– Решил, тебе это может понадобиться.

Тедди зашагал рядом со мной, тоже в спортивных штанах и толстовке с капюшоном – в таком виде мы походили на двух соучастников преступления. Но если на мне лица не было, то Тедди выглядел возмутительно хорошо, как и всегда. Под глазами были заметны небольшие темные круги, и на лоб выбилась та упрямая завитушка, но в остальном он, казалось, мог бы хоть сейчас поучаствовать в модельной фотосъемке. Меня бесило, что после двух ссор и совместного обнаружения мертвого тела он все так же привлекал меня, как в тот вечер, когда мы познакомились.

– О боже, спасибо.

Я взяла стаканчик и, сделав большой глоток, с облегчением выдохнула. Вчера вечером я испытывала бы соблазн швырнуть этот кофе на землю, но сейчас не могла позволить себе разбазаривать драгоценный кофеин.

– Такое ощущение, что прошлой ночью я поспала минут семь.

– Я вижу.

Я вскинула бровь.

– Прошу прощения?

– Ты выглядишь уставшей.

– Большое спасибо.

– Я же не сказал, что ты выглядишь плохо.

Он склонил голову набок, изучающе глядя на меня.

– Ты выглядишь… изнуренной. – Он щелкнул пальцами. – Я знаю. Как Конструктор^[16]. Из фильмов «Пила».

– Конструктор, – сухо повторила я. – Я выгляжу как смертельно больной семидесятилетний старик?

– Ага, такой вайб.

– Чудесно, – проворчала я.

Тедди рассмеялся, запрокинув голову, а его глаза сощурились от радости.

Я смотрела на него, пока мы шли дальше по базовому лагерю. Вчера я была так зла на него, так раздосадована тем, насколько эгоистично он повел себя, когда не подготовился и впустую потратил наше время… а также его высокомерием после той лажовой попытки извиниться. Но стоило признать: его помощь пригодилась в разговоре с копами, и он принес кофе. И мне действительно нравилось, как искрились его глаза, когда он смеялся, даже если он сравнил меня со злодеем из фильма ужасов.

Тряхнув головой, я заставила себя не думать об этом. Нет. Тедди просто умел очаровывать, чему свидетельствовал тот факт, что в данный момент он находился в отношениях с тремя разными моделями из соцсетей. Один раз этим летом я уже поддалась его очарованию, и это вышло мне боком.

Через несколько шагов мы завернули за трейлер, и я получила ответ на вопрос, почему здесь было так тихо. Все собрались в центре базового лагеря, где Наташа гулким голосом обращалась к собравшейся толпе.

– …не выжил, – мрачно произнесла она. – Его близких уже оповестили.

По толпе прокатились потрясенные вздохи и тихое бормотание. Дождавшись, когда все умолкнут, Наташа обратила свое внимание на нас.

– А вот, в общем-то, и те, кто его обнаружил.

Она вытянула руку, указывая туда, где у края толпы стояли мы с Тедди.

Все выгнули шеи, чтобы посмотреть на нас. Мой взгляд упал на двух крановщиков, которые перешептывались, прикрыв рты ладонями, тогда как группа осветителей просто пялилась на нас, раскрыв рты. От их пристального внимания мне стало неловко, и я поежилась. Я сделала еще один глоток кофе, пытаясь спрятаться за стаканчиком.

– Как я и говорила, – продолжила Наташа, – его отвезли в больницу, где врачи определили, что к тому времени, когда его нашли, он уже скончался. Полиция желает переговорить с каждым, кто располагает какой-либо информацией, однако, внимательно изучив место преступления, они в данный момент считают, что смерть наступила в результате несчастного случая.

В груди у меня кольнуло. Умом я понимала, что смерть Тревора была несчастным случаем, это ведь так логично. Но отчего-то, из-за какого-то тревожного звоночка в глубине души, я чувствовала, что случившееся накануне ночью носило более зловещий характер. Только не могла понять, что же это было.

– К счастью, – сказала Наташа, – найти ассистента несложно, так что скоро мы получим нового. – Она расправила плечи и хлопнула в ладоши. – А пока шоу должно продолжаться. Сегодня съемки возобновятся в соответствии с изначальным планом.

Прежде чем Наташа успела уйти, помощница положила руку ей на плечо и прошептала что-то на ухо.

– А, точно. Если кто-то чувствует себя «психологически травмированным», – Наташа заключила фразу в ироничные кавычки, изобразив их пальцами, и красноречиво посмотрела на меня с Тедди, – для вас открыта консультация психолога, если вам это так необходимо. А теперь снова за работу!

Я не прошла и нескольких метров, когда Мара догнала меня и остановила, схватив за руку.

– Ты в порядке? Почему ты не позвонила мне вчера ночью? – Она сильнее сжала мою руку, впившись ногтями мне в кожу. – О господи, Куинн, ты же нашла труп! Какой ужас!

Я поморщилась не только от боли, но и от чувства вины за то, что не рассказала ей об этом.

– Знаю, прости! Когда я вернулась, было уже так поздно.

– Да какая разница? Ты нашла труп.

– Прекрати повторять это! И, Мара, ты сама прекрасно знаешь, что каждый вечер к девяти часам ты уже в постели.

На прошлом фильме мне пришлось зайти за ней в трейлер, поскольку она заснула до того, что называла «съемками поздно ночью». Они начинались в полдесятого вечера.

– Чтобы ты знала, вчера я не спала до десяти. – Она наконец убрала свои когти и по-дружески взяла меня под руку. – А даже если бы и спала – ты же знаешь, что всегда можешь позвонить мне или побарабанить в мою дверь. Особенно если ты…

– Если я нашла труп. Знаю. И спасибо. – Я глотнула кофе из стаканчика. – Безумие какое-то, сейчас все кажется… сном или типа того.

– Скорее кошмаром. – Мара открыла дверь в трейлер гримеров. – Входи, я даже позволю тебе немного поспать в моем кресле.

Маре удалось наложить на мое лицо достаточно «штукатурки», чтобы я походила больше на розовощекую студентку колледжа, нежели на зомби из «Ночи живых мертвецов»^[17], а вот найти силы, чтобы сосредоточиться на своих сценах, мне было сложнее. Я дважды пропускала свою метку и случайно произносила реплики других персонажей вместо них. Тедди помнил больше своего текста, чем вчера, но все равно принимал поистине нелепые решения в том, что касалось актерской игры. Например, я даже не представляла, с чего он решил, что будет уместно наделить своего героя южным акцентом посреди одной сцены.

Новость о Треворе, казалось, повлияла и на остальных актеров. Несмотря на всю его браваду крутого парня, Брент то и дело пропускал свои реплики. Одри то и дело задумывалась, выпадая из роли как раз в тот момент, когда наводили камеру на нее. И хотя характер Хлои был столь же задорным, как и ее кудряшки цвета шампанского, она то и дело останавливалась между дублями, чтобы вытереть слезы.

Когда мы наконец прервались на обед, я была настолько без сил, что чуть не пропустила его, чтобы вздремнуть. Зная, что начну чувствовать себя хуже, если не поем, я все-таки взяла блюдо, приготовленное рестораном, обслуживавшим выездные съемки, и дополнительно убедилась в том, что на крышке указано «Без арахиса». Родители, очевидно, узнали о моей аллергии на арахис, когда я в двухлетнем возрасте украла печенье с арахисовым маслом у Дрю Бэрримор^[18] на премьере «Крика»^[19]. Сначала все решили, что крики моей запаниковавшей мамы относятся к фильму, но потом кто-то наконец догадался, что мне нужна медицинская помощь, и нас умчали в лимузине.

Выбрав место под тентом, где можно было бы поесть в одиночестве, я бросила крышку контейнера на стол и приступила к еде. Мне с трудом удалось одолеть два или три кусочка, когда надо мной нависла тень.

– Не против, если я присяду здесь?

Это была Хлоя, с ясным взглядом и точно такой же тарелкой салата, как у меня.

Я, мешкая, дожевала помидорку черри, чтобы выиграть себе немного времени. Хлоя казалась милой, да только каждый раз, когда камеры на площадке выключались, она тратила немало времени на разговоры и расспросы. Я была в настроении покиснуть в одиночестве, а не выслушивать прорву пустой болтовни. Однако в ее лице было столько надежды, что я не могла не уступить. Я кивнула, и она с улыбкой облегчения опустилась на стул напротив меня.

– Спасибо. – Она вытащила свою одноразовую вилку из пластиковой упаковки. – Когда пытаюсь найти место в кафетерии, всегда чувствую себя новенькой в школе.

Я хотела заметить, что вокруг стояло несколько свободных столов для пикника, но это было бы грубо.

– Потом станет легче. Это ощущение всегда быстро проходит.

– Надеюсь. – Она наколола на вилку кусочек авокадо. – На самом деле я хотела подойти к тебе еще и по другой причине.

– Да?

– Надеюсь, ты не посчитаешь меня странной, я понимаю, что мы не особо хорошо знаем друг друга, но я хотела узнать, как ты. Пройдя через все это вчера ночью? – Она прижала руки к щекам. – Представить не могу.

Я напряглась.

– Очень мило с твоей стороны, но все в порядке.

– Наверное, это было ужасно.

– Приятного мало.

Я подтолкнула вилкой лист салата, и весь мой скудный аппетит испарился, когда в памяти всплыл вид Тревора с разбитым лбом.

– Что произошло? Наташа просто сказала, что это был несчастный случай.

– Если честно, я не особо настроена говорить об этом.

– Конечно. Нет, разумеется, не настроена. – Потупив взгляд, Хлоя положила вилку. – Прости, мне не стоило спрашивать.

Она с подавленным видом уставилась на свой салат. Судя по всему, нам обеим расхотелось есть.

Когда мы молча просидели несколько секунд, у меня в сердце кольнуло. Я понимала, что она не хотела ничего дурного – уверена, и всем остальным было любопытно узнать, что же произошло. К тому же она, очевидно, волновалась на площадке и всего лишь хотела подружиться, даже если это и выходило у нее несколько неуклюже.

– Тебе пока нравятся съемки? – спросила я, накалывая лист салата на вилку. – Это ведь твой первый фильм, да?

Чуть удивленно Хлоя кивнула.

– У меня было несколько крошечных эпизодов тут и там, а это моя первая крупная роль.

– Пока что у тебя все получается здорово.

– Тебе необязательно так говорить. Сегодня я испортила дубль, разрыдавшись.

– Я два раза подряд прошла мимо своей метки. Но то, как ты продолжала тянуться за ибупрофеном снова и снова, потому что у твоей героини похмелье? Гениально, так смешно.

Это был один из моих любимых моментов на съемках фильмов – те маленькие решения, которые принимали актеры, чтобы придать сцене убедительности.

– Правда?

– Правда.

Хлоя улыбнулась и впервые за весь день выглядела расслабленной.

– Спасибо, что сказала это. Все, чего я когда-либо хотела, – стать актрисой.

Я прикусила язык. Сегодня мне не нужно крушить чужие мечты.

– Но я немного нервничаю, – призналась она. – Из-за завтрашней съемки.

– Почему же?

– Сцена на балконе. Трюк не ахти какой, но я все равно волнуюсь, что запорю его. – Хлоя засмеялась. – Или что меня на самом деле столкнут и я сломаю шею.

Я представила себе сцену, которую нам предстояло снимать на следующий день, и мне стало дурно. Снова оно – неуловимое чувство, которое беспокоило меня, твердя, что смерть Тревора могла быть отнюдь не несчастным случаем.

– Мне пора.

Я встала, взяв свою тарелку с недоеденным салатом.

– Ты в порядке? – Хлоя озабоченно нахмурилась. – Что случилось?

– Что-то в этом салате мне не пошло. Может, авокадо? – Я прижала руку к животу, пытаясь придать фразе убедительности. – Прости, поболтаем попозже!

Оставив еду, я выбежала из-под тента. Нужно было вернуться к канаве, где мы обнаружили Тревора. Сейчас же.

Глава 6

Нужно очень постараться, чтобы потрясти меня.