Поднявшись к себе, Зорге вытащил из кармана зажигалку, которую вернул ему курьер, и внимательно рассмотрел ее. Размером со спичечный коробок – это был портативный фотоаппарат. Москва выполнила просьбу Зорге, когда он сообщил о необходимости еще одного «устройства». Он требовался Одзаки, который так же, как Зорге в германском посольстве, выполнял огромный массив по микросъемкам секретных правительственных документов и материалов, когда пропускал их через свои руки, являясь советником премьер-министра Коноэ, помимо того, что был еще и корреспондентом газеты «Осака Асахи».

Вскоре в дверь номера постучал курьер. Очутившись внутри, он вытащил из карманов перетянутые пачки американских долларов и передал Зорге. Теперь, когда все дела были улажены, оставалось последнее – прежде чем отправиться в обратный путь, внести деньги на свой корреспондентский счет для дальнейшего использования их в агентурной деятельности.

Обратный путь всегда кажется короче. Возвращаясь в Токио, не успел Зорге дописать дорожные заметки о социально-политической и экономической зыбкости Манилы и Гонконга, которые собирался использовать в газетных статьях, как самолет приземлился в Токио. Прибыв в посольство, он сдал дипломатический паспорт, документы и дипбагаж и собрался зайти к Отту с отчетом о проделанной работе, но ему сообщили, что посол находится в Берлине и доложить о прибытии необходимо заместителю посла майору Шоллу. Исполнив протокольные формальности, Зорге зашел в свой кабинет, сел за стол, закурил, пуская кольца дыма, и задумался.

Отт вылетел в Берлин с двояким чувством. Он понимал, что его вызов связан с главным вопросом: каковы подлинные намерения Японии относительно вступления в войну с Советским Союзом? Вопрос краеугольный, и даже самые неопровержимые доводы по поводу того, что японские оккупационные войска в Китае измотаны и не готовы к новой войне, что для приведения вооруженных сил в боевую готовность потребуется не менее двух лет и колоссальные ресурсы рассыпались в пыль, – вызывали глухое раздражение в Берлине. Подобные пессимистичные отчеты предшественника, посла Дирксена, закончились тем, что фюрер изгнал его из Японии, отправив послом в Англию. Дилемму, кем его заменить, разрешил тогда фон Риббентроп, указав на перспективного военного атташе посольства в Японии полковника Ойгена Отта. Полковник прекрасно справился с поставленной задачей по налаживанию контактов с японским генеральным штабом и военной разведкой, завел полезные знакомства и наладил деловые отношения с высшим и старшим командным составом. Отт понимал, чего хочет Берлин, и не сомневался, что услышит от Риббентропа: фюрер возлагает большие надежды на дипломатию, видя в ней ключевой инструмент для достижения главной цели – убедить Японию начать войну против Советского Союза. Подробный анализ и конкретные предложения по достижению поставленной задачи, с легкой руки Зорге, находились в посольской папке и сложились в голове Отта для устного доклада. Все это не могло не прозвучать в кабинете Риббентропа, но рейхсминистр начал с другого, повел речь об экономическом сотрудничестве Германии с Японией и спросил Отта:

– Как вы оцениваете перспективы данного экономического сотрудничества?

– С экономической точки зрения это больше выгодно Японии. Но если удастся посадить ее на короткий экономический поводок, Германия сможет значительно усилить свой военно-политический контроль над Японией, – ответил Отт. И, немного подумав, добавил: – С учетом того как японцы принимают решения, не торопясь сделать шаг на встречу, думаю, можно и подождать, когда они подтвердят свою готовность к экономическому сотрудничеству на деле.

– Ждут слабые. Нужно их подтолкнуть к этому. Дипломатическим путем, – уточнил Риббентроп.

И задал еще один вопрос:

– Известно ли вам о намерении японских властей изгнать все иностранные государства из Китая, в том числе и Германию, а также о стремлении японских монополий взять под свой контроль все промышленные отрасли?

– Я немедленно по приезде свяжусь по своим каналам с дипломатическими представителями, находящимися в Китае, выясню и доложу.

Отт с докладом в кабинете рейхсминистра пробыл тридцать пять с небольшим минут.

– Мы надеемся на вас, господин посол, на ваши знания, умение вести дела и преданность общему делу и фюреру, – завершил разговор фон Риббентроп. Было видно, что он удовлетворен встречей.

Отт кивнул, вскинул руку в нацистском приветствии, повернулся кругом и покинул обставленный старинной мебелью, обвешанный картинами в тяжелых рамах и гобеленами до потолка высокий кабинет рейхсминистра.

Отт был уверен в себе и готов выполнить любой приказ высшего начальства точно и в срок. По прибытии в Токио он оперативно организует проверку сведений и подтвердит рейхсминистру информацию о злонамеренных помыслах японцев. Фон Риббентроп предъявит японскому послу в Берлине претензии и прервет переговоры по заключению военного союза между Германией и Японией.

Глава 6

Но это будет еще впереди. Пока же, спускаясь по ступеням Министерства иностранных дел на Вильгельмштрассе, Отт поглубже вдохнул берлинского воздуха, и ему вспомнился прием в рейхсканцелярии, в кабинете фюрера. Тогда новый, с иголочки, посол представился вождю, и тот лично прикрепил к его генеральскому мундиру нацистский партийный значок и пожал руку как своему верному солдату на передовой дипломатического фронта. Отт был благодарен судьбе. Он не знал всего закулисья своего возвышения и всецело полагал, что стремительный карьерный рост связан с его ревностным отношением к служебному долгу и способностями, которыми безусловно обладал. И еще, как он слышал краем уха, если к этому и приложили руку главнокомандующий немецкой армией Браухич и начальник штаба верховного главнокомандования Кейтель, то это объяснялось только тем, что армейскому руководству требовался высококвалифицированный и верный человек, владеющий ситуацией в Юго-Восточной Азии, каковым им виделся генерал Отт. Это также не умаляло его, Отта, достоинств, и не только в собственных глазах. Судьба благоволила Отту еще в начале карьеры, спасая от многих жизненных перипетий в лице генерала фон Шлейхера. Отт, являясь его адъютантом и доверенным лицом, после того как шеф стал на короткое время канцлером Германии в 1932 году, по его же поручению уехал в Веймар, на встречу с Гитлером, чтобы уговорить последнего занять пост вице-канцлера в новом кабинете. И получил решительный отказ. Это был удар. Через пару месяцев, когда Шлейхер был смещен и на место канцлера Германии вознесся Гитлер, Шлейхер не оставил верного ему офицера на съедение волкам и напоследок поспособствовал тому, что грамотный и волевой офицер был направлен военным стажером в германское представительство в Японии. Тут уже сам Отт развернул кипучую деятельность, щедро осыпая Берлин ценными отчетами, что было замечено, и его повысили в должности. Став вскоре военным атташе, Отт стремился обзавестись полезными связями, протягивая руку талантливым и способным людям. Вскоре судьба преподнесла новый подарок, когда по совету супруги Хельмы он обратил внимание на бойкого и эрудированного журналиста Зорге, имевшего кроме всех своих плюсов репутацию преданного делу нациста и глубокого аналитика. Отчеты Отта в Берлин окрасились не только знаниями по военным вопросам, но и аналитикой политико-экономической ситуации в Юго-Восточной Азии. На Отта обратили внимание как армейская верхушка рейха, так и серьезные люди среди однопартийцев фюрера. Более того, его включили в число кандидатов на замещение должности Чрезвычайного и Полномочного посла на случай возникновения вакансии.

Судя по тому, что Риббентроп остался доволен его докладом, можно считать, что командировка удалась. С чувством выполненного долга Отт решил позвонить жене. В переговорном пункте министерства он попросил соединить его с германским представительством в Японии и назвал работнице коммутатора номер домашнего телефона. Когда связь была установлена, его пригласили в переговорную кабину.

– Хельма! – только и успел воскликнуть он, как услышал:

– Ойген! Дорогой! Ты? – Он собрался было ответить, но вновь не успел ничего сказать, Хельма разразилась радостной тирадой: – Как твои дела? Как Берлин? Как ты себя чувствуешь?

– У меня все в порядке, Хельма, как всегда. Все хорошо. Осталось уладить несколько незначительных формальностей, и с делами будет покончено.

– Как там Берлин? – переспросила она.

– Берлин?.. Берлин бурлит, полон энергии и хорошеет. Как наши дети?

– О, они в порядке. Подвик бегает во дворе, Урсула рисует. Оба спрашивают, когда приедет папа. Ты ведь присмотрел им подарки? Они надеются.

– Конечно. Для Подвика нашел великолепный набор оловянных солдатиков, о котором он мечтал. А Урсуле – коробки акварельных и масляных красок. Только не говори им пока об этом.

– Нет, конечно. Они будут так счастливы!

– Я и тебе тоже кое-чего присмотрел.

– Что же это?

– То, что тебе не может не понравиться.

– Какой же ты заботливый, Ойген!

– Ты даже не представляешь, мой ангел, как мне здесь не хватает вас.

– А как я хотела бы сейчас оказаться рядом с тобой в Берлине, дорогой.

– Не грусти, мое сердце, мы еще приедем сюда с тобой и с нашими детьми.

– Ах, жду не дождусь.

– И не сомневайся. Хельма, что-то я еще хотел спросить?.. Да, как там, Рихард вернулся из поездки?

– Вернулся, вернулся и уже побывал у нас.

– Надеюсь, в хорошем настроении?

– Настроение у него было отличное. Немного повозился во дворе с детьми, потом сел на свой ужасный мотоцикл и уехал.

– Он такой.

– Да.

– Что ж, моя радость, дела зовут! Обнимаю и целую тебя и детей! Не скучайте без меня! Надеюсь, уже завтра увидимся.

– Я буду ждать, дорогой. Береги себя.

– Обязательно. До скорой встречи, моя любовь.