– Понимают, но им также понятно и то, что Германия нуждается в сильном союзнике на востоке, чтобы сдерживать Россию. И это Япония.

– Фюрер настаивает, чтобы Япония это осознала. Нужно надавить на Коноэ.

– Давить на Коноэ – задача непростая. Он лавирует между интересами армии и императорским двором, стараясь сохранить лицо и не втянуть страну в большую войну.

– У него есть слабое место, – понизив голос, произнес Отт, – страх перед радикалами в армии. Они жаждут крови, видят в войне с Россией шанс для Японии стать великой державой. Если мы сможем подтолкнуть их к более агрессивным действиям, подбросив дровишек в огонь, Коноэ будет вынужден уступить! – решительно опустил ладонь на папку посол.

Когда разговор завершился и Зорге был уже в дверях, Отт остановил его.

– Рихард, хочу обратиться к тебе с еще одним поручением, просьбой, если хочешь. Завтра предстоит поездка в Манилу и Гонконг с дипломатической почтой.

Зорге переспросил:

– В Манилу и Гонконг? – В голове мгновенно пронеслись мысли о накопившихся материалах с ценнейшей информацией для Москвы о внутреннем устройстве Японии, численности и дислокации группировок армии, производстве новейшего вооружения, строительстве флота, тактико-технических характеристиках новейших самолетов, количестве эскадрилий и размерах военного бюджета. Все это было заключено в сотни роликов с микрофотопленкой, которые теперь стало возможным срочно переправить в Москву, через Манилу и Гонконг. Спасибо германскому послу!

– Да, – добавил Отт, – дипломатический паспорт и вализы получишь в канцелярии.

– Конечно, господин посол, – произнес Зорге, стараясь придать голосу непринужденность. – Это будет отличная возможность немного развеяться.

– Рихард, я не сомневался в твоем ответе.

Зорге вышел из кабинета посла и ощутил, как время начинает сжиматься вокруг него. Нужно срочно съездить в пресс-центр, встретиться с Вукеличем, чтобы тот подготовил отснятый фотоматериал, а со своими отчетами он разберется сам. И, тоже срочно, связаться с резидентами в Маниле и Гонконге – предупредить о своем прибытии.

Утром следующего дня Зорге в качестве курьера германского посольства вылетел в Манилу. После получения необходимых инструкций он поднялся на борт самолета. В кармане у него был дипломатический паспорт, а в руках – тщательно опечатанный дипломатический багаж и его небольшой чемоданчик, доверху набитый секретными материалами для Москвы. Перед самым вылетом, Зорге обратился к одному из офицеров секретной службы с необычной просьбой – поставить дополнительную печать на его личный чемодан. Это походило на авантюру, и офицер, удивленный такой просьбой, поинтересовался содержимым. Зорге, ничуть не смутившись, ответил:

– Нижнее белье и сорочки. Очень не люблю, когда кто-то роется в моих личных вещах, выставляя их напоказ.

Офицер приподнял брови, пожал плечами и, обмазав замок чемодана сургучом, поставил на нем печать с гербовым знаком гитлеровского рейха, совершенно не подозревая, что только что опечатал ящик Пандоры.

Накануне вечером, после того как Зорге, уладив дела с отчетами, упаковал свой командировочный чемодан, он решил завершить еще одно дело. Зорге завел мотоцикл и направился в ресторан «Золото Рейна». Он ехал, чтобы поговорить с Исии. Девушкой, которая работала там официанткой. Месяц прошел, как она исчезла так же неожиданно, как и появилась в его в жизни.

Зорге познакомился с ней в свой сороковой день рождения. Тогда друзья, шумно и радостно праздновавшие его юбилей, выбрали этот немецкий ресторанчик, где хозяином был дородный бюргер с неизменной трубкой в зубах. Зорге вначале казался беззаботным, выпивал с друзьями, смеялся, но на сердце у него лежала тяжесть.

В конце концов, когда захмелевшие гости – несколько чиновников из посольства и журналистская братия – окончательно утонули в очах грациозных японок, облаченных в кокетливые немецкие платья, – эта пикантная придумка была визитной карточкой хозяина ресторана, – и постепенно «рассеялись в ночи», Зорге стало совсем одиноко. Он сидел в углу стола, тихий и безучастный ко всему. И никто этого не замечал. Впрочем, нашлась одна милая девушка-официантка, которая обратила на него внимание. Она принесла бутылочку вина, налила ему и попыталась завести разговор. Зорге сразу и не расслышал, что она ему говорила, а когда обратил на нее внимание, грустно произнес:

– Вы спрашиваете меня, почему я грустен? Потому что мне холодно здесь.

Девушка удивилась.

– У меня нет тут ни одного родного человека, с кем я мог бы согреться душой.

– А ваши друзья? – спросила девушка.

– Они всего лишь друзья. Они могут понять, могут украсить одиночество, выпив со мной, но согреть душу… Вот у вас есть родные люди?

Девушка задумалась и ничего не ответила. Какое-то время между ними повисла тишина.

– С вами приятно молчать. Это редкость, – искренне сказал он, встал и ушел из ресторана.

Зорге остановил мотоцикл у «Золота Рейна» и вошел внутрь. Он постоял немного в зале в надежде увидеть Исии и, не дождавшись, подозвал одну из официанток:

– Мне нужна Исии, попросите ее выйти ко мне. Скажите, что ее спрашивает Зорге.

– Извините, но я не могу. Ее нет на работе, – ответила девушка.

– Она дома?

– Не знаю, нет. Она уехала в свою деревню. У нее что-то случилось, кажется, умер кто-то. Уехала.

– Она не говорила, когда вернется? – на всякий случай напоследок поинтересовался он.

– Мне ничего не говорила. Извините.

Зорге, погруженный в гул моторов самолета, летящего в Манилу, думал о том, что когда вернется в Токио, то обязательно разыщет Исии. Ему вспомнилось, как они встретились в музыкальном магазине на следующее после дня рождения утро. Вернее, то, как об этом вспоминала сама девушка, рассказывая ему.

Придя домой, где жила одна, она весь вечер провела в размышлении о судьбе этого высокого, сильного и странного мужчины. Зорге. И даже ночью, когда легла спать, долго не могла уснуть и думала, как же так, почему такой человек чувствует себя одиноким, неужели у него нет жены или девушки? Ведь сильный мужчина может взять от жизни все, что захочет, не то что слабая девушка, потерявшая родных, одна в большом городе. Она медленно засыпала с его именем на устах.

Проснувшись утром позже обычного, так как сегодня работала с полудня, Исии позавтракала и решила зайти в музыкальный магазин, где продавали грампластинки. Если б кто-нибудь спросил, зачем она туда пошла, ведь у нее дома даже не было проигрывателя, она вряд ли нашлась, что ответить, ну не рассказывать же, что ей просто нравилось рассматривать грампластинки и представлять себе, как они звучат. Но никто об этом до сих пор ее не спрашивал, и девушка с легким сердцем заявилась в магазин и… встретила там того самого мужчину, из-за которого не могла так долго уснуть минувшей ночью, – Зорге! Каково же было удивление, когда он тоже узнал ее! Подошел, но уже без печати печали на лице и извинился за вчерашний вечер. Она ответила, что ему незачем извиняться перед ней. Ведь это хозяин вчера велел ей развлечь гостя, чтобы он ушел из ресторана довольный всем. Девушка улыбнулась и, смутившись, продолжила: «Когда я спросила хозяина про вас, он ответил, что вы – Зорге, очень важный господин. Он так и сказал». Зорге лишь слегка улыбнулся, тронутый ее непосредственностью, и спросил: «Вы любите музыку? Скажите, какую пластинку вы хотели бы купить?» Она назвала: «Шаляпин», и тут же поправилась, что это ни к чему, потому что у нее все равно нет дома проигрывателя. Зорге ответил: «Ничего, зато у меня он есть. Будем в моем доме слушать». Она кивнула, улыбнулась, и они расстались. Этим же вечером Зорге заехал на мотоцикле за Исии на работу и увез к себе, слушать Шаляпина. С того дня он предложил ей жить вместе. Она согласилась, потому что… всем сердцем полюбила его, – широкоплечего и статного, заботливого и нежного, большого и доброго Зорге. Исии знала – и он любит ее, потому что рядом с ним согревалась душой.

Глава 5

Самолет пошел на посадку. Еще в воздухе, предавшись воспоминаниям, Зорге ни на минуту не забывал о работе, которую ему предстояло выполнить на земле. Он посмотрел в иллюминатор. Лабиринты узких улочек, купола церквей над мощеными площадями, муравейники людей у торговых лотков – все открылось его глазам и стало увеличиваться, прежде чем снижающийся самолет коснулся посадочной полосы аэродрома. Даже не глотнув влажного тропического воздуха Манилы, можно было представить себе нещадный зной, царящий вокруг. Наступая на густую черную тень, отброшенную от белоснежных зданий палящим солнцем, Зорге направился к гостинице, держа в голове закодированные пароли и отзывы, которые накануне прилета придумал для встреч с резидентами. В Манилу и Гонконг их передал по рации Клаузен, он же, по завершении сеанса, назвал Зорге наименования гостиниц и номера, которые там зарезервированы для него.

Войдя в свой номер, он осмотрел его, а потом убрал чемодан в шкаф. Телефонный звонок раздался пронзительно, но немного позже ожидаемого времени. Зорге ответил мужскому голосу и, обменявшись кодовыми словами, через десять минут открыл дверь советскому курьеру. Когда молодой сухощавый мужчина прошел в номер, Зорге достал из шкафа чемодан, отодрал с него сургуч с оттиском символики гитлеровского рейха и помог курьеру взамен поставить советскую гербовую печать, гарантирующую дипломатическую неприкосновенность багажа. На том они попрощались.

В Гонконге дождило. Но это был теплый, липкий дождь, похожий на испарину, выступившую на усталом теле города. Потоки людей из Шанхая, Тяньцзиня и Харбина, бегущие от японской агрессии, захлестнули гудевший как улей Гонконг, усугубив и без того острую проблему безработицы и перенаселения. Экономическая нестабильность и социальные язвы разъедали город изнутри, накаляя взрывоопасную политическую обстановку. Общая напряженность, казалось, витала в воздухе. Прибыв в Гонконг, Зорге не задавался целью до деталей разглядеть все проблемы, но картина в целом была ему ясна. Прямиком с аэродрома он поехал в немецкое консульство, сдал дипломатический багаж и отправился в гостиницу. Расположившись в номере, посмотрел на часы и вскоре спустился в бар, пропустить стаканчик после честно выполненной работы. Пригубив виски, достал из кармана сигареты, прикурил, а пачку оставил на стойке. В это время к нему подошел полноватый мужчина лет сорока и, извинившись, спросил:

– Позволите прикурить, моя зажигалка вышла из строя.

– Прошу, – повернулся к собеседнику Зорге, – самая надежная зажигалка – немецкая.

Мужчина прикурил и по ошибке сунул ее в карман своего пиджака. Потом, спохватившись, вернул.

– Простите.

– Не стоит беспокоиться, – ответил Зорге. – Я остановился в номере 27. Если будет угодно, мы можем подняться ко мне, там в дорожной сумке имеется еще одна, идентичная этой. Могу преподнести ее в качестве презента.

– Удобно ли?..

– Вполне.

– Вы очень любезны, но позвольте заглянуть к вам несколько позже, хотелось бы освежиться после дороги.

– Ваше право.

Это был второй советский курьер, с которым была назначена встреча. Он должен был передать Зорге портативный фотоаппарат и крупную сумму денег. Паролем являлось «Позволите прикурить, моя зажигалка вышла из строя». Отзыв: «Самая надежная зажигалка – немецкая».