За завтраком Тесса вяло ковыряла кашу ложкой. Ей плохо спалось, и она совершенно отчетливо слышала, как кто-то подошел к двери в ее спальню и некоторое время неподвижно стоял, словно не решаясь войти. Впрочем, у него бы ничего и не вышло. Дверь была заперта, к тому же Тесс снова подтащила к ней старый комод. Но, даже несмотря на эти меры предосторожности, ей все равно сделалось страшно. Кто бы это ни был – охранники или Томас – она не желала никого видеть в своей комнате в такой поздний час. Выходило, что ей вновь приходилось опасаться за свою честь, а это настроения не прибавляло.

– Как вам спалось? – не выдержав молчания за столом, спросила Тесса и отодвинула тарелку с овсянкой подальше.

Бернадетт удивленно выгнула тонкую бровь, но, поскольку трапезу она уже закончила, все же смилостивилась и ответила:

– В этом замке у меня до неприличия крепкий сон. Из пушки не разбудишь. – Она взялась за чашку узловатыми пальцами и перевела взгляд на внука. – А как тебе твоя спальня, Томас?

– Меня все устраивает, – ответил он, не поднимая головы.

Тесс некоторое время посверлила его взглядом, а потом вздохнула. Даже если именно Томасу пришла шальная мысль притащиться ночью в ее комнату, она отчего-то не верила, что он мог обидеть ее. И все же он не был обычным человеком, и ей не стоило об этом забывать.

Она потянулась за бананом и, когда дернула за его верхушку, разрывая кожуру, Бернадетт всплеснула руками и громко произнесла:

– Какая чудовищная невоспитанность, Тесса! Ты слышала хоть что-нибудь о манерах и правилах поведения за столом?

Тесс ошарашенно уставилась на бабулю, а затем они с Томасом переглянулись, и тот вдруг улыбнулся, отводя взгляд.

– Да что я сделала? – на всякий случай убрав локти со стола, воскликнула девушка.

– Томас, объясни этой юной леди ее оплошность, – скомандовала Бернадетт, кивнув внуку.

Он кашлянул в кулак, а когда заговорил, в его голосе по-прежнему слышалась улыбка:

– По правилам этикета банан нужно положить на тарелку, затем взять вилку и нож…

– Надеюсь, ты знаешь, что и в какой руке держать, – встряла бабуля.

– Нужно аккуратно отрезать один кончик, затем второй, – продолжил Томас, глядя то в глаза Тессе, то на банан в ее руке, – а потом сделать надрез на кожуре, отделить ее от плода с помощью все того же ножа и отрезать небольшой кусочек мякоти.

– А ты повела себя точь-в-точь как дикий примат, – ядовито произнесла Бернадетт. – И рис ты тоже ешь неправильно.

Тесса выпучила глаза, собираясь достойно ответить, но вместо этого, дернула кожуру вниз двумя пальцами и демонстративно откусила изрядный кусок от банана. Она слышала, что англичане манерные снобы, но чтобы настолько!

– Идем в сад, – процедила Бернадетт, махнув рукой.

Когда Тесс и Томас на пару мгновений остались одни в гостиной, девушка быстро прожевала банан и спросила:

– Что она имела в виду, когда говорила, что я неправильно ем рис? Я использую вилку! Неужели для него нужен какой-то особенный прибор?

На тонких губах Томаса снова появилась улыбка. Он сделал шаг к Тессе и ответил, глядя на свои мокасины:

– А ты не замечала, как это делает Бернадетт? Нужно взять вилку и нож, при этом вилку необходимо повернуть обратной стороной, на которую с помощью ножа ты и положишь рис.

– Обратной стороной? – ошарашенно повторила Тесса, отчаянно хмуря лоб. – Какой извращенец это придумал?

Томас рассмеялся. Чисто, звонко, по-детски искренне.

– Этим правилам очень много лет, Тесса. Бабушка следует им неукоснительно, ведь она всю жизнь провела на светских приемах.

Тесса собрала волосы в высокий пучок, не замечая, что Томас жадно следит за каждым ее движением, и покачала головой.

– Жизнь изменилась, и эти правила кажутся мне нелепыми.

Он торопливо кивнул, пользуясь тем, что она как раз посмотрела на него, и ответил:

– Я тоже так думаю.

С появлением Томаса в Дамбартон Касл Тесса перестала бояться Руфуса и Марка и начала свободно перемещаться по коридорам за́мка. Она любила наведываться в библиотеку, находившуюся в самом конце правого крыла и даже несколько раз спускалась в подвал, где обнаружились различные старинные вещицы, оставшиеся здесь еще с тех времен, когда замок служил музеем: древние щиты, мечи и ножи шотландских воинов, внушительных размеров резной деревянный трон, множество серебряных и глиняных горшков наряду с другой утварью. Там пахло самим временем и немного пылью. Оказавшись в подвале впервые, Тесса на какой-то миг поймала ощущение, которое, казалось и искала, покинув остров и родных. Она почувствовала жажду впечатлений, а не это ли и наполняет жизнь человека? Увидев старинные вещи, некогда принадлежавшие давным-давно погибшим людям, Тесса невольно начала представлять, какой могла быть их судьба. Она с благоговением провела ладонью по щиту. А ведь кто-то во время битвы прикрывал себя этим потертым тарчем¹ из дерева, воловьей кожи и стали. Выжил ли тот человек и смог ли вернуться домой? Когда кончики ее пальцев коснулись вырезанного на троне трискеля – символа защиты и энергии, – Тесса задумалась, каким был правитель, занимавший это место. Сам замок тоже был настоящим олицетворением сотен самых различных судеб. Люди, некогда жившие здесь, любили, страдали, теряли близких, находили родственные души, смеялись и плакали – они жили. И именно это – свою судьбу – искала Тесса, покидая остров. Она могла бы прожить там долгую, но счастливую ли жизнь… Маме с папой повезло – они встретили друг друга, и им больше нечего было искать. Но у Тесс все оказалось иначе.

Отправившись в свободное плаванье, Тесса пока не нашла ничего, кроме удивления, страха, волнения и предвкушения чего-то чудесного, что ждало ее впереди. Она встречала не очень порядочных людей, но и добрых было не меньше. Однако Тесс мысленно подмечала, что чаще всего многие люди казались довольно закрытыми. Возможно, все это было последствием уничтожения существенной части населения как в результате природных катаклизмов, обрушившихся на планету, о чем было сказано в древнем пророчестве, так и в результате войны, случившейся вскоре после прихода к власти Эшбёрнов. Тесса знала о войне немного, ведь ее родители к тому времени жили вдали от материков, где шли бои. Они сумели сохранить свой райский уголок, в то время как остальной мир перемалывало в адских жерновах.

И вот сегодня, вновь посетив подвал и налюбовавшись на предметы старины, Тесса вдруг подумала, что стоит расспросить о годах войны Томаса… Ведь он был непосредственным свидетелем тех страшных лет. Но не стоит забывать, на чьей он стороне.

Тесса поднялась на этаж выше и, когда шла по коридору, пол в котором был устлан бордовой ковровой дорожкой с вышивкой, поняла, что в замке случились какие-то изменения. Она слышала незнакомые голоса и смех, но веселился лишь один человек.

Девушка замедлила шаг, однако вскоре все равно достигла гостиной. Коснувшись ладонью прохладной каменной кладки, она настороженно выглянула и испуганно ахнула, ошарашенно округлив глаза.

В Дамбартон Касл прибыл сам Арто Эшбёрн.

Глава 4

Ему было уже за девяносто, Тесса знала это точно. Однако перед ней стоял высокий крепкий мужчина с волосами цвета соли с перцем, а вовсе не седой сгорбленный от тяжести прожитых лет старик. В самом центре его черных глаз словно бы вспыхивала крошечная точка – огонек безумия. Тесс приросла к полу и позволила мужчине разглядывать себя. И делал он это жадно и с большим интересом.

Взгляд девушки невольно метнулся к Томасу, словно бы он мог ее защитить. Но он тоже настороженно замер у окна, касаясь кончиками пальцев деревянного подоконника. Бернадетт отчего-то поджала губы и пялилась на сад, игнорируя появившуюся в гостиной Тессу.

– Простите, – первой подала она голос, сделав шаг назад. – Не буду вам мешать.

– Иди, – процедила старуха. – Когда понадобишься, я за тобой пришлю.

Тесс ринулась прочь, но успела услышать слова Арто:

– А в вашей дыре подобралась интересная компания.

– Нэйт бы не назвал это место дырой, – проскрипела Бернадетт.

Дальнейший диалог до ушей Тессы уже не доносился, и она выдохнула, с удивлением опустив взгляд на свои подрагивающие пальцы. Папа рассказывал про Арто, но ощутить на себе его давящую ауру – это опыт совсем иного рода. Ее вдруг передернуло.

– Ну и взгляд у старика, – едва слышно пробормотала она себе под нос.

Но как же так вышло, что Арто вовсе не выглядел немощным в свои преклонные годы? Бернадетт, впрочем, тоже не казалась ей умирающей старушкой, но, стоило признать, что Арто все равно создавал ощущение по-прежнему крепкого мужчины.

Томас говорил, что ему вживили некий чип. Вполне возможно, остальные Эшбёрны тоже прошли особые процедуры, улучшающие качество их жизней.

– С ума можно сойти, – все еще находясь под впечатлением, выдохнула Тесс, закрывая дверь в свою комнату.

Отправляясь прочь из дома, могла ли она предположить, что жизнь столкнет ее с правящей семьей? Благо, самих Кристианов она еще не видела… Но мама с папой все равно были бы в ужасе, узнай они о том, с кем сейчас делит дом их дочь.

Мысли о родителях отозвались щемящей нежностью в сердце. Иногда Тесс казалось, что именно из-за них в ее голове и зародилась мысль уехать с острова. Она видела их влюбленные лица, замечала все милые нежности – легкие касания, краткие поцелуи и улыбки – и отчаянно захотела того же. Тесс мечтала, чтобы кто-то тоже смотрел на нее так, как смотрел папа на свою обожаемую Джейн; она желала, чтобы кто-то тоже обнимал ее так, как обнимал маму он. Словно она – весь его мир. Но на острове ничего этого Тессе не светило. Слишком мало людей, слишком замкнутое пространство. Она могла бы выйти замуж за соседского мальчишку, жить с ним в одном доме, работать в полях и мастерить что-то своими руками, даже растить детей… Но ведь жизнь дается ей всего однажды, так разве можно жить, не ощущая ничего?.. Не чувствуя радости, эйфории, восхищения и вдохновения… И ей казалось, что папа понял ее. Мама, наверное, тоже, но их прощание все равно было омрачено ее слезами и такими отчаянными объятиями, которые безмолвно молили Тессу передумать.

Тесс обещала вернуться к ним. Они условились, что каждые два месяца папа и другие мужчины с острова будут приплывать к той точке, куда вроде бы не так давно ее высадили на берег. Кто знает, может быть, они и правда когда-то воссоединяться. А, быть может, однажды ее встретит даже повзрослевший Леннокс – серьезный не по годам младший братишка.

Девушка собрала светлые волосы в объемный пучок и уселась на подоконник, устремив взгляд на зеленые просторы. В этом году лето оказалось щедрым на тепло, солнце и безоблачные дни. И все это, несомненно, радовало бы Тессу, находись сейчас рядом с ней ее друзья. Но, оставшись в одиночестве, она уже сроднилась с тревогой, которая, впрочем, сопровождалась укоренившейся верой в лучшее. Именно поэтому изо дня в день Тесса качалась на эмоциональных качелях, то страшась потерять Зару и Слейта, то надеясь на то, что жизнь приготовила для нее множество прекрасных подарков.

Однако с появлением Арто эта вера пошатнулась… Не успела она вновь подумать о страшном человеке, бродившим по первому этажу с видом хозяина, как в ее дверь тихонько постучали. Тесса невольно бросила взгляд на часы над каминной полкой – она провела в одиночестве не более получаса. Неужели Бернадетт уже что-то понадобилось?

Тесс спустила босые ступни с широкого подоконника и прошлась по вытертому ковру, глядя себе под ноги. Она открыла дверь и увидела кожаные мокасины цвета кофе с молоком. Медленно подняв взгляд, Тесса посмотрела в лицо Томаса, привалившегося плечом к косяку.

– Что-то случилось? – спросила Тесс, все еще держась за дверную ручку.

Он качнул головой и заглянул через плечо Тессы, изучая ее спальню.

– Мне показалось, что ты испугалась Арто, – внезапно сказал он, вновь вернув взгляд к ее глазам.

– Есть немного, – не стала отрицать Тесс. – Раньше мне не приходилось встречать… таких людей, как вы.