– А если не достану? Как жить вообще?.. Матушка вечно за мной следить будет!

Проблемы Лаврова на фоне моих выглядели забавными, но всё же для него это было серьёзно.

– И ты из-за этого сбежал?

– Ненадолго. Меня всё равно найдут с помощью метки… – начал Эл, но в его кармане внезапно звякнуло.

Это был характерный звук Скриптории – блокнота мгновенных сообщений.

Вещь довольно удобная.

Когда один пишет что-то в своей Скриптории, то сообщение моментально появляется в Скриптории собеседника и остаётся на листке.

Каждый такой блокнот имеет уникальную опознавательную руну с числом, и надо знать начертание этой руны, чтобы сообщение дошло туда, куда надо.

Кстати, это было совместное изделие двух видов магии – алхимии и артефакторики. Напыление для бумаги делали алхимики, а сами блокноты и чернильные стилусы – артефакторы.

Эл достал из кармана маленький блокнот с зелёными страницами, прочитал сообщение и мрачно констатировал:

– Ну вот. Я же говорил. На следующей станции меня уже ждёт сестра. По поручению матушки она вместе с помощниками отправилась за мной. Так что свобода моя продлится до следующей станции, а там придётся нам с тобой распрощаться.

Не меняя мрачного выражения лица, Эл сунул Скрипторию обратно в карман и залпом допил пиво, потом с горя залил в себя ещё и бокал рейнского вина.

А потом потребовал, чтобы принесли кристальной водки.

Через полчаса он был уже навеселе, балагурил и порой стрелял глазами по сторонам, выискивая хоть одну представительницу женского пола, но, как назло, все официанты были мужчинами, как и шеф-повар, как и охрана, как и мои помощники, даже проводницы куда-то исчезли, а вместо них появились крепкого вида парни-проводники.

Забавно.

Железные Дороги мгновенно приняли меры, узнав, что в их поезде объявился самый настоящий Сердцеед.

В итоге не повезло Элу со всех сторон, зато он составил мне неплохую компанию. Парень был неглупый, с юмором, не трусливый, хоть и прятался от матери. Он мало походил на княжича из древнего дворянского рода, общался просто, не жеманничал и не изображал наследника с голубой кровью.

И да: он почти всегда говорил правду.

Почти.

Что-то он всё-таки скрывал, но моей силы Первозванного пока не хватало, чтобы выяснить более сокровенные его тайны. Да и незачем. На ближайшей станции наши пути должны были разойтись.

Так я думал, пока Эл толкал в рот ближайшую к нему закуску – копчёный говяжий язык с разносолами.

Через час поезд прибыл на станцию.

– Ну всё, друг! Прощай! – Эл дожевал закуску, изобразил решимость и поднялся из-за стола, заодно уронив пустую рюмку и случайно запачкав пальцы в тарелке с осетровой икрой.

Я решил сопроводить пьяного княжича до перрона, чтобы в сохранности передать его в руки родственников. Тем более, что уже почти стемнело.

Эл всю дорогу просил, чтобы я обязательно ему написал и не терял с ним связи, ну а когда мы, окружённые моей охраной, наконец спустились с поезда на перрон, то… никто Лаврова там не встречал.

Вообще никто.

Ни княжеские помощники, ни слуги, ни сестра.

Лавров даже немного протрезвел, выискивая среди толпы хоть кого-нибудь.

– Что-то я не понял, Илья… – пробормотал он озадаченно и тревожно. – Куда сестра делась? Написала же, что уже ждёт меня на станции, вместе с помощниками и…

– Илья! Как же я рада, что всё обошлось! – вдруг услышал я знакомый девичий голос. – Илья!

Я повернул голову и в свете фонарей увидел Нонну – свою кузину, одну из дочерей-близняшек моего дядьки Евграфа Ломоносова.

С Нонной я попрощался перед отъездом в Гнилой Рубеж, но никак не ожидал увидеть её здесь.

– О-о, – выдохнул у меня под ухом Эл. – Что это за рыжая прелестница? Не девушка, а пожар! Кажется, я перестаю контролировать своё… это самое…

Он приосанился, поправил воротник пиджака и внешне перестал быть пьяным.

– Даже не вздумай, – предупредил я.

Тем временем ко мне через весь перрон спешила Нонна.

Вид у неё был уставший и взволнованный, а взволновать такую депрессивную особу, как Нонна Ломоносова, могло только что-то по-настоящему серьёзное.

Глава 6

– Илья! – махнула рукой Нонна.

Она почти улыбнулась.

Почти.

Потому что если бы действительно улыбнулась, то я бы подумал, что всё пропало и нас уже ничто не спасёт.

– Как мне повезло, что я успела тебя перехватить! – воскликнула кузина, стремительно приближаясь. – У меня срочные новости!

От быстрого шага Нонна раскраснелась. Её бы воля, то она бы побежала до меня бегом, но статус княжны не позволял ей настолько торопиться, особенно на людях.

Она остановилась и медленно перевела дыхание, приложив к груди ладонь в зелёной тканевой перчатке – точь-в-точь в тон дорожного платья, довольно теплого на вид.

Эту деталь я отметил сразу.

Охрана из магов-светочей ни на шаг не отставала от девушки, как и две её помощницы – степенные пожилые барышни-травницы запыхались намного сильнее своей молодой хозяйки.

Одна из них катила маленький дорожный чемодан на колёсиках, тоже зелёный, а вторая несла женскую накидку, расшитую золотыми нитями.

– Здравствуй, Нонни, – улыбнулся я.

Мне всегда было приятно её видеть, даже если она явилась с недобрыми вестями и в мрачном настроении. Наверное, за всю мою жизнь это был единственный алхимик, которого я не воспринимал как врага.

– Когда нам телеграфировали, что на твой вагон напали колдуны, то я решила навестить тебя безотлагательно! – сказала Нонна. – И как я рада, что ты не пострадал. Наша семья благодарна всем, кто оказал тебе помощь!

– А как ты успела до меня добраться? – нахмурился я.

Нонна многозначительно на меня посмотрела.

– Помнишь мою лучшую подругу Марьяну Дюжевскую? Ну ту, которую ты мило называешь «техноведьмой». Так вот. Пришлось воспользоваться её экспериментальным летательным аппаратом. – Она хмыкнула и добавила: – И это не метла, если ты так подумал.

Нонна вполне сносно изображала человека без депрессии, даже пыталась шутить.

И, будь мы одни, то она уже бы рассказала, зачем на самом деле явилась на станцию, но этикет обязывал её соблюдать правила.

Сначала я представил девушку своему новому знакомому. Если честно, мне захотелось прикрыть её ширмой, чтобы паршивец Сердцеед не повлиял на Нонну своей неукротимой харизмой.

Ну а тот уже включил свой дар на полную мощность.

Даже с перебором.

– Нонна Евграфовна, – начал он мягко и любезно, – ваше присутствие превращает этот невзрачный перрон в произведение искусства. Я создал сотни артефактов, но ни один из них не сравнится с вами по силе красоты. Похоже, мне придется создать ещё один артефакт, и знаете какой?

Нонна опешила от такого напора.

Настолько опешила, что позволила себе поддаться на провокацию этого засранца.

– И какой же, позвольте узнать?

Эл смущённо улыбнулся.

– Артефакт, чтобы немедленно забыть вас, если вы не согласитесь поужинать со мной сегодня же.

Я покосился на Эла.

Вот это заход. Неплохо.

Можно было бы даже похвалить, если бы объектом соблазнения не была моя двоюродная сестра.

Взглядом я дал Элу понять, что никакого «поужинать» ему сегодня не светит, и если Нонна всё же клюнет на его дар Сердцееда, то мне придётся вмешаться.

Но тут Нонна ответила ему сама, вполне чётко и ясно:

– Прошу простить, Лаврентий Дмитриевич, но я сегодня занята. И завтра. Думаю, я буду занята всё время, пока вы живы.

Тот опешил.

Настолько опешил, что приоткрыл рот и качнулся в сторону. Опьянение к нему внезапно вернулось.

– А… э-э…, а послезавтра?.. – начал он.

– Ну если вы собираетесь дожить до послезавтра, Лаврентий Дмитриевич, то я тоже буду занята, – мрачно обозначила Нонна: депрессия снова взяла над ней верх. – Искренне прошу меня извинить. Однако я распоряжусь прислать вам подарок в честь нашего знакомства.

Наверняка, так сурово и по этикету Бога Женщин ещё ни одна женщина не отвергала.

А ведь я уже приготовился наблюдать, как Нонна мгновенно влюбляется в Сердцееда и собирается упасть в его объятья, но что-то пошло не так.

Лавров даже не сразу пришёл в себя.

Ещё пару минут он стоял столбом, побледневший и растерянный, пока кузина спрашивала у меня, как проходит моя поездка, не ранен ли я, всё ли хорошо и насколько комфортно мне в поезде.

Не знаю, почему на неё не повлиял дар Сердцееда, но Нонна почти не смотрела на Эла, а если и кидала взгляды, то совершенно без интереса. Невзрачный княжич-артефактор Лаврентий Лавров её никак не впечатлил.

– Илья, ты забыл дома документы, – Нонна наконец перешла к делу.

Она передала мне кожаный портфель со спецзамком и печатью против взлома.

Я сделал вид, что действительно забыл документы, хотя ничего, конечно, не забывал.

Что это за портфель, зачем Нонна его сюда принесла, для чего передала прямо в руки и почему так тревожилась – оставалось только догадываться.

– Ох, спасибо, Нонни. А я всё купе перерыл в поисках, – поблагодарил я, забирая портфель.

В этот момент кузина незаметно вложила в мою ладонь ещё одну вещь, совсем маленькую, но мне уже известную – я отлично знал, что это такое, потому что частенько видел её на руке Нонны.

Золотое кольцо.

Совершенно простое, без камней и гравировок, зато тёплое на ощупь, будто его согревал внутренний огонь.

Казалось бы, это было не самое красивое изделие золотого алхимика, но так лишь казалось. Во-первых, оно было тёплым не всегда, а только в определённые моменты. Во-вторых, кольцо имело секрет, о котором знали немногие даже в роду Ломоносовых.

– Ну что ж, дорогой брат, а теперь мне пора, – заторопилась Нонна. – Нужно ещё успеть на встречу с Софьей Солонец. Ты ведь с ней знаком? Она попросила меня помочь с подготовкой к свадьбе.

Я вскинул брови.

– К свадьбе? Неужели она стала невестой Оскара? Он же вдвое младше неё.

– Вряд ли для Софьи имеет значение, какой именно мужчина будет вгонять её в депрессию.

Кузина изобразила загадочную мину, значения которой я не понял.

Что же насчет Софьи Солонец, то она была старшей дочерью семейства архангельских травников и давно вышла из возраста девушки на выданье, хотя выглядела прекрасно, вела бизнес и всегда утверждала, что замуж не собирается.

А тут вдруг собралась.

Да ещё за парня вдвое младше себя и с не самым высоким интеллектом.

– И кстати… насчёт твоего рысаря, – добавила Нонна. – Он слишком буйствовал в рысарне, поэтому мне пришлось распорядиться, чтобы его отослали следом за тобой следующим поездом. Я боялась, что он поранится, пытаясь выбить двери рысарни. Никто бы не смог его успокоить.

Вот тут она слишком много на себя взяла.

Рысарь принадлежал именно мне, и она не имела права распоряжаться его судьбой. Значит, была серьёзная причина, чтобы Нонна отправила животное следом за мной.

– Твой отец распорядился его усыпить, – нехотя и почти неслышно призналась она. – А когда Чёрного Буяна увели из рысарни, то я его оседлала и просто уехала в поле. Сказала, что прокачусь на нём последний раз, но так и не вернулась обратно. Прости, что украла его без твоего разрешения. Не хочу мучиться ещё и виной за невинно убиенных. Мне хватает стандартной меланхолии.

Я взял её за руку обеими ладонями и сжал с благодарностью.

– Спасибо, Нонни…

И тут внезапно в себя пришёл Лаврентий.

– Вы умеете ездить верхом на рысарях, Нонна Евграфовна?

Та нахмурилась и посмотрела на Эла так удивлённо, будто забыла, что он вообще существует и стоит рядом.

– Да, конечно, умею. А вы?

Эл опять приосанился.

– Не представляю жизни без езды на рысарях. Я даже участвую в Императорских Скачках.

Нонна снова опешила.