Дверь выглядит так, будто её не открывали десятилетиями, ржавчина разъела края, а старый замок перекошен, но Хлоя уверенно поддевает его каким-то самодельным крюком.

Щелчок.

Скрежет металла по металлу прокатывается по туннелю, когда девушка толкает створку внутрь.

Мы проходим внутрь друг за другом.

Делаю очередной вдох и запах сырости меняется на запах старого машинного масла, пыли и чего-то ещё… слабого, но неприятного, как прелая ткань.

Пространство просто огромное в сравнении с туннелями. И, судя по высокому потолку и рядам металлических конструкций, это когда-то было частью подземной электроподстанции. Здесь есть освещение, хоть и тусклое, а ещё старые трансформаторы, наверное, именно поэтому здесь сохранилось частично электричество. Их могли починить.

Не успеваем мы сделать и трёх шагов, как из-за этих конструкций выходят люди. Человек десять, может чуть больше. Разного возраста. Один из мужчин с густой бородой, когда другой годится нам в ровесники, возможно, это брат Хлои, так как их сходство на лицо. Несколько женщин, одна из них с седой косой, другие же помоложе, но все они старше Хлои. Ещё пара детей выглядывают из-за чьих-то колен. Они все одеты так же многослойно и потрёпанно, как Хлоя, но глаза у них… настороженные, почти звериные.

Они поднимают оружие. Кто-то держит нож, топор, огнетушитель… или вилы. Самые настоящие и обычные вилы. Откуда они их взяли только? Огнестрельного оружия никакого не вижу.

– Всё в порядке, – Хлоя делает шаг вперед и кивком головы указывает на нас. – Это я их привела. Они… не причинят нам вреда.

Я цепляюсь за данную фразу, настораживаясь и понимая, что не все люди могут быть настроены дружелюбны в отличии от Хлои.

Спина покрывается холодным потом, не от страха, а от того, что все эти взгляды, как острые иглы, направлены прямо на нас.

Джеймс стоит чуть впереди меня, глаза сузились, подбородок поднят. Парень словно готов броситься в драку в любую секунду. Но на его лице, в отличие от Ника, нет ярости, только выверенное, холодное ожидание.

Ник, напротив, чуть напрягает плечи, но держит руки свободными, возле бедра, где находится нож. Его взгляд цепляется за каждого из них по очереди, оценивая, кто опаснее, кто просто испуган.

А я стою между ними, и у меня возникает странное чувство: будто мы переступили порог не чужого укрытия, а чьей-то раны, в которую нас сейчас пустили… только чтобы понять, стоит ли её зашивать или вырезать заражённое.

Как только они опускают оружие, то обстановка становится менее напряженной.

Видимо, своим приходом мы их всех разбудили.

В центр выходит мужчина, самый старый, лет шестидесяти.

– Кто вы?

– Они из города или из бункера, дедушка. Не мародеры, – отвечает Хлоя.

– Зачем они здесь?

– Я предложила им пойти со мной. Они… пришли зачистить Веллингтон. Переночуют здесь, а утром уйдут. У нас будет три дня, чтобы уйти.

Посмотрев на двух мальчиков, которым лет по девять, думаю о том, куда и как они пойдут? Но если верить словам Хлои, то они уже собирались давно покинуть Веллингтон, значит, план должен быть.

В разговор вступает Джеймс.

– Мы не причиним вам вреда. У нас есть свои запасы. Еду вашу мы брать не будем. Можем даже поделиться, если понадобится. Мы просто хотим переночевать, а утром уйдём. Хлоя сказала, что проведёт нас до других нужных мест.

Взгляд дедушки переместился на неё, и она кивнула, пожав плечами. После этого его взгляд скользит от Джеймса к Нику, затем на меня… словно он ищет что-то в наших лицах или пытается понять, кто из нас лидер.

– Адам, – наконец говорит он, чуть выпрямляясь. – Я за старшего здесь.

Адам обводит нас взглядом ещё раз, задерживаясь на руках каждого, проверяя, какое и где у нас находится оружие.

– Ладно. Проходите.

Только теперь я начинаю по-настоящему разглядывать помещение, замечая и другие предметы интерьера.

В дальнем углу стоят два старых, но ещё крепких дивана, обтянутых выцветшей тканью. Рядом находится низкий стол, на котором аккуратно сложены какие-то книги, карты, несколько банок консервов. Вдоль стены вижу пару самодельных кроватей с матрасами, явно когда-то вытащенными из разных домов. На полу раскиданы детские одеяла, а у стены стоит ящик, наполненный потрёпанными игрушками.

А ещё я замечаю две двери с разных сторон, таких же массивных, как и та, откуда мы пришли.

Мы присаживаемся на один из диванов, пружины в нём тихо скрипят под весом, а ткань пахнет пылью и чем-то терпким, вроде старой кожи.

– Воды? – спрашивает молодая женщина, вынося жестяную кружку, из которой поднимается лёгкий пар, значит, уже когда-то и подогреть успели.

– Нет, спасибо, – отвечает Ник, даже не глядя на кружку. – У нас есть своя.

Взгляд Адама чуть меняется, в нём появляется осторожность, как будто отказ Ника не просто вежливость, а определенный сигнал.

Пожилой мужчина смотрит на него долго, с лёгким прищуром, словно пытается понять, что именно скрыто за этой замкнутостью.

Хлоя начинает свистеть себе под нос, когда другие члены ее большой семьи расходятся, за исключением дедушки. Дети начинают играть между собой.

– Это всё твоя семья, Хлоя? – задаю я вопрос, чтобы как-то разрядить обстановку. Всё-таки эти люди приняли нас в свой дом.

– Да.

– Большая.

– Была больше, но после дня, когда мир пал, нас осталось меньше. Но мы продолжаем держаться вместе, ведь семья это святое.

Девушка улыбается и смотрит на Адама, и в этом её взгляде столько почтения и уважения, что я даже удивляюсь.

Хлоя представляет нас своему дедушки и уходит в сторону, скрываясь за металлическим шкафом.

Детские голоса звучат рядом, и я смотрю на тех самых мальчиков. Они тоже живут под землей, как и я когда-то в бункере. Только условия всё равно колоссально отличаются. Здесь ты чувствуешь себя в постоянной опасности, здесь нет еды, её нужно доставать самостоятельно и много ещё чего.

Дети громко смеются, но этот смех не до конца беззаботный, в нём есть привычка быть настороже, как у всех, кто вырос в мире, где опасность может появиться в любую минуту.

– Так откуда вы? Из города? Бункера? – спрашивает Адам, беря один из стаканов с водой, которую нам предлагала выпить женщина.

– Отовсюду, – отвечает уклончиво Ник.

Взгляд Адама так и сосредотачивается на Николасе. Наверное, дедушка Хлои решил, что именно он и главный. А, может быть, он ему больше всех не понравился, поэтому так и будет следить.

– И из бункера, и из города, – произношу я, стараясь сгладить такой ответ Ника.

Дедушка Хлои кивает чуть более расслабленно в сравнении если бы он это сделал для Ника.

– Не надоедай им своей болтовней, де, – обращается к Адаму Хлоя, что вернулась. – Они устали, и я обещала им, что несколько часов смогут здесь отдохнуть. Утром они уже уйдут. Я провожу и расскажу всё.

Они молча переглядываются, словно за эту короткую минуту ведут диалог.

Адам отходит в сторону и открывает одну из дверей, и я вижу несколько пустых кроватей.

– Тогда пусть проходят сюда. Здесь тише и им не помешают.

Кожей чувствую, как Нику это не нравится, но он встает вслед за мной. Джеймс тоже идет сзади.

– А как же остальные? Кроватей здесь больше, чем нас. Другие спать не будут? – это спрашивает Джеймс.

– Мы разместимся эту ночь на диванах, – доносится ответ Хлои.

Когда мы останавливаемся рядом со входом, то замечаю, как взгляд Ника падает на дверь, а именно на замок.

– Замок есть только внутри, снаружи – нет, – видимо, это вижу не только я, так как тут же звучит голос Адама. И правда, с той стороны только дверная ручка. – Если не доверяете или боитесь, то можете закрыться изнутри.

– Дело не в том, что мы вам не доверяем или боимся, – вдруг говорит Ник, – а в том, что любой замок всего лишь иллюзия. Если кто-то захочет достать, то он достанет. И никакой замок ему не будет помехой.

Адам смотрит на него внимательно, чуть поджав губы.

– Знаешь, Ник, – произносит с дерзкой усмешкой на губах Хлоя, что останавливается рядом с Адамом, – иногда иллюзия важнее правды. Особенно для детей.

– Спасибо за место. Несколько часов сна нам действительно не помешают, – благодарю я.

Адам кивает, его глаза становятся мягче, и он чуть склоняет голову, словно ставит точку в споре.

– Тогда отдыхайте. Утро всегда приходит быстрее, чем этого ожидаешь.

Он уходит, а дверь за ним мягко прикрывается.

Я оглядываю комнату, замечая пять железных кроватей с тонкими, но с чистыми на вид матрасами и тусклым освещением. Больше тут ничего нет. Лишь вытяжка у самого потолка, чтобы воздух хоть как-то циркулировал.

Тут стало значительно тише.

Ник садится первым, но его взгляд по-прежнему цепляется за замок, будто он ведёт с ним невидимый спор.

Я чувствую, как у него внутри всё сжимается, поэтому подхожу и сажусь рядом:

– Всё нормально. Не доверять, это нормально… Но эти люди не кажутся плохими. Да, Джеймс? – тут перевожу взгляд на парня, который увидел что-то на стене и подошел, чтобы изучить её.

– Они странные. Не знаю, плохие или нет, но определенно странные.

– Сейчас все странные, потому что в мире происходит хаос. Нам ещё повезло, что они не попытались нас убить. Рейдеры, в отличие от них, уже рискнули бы.

Он коснулся стены и провел по ней рукой, когда я нахмурилась.

– Что там? – спросил Ник и встал.

– Не знаю… выглядит… – Джеймс замолчал, а Ник подошел к нему. – Видишь?

Ник касается того же места, что и Джеймс две секунды назад, проводит рукой, пальцами.

– Что там такое? – спрашиваю, скрещивая руки на груди и подходя к ним.

Дурное предчувствие поселяется внутри.

– След будто от руки, – сообщает Джеймс. – Словно… кто-то пытался специально исцарапать стену, Шоу.

В этот самый момент, когда Джеймс озвучивает свою догадку, то мы слышим глухой звук за дверью.

Джеймс первым направляется туда и дергает ручку двери, которая… не поддается.

Ник в ту же секунду, без единого слова, достаёт пистолет. В тусклом свете его движения кажутся обострёнными, резкими. А я замечаю ещё кое-что… Вытяжка, единственный выход для воздуха, теперь становится его врагом, ведь из неё сочится сероватый туман, всё гуще, всё тяжелее. Нет… Это не дым. Газ!

Джеймс дёргает дверь ещё раз, яростно, с силой и… бесполезно. Замок не поддаётся.

– Чёрт, – шипит он, упираясь плечом, словно может выбить её.

Как?! Ведь с той стороны не было замка? Если только её чем-то подперли.

– Джеймс, отойди! – рявкает Ник, вставая рядом с дверью и направляя пистолет. Он оценивает угол, чуть наклоняет ствол, чтобы выстрелить в замок без риска отрикошетить в нас.

Зажимаю рот и нос рукой, пытаясь что-то придумать. Масок с собой мы не брали.

Паника подступает, и я чувствую, как сердце стучит так, будто пытается пробить рёбра. Запах резкий, металлический, а лёгкие будто заполняются ватой.

Ник выстреливает первый раз, проверяет, куда попадет пуля, а следом – ещё несколько. И ещё. Пока не выпускает всю обойму. Бесполезно! На двери, как и на замке, почти нет царапин. Только ручку удалось повредить.

Я едва соображаю, голова кружится от первых вдохов газа. Лёгкие протестуют, кашель выворачивает меня наизнанку.

Ник не останавливается. Берет другое оружие и снова стреляет, после бьет рукой в дверь с такой силой и яростью, что звук оглушает не хуже, чем от выстрелов.

Вместе с Джеймсом они пытаются выбить дверь.

В голове крутятся лишь одни вопросы, никаких мыслей, как выбраться отсюда, не приходит.

Кто? Кто это? Хлоя…? Адам…? Или… вся их семья?

Оседаю на пол, как и Джеймс, который встречается со мной взглядом. А ноздри парня раздуваются от злости и бессилия.

Ник ещё держится, продолжает отчаянно и с яростью бить в дверь так, что на ней остаются кровавые отпечатки.