Но вот это недоразумение – Сердцеед?

Нелепый увалень со стрижкой-горшком и в треснутых очках?

Он стоял сейчас весь в крови и нёс какую-то чушь про свой врождённый дар соблазнения. И это вместо того, чтобы попросить помощи или хотя бы лечащий эликсир.

– Фамилия у тебя есть, Бог Женщин? – спросил я, внимательно его разглядывая.

Он кивнул, но называть фамилию не стал.

– Для тебя я просто Эл. Дай мне три минуты отдышаться, и я уйду.

Было видно, что он старается ни к чему не прикасаться и не оставлять следов, вот только капель крови на полу уже было достаточно, чтобы любой алхимик смог взять образец и установить носителя через списки дворянских родов.

Он опустился на пол и принялся стирать рукавом брызги.

– Ты как сюда попал? – спросил я. – Что у тебя случилось?

Ответ на первый вопрос меня интересовал намного больше, чем на второй, потому что если этот парень смог пробраться в частное купе незамеченным, то грош цена моей охране магов-светочей, их солнечным рунам и лучевым границам.

Эл раскрыл ладонь, измазанную кровью, и показал маленький чёрный ключ, который всё это время держал в руке.

– Вот так я сюда попал, – нехотя сообщил он: без страха, но напряжённо.

Всё сразу стало ясно.

Ко мне пожаловал маг-артефактор. Да ещё хорошего ранга.

Не Просветлённый Творец, конечно, и не Прозревший Мастер. Скорее всего, крепкий Познающий Ученик. Такие ребята создают даже плутовские артефакты довольно высокого класса – например, как этот ключ-отмычку.

Вот только одного такого ключа всё равно было маловато, чтобы проникнуть сюда.

– Что ещё использовал? – прямо спросил я.

Эл нахмурился, но после недолгих раздумий и осознания, что я его отсюда не выпущу, пока он не признается, ответил:

– Невидимка. Матушка подарила её для избегания неприятностей. У неё ранг Просветлённый Творец, так что вещь получилась серьёзная. Твоя охрана меня не заметила.

Он указал на брошь в виде полумесяца, обвитого змеёй.

Вещица была приколота к воротнику порванного костюма. Тоже, кстати, от модельного дома Зельц (их пошив я узнавал сразу – спасибо папе, брату и их личному стилисту).

Пока я разглядывал Эла, тот всё больше хмурился.

В итоге он всё же решил предупредить:

– Даже не вздумай отобрать у меня Невидимку. Это бесполезно. Она всё равно ко мне вернётся, да и на тебе не сработает. Создавали её только для меня.

Ага, ясно.

Парнишка-то непростой.

Мама у него – из редкой касты одухотворённых артефакторов, потому что другой не смог бы создать такую сложную вещь, как эта Невидимка. К тому же, родительница моего незваного гостя ещё и Просветлённый Творец, что означает высший ранг мага.

Таких родов в стране наперечет, как и золотых алхимиков, поэтому если задаться целью, то можно даже вычислить, из какого рода этот «Эл», а потом предъявить претензии его семье.

Он это тоже прекрасно понимал.

– Да уйду я сейчас! – объявил Эл, вскакивая с пола, на котором еще остались разводы крови.

– А я тебя не выгоняю, – пожал я плечом.

Тот даже оторопел.

– Значит, можно у тебя переждать?

– Пережди. Только если ты человека убил, то я сдам тебя ближайшему полицмейстеру.

Я сказал это спокойно, без претензий и угроз, но с расчётом на реакцию. Она и последовала.

Парень скрипнул зубами и разразился праведным гневом:

– Да какое убийство! Это меня чуть не убили!

Ну а потом он рассказал всё, что с ним случилось. Даже спрашивать ничего не пришлось.

Оказывается, полчаса назад на его вагон напали колдуны из Зоны Морока – сразу трое. А с Элом находился только один наёмный охранник-светоч, да и тот невысокого ранга.

Вторжения никто не ожидал – вагон-то сверхзащищённый. Причем не только простыми заговорами, но и серьёзными заклинаниями, плюс алхимической отталкивающей бронёй. Эл специально заплатил за это хорошую сумму Имперским Железным Дорогам.

Через такую защиту обычным колдунам было не пройти.

Но они прошли.

Да ещё никто и не заметил. Сирена не сработала.

По словам Эла, колдуны появились в дымке, материализовались и сразу же напали на охранника. Тот даже пикнуть не успел, как напоролся на Жгучую Паутину и острия железного трезубца.

Ну а потом враги окружили самого Эла.

Он успел задействовать Невидимку, но один из колдунов, самый сильный и высокий из них, не дал ему уйти.

– Отбиваться пришлось изо всех сил! – со злостью сообщил Эл. – А драться я не умею. Не тот профиль. Я мирный предметник, а не ратный маг. И вообще, какого лешего они меня атаковали? И самое главное: как они в бронированный вагон попали? У тебя есть предположения?

Я нахмурился и покачал головой, но после рассказа Эла сразу возникли вопросы:

– Ты вёз что-то запрещённое, что могло бы заинтересовать колдунов? Или просто скрываешься от семьи?

Тот занервничал.

– С чего такой вопрос?

– С того, что ты не снарядил слуг и нормальную охрану, а взял наёмника на стороне. Ты едешь один, и, скорее всего, твоя семья не знает о твоих перемещениях, иначе ты бы ехал не в нейтральном вагоне, а в вагоне с родовыми гербами. Как я, например. И фамилию бы ты свою не скрывал, а забил бы тревогу во время нападения и попросил бы помощи у охраны поезда. Но ты отбился от колдунов, а потом тайком проник ко мне в вагон и теперь прячешься, а заодно несёшь всякую ересь про Бога Женщин. Ещё пояснять?

Эл опустил голову и наконец снял разбитые очки, после чего сунул их в нагрудный карман.

– Нет, не надо ничего пояснять. Ты угадал. Я от семьи скрываюсь. Пришлось окольными путями из Петербурга в Архангельск выезжать, потом садиться в поезд.

– И куда ты едешь?

Тот вздохнул.

– Куда-нибудь на восток. Империя большая, а в поезде безопасно… почти безопасно. Вот я и поехал. Ну и потому что проводница красивая была, не смог устоять.

Я вскинул брови. Это, конечно, был весомый аргумент.

Эл вдруг улыбнулся разбитыми губами и добавил:

– Она потом ко мне заходила, кстати. Вместе с подружкой. Горячего приносили… очень горячего. Могу устроить, чтобы и к тебе пришли…

– С колдунами-то что? – перебил я его.

– Не знаю, – ответил Эл. – Тревогу в поезде не объявили, а значит, никто их не заметил.

Всё это было интересно.

Артефактор чем-то напоминал меня самого: он тоже имел тайны от семьи и тоже ехал «куда-нибудь на восток».

Я решил рискнуть и проверить, говорит ли этот Бог Женщин правду или нахально врёт мне в лицо. И насчёт колдунов, и насчёт своей поездки, и насчёт семьи.

Обычно я не использовал навыки из собственной магии вот так небрежно – на первом встречном и без подготовки, но с Элом решил попробовать. Силы во мне имелось не так много, а навык Проверки Правды требовал мастерства.

– Шторы плотнее закрой, – сказал я Элу.

Тот покосился на окно, пару секунд подумал, но всё же шагнул назад и задёрнул портьеру.

Как только Эл отвернулся, я сделал короткий жест рукой и вызвал Вертикаль из магии Первозванного – именно так эту силу называли монахи в моём мире.

Вертикаль была невидима для чужого глаза, но для меня выглядела, как бесконечная световая таблица с ячейками и тремя силовыми режимами: Спокойствия, Войны и Абсолюта.

Правда, сейчас Вертикаль была почти пустой, потому что алхимия существенно блокировала мои навыки. За восемь лет я заполнил всего восемь ячеек с Формулами: то есть воссоздал только восемь магических техник.

Одна из них и называлась Проверкой Правды.

Она работала быстро, поэтому пока Эл задёргивал шторы, я отправил из ячейки нужную Формулу прямо в голову парня. Сжатое в искру заклинание мелькнуло по воздуху, устремившись к цели.

Вряд ли мой новый знакомый имел защиту от магии Первозванного, хотя у меня бывало так, что на некоторых местных магах Проверка Памяти не срабатывала. Например, на кровных родственниках. Моя магия тут вообще часто работала с перебоями. К тому же, это была Формула из Режима Спокойствия, а он имел свои заморочки.

Повезло, что у меня вообще вышло восстановить хоть какие-то техники, пусть и самые простые. Моя б воля, то я задействовал бы сразу двойную Формулу, но Вертикаль была сейчас настолько слабой, что ячейки восстанавливали заклинание целые сутки, да и то не всегда.

С другой стороны, надо было радоваться, что у меня имелось хоть что-то из прошлых навыков.

Эл даже не успел моргнуть, как в его голову проникло заклинание. Ну а в следующую секунду я увидел обрывки его воспоминаний за последние сутки.

…Вот парень договаривается с наёмником прямо на вокзале, платит ему за охрану.

…Вот он садится в поезд и подмигивает блондинке-проводнице (а ведь девушка действительно роскошная!).

…Вот к Элу приходят уже две проводницы, и в частном бронированном вагоне начинается то самое – горячее, очень горячее.

Ха-ха! Вот тебе и Бог Женщин!

Да этот повеса даже усилий не прилагал, чтобы соблазнить двух красоток. Только подмигнул одной из них на входе в поезд и бросил пару фраз.

Я невольно усмехнулся.

– Забавно.

– Забавно? – мрачно отреагировал Эл. – Всё это вообще не забавно!

Я быстро досмотрел до конца его воспоминания.

Нападение случилось именно так, как рассказал Эл: трое колдунов возникли в вагоне, убили охранника-светоча железным трезубцем, пробив тому череп и приколотив беднягу к стене, ну а потом попытались захватить Эла.

Не убить, а захватить.

Но парень ускользнул с помощью материнской Невидимки. Потом он проник ко мне в вагон, использовал отмычку и скрылся в моём купе. И самое интересное – он даже не знал, к кому именно ввалился.

Зато я смог узнать, к какому роду принадлежит мой новый знакомый.

Когда он развлекался с двумя проводницами, то одна из них потянула его за ворот рубашки, чтобы её снять. Но он не позволил. Однако метка рода успела оголиться на его ключице, буквально на мгновение.

Это был герб, выжженный прямо на коже.

Такие метки порой специально ставили в некоторых семьях, чтобы чувствовать жизнь, здоровье и смерть своего ребёнка.

Видимо, мама-артефактор очень опекала своего блудливого сыночка, зная о его врождённой особенности Сердцееда.

Обычно такие маги всегда попадают в неприятности, потому что сдержать позывы своего дара не в состоянии. По сути, дар Сердцееда, как и многие другие редкие магические дары, считаются не только преимуществом, но и проклятием.

– А по-настоящему тебя как зовут? – спросил я.

Эл нахмурился, ещё раз зачем-то глянул на зашторенное окно и наконец представился:

– Лаврентий Лавров. Только не смейся.

Смеяться я не стал.

Эл снова сказал правду и подтвердил свой род, о котором я узнал по гербу на его ключице – там был изображён ключ с открытым глазом в венке из лавровых листьев.

Этот герб был известен мне по одной простой причине – я выучил символику всех восьмисот дворянских родов Российской Империи (да, порой мне нечем было заняться). Из них двести пятьдесят – были княжескими.

Так что мне было уже известно, что княжеский Дом артефакторов Лавровых – династия известная, древняя и очень влиятельная. Странно было видеть их отпрыска в настолько незавидном положении.

– Только не называй меня Лавруша, Лаврик, Лавровый лист и прочее такое! – с угрозой попросил Эл. – Иначе я создам для тебя проклятый артефакт, понял?

– Без проблем, Эл, – усмехнулся я. – Мне и самому бы не хотелось пить пиво с Лавровым листом. А вот с Элом, Богом Женщин – вполне.

Он тоже усмехнулся, после чего протянул мне руку.

– Тогда будем знакомы.

Я пожал его худую ладонь и тоже представился:

– Илья Ломоносов. Только не смейся.

Смеяться он не стал. Вместо этого открыл рот, уставившись на меня.

– Ломоносов? Княжич Илья Ломоносов? Это который…