Хотя транспортные броневики – массивные, угловатые машины длиной около 15 метров – уже одним своим видом показывали, что любой груз, заключённый в их нутре, в полной безопасности.

Корпуса из композитной керамотитановой брони покрыты слоем термостойкого нанопокрытия, рассеивающего лазерные удары. Форма их напоминала гибрид танка и грузового модуля: низкий профиль, скошенные грани для уменьшения радиолокационной заметности, а по бокам – выдвижные стабилизаторы для движения в условиях низкой гравитации. Мощные колеса на магнито-гравитационных ступицах и дублирующих временных антиграв-платформах – позволяли поддерживать нужную скорость на любом покрытии. Ионные ускорители развивали крейсерскую скорость броневиков до 200 км/ч. Вместе с комплексом вооружения это были грозные машины, способные и выживать, и огрызаться. Две импульсные пушки на турелях могли вести огонь сгустками плазмы и пробивать лёгкую бронетехнику.

Ракетные шахты с восьмью самонаводящимися микроракетами ждали команды для поражения воздушных целей или групп пехоты, а лазерные точки ПВО были готовы автоматически перехватывать снаряды и ракеты противника.

Где-то там, за клубящейся пылью, должно было скрываться… что-то. Но радары молчали, а дозорные дроны продолжали свой размеренный патруль.

– Все датчики зелёные, командир, – доложил Рейн от пульта.

Айрат не ответил. Он знал: технологии можно обмануть. Но нельзя обмануть «запах смерти», въевшийся в его ноздри за тридцать лет войны.

* * *

Восемьсот километров мёртвой земли. Броневики летели по раскалённой трассе, оставляя за собой дымчатый след. Песок лизал броню, шипел на горячих турбинах, забивался в щели. Фолиум–45 не любил гостей.

Айрат Кейн сидел в кабине второго броневика, поглядывая на мониторы камер кругового обзора. Невысокие горные цепи сменялись бескрайними пустынями, горизонт плавился в мареве.

Как всегда, на долгой боевой вахте, его мысли, как осенние листья в хороводе времени, начинали кружиться в бесконечном цикле. То вспыхивая багрянцем воспоминаний, то угасая в сером тумане сомнений, они будоражили сознание старого солдата.

В кресле напротив сидел Рейн, что-то внимательно разглядывая в своём планшете.

– Что там? – лениво поинтересовался Айрат.

– Дорога чистая, – отозвался лейтенант.

* * *

«Уже опылился, – подумал командир, – уже спокоен».

В первые несколько рейдов Рейн заметно нервничал. Тогда его руки, проверяющие боекомплект, дрожали.

Айрат помнил это чувство. Он отвернулся. В полированной переборке броневика он увидел не своё лицо, а тень 16-летнего новобранца, впервые увидевшего смерть боевого товарища. «Почему именно этот рейс? Почему сейчас это гадское чувство?»

Груз, конечно, был ценным. Но и конвой достаточно силён, чтобы стать чьей-то лёгкой добычей на этом маршруте.

Но когда главный инженер завода – старик с блёклым взглядом – вручил ему кейс с мальрумом лично, в его глазах что-то мелькнуло.

«Кто-то знает, что мы везём. Значит… будут ждать…»

«Если бы Лиза была здесь…»

Дочь Айрата десять лет спала в анабиозе. Это были последствия теракта Дома Мордентейлов.

«Она никогда не видела эту пустыню… Здесь красиво… Но… Пусть лучше так… Эти камни не место для детей».

«Рейн слишком спокоен».

Его помощник слишком часто проверял планшет. Слишком ровно дышал. Слишком не глядел в глаза, когда докладывал о «чистой трассе».

Айрат помнил этот стиль поведения. Так ведёт себя человек, который уже предал.

«Да хватит уже себя накручивать. То, что парень мне не нравится, не значит, что он…»

Чтобы отвлечься, он вызвал на интерфейсе голографическое фото дочери. Шестилетняя Дамира улыбалась. Счастливая, солнечная девочка. Щербинка от выпавшего молочного зуба. «Папа, мы тебя ждём! Ты скоро вернёшься?»

«Скоро не получится, дочь…» – вздохнул Айрат.

Ему уже вряд ли удастся вернуться туда, в счастливое прошлое.

– Командир Кейн, это Рико, – раздался в наушнике голос бойца из головного броневика, – у нас связь с космопортом пропала.

Айрат посмотрел на Рейна, пальцы которого скользили по планшету.

– Лейтенант?

– Да, да, сейчас уточняю, – странно ответил тот.

– Дай перекличку по всем экипажам!

Тут тишину пустыни встряхнул резкий толчок, будто кто-то переключил мир на другую частоту.

В один миг мониторы взорвались десятками сообщений, выхватывая в пространстве красные контуры: «Враг! Враг! Враг!»

В эфир посыпались доклады:

– Дроны! Слева по курсу!

– Два десятка дронов по правому борту!

– Два БМД встречным курсом на одиннадцать часов!

– РПГ! Ухожу!

Водитель резко выкрутил руль, уходя от огня, и броневик сильно качнуло, бросив в сторону.

Айрат вылетел из кресла и крепко приложился спиной о перегородку. Тут же вскочил, ища глазами Рейна. Тот, как и ещё два бойца, которые были с ними в машине, уже подскочил к бортовой амбразуре с лазерным пулемётом и вглядывался в мониторы внешних камер.

Айрат тоже видел картину.

«Хреновый расклад».

Колонна оказалась в небольшом широком каньоне. Огневые средства противника работали по ним с обеих сторон. Они были и на земле, и в небе. Их было много.

Айрат перевёл костюм в боевой режим – стекло визора затемнилось, генерация кислорода усилилась, внешние звуки стали чётче, но тише.

– Всем экипажам – стоп! Построение – «Круг»! Манёвр – «Карусель»! Бойцы – к оружию! Пулемёты – по пехоте и дронам! «Рельсы» – по тяжёлой броне!

А пространство уже наполнилось грохотом боя. Надсадно заревели двигатели, выходя в разгон для манёвра. Радиоэфир затрещал помехами, возбуждённо кричали бойцы, и шумели взрывы снаружи.

Внутри оглушительно запищали конденсаторы заработавших лазерных пулемётов, защипели охлаждающие системы энергетических контуров. Конвой «выпустил когти».

«Щас, суки, раздадим всем страждущим», – зло пробормотал Айрат

Он видел, как слаженно броневики развернулись в боевой порядок – круг, словно цветок с четырьмя лепестками. Цветок завертелся, густо поливая в стороны оранжевые и голубые смертоносные «споры» лазерных лучей и плазменных сгустков.

«Бззз-Так! Бззз-Так!» – соединяя звук сварки и винтовочного выстрела, мощно отрабатывала рельсотронная пушка.

По левому борту задымился вражеский БМД. В небе одна за другой загорелись вспышки подбитых дронов.

Броневик качнуло от мощного попадания.

Монитор вывел справку о повреждении бортовой турели и камеры обзора.

– Рейн, – прокричал Айрат, – уступи пулемёт Вэнсу! Дай мне связь с космопортом!

– Есть! – тут же откликнулся лейтенант.

И снова Кейну показался странным его голос.

Снова удар. Попадание.

– «Сквозняк»!!! – заорал один из бойцов, и тут же с ним слился вой второго стрелка.

Айрат обернулся и увидел сквозную пробоину через весь боевой отсек на уровне колена. Капрал Нормм валялся на полу, ухватившись за обрубок ноги.

«Ни хера себе… Что там за калибр? И такой странный угол входа снаряда…»

– Дроздов! – крикнул Айрат оператору бортового вооружения. – Перевязку Нормму! Я подменю!

Он вскочил в кресло управления огнём, всё сильнее мучимый мыслью о неправильности происходящего.

Монитор боя горел обилием целей в разноцветных контурах абрисов, подсказывая приоритеты.

Над вертящимся в маневре «Карусель» конвоем кружило около трёх десятков дронов. Два БМД перекрывали выход из каньона, лупя из пушек. Выпущенный ими десант рейдеров рассыпался среди крупных валунов и бил по броневикам всеми видами пехотного оружия.

Айрат кинул взгляд поверх монитора. Дроздов, весь в крови, споро накладывал турникет на ногу Нормма, а Рейн всё ещё возился у бойницы с пулемётом.

«Столько крови… При взрывном?..»

«Рейн…» – сперва Кейн хотел резко окликнуть лейтенанта, не выполнявшего приказ, но потом… Калейдоскоп догадок слился в единую страшную мысль. Уже не догадку. Уже понимание.

Да, горячий подкалиберный снаряд пушки БМД! Отрывая ногу Нормму, он прижёг бы артерию. Столько крови – невозможно!

Сквозное пробитие корпуса! При оборонном маневре его машин такое попадание – чудо! И это чудо должно давать тот самый «сквозняк»! Шум и свист ветра, ощущение тяги! Но в какофонии звуков его не было!

Система сообщила о повреждении турели, но монитор показывал активную работу всех стрелковых систем!

Когда он бежал к месту оператора, тело не ощущало характерного для маневрирующего броневика эффекта!

И наконец – Рейн… Спокойный Рейн… Рейн, отвечающий ему с едва уловимой усмешкой в голосе. Во время боя! Да – херня!

Айрат поднял руку к шлему и быстрым касанием нажал кнопку перезагрузки HUD. Секунду в эфире было очень тихо. И тогда через затемнённое стекло он увидел лейтенанта. Рейн не был у бойницы. Не возился с пулемётом. Он спокойно стоял среди трёх бездыханных тел бойцов экипажа и с интересом наблюдал за Айратом. В его руке был плазменный резак, а на лице – лёгкая улыбка довольного собой человека.

Глава 6

Да, Рейна купили. Только он не видел в этом ничего зазорного. Человек из набирающего силу Дома Бестиано предложил ему билет в новую жизнь. Мосты в старую надлежало сжечь. В этом предложении прекрасным было всё. Он разом заканчивал ненавистную карьеру военного, на которую его обрекли упрямые родители. Он заканчивал с семьёй, где его мнение ни черта не значило. Он получал достойный стартовый капитал, чтобы начать создавать себя нового – предпринимателя в сфере торговли.

Отдельным бонусом шла возможность лично прикончить этого солдафона Кейна.

Рейн сам предложил план захвата груза. Проработав с Айратом продолжительное время, он знал: для победы в прямом столкновении понадобится очень много средств. Просто до хрена. Поэтому он предложил Бестиано совсем другой подход.

Он сам написал вирус. Вот к этому душа лежала. Оставалось загрузить его в бортовую систему броневиков, и оттуда он проникнет в индивидуальные системы защитных костюмов бойцов охраны. Каждый из них начнёт видеть, слышать и чувствовать свою ложную реальность, начнёт вести бой с несуществующим врагом. Голоса товарищей и командира вирус будет изменять либо в помехи, либо в шум боя. Тогда он всех их уберёт. Сам. От Бестиано ему понадобится лишь транспорт для перегрузки контейнеров и небольшой отряд прикрытия. Не столько от охраны, сколько от этого долбанного зверья из пустыни.

Всё шло как по нотам. Когда пришло сообщение о потере связи с космопортом, он понял: пора начинать. Станция РЭБ, установленная Бестиано на этом участке пути, отключила внешний передатчик. Рейн нажал кнопку на планшете, активируя вирус.

Дальше он в смешанных чувствах наблюдал созданный собой театр. Бойцы метались между бойницами, орали и палили в пустоту, падали, заходясь в крике от «ранений». И… Кейн. Кейн, чёрт его побери… Он был хорош, крут, как всегда. Его команды были чёткими и спокойными. Он собирался победить.

Рейн подошёл поочерёдно к каждому бойцу и перерезал горло плазменным резаком. Он думал, что испытает торжество от того, что Кейн не может ему помешать убивать своих людей, но… восторга не было.

Остался только он. Командир сидел в кресле оператора управления огнём и был похож на императора на троне. Нет, на грозного бога.

«Я должен это сделать».

Пальцы сжимают холодный металл, а в груди – пустота. Не страх, нет. Что-то другое.

«Осколки того, во что я когда-то верил.»

«Он стоял перед нами тогда – высокий, в орденах, с лицом, высеченным из гранита. Говорил о долге, о чести, о победе. Мы слушали, затаив дыхание. Я был готов умереть за него.»

«А потом – будни. Грязь, голод, бесконечные приказы. Он проходил мимо, не глядя. Мы для него – инструменты. Винтики в машине, которую он строил. Ни благодарности, ни тепла. Только холодный расчёт.»