь знаешь, где их больше всего?

– Конечно. Перечислить? Только вам нужно будет записать, список будет слишком длинным.

Мы с Ником упираемся друг в друга взглядами, прямо, как делали это в детстве. Наши «гляделки» длятся не так долго, когда он первым разрывает зрительный контакт и выдыхает.

Уже знаю, что он скажет.

– Ладно. Если предложение Хлои ещё в силе, то мы пойдем с ней.

Уголок моих губ подрагивает, ведь я знаю Ника. Он всегда мне уступает. Тем более, Хлоя не кажется плохой.

– Вам повезло, – произносит девушка. – Предложение в силе. Тогда лучше уйти сейчас, всё равно рассвет будет только часов через пять. Сократим и дойдем до моего дома минут за сорок. – Хлоя проходит мимо и останавливается в проходе. – И не шумите.

Мы следуем за ней, когда Ник бросает очередной взгляд на меня, говоря тем самым, что не доверяет ей.

Я лишь касаюсь его руки. Кажется, за два года люди растеряли всё доверие. Перестали верить в то, что кто-то может просто помочь.

Мы выходим отсюда через другой вход с противоположной стороны от места, где заходили.

Хлоя уверенно петляет между заброшенными машинами и проломленными ограждениями, иногда поднимая руку, чтобы мы остановились. Вероятно, Хлоя ориентируются и с закрытыми глазами в Веллингтоне.

Где-то неподалеку, на противоположной улице, раздается резкий вопль безумного.

– Здесь не поворачиваем, – тихо бросает Хлоя через плечо. – Там их очередное гнездо.

Я бросаю взгляд на Джеймса, и он лишь едва заметно усмехается, будто рад, что мы всё же пошли с ней. Ник, напротив, идёт с каменным выражением лица. А ещё мы так и не сообщили Айрис и остальным о том, что встретили человека.

– Давно безумные стали собираться стаями? – задаю вопрос тихим голосом.

– После того, как людей стало значительно меньше. Как вас, кстати, зовут?

– Шоу, – представляюсь я.

– Джеймс.

Когда девушка смотрит на Ника, то она спокойно говорит:

– Я не нравлюсь тебе. Из-за чего? Из-за того, что незнакомка? Или того, как выгляжу? Ты, смотрю, одет с иголочки. Хоть ваша форма и похожа, но у тебя она другая. Ткань не та.

Хмурюсь, когда Ник прищуривается.

– Как ты поняла?

– Хоть я и выгляжу, как оборванка, но многое замечаю. В том числе и отличие твоей одежды. При свете луны она немного по-другому поблескивает и стежки в некоторых местах иные.

– Это правда, Ник?

– Да, – отвечает он для меня и уже дальше обращается к Хлое. – Раз уж ты заметила отличия в ткани, то должна и была услышать, как мы обращались друг к другу. Поэтому имена наши уже знаешь.

Хлоя на его утверждение лишь усмехается, но не опровергает.

Пока мы идем дальше, то я смотрю на одежду Ника, после на Джеймса и пытаюсь увидеть те самые отличия. Да, они едва заметны, но это правда.

Ладно. Может быть, его отец позаботился о том, чтобы у Ника была другая форма. Не придаю этому особое значение.

Спустя минут десять дорога становится уже, здания вокруг нависают почти стеной. Воздух пахнет сыростью и старым металлом.

Хлоя останавливается посреди дороги, и я начинаю оглядываться, пытаясь понять, где то место, о котором она говорила. Все здания выглядят одинаково заброшенными.

– Теперь самое интересное. Уверена, вам понравится.

Девушка присаживается на корточки и… отодвигает крышку канализационного люка.

– Тут туннели. Так безопаснее передвигаться, чем по улицам. Безумные туда не добираются, я закрыла все возможные входы.

Хлоя уже скрываются внизу, спускаясь по ступеням.

Дальше лезет Джеймс, после Ник пропускает меня, чтобы самому закрыть люк.

Когда спускаюсь, то понимаю, что последних трех ступенек просто нет.

Придется прыгать.

Смотрю вниз, понимая, что достаточно высоко. Джеймс замечает мой взгляд и протягивает руку.

– Поймаю.

Что-то внутри замирает, и я снимаю с плеч рюкзак.

– Лучше я сама, – отдаю ему рюкзак и прыгаю, сохранив равновесие. Забираю рюкзак обратно на ощупь, так как теперь ничего не вижу из-за темноты. – Спасибо.

Включаем фонарики, и я сразу же замечаю, как здесь сыро… и крысы. Конечно, куда же без них.

Туннель тянется в бесконечность, который совсем не напоминает обычную канализацию.

Смесь гнили, сырости и чего-то железистого ударяет в нос. Ладно, по запаху и правда, как канализация.

Стены туннеля обшарпаны, кое-где проступает ржавчина, а с потолка капает влага.

Мы идем вслед за Хлоей. Крысы, спугнутые нашим появлением, шуршат в сторону, иногда исчезая в узких щелях.

– Туннели очень длинные, – шепчет она, – и некоторые ведут в странные места. Но сегодня мы туда не пойдём. Мы их обнаружили случайно, спасаясь от безумных.

Слова зависают в тёмном воздухе, и я ловлю взгляд Ника, он хмурится, словно запомнил их для будущих вопросов. Джеймс же, напротив, смотрит вперёд, будто в его глазах уже есть ответ, и он ему не нравится.

– Вы, кстати, здесь одни? Одни приехали? – спрашивает Хлоя.

– Одни, – отвечает Ник, и я не понимаю, почему он врет. Ради безопасности? Взгляд перемещается на рацию. Интересно, он ее заглушил предварительно? Чтобы не выдать, что с нами ещё несколько человек.

Вода под ногами тихо плещется, и я понимаю, что если фонари погаснут, мы окажемся в полной, безжалостной темноте.

– Как вы жили тут все это время? – спрашивает Ник, идя строго сзади меня. – Откуда доставали еду, оружие?

– Это был большой город. Запаслись.

– Так, что хватило на пару лет?

– У консервов большой срок годности.

– Но их не так много. Это первое, что взяли бы с собой люди, когда всё только началось.

Хлоя усмехается и оборачивается, светя на него фонариком.

– Нам повезло, Ник, – девушка специально выделяет его имя. – А из оружия были пистолеты, но пули закончились. Обходимся ножами.

– А мародеры, что наверняка сюда заходили? Как вы поступали с ними?

– Прятались. И ждали, пока они уйдут. От них всегда одни неприятности.

Это всё больше смахивает на допрос.

Хлоя перестаёт идти ровно, иногда чуть замедляется, словно даёт понять, она слышит в его вопросах не любопытство, а недоверие. Фонарик в её руке дрожит от шага, и свет выхватывает из темноты рваные силуэты труб и заросшие плесенью своды.

Я слышу, как Джеймс тихо выдыхает впереди меня, будто ему надоело слушать их перепалку, но он не вмешивается.

– Может, не только от мародёров, – бросает Ник, и я почти физически ощущаю, как в узком пространстве становится теснее.

Я иду впереди него, но напряжение тянется за мной, как проволока под током.

Через минут пятнадцать блужданий по одинаковым, монотонным коридорам туннель начинает расширяться, а потолок поднимается выше. Почти сразу же Хлоя сворачивает в боковой проход и останавливается у массивной железной двери, вросшей в бетонную стену.