Фэрроу: Я тебя люблю.

Ари: Ладно. Я тоже тебя люблю.

Фэрроу: Передавай от меня привет Хэ Ину^[29].

Я посмотрела на часы, висящие над старой голубой плиткой.

Две минуты восьмого. Черт. Тяжело вздохнув, я завязала волосы в тугой хвост и спрятала их под маской для фехтования. Еще раз проверила в зеркале, нет ли выбившихся прядей, убрала их под ободок, натянула перчатки и подобрала с пола снаряжение.

За последние десять минут коридор опустел. Я заставила себя идти неторопливым шагом. Успокоить биение сердца. Одетый в форму подросток открыл мне дверь. Я пошевелила пальцами в перчатках, наслаждаясь развернувшейся передо мной сценой. Дюжина фехтовальщиков в полной экипировке скользила на дорожках, расположенных по всему огромному залу. Сабли звенели в неповторимой симфонии, от которой у меня по спине неизменно бежали мурашки.

С нашего последнего занятия прошла неделя. Со званого вечера – шесть дней. Осталась последняя пятница перед тем, как я начну работать в королевском логове.

Мой ученик стоял на дорожке один, единственный фехтовальщик, который все еще ждал. Встал ко мне спиной и сложил за ней руки. Он молча смотрел в окно, будто рядовые ученики вокруг него не достойны его внимания. При нем шпага – его излюбленное оружие и дисциплина^[30]. Она предназначена для самого неспешного, продуманного боя. Мишенью выступает все тело. Но что еще важнее, в этом виде фехтования нет правила приоритета действия, а посему из всех трех направлений это – самое жестокое. Именно потому оно подходило Закари Сану.

Он не был рыцарем в сияющих доспехах. Героем высоких нравственных принципов, прибывшим спасти положение. Нет, он хитрый хищник. Монстр, который нападал на кого пожелает и как пожелает, если это приближало его к цели.

На днях этому безжалостному хищнику как-то удалось перед уходом убедить Веру нанять в компанию еще трех уборщиц. Я не могла поверить своим ушам, когда она усадила меня и моих сводных сестер, чтобы сообщить эту новость. Вера без умолку о нем разглагольствовала. Как он восторгался ее бизнес-планом и предложил новые идеи для его расширения. «Это новая эра, девочки. Я открыла путь к величайшим коммерческим возможностям. Ваша мать добилась того, чего так и не смог отец».

– Джейн Доу^[31]. – Зак, все так же глядевший в окно, вернул меня в настоящее. – Ты опоздала.

На протяжении нескольких недель, пока мы тренировались, я почти не разговаривала с ним. С его проницательностью он бы с легкостью узнал мой голос. Я не могла рисковать. Притом, что мне нужно было собрать массу информации о его званом вечере. А теперь мне больше незачем сохранять свое прикрытие.

Я вышла на дорожку и встала перед ним в стойку.

– Шпага. Маска. Позиция.

Зак развернулся на пятках и подошел ближе, на ходу надевая маску на свое божественное лицо и поднимая шпагу.

Я вздернула подбородок.

– Боевая стойка.

Он принял стойку так плавно, будто рожден для фехтования, и двигался с такой легкостью, что мне хотелось кричать. Он выставил вперед правую ногу и подался ко мне, держа колени над носками. Спина прямая. Всегда. Руки расслаблены. Не придраться.

Я расхаживала по участку дорожки, тяжело дыша через металлическую маску.

– Сегодня я буду беспощадна, – предупредила я.

– Не сдерживайся.

Машина для подсчета очков в поединке начала отсчитывать время. Я сделала глубокий выпад. Как шпажист Зак предпочитал агрессивную манеру. Он пропустил пробные выпады и пошел в атаку за считанные секунды от первых трех минут. Его гибкое тело рассекало пространство, острие шпаги было нацелено прямо мне в сердце. Я увернулась, отступила и снова двинулась вперед. Он не воспринял мой ход как угрозу. Заносчивый мерзавец.

Я заставила его пожалеть об этом, когда бросилась к нему, пригнулась до самого пола и ударила его по коленям. Он зарычал от контакта, но сумел промолчать. Машина сопроводила его отступление сигналом. 1–0.

Зак встал на линию стойки «к бою».

– Еще раз.

– Твои инстинкты… – Я щелкнула пальцами, отвернулась от него и вернулась на исходную позицию. – …не так хороши, как ты думаешь.

– Я плачу тебе не за болтовню, Джейн. – Он снова принял правильную стойку. – А за фехтование.

Продолжай в том же духе, и я покромсаю тебя в клочья.

В следующем раунде я издевалась над ним, без конца кружа шпагой в воздухе и вынуждая защищаться, пока его парирование не стало беспокойным и резким. Он отплатил мне впечатляющими продолжительными выпадами, которые заставляли держать ухо востро, вторгался в мое личное пространство, когда я меньше всего ожидала, и атаковал с такой враждебностью, что можно подумать, будто я обезглавила терракотовую скульптуру в его домашней библиотеке. Он обладал смертоносным сочетанием силы, скорости и боевого азарта. Истинный поклонник искусства войны.

Кончик его шпаги коснулся моего плеча. Я застонала, будто мне больно, и с криком отпрянула.

– Тьфу. – 1–1.

Зак отступил, любуясь своей шпагой.

– Прими поражение с достоинством. – Свежо предание.

Мы вернулись на исходные позиции и начали снова. 2–1. 3–1. 3–2. С течением боя я была вынуждена признать, что Зак, пожалуй, мог бы претендовать на место в олимпийской сборной. Он обладал всеми необходимыми качествами. Скорость, ловкость, нечеловеческое чутье и превосходная наблюдательность. Он двигался словно танцор, с изяществом и непревзойденной дисциплиной.

Посреди второго раунда я перестала следить за очками. Знала лишь, что одержу победу. Я никогда не проигрывала.

Я сделала выпад шпагой.

– Почему именно фехтование?

Зак искусно уклонился. Если мой вопрос и удивил его, он не подал вида. За все четыре месяца наших тренировок, я никогда так много не разговаривала. Поскольку мне больше не нужно скрывать свое истинное лицо, я поддалась любопытству. Поправка: я намеренно себя разоблачила. Хотела, чтобы он знал, что именно я научила его владеть шпагой. Что я знала, как пронзить сердце, и его в том числе.

Он исполнил безупречный pas en arriere^[32].

– Касание лезвия предпочтительнее прикосновения человека.

– А что не так с людьми?

– Все. – Он попытался задеть меня в плечо, но я уклонилась, повернувшись на месте. – Например, ты, как по мне, слишком много болтаешь.

– Найди себе другого тренера.

Раздался холодный смешок.

– Мы оба знаем, что ты слишком талантлива, чтобы тебя можно было заменить, чего не скажешь о большинстве работников.

– Андраш – лучший инструктор, чем я.

– Андраш – дохлая лошадь. Обозлившийся на весь мир. Жертве не стать победителем. А я не нанимаю неудачников.

Наши шпаги со звоном схлестывались, а затем расходились вновь.

– Ты очень высокого мнения о себе, – прорычала я.

– Лишь потому, что большинство живых существ ничтожны. Разве ты не согласна, Джейн Доу?

Я пошла в атаку, сделав выпад так быстро, что за мной пронесся поток воздуха. Зак ушел от нее с двойным прыжком, скорее благодаря атлетичности, нежели мастерству, и предпринял тщетную попытку попасть мне в сердце. Я атаковала быстрее, безжалостнее, отказываясь давать ему передышку между отраженными ударами. Он споткнулся и, упав на пол, распластался на дорожке.

Привыкай к такому положению. В конце концов, именно так и подают приготовленных омаров.

Зак пытался прийти в себя. Вскочить на ноги. Как бы хороши ни были его рефлексы, он не мог потягаться с моей отточенной скоростью. К тому времени, как он приподнял шею, кончик моей шпаги уже коснулся его маски в отместку за те два раза, когда он нацелил на меня нож.

Табло издало сигнал. 9–7. Спазм в животе ослаб, когда я надавила ступней на его колено, не позволяя встать. Взмахом шпаги выбила шпагу из его руки.

Зак остался лежать на дорожке, спокойный и собранный под маской, его грудь едва вздымалась при каждом вдохе.

– А это красная карточка, Джейн Доу.

– Так уж вышло, что красный – мой любимый цвет. – Я постепенно снимала с него маску кончиком шпаги, стараясь не задеть красивое лицо острием. Как бы мне ни претило это признавать, нельзя портить такое произведение искусства.

Зак открывался передо мной сантиметр за сантиметром, словно показывался из-за медленно поднимающегося театрального занавеса. Его мужественное лицо оставалось непоколебимым и головокружительно прекрасным. Он сумел встретиться со мной взглядом через мою маску. По спине побежали мурашки. Мы не прикасались друг к другу. Вовсе нет. Мою ногу и его колено разделяли слои ткани и смягчающих накладок. Но я считала шпагу продолжением своей руки, и ее кончик касался края его лба прямо там, где вдовий пик^[33] переходил в безупречную прядь угольно-черных волос, спадавшую на его правый глаз.

Он оставался совершенно неподвижным, когда я смахнула ее острием шпаги.

– Любопытно.

– Чем же?

– Ты осьминог, а не бык.

Сердце замерло. Вот я и сделала это. Выдала себя. Своим тупым ртом и заносчивым поведением. «Ты хотела этого», – напомнила я себе. Но почему-то казалось, что я скорее допустила оплошность, а не добилась цели. Я промолчала, к счастью, не забывая дышать.

– Ты знала… – Его хриплый голос проникал через защитные слои моей формы и скользил по коже, как черный бархат. – …что Аристотель считал, будто осьминоги глупые? Воспринимаешь это как личное оскорбление?

Тишина. Я замерла, вспоминая два последних раунда и гадая, что же выдало мою личность. Закари Сан, оставаясь верным себе, не позволил мне долго наслаждаться неизвестностью.

– Даже за маской твое умение сохранять бесстрастное выражение лица такое же посредственное, как и навыки игры в го. – Он так легко поймал мой взгляд, что я чуть не забыла, что на мне все еще была маска. – Ты была будто на иголках. Сама не своя. А это совсем не похоже на моего привычного преподавателя.

Я сняла маску и взглянула на него с усмешкой. Непослушные светлые локоны рассыпались ниже талии, окутывая все тело. Кожа блестела от пота. Мы встретились взглядом. Я не могла смотреть на этого мужчину, не чувствуя при этом, как тело гудит в ритме песни в стиле хэви-метал. Будет очень непросто все время вынужденно находиться рядом с ним. Тело слишком сильно пылало, когда он близко.

– Значит, вот как ты узнала о званом вечере. – Зак запрокинул голову, позволяя, чтобы лезвие моей шпаги в легчайшем касании прошлось по его лбу и носу. По венам несся адреналин. Он играл с огнем. – Я вскользь упоминал о нем на одном из наших прошлых занятий.

Я не ответила. Он, как обычно, уже обо всем догадался.

Зак смерил меня критическим взглядом.

– А ты и впрямь не из их числа?

– Кого?

– Их. Людей. Заурядных. Простых. Тупых. – Я промолчала. – Ну и ну. Здорово же я с тобой повеселюсь. – Его губы растянулись в ленивой улыбке. Едва уловимой. Он был невероятно скуп в выражении радости. – Моя собственная блестящая игрушка. Которой я могу наслаждаться. Измываться над ней. И ломать.

Я осознала всю серьезность своей ошибки. Я просчиталась. Где-то свернула не туда. Не стоило соглашаться на него работать. Намеренно оказываться рядом с ним. К собственному ужасу, я сделала то, в чем однажды обвинила его. Бросила игру. Ушла в раздевалку, чтобы зализать раны и перестроиться. Его мрачный смешок преследовал меня, пока я убегала, скрывшись в тени коридора и оставив его наслаждаться победой.

Закари Сан даже не удосужился встать.

Он и так знал, что уже на вершине.

Глава 13

Олли фБ: Видел сегодня, как родители Зака отправились после бранча по магазинам за невестой.

Зак Сан: Повторяю в последний раз: моя тетя мне не родитель.