– Столовую тоже надо заклеить, – сказала Джемма, осторожно слезая со скамьи. Кто знает, проломится ли она… Или, например, пол. – Нужно прогреть как можно больше пространства. Иначе ты того и гляди окочуришься.

К шапке и куртке, которые Доу – как и они все – давно не снимал, прибавились перчатки и шарф. Он глянул на Джемму с неудовольствием. Раньше бы она рассердилась – «да что ему все время не нравится», – но сейчас, как ей казалось, начинала понимать эти его дурацкие острые углы.

– Энергия, – сказал Доу, когда они зашли в столовую. – Для того чтобы создавать когнитивные искажения, духам нужна энергия, Роген. Они питаются человеческим страхом и страданиями, но даже нас пятерых не хватило бы ему, чтобы такое провернуть. Черт, да даже всех этих чокнутых сектантов не хватило бы!

Растерянности в его голосе больше не было: пришел в себя и снова заковался в привычную мрачность. Джемма вздохнула – ну, еще пять минут, и следом опомнится подруга едкость.

– А я тебе уже сказала: ни фига я не математик.

Здесь, в столовой, была разбита форточка, а основное стекло осталось целым. Небо за ним уже успело сменить оттенок своей извечной серости – градиент плавно перетекал в темно-сизый. А значит, совсем скоро неуловимо изменится на черный.

Ветер задул прямо в окно, занося на деревянную столешницу и пол ворох снега.

Впереди их ждала темная снежная ночь.

Джемма огляделась. Пакетов не осталось, она выгребла все, что нашла… Прибить плед? Будет продувать…

– У меня есть еще, – глядя, как она озирается, сказал Доу. – Я принесу и…

– Нет, подождет, – решила Джемма. Она пару раз щелкнула фонарем, раздумывая, а затем развернулась к Доу и продолжила: – Сначала остальные.

Она хотела пройти мимо него, но Доу неожиданно сделал шаг в ее сторону, загородив проход.

– Роген. – Он сузил глаза. – Куда ты собралась?

– За Кэлом, – как само собой разумеющееся ответила она. Чудик. – Раз уж мы разобрались с тем, что я не психопатка.

– Разобрались? Я бы не торопился с выводами.

Джемма закатила глаза и обогнула его, задев плечом. Недолго музыка играла – теперь, когда вернулся козлина-Доу, предыдущий, тот, растерянный, казался ей даже милым.

– Во-первых, мы в жизни их не найдем без связи. Нужно дожидаться тут, включи голову. – Доу вышел из кухни вслед за ней. – Во-вторых, мы теперь даже не знаем обстановку снаружи.

– Слушай, все это очень интересно и бла-бла-бла. – Джемма подобрала свою шапку, оказавшуюся на полу, и, лязгнув засовом, потянула дверь на себя. – Но темнеет, а Кэл и Норман где-то в лесу. И несмотря на иллюзию, все эти психи вокруг вполне реальны.

– Мы еще ничего не обсудили! – Доу ухватил ее за локоть, не давая выйти.

Да хватит ее трогать! У него что, проснулась тоска по физическому контакту? Джемма дернулась, но снова с раздражением вспомнила, что хватка Доу могла быть железной, когда он хотел.

– Да отвали ты!

– А ты – прекрати делать глупости! Что мешало деревенским схватить нас раньше?

– Теперь, когда им не нужно дурить нам го…

– Вы… вы что, еще не поняли?

Джемма и Доу обернулись, синхронно вскидывая оружие.

Запыхавшийся Норман, вставший в дверях, выглядел диковато. Он не обратил внимания на пистолеты, только произнес:

– Не было никаких деревенских.

⁂

Первый раз его ранили в шесть лет. Всё бы ничего, но ублюдочный пуамано так сильно задел почки, что дело было дрянь. Пришлось везти его в госпиталь в городе, и, насколько Кэл помнил по дедовым рассказам, когда доктора скорой увидели залитого кровью ребенка с изувеченной спиной, лица у них сделались неописуемые.

С тех пор Кэл оказывался ранен бесчисленное количество раз: его задевали слегка, задевали не слегка, задевали так, что он балансировал на тонкой грани между жизнью и смертью. Дважды он чуть не переходил ее – научный блок вытаскивал его буквально с того света методами, на которые Управление предпочитало закрывать глаза. Кэл знал, каково быть на грани гибели.

И не собирался сегодня умирать.

Когда Киаран разреза́л свою кофту ножом, у него дрожали пальцы. Они казались ярко-ярко-красными на фоне серой земли и черных ветвей, почти гипнотизировали. Киарана трясло, куртка сползала с голых плеч, но он старался все делать быстро, пока в руках у него не оказались широкие полосы, а от кофты не остались одни обрывки.

– Сверни мне… вот этот отрезок рулоном. Да, вот так… Давай сюда.

Кэл забрал у Киарана кусок свитера, который приказал вырезать с другого бока чуть ранее. Четкими движениями он взялся за кровоточащие рваные края раны, свел их одним рывком и заткнул сверху прокладкой из свитера. Боль расходилась огненными спазмами, но Кэл только вздрагивал, не останавливаясь. Он выпрямился на второй руке и просипел:

– Давай.

Стоя перед ним на коленях, Киаран с белым – только ярко-красный смазанный след алел от щеки до подбородка – и мокрым от пота лицом принялся обматывать его получившейся лентой. Каждое усилие, которое он прикладывал, чтобы перетянуть рану и торс, вызывало пронзительные спазмы боли – до вспышек под веками. Но Кэл говорил только: «Туже». Это должно было уменьшить кровотечение и позволить им добраться до деревни. Успокаивало то, что до нее недалеко, а тревожило то, что тварь здесь могла оказаться не одна.

– Мистер Махелона… – почему-то прошептал Киаран, когда закончил, и Кэл обнаружил, что успел закрыть глаза.

– Ну, сюда тащил тебя я. – Кэл выдавил смешок сквозь зубы, прижимая руку к бугру под повязкой. Та уже намокала. – А обратно потащишь ты меня. Вот ребята обрадуются. Помоги… мне встать.

Лицо Киарана не выражало почти ничего – и одновременно казалось, что он готов расплакаться. Он с усилием помог Кэлу подняться, подхватил, когда тот неосторожно наступил на правую ногу и весь вздрогнул от прошедшей по правому боку боли.

Он был уверен, что Киаран спросит «Вы точно дойдете?» или даже «Вы сможете идти?», но он только нырнул обратно в куртку, сжав губы так сильно, что те побелели.

– Всё в норме, тихо, – все равно сказал Кэл, опираясь ладонью на его плечо. Куртка висела на Киаране мешком, а голая, испачканная в крови Кэла грудь смотрелась одновременно жутко и беззащитно. – Застегнись… И пошли. – Он кивнул в направлении видневшегося над деревьями неба. – И держи нож при себе.

⁂

На пороге стоял Норман.

– Не было никаких деревенских, – повторил он так настойчиво, будто кто-то собирался с ним спорить. – Мне надо вам… Джемма, – осекся он. – Почему ты…

– Развязана? – Джемма покрутила запястьями. Она не хотела пугать Нормана новостями и сбивать его с важного. – Очаровала Доу своим чувством юмора, и он меня развязал. Где Кэл и Блайт, Норман?

– Я… – Он растерялся. – Я не…

– Да втащи его в дом и закройте дверь наконец!

Джемма так и сделала: снег уже заметало на пол, и она втянула Нормана за локоть, хлопком двери отрезая их от ледяного ветра. Норман был встрепан: красный от холода, очки сбились, шапка съехала. Видок под стать его взбудораженному лицу.

– Я не знаю, где они, – озадаченно сказал он. – Если честно, я думал, они будут тут. Думал, Кэл уже нашел его…

Джемме это не понравилось:

– Вы что, разделились?

– Нет! То есть да, то есть я…

Доу не выдержал:

– Ты растерял все свое ай-кью по пути сюда?

– Не слушай его, Норман. Расскажи мне, что произошло.

Но Норман как-то неспокойно поджал губы, бегая взглядом по комнате. Джемма было подумала, что его шокировал истинный облик дома, но нет. Удивления на лице Нормана не наблюдалось.

– Прежде чем Доу изойдет ядом, – наконец сказал он, останавливая взгляд на Джемме и поправляя очки, – и решит, что с этого момента его главная цель в жизни – уничтожить меня как личность…

– Чего? – Кажется, Доу даже оскорбился.

– …я хочу сразу сказать: я знал, что делаю. Это было безрассудно, но я…

– Боже, Норман Эшли! – застонала Джемма. – Просто скажи, что ты сделал, и мы разберемся с этим! Мне нужно знать, где Кэл!

Норман бросил опасливый взгляд на Доу, а потом как на духу выпалил:

– Я ушел от них в лесу.

Джемма не поверила своим ушам:

– Ты сделал что?!

– Послушай, я… Мне нужно было уйти, потому что при них они бы не стали со мной разговаривать, и я…

– Ну-ка давай-ка повторим, – Доу сделал к нему шаг, – ты, умник, решил поболтать с кучкой сектантов…

– Это не…

– …думая, что это хорошая идея? Разделяться?

– Послушай, послушайте вы оба, сейчас не до этого…

Доу не дал ему продолжить:

– Отбился от команды. Поперся один хер знает куда. Оставил группу.

Норман смотрел на него зло и затравленно, а именно этого и добивался Доу. Джемма покачала головой. У нее не было на это времени. Нужно выдвигаться, чтобы найти Кэла и полумертвого Блайта.

– Роген хотя бы творила херню в бессознанке. У тебя какое оправдание?

Этого Норман уже не выдержал – Джемма даже дернулась, когда он отшвырнул кочергу куда-то на пол.

– Хочешь моих оправданий, Доу? Отлично.

В первую секунду она подумала, что сейчас они сцепятся, что Норман действительно попытается вмазать ему по морде, – и уже собиралась принять удар на себя, потому что сдачу от Доу Норман бы не пережил, – но тот просто прошел мимо них к столу и рывком выложил что-то на поверхность. Потом обернулся и сказал:

– Вот тебе мои оправдания. Я знаю, что здесь происходит.

42. Объект исключительной угрозы

Норман что-то разложил на столе и взмахнул рукой: смотрите.

– Так. Ну. Это карта, – прокомментировала Джемма, освещая стол фонарем, а потом нахмурилась.

Да, точно карта – из старых, на желтой плотной бумаге. На ней не было ни плана деревни, ни шахты, но Джемма все равно безошибочно нашла низину, в которой они застряли.

– Подарок от любимых сектантов? – спросил Доу с подозрением.

– Смотрите, – резко мотнул головой Норман, – черт возьми, смотрите внимательнее! На реку, вот, глядите. – Он повел вокруг деревни пальцем. Дрожащим и грязным настолько, что на карте оставался земляной след, но, казалось, Нормана это не волновало. – Видите?

Сначала Джемма не поняла, на что смотрит. То есть увидела-то сразу, но мыслям понадобилась пара мгновений, чтобы состыковаться. Потом до нее дошло.

Палец Нормана двигался по всем им знакомой реке, с которой они сталкивались не раз и не два. Но на этой карте река не изгибалась полукругом, как на той, что была у Кэла: она полностью огибала деревню, заключая ее в кольцо.

Огромное кольцо.

Доу тоже понадобились секунды – он медленно склонился над столом, помолчал и только затем сказал:

– Почти идеальный круг.

– Да, – со свистом втянул воздух Норман, лихорадочно кивая. – Да, да! Изгибы есть, но в рамках допустимой погрешности, особенно при масштабировании… Это круг. – Он посмотрел сначала на одного, потом на вторую. – Вы понимаете?

Да всё они понимали. Джемма села и устало оперлась на стол, продолжая глядеть на речное кольцо. Правда, начавшая выползать из-за рухнувшей иллюзии, принимала слишком огромные очертания. Медленно ворочаясь, она начинала показываться из темноты – массивная, тяжелая, неотвратимая.

– Это естественный защитный круг, – возбужденно произнес над ней Норман. – Огромный концентрический барьер!

Невероятных размеров.

– Для духов не нужен такой круг. Он слишком большой, – вторил ее мыслям Доу. Он рывком пододвинул к себе карту. – Зачем кому-то мог понадобиться настолько огромный барьер? Здесь, – он провел пальцами по бумаге, – да здесь миль восемь в диаметре! Больше!

И все же, подумала Джемма, это идеальный круг.

– Хочешь сказать, – спустя длинную паузу продолжил Доу, – то, что здесь заперли, было настолько сильным, что понадобился круг подобного размера, верно? Так это херня собачья. Какой самый большой концентрический круг ты знаешь, библиотекарь?