Легенда о Фэй. Том 1 (страница 14)
– Здесь мы испытываем наших учеников. Ваши предшественники даже придумали этому месту название – поле Сорока восьми цветов[61], – рассмеялся Ма Цзили. – Эти столбы обозначают Сорок восемь крепостей, и каждый из них охраняется стражем – учеником одной из школ. Вы двое должны сделать все возможное, чтобы достать с вершины каждого столба цветы – бумажные узоры[62]. Помните, нужно успеть, пока горят три палочки благовоний[63].
Ма Цзили пальцем указал куда-то в сторону, и Чжоу Фэй увидела на столбах те самые крючки, на которых висели вырезанные из красной бумаги узоры размером с ладонь. На одних цветах были изображены люди, а на других – павильоны, дворики и башни – настоящее искусство.
– Вам разрешено использовать любые приемы, любое оружие и уловки, – продолжал Ма Цзили. – Можно пользоваться даже языком: коли сможете, конечно, уболтать стража пропустить вас без боя. Если за отведенное время достанете хотя бы два бумажных узора, испытание считается пройденным, и вы закончите свое обучение. Но есть одно правило… – улыбка не сползала с его лица. Распорядитель Ма потер руки, немного смущаясь: – Я сам вырезал эти узоры, не судите строго мое искусство. Бумага тонкая и, если хватать грубо, легко рвется. Пожалуйста, собирайте цветы осторожно, не повредите, иначе они не будут засчитаны.
Чжоу Фэй посмотрела на яркие, пышущие жизнью узоры из бумаги и решила, что распорядитель служил образцом того, как превосходства можно добиться в любом деле, за какое берешься.
– А когда именно? Как только мы их снимем или необходимо сперва сойти с площадки? – поинтересовалась Фэй.
– Ты так внимательна к мелочам, – похвалил Ма Цзили.
Чжоу Фэй скривилась в улыбке. Дотошность ей привил старина Юй – он постоянно обманывал девочку, за все время ни разу не сдержал слова. Например, однажды они договорились запустить Цяньцзи с шестью камнями-опорами, но как только она наконец смогла пробиться сквозь ловушку из паутины, камень под ее ногами снова пришел в движение – Фэй даже отдышаться не успела! Тогда старик сказал, что, пусть они и условились использовать лишь выбранные шесть камней, никто не говорил, что он не может на ходу поменять камни на другие. Зачастую ей нечего было ему ответить – только и оставалось без устали бегать от кровожадного Цяньцзи в Чернильной реке. Такие занятия приучали ее к внимательности.
– Цветок засчитывается не тотчас, как вы схватите узор или спрыгнете со столба, а только после приземления, – разъяснил распорядитель. – Пока вы находитесь наверху, страж может продолжать вам мешать, но, как только ваши ноги коснутся земли, бой за этот цветок считается оконченным. Иначе что бы случилось, если бы все стражники, стоящие на площадке, вдруг принялись нападать на вас? К тому же слишком жестоко требовать от юных учеников окончательно повергнуть своих более опытных братьев и сестер по учению.
Ли Шэн несколько раз взглянул на площадку для испытаний и спросил:
– Дядюшка[64] Ма, этот пустой столб принадлежит школе семьи Ли?
– Верно, – сказал Ма Цзили. – Последние несколько лет глава занята делами заставы и не берет учеников, охранять столб школы вашей семьи пока некому, вот он и пустует все время, так что этот бумажный цветок не в счет.
– Раньше пустовал, но поскольку я сегодня здесь, все сорок восемь столбов будут под защитой, – внезапно вмешалась Ли Цзиньжун.
Распорядитель Ма и госпожа Ван сильно удивились и молча наблюдали, как глава Ли схватила тяжелый меч с оружейной стойки неподалеку, взвесила его в руке, будто оценивая, и размеренным шагом направилась к своему столбу. Сорок семь других стражей напряглись и расправили плечи, словно сами готовились к битве со столь сильным соперником, а после все сорок семь пар глаз уставились на Чжоу Фэй и Ли Шэна.
Распорядитель Ма решил, что удача явно не на стороне этих двух юнцов, втянул в себя губы и тотчас принялся подлизываться:
– Глава, вы, должно быть, шутите. Как только вы заняли место у столба, испытание стало непреодолимым. Что уж говорить о детях, когда даже сам Таньлан, предводитель звезд Северного Ковша, будь он здесь, не осмелился бы подобраться к вашему столбу! – в тот же миг обдумав сказанное, он испугался, что сболтнул лишнего, и, побыстрее сменив тему, напомнил Чжоу Фэй и Ли Шэну: – Столбов сорок восемь, но бумажных узоров вам нужно достать только два. Каждая из школ имеет свои сильные стороны: для успеха достаточно владеть в совершенстве хотя бы одним видом боевых искусств, не распыляясь на все подряд. Выбирайте то, с чем справитесь. Итак, кто пойдет первым?
Чжоу Фэй промолчала.
– Я, – выпалил Ли Шэн, глядя на сестру.
– Конечно, старшие вперед, – в радостном предвкушении воскликнул Ма Цзили, а затем громко объявил: – Ученик поднимается на поле Сорока восьми цветов, зажигайте благовония…
Чжоу Фэй потерла уши, решив, что дядя Ма, вероятно, раньше был каким-нибудь известным дацао[65]. Он говорил громко и четко – казалось, вот-вот выкрикнет что-то вроде «благодарность в сто двадцать дяо от семьи…»[66] или «пожалуйста, опустите паланкин невесты».
Однако дядя Ма не произнес ни одной из этих торжественных фраз. Наблюдая за Ли Шэном, который ступил на поле Сорока восьми цветов, он начал зачитывать законы Сорока восьми крепостей:
– Первое, нельзя убивать невинных людей; второе, нельзя насиловать и грабить… – перечислив все тридцать три правила, Ма Цзили перевел дух и заявил: – Мы люди свободные – от условностей, от приличий. Нам неважно, прославим ли мы свое доброе имя или навеки покроем его позором. Мы просто хотим быть достойными Неба, земли и самих себя!
Чжоу Фэй удивилась и, не удержавшись, еще раз внимательно посмотрела на Ма Цзили. Пухлый, круглолицый и явно знающий себе цену, он в тот же миг принял очень серьезный вид.
Ли Шэн внимательно изучил площадку и решительно направился прямо к столбу школы Тысячи Колоколов. Ума и ловкости ему было не занимать; независимо от того, насколько искусным окажется соперник, он мог оценить расстановку сил в одно мгновение. Это могло оказаться значительным преимуществом против школы Тысячи Колоколов, чье учение основывалось на превосходстве силы над смекалкой.
Ученик, защищающий столб, преградил Ли Шэну путь алебардой, но юноша подпрыгнул в воздух и закружился, как бабочка, порхающая с цветка на цветок. Как раз в тот момент, когда страж собрался погнаться за ним, Ли Шэн внезапно повернулся, вытащил два кинжала, что висели у него на поясе, и «Обвалом горы Тайшань» нанес удар сверху. Противник оказался недостаточно быстрым – успел лишь обернуться и вскинуть длинную алебарду, чтобы отразить атаку. Ли Шэн обхватил ногами деревянный столб и с такой ловкостью обогнул его, будто в него вселился дух лисицы. Кинжал скрестился с алебардой, и Ли Шэн со всей силы рванул вверх, словно мощная струя воды, и сорвал с крючка красный цветок.
Заполучив первый узор, Ли Шэн не стал задерживаться, но и на землю не спустился. Спрятав цветок в рукав, он тут же развернулся и упорхнул со столба Тысячи Колоколов на другой, стоящий рядом. Страж второго узора застыл в замешательстве: он не предполагал, что цингун юноши настолько хорош, потому упустил всякую возможность догнать его. Так Ли Шэн без особых усилий достал и второй цветок.
Распорядитель Ма не удержался от парочки одобрительных замечаний:
– Немало лет прошло с тех пор, как я в последний раз видел такого ловкого юнца. Как вы думаете, сколько он сможет собрать? – обратился он к госпоже Ван.
– Его отец, второй господин Ли, в свое время на одном дыхании собрал двенадцать цветов, – рассмеялась госпожа. – Мне кажется, этот мальчишка превосходно владеет боевыми искусствами и, кроме того, довольно хитер. Не удивлюсь, если он превзойдет своего отца.
Распорядитель посмотрел на Чжоу Фэй, стоящую неподалеку. Та выглядела чересчур задумчивой, и он не смог отказать себе в удовольствии поддразнить ее:
– А сколько сможет взять Фэй?
– Один, – рассеянно отрезала она.
– Девочка, так ты не сможешь закончить свое обучение, тебе придется вернуться и упражняться еще несколько лет.
Чжоу Фэй отрешенно взглянула на него и, моргнув пару раз, будто приходя в себя, поспешно изменила свой ответ:
– Ну, тогда два.
Распорядитель Ма никогда прежде не встречал учеников со столь «высокими» устремлениями и еще долго посмеивался над ее словами, но все же опомнился и решил похвалить Чжоу Фэй, хоть отношения ее и не одобрял: