Раздалось громкое хихиканье. Это была Одри, миловидная британка, которой предстояло играть главную злодейку фильма – ведьму. Она прижала руку ко рту, пытаясь сдержать смех над чем-то, сказанным Тедди. Поскольку большую часть внешнего облика ведьмы потом добавят мастера по компьютерной графике после окончания съемок, Одри была одета в специальный костюм, покрытый трехсантиметровыми датчиками, похожими на мячики для пинг-понга, при помощи которых цифровой облик ведьмы и эффекты потом согласуют с движениями актрисы.

Тедди прошептал что-то ей на ухо, и она еще сильнее затряслась, а ее датчики закачались еще неистовее. Мерзость.

Я решила не обращать на них внимания и, закрыв глаза, прошептала свою традиционную молитву главной святой покровительнице королев крика, самой госпоже Джейми Ли Кертис^[7].

– О крутейшая мать последних девушек^[8], – пробормотала я, – храни меня, пока я несу это знамя очередной девушки, оказавшейся в неправильном месте в неправильное время. Да будут мои крики убедительными, моя игра достойной, а мои ноги достаточно сильными, чтобы я смогла пробежать более половины этого фильма. И…

– Я стою где надо?

Я раздраженно открыла глаза. Это был Тедди, который, по всей видимости, нафлиртовался с Одри и теперь обращался с вопросом ко мне.

– А мне откуда знать? Я что, должна помнить твои метки?

На самом деле я и правда их запомнила, но это не имело значения.

– Я просто подумал…

– И все равно нам еще не сказали встать на свои метки.

– Я всего лишь задал вопрос. Не нужно быть такой напряженной.

– Напряженной? Ты серьезно? Я…

Пожилой мужчина, который двигался довольно быстро для своего возраста, прошмыгнул мимо нас и сбил меня с толку, прервав наш спор.

– Я обошел дюжину блошиных рынков, прежде чем нашел идеальный, – с гордостью объявил он, ставя искусно украшенный торшер и стирая микроскопическое пятнышко с одной из витражных панелей его абажура.

Так он реквизитор.

– Нельзя было просто купить лампу в Pier One?^[9] – поинтересовался Тедди и ухмыльнулся, явно впечатленный собственной шуткой.

Я поморщилась. Реквизиторы, как правило, крайне серьезно относились к своей работе.

И действительно, мужчина ничуть не посчитал эту шутку смешной. Напротив, он выглядел попросту оскорбленным.

– Зачем, чтобы он выглядел, как торшер в каждом втором доме в этой стране? – Он еще раз поправил лампу, а потом ушел, ворча: – Молодежь… Никакого уважения к искусству! Всегда хотят мгновенного результата.

Я дождалась, когда он выйдет из комнаты, а потом снова повернулась к Тедди.

– Уже стараешься вывести из себя каждого в команде, хотя съемки еще даже не начались?

Он нахмурился, явно недовольный тем, что как минимум один человек на площадке не очарован им, но не успел ответить из-за возвращения помощницы режиссера.

– Собрались! – прокричала она, заставив последнего гримера поскорее убежать с площадки.

Через миг ее место за камерой заняла Наташа. Все, кто находился вне поля зрения камер, притихли, а я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и вошла в роль. Настало время представления.

По сценарию это была первая ночь компании в доме. В их планы входят исключительно алкоголь и секс – студентики и не подозревают, что к понедельнику все, кроме одного из них, окажутся мертвы. Сцена должна была завершиться на том, как герой Тедди бежит спиной вперед и ловит футбольный мяч, не дав ему врезаться в дорогой торшер. В тени за ним на краткий миг появляется ведьма. В этот момент зрители в первый раз видят злодейку и понимают, что скоро все закончится чем-то ужасным.

Между тем предполагалось, что все, кроме моей героини, пьяны. Ну, знаете, она же такая пай-девочка. Скучища.

– Камера пишет!

А потом через миг:

– Начали!

Все принялись за дело.

Хлоя, пошатываясь, бродила на заднем плане, запинаясь о свои же ноги и невнятно бормоча. Я чинно сидела в кресле и осуждающе разглядывала остальных. Брент между тем подкидывал футбольный мяч, ища того, с кем можно поиграть.

– Эй, капитан! Лови! – крикнул Брент.

Он отвел руку назад, и это был сигнал для Тедди, которому следовало попытаться остановить его. Но вместо этого Тедди застыл на месте – и с каждой секундой охватившая его паника становилась все заметнее. Он забыл свою реплику.

– Снято! – Из-за камеры выскочила Наташа и гневно посмотрела на Тедди. – Попробуем еще раз.

Мы начали заново. На этот раз он вспомнил, что нужно прыгнуть перед торшером, но так и не сказал ни слова. В следующий раз он вспомнил реплику, но не смог поймать мяч, и тот улетел в прихожую. Я попыталась скрыть свою досаду. Он, может, и присоединился к актерскому составу в последний момент, однако у него же наверняка все равно было время подготовиться.

– Снято!

Еще один дубль – и еще одна пропущенная реплика. Снова и снова.

– Может, сделаем перерыв? – предложила Наташа.

Ее голос был спокойным, но пульсировавшая на лбу вена говорила о том, что наша постановщица далека от спокойствия.

Когда мы вернулись, Брент снова произнес свою реплику и завел руку, чтобы бросить мяч. Я затаила дыхание, молясь о том, чтобы Тедди наконец отыграл этот дубль.

– Нет! – крикнул Тедди и вскочил на ноги, чтобы перехватить мяч. – Только не в доме, здесь полно бесценного антиквариата!

Я не смогла сдержать шумного вздоха облегчения. Он справился.

Брент бросил мяч, и тот полетел на другой конец комнаты, прямо в сторону торшера. Тедди побежал спиной, чтобы поймать его, и радость оттого, что он вспомнил свою реплику, должно быть, вытеснила из его головы все остальное. Вместо того чтобы остановиться на своей метке, он продолжил бежать, и бежать, и бежать…

А потом врезался прямо в торшер. Бесценный торшер с тринадцатого блошиного рынка. Тот драматично зашатался вперед-назад, его широкое основание накренилось сначала в одну сторону, потом в другую, и тут откуда-то с площадки раздался голос:

– Я ловлю!

Ассистент Тревор бросился вперед, пытаясь схватить торшер. Но вместо того, чтобы поймать его, он запнулся об основание, отчего и он, и лампа полетели на пол. Тревор попытался зацепиться хоть за что-нибудь, что не дало бы ему упасть. К несчастью, ему удалось лишь утянуть Тедди за собой. Одри высунула голову из-за угла, чтобы узнать, что там за шум, в итоге размахивавший руками Тревор еще и ударил ее, а также сбил несколько датчиков с ее костюма.

К тому моменту, как произошло падение, всю площадку накрыла гробовая тишина – не считая звона, с которым чрезвычайно дорогой на вид стеклянный абажур разбился на миллион осколков.

– Снято! – Наташа выскочила из-за камеры, сложив руки за головой. – Народ, да вы издеваетесь надо мной!

На миг показалось, что она вот-вот придушит Тедди, или Тревора, или их обоих. Вместо этого она лишь в ярости вылетела с площадки, хлопнув входной дверью.

– Мне так жаль! – произнес Тревор, не обращаясь к кому-то конкретному и в ужасе глядя на погром.

Тедди так и сидел на полу, вероятно, пребывая в шоке.

– Мой торшер!

На площадку выбежал реквизитор, оставшийся, по-видимому, чтобы посмотреть на выступление своей драгоценной лампы. Он сразу же бросился к Тедди и Тревору, который в испуге попятился, пока не уперся спиной в стену.

– Ты… – Реквизитор наступал, пока не оказался всего в нескольких сантиметрах от Тревора. – И ты. – Его разгневанный взгляд обратился на Тедди. – Вы вообще представляете, как долго я искал этот торшер?!

– Эм, – голос Тревора дрогнул. – Надеюсь, не очень долго?

– Два месяца! И все ради того, чтобы вы двое разбили его за две секунды! – Когда он кричал, из его рта вылетали брызги слюны. – Эту индустрию заполонили такие, как вы. Вам плевать на чужое время. Эгоисты. Эгоисты!

– Мне очень жаль, – пискнул Тревор.

Тедди при этом ничего не сказал, а только сидел на полу, обхватив голову руками.

Реквизитор расправил плечи.

– Ничего тебе не жаль. Но скоро повод появится.

Затем он в бешенстве умчался, выйдя через заднюю дверь.

После мучительно долгих секунд неловкого переглядывания все остальные тоже стали расходиться. Брент пробормотал несколько слов Тревору и Тедди, потом похлопал каждого по плечу и ушел. Вскоре после этого за ним последовали Хлоя и Одри, которые бросили на парней несколько сочувствующих взглядов и исчезли за углом. Убегая, Тревор выглядел так, будто вот-вот расплачется, а Тедди остался на полу, даже не пытаясь встать.

Вот ведь… Мне хотелось бы пожалеть его, но вместо этого раздражение, нараставшее весь день, вылилось в гнев. Как я и предполагала, Тедди был лишен и опыта, и профессионализма. В моей голове промелькнул худший вариант развития событий: съемки затягиваются, отчего продюсеры теряют деньги, в прессу просачиваются слухи о разладе в актерском составе, и фильм оказывается обречен на провал еще до того, как добирается до кинотеатров.

Я потопала к нему и, как только подошла ближе, выпалила:

– Что, черт возьми, это было?

Тедди поднял голову.

– Сейчас мне правда не нужно, чтобы на меня вываливали еще больше дерьма. По-моему, мне хватило от Наташи и того реквизитора.

Я проигнорировала его просьбу.

– Ты вообще, что ли, не готовился?

– Наверное, недостаточно.

– Не наверное, а точно.

– Да мне на подготовку дали всего пару недель!

– И ты не мог выучить хотя бы первую сцену? – Я сжала руки в кулаки и уперла их в бока. – Если будешь впустую тратить наше время, мы отстанем от графика.

Он помрачнел.

– Ну поснимаем чуть дольше. Что такого?

– Ты серьезно? – Я невесело засмеялась. – Если мы выбьемся из графика, то превысим бюджет, а потому этот фильм, знаешь ли, с меньшей вероятностью заработает денег. И что, по-твоему, случится, если он не соберет кассу?

– Слушай, мне уже заплатили.

Я, прищурившись, посмотрела на него. А вот и Тедди, которого я запомнила с вечеринки.

– Тебя не волнует никто, кроме тебя самого. А как же Хлоя? Она только-только начинает карьеру. Что, если ее первый фильм окажется провалом? И для Брента с Одри эта лента могла бы стать настоящим большим прорывом. – Я ткнула пальцем в середину его широкой крепкой груди. – Дело не только в тебе. Не будь таким козлом.

– Козлом? – Тедди, фыркнув, усмехнулся. – Ты делаешь многовато поспешных выводов о человеке, которого даже не знаешь.

– По-моему, я уже видела достаточно.

Намереваясь уйти на высоте, я круто развернулась и шагнула вперед. К несчастью, опрокинутый светильник все еще валялся на полу. Моя нога зацепилась за кусок металла, отчего я болезненно рухнула на колени.

– Там лампа, – услужливо подсказал Тедди, когда я с трудом поднималась на ноги. – Я слышал, она дорогая.

Глава 3

Мара: Ты уже вернулась в гостиницу? Мы отмечаем в моем номере!

Мара: Але?? Я знаю, что ты не занята!

Мара: СУЧКА. Ты когда придешь?

– Не знаю, чего ты ожидала. – Мара плюхнулась в одно из кресел в моем трейлере. – Ты игнорировала мои сообщения, и что я должна была делать? Не являться, чтобы похитить тебя?

– Да, – проворчала я, усаживаясь обратно на диван.

Было девять часов вечера, а я все еще находилась в своем трейлере, где расслаблялась в старых потрепанных легинсах и безразмерной футболке с эмблемой The Rolling Stones^[10]. И еще тридцать семь секунд назад наслаждалась блаженным одиночеством.

– Именно так тебе и следовало поступить.

– Прости уж, но я не позволю тебе киснуть тут всю ночь.

– Успехов с попыткой помешать мне.

Я взялась за свое рукоделие, недоконченное серо-белое одеяло в елочку. Вязанию меня научила одна пожилая актриса, с которой мы работали вместе, когда мне было семнадцать. Мои родители как раз недавно развелись – прямо во время моих первых съемок на натуре вдали от дома. В свободное от съемок время та женщина, похожая на бабушку и игравшая гадалку-убийцу, показала мне, как вязать простые тряпки, чтобы отвлечься от тревоги и тоски по дому. Теперь, когда мне было сложно избавиться от каких-то мыслей, ритмичные движения вязального крючка помогали отключить их.