На стоянке выбрали комфортабельную машину для дальних путешествий. По дороге Полина планировала узнать все, что случилось в мире, пока они были на станции. Машина набрала скорость и помчала парочку в сторону испанской границы и далее, через горы, в Швейцарию. Конечным пунктом был небольшой городок в окрестностях Женевы, откуда была родом Алекса Мориц. Она приказала им ждать ее там.

Используя машину как источник информации из Сети, Полина начала сканировать различные ресурсы. В первую очередь по секретному каналу связалась с родителями. Отец и мать оказались дома. Они жутко обрадовались тому, что дочь дала о себе знать. Мама, как всегда, всплакнула, пожаловалась на ситуацию. Отец перебил ее и рассказал о том, что Сеть стала работать нестабильно. Ему несколько раз приходили уведомления на чужие имена, чего раньше не могло случиться в принципе. Отец рассказал, что соседи угодили на машине в аварию. Автомобиль взбесился, разогнался и въехал в дом. Хорошо, что по дороге потерял ход, подцепив забор. Никто не пострадал. Он высказал тревогу по поводу этих событий и поведал Полине, что начал запасаться продуктами питания и всем необходимым на случай глобального сбоя. Полина была солидарна с отцом, предполагая вероятность выхода Сети из строя очень высокой. Именно глобальный сбой, по ее разумению, и должен был произойти, чтобы Филиппос заявил о себе как о человеке, контролирующем Сеть.

Потом Полина устроила сеанс связи для Генри с его семьей. Все было хорошо. Братья и сестры росли, родители работали, чтобы их одеть и прокормить. Им некогда было замечать начинающиеся проблемы мироустройства. Генри настоял на том, чтобы и они начали запасать продукты питания для долгого хранения. Ему пообещали, но Генри не был уверен, что его на самом деле послушают.

– Им не с чего особенно откладывать. Сколько помню себя, лишних денег у нас никогда не водилось. Пять ртов, голодных и растущих.

– Я могу перевести деньги вашей семье? – предложила Полина.

– Нет, ты что! Не дай бог, станет известно, да и мои родители никогда не примут их.

– Тогда надо самим сделать запас и отвезти им соль, сахар, спички, консервы.

– Хорошо, так и сделаем. – По лицу Генри было видно, что он очень переживает за родных.

После общения с семьями Полина решила связаться с Мориц. Она точно должна была знать обстановку в мире лучше других. Ни один канал не отвечал. Полина пробежалась по ресурсам Интерпола и была ошарашена. Мориц числилась в бегах. Конфиденциальная информация, взятая из внутренних источников Интерпола, гласила, что капитан Мориц замешана в убийстве пяти человек и организации бегства преступников. Значит, их больше не считали свидетелями. Теперь они преступники, и их обязательно должны схватить, если опознают. А это произойдет обязательно, потому что быть абсолютно невидимыми не получится.

До городка под названием Мец Полина и Генри не вылезали из автомобиля. Еду брали только из автоматов, спали в машине и по нужде ходили в лес. В городке оказались к позднему вечеру следующего дня. Сняли номер напротив квартиры Алексы, чтобы присмотреться к обстановке. За квартирой могли наблюдать, ожидая возвращения хозяйки. Полина собиралась проверить все информационные потоки вокруг, а Генри брался выявить наблюдателей. Но только на следующий день, потому что им требовался отдых после долгой дороги.

Квартира была нужна для того, чтобы найти послание от Мориц, написанное на бумаге. Алекса спрятала его в тайнике. Она не стала доверять Сети. В послании была инструкция по дальнейшим действиям для Полины и Генри. Алекса была уверена, что за месяц многое изменилось, и по возвращении со станции нужно было понимать, что происходит вокруг, чтобы не попасть в неприятности. Полина от послания не ждала ничего хорошего. Мориц пропала, а это значило, что враг стал сильнее.

* * *

Утро началось с запаха печеной сдобы. Во входную дверь тянуло ароматом выпечки и корицы. За окном слышались разговоры горожан и мягкий шум покрышек автомобилей.

– Если эти булки нельзя заказать через Сеть, я их украду! – Генри глубоко вдохнул приятный аромат сдобы.

– Воруй, на нас и так уже столько всего повесили, что булки не сильно усугубят нашу вину. – Полина посмотрела усиленным зрением через щель в жалюзи на улицу.

Ничего примечательного. Люди спешили по своим делам. От дыхания их шел пар. Чувствовалось приближение зимы. Напротив их окон, на той стороне улицы, лоточница расставляла коробки с фруктами. Она здоровалась со всеми проходящими мимо нее. Значит, местная. С ней тоже здоровались, разговаривали. Внизу то и дело хлопали дверью с колокольчиком. Наверное, это были утренние посетители ароматного кафе с собственной пекарней.

Генри умылся, оделся и готов был идти за булочками.

– Ты уже придумала, как я расплачусь? – спросил он.

– Придумала, они принимают заказы. Возьмешь на имя Геральда Шнимбершпахера.

– Человек с таким именем не станет есть булочки, он завтракает младенцами.

– Первое, которое попалось.

– Я подозреваю тебя в неразборчивости.

– А я подозреваю, что ты зануда шотландская.

– Ага, еще и в нацизме.

– Умрешь голодным Несси.

– Ладно, пусть так, я пошел, подстрахуй.

– Держи руку на терминале.

– Хорошо, босс.

Генри ушел. Его шаги застучали по ступеням. Полина посмотрела в щель жалюзи, насколько позволил угол обзора. Вроде ничего подозрительного. Генри хлопнул входной дверью, и почти сразу зазвенел колокольчик кафе. Полина еще раз попыталась заметить подозрительную активность. Вот прошел мужчина мимо лоточницы. Она не поздоровалась с ним, и он не обратил на нее внимания. Приезжий. Полина проводила его взглядом. Мужчина исчез из поля зрения, не запятнав себя ничем примечательным. Внизу, под самым окном, мелькнул еще один человек. Полина не успела его разглядеть. С ним лоточница тоже не поздоровалась. Женщина проводила его взглядом – так делают, когда человек чем-то заинтересовал. Зазвенел колокольчик. Открылась дверь. По лестнице застучали шаги.

Генри зашел в комнату с сильной одышкой.

– Знаешь, за месяц я сильно отвык от нормальной гравитации. Еле поднялся на второй этаж.

– Как там обстановка?

– Тихо, провинциально. Ничего подозрительного не заметил.

– Хорошо. Показывай, что купил.

По дому распространился густой аромат свежей выпечки. В корзинке лежали сдобные завитушки, залитые сахаром, румяные булочки с начинкой и в отдельной коробочке – пончики, залитые сахарно-сливочной смесью.

– Нам, девочкам, такое нельзя. – Полина еле сдерживала слюни. – Какой сегодня день?

– Пятница вроде, – неуверенно сказал Генри.

Он расстроился, что не угодил Полине.

– Кроме пятниц. В пятницу можно все. – Она рассмеялась.

Схватила из коробочки пончик, зачерпнула им сливок и откусила больше половины. Закатила блаженно глаза. Генри понял, что его хотели провести, тоже схватил пончик и стукнулся им с Полининым, как будто чокаясь. Полина приготовила кофе, и они доели все, что было в корзинке. Завтрак стал завершением отпуска, в который их отправила Мориц.

После завтрака Полина и Генри, натурально изображая влюбленных, перешли на противоположную сторону улицы. Лоточница, уставшая от однообразия, разглядывала их без стеснения. Полина поздоровалась, Генри подхватил.

– Откуда вы? Сразу видно, не наши.

– Мексика, – ответила Полина. – Буэнос диас.

– А-а-а-а, понятно. Я так и подумала. Какой загар осенью! Мы тут бледные, как утопленники.

– Красиво у вас, город и природа, воздух свежий, – добавил Генри.

– Да, местечко у нас красивое. Короли французские любили у нас отдыхать, да-а.

– Мы пройдемся немного, посмотрим. – Полина мягко дала знать, что им пора.

– Конечно, идите, фрукты не предлагаю вам, у вас у самих в Мексике их полно.

– До свидания.

– Всего хорошего, отдыхайте.

– Спасибо.

Когда Полина и Генри отошли на достаточное расстояние от лоточницы, Полина не удержалась:

– Глазастая тетка, все подметила.

– Может быть, спросить ее, не заметила ли она кого-нибудь подозрительного? – предложил Генри.

– Нет, ты что, так мы сразу станем подозрительными. Я сама буду прислушиваться, приглядываться. Ты номер квартиры Алексы помнишь?

– Двадцать один.

Они подошли к дому в три этажа. Дом был относительно современным, но выполнен в старинном стиле. Каменный фасад на самом деле оказался каменным, а не имитацией, как было принято в большинстве мест. Арочные окна походили на старинные, рамы в них были установлены из настоящего дерева. Крыльцо о трех каменных ступенях огораживали кованые перила. Архитектору хорошо удалось вписать новодел в антураж старого города и передать стиль давнишней эпохи.

Полина заблаговременно отключила камеру перед входом, сенсор на ручке двери и открыла замок. Внутри подъезда все было современно: светлая отделка, обилие разнофактурного пластика и некий вкусовой аскетизм. Квартира Мориц находилась на втором этаже. Полина последовательно отключала всю активность в доме, чтобы не оставлять следов своего пребывания. Замок квартиры 21 щелкнул. Дверь открылась.

Квартира Мориц оказалась маленькой. По меркам дома Полины, она вся была размером с их кухню. Но в ней было очень уютно. Маленький раскладывающийся диванчик, накрытый рыжим пледом с квадратным рисунком, рядом журнальный столик, на котором лежала толстая книга с закладкой по центру. На одной стене висела репродукция картины с осенним горным пейзажем, на другой – фотографии Алексы, сделанные в разном возрасте, в том числе и на вручении диплома в полицейской академии.

Генри вычислил розетку, о которой говорила Мориц. Вынул ее. Там оказался свернутый лист бумаги, написанный от руки.

«Если вы читаете эти строки и не можете со мной связаться, значит, моя миссия потерпела крах. Поэтому будьте предельно осторожны. Ситуация складывается ужасно. Я не могу преодолеть инерцию сознания своего начальства, никто не видит очевидного. Я поняла одно: у Сети нет хозяина, которого могло обеспокоить ее текущее состояние. Люди, как винтики, выполняют только часть работы для ее функционирования, поэтому не видят картины в целом. Я пыталась донести до Ягло и Сулимы очевидное, но вызывала у них только зевоту. Им скучно в это верить. Начальство и подавно отворачивается от моих доводов. Чувствую, что все придется провернуть одной. Филиппос наглеет. Я вижу, как посторонние люди спокойно проникают в здание Интерпола, а мы, одно из самых защищенных мест в мире, ничего не можем противопоставить. Эти люди ищут вас, особенно тебя, Полина. А вчера я почувствовала, что за мной следят. Я оторвалась от хвоста, воспользовавшись своими возможностями. Пока это срабатывает. Я решаюсь на последний шанс – добыть настоящего свидетеля, который сможет рассказать о Филиппосе и его проделках. Для этого отправляюсь на Ликидос. Боюсь, что права на ошибку у меня нет. В противном случае хуже будет не только мне, но и вам. Но выбора у меня нет. Для вас я сделала все, что смогла. В моем офисе лежат документы, которые указывают на то, что вы действовали под моим принуждением и не несете ответственности. Ягло в курсе, обращайтесь к нему, он защитит вас. Удачи нам! До встречи!»

Полина закончила читать. Еще раз молча пробежалась глазами по тексту.

– Ее поймали на том острове. – До Генри тоже дошел печальный факт.

– Мы остались одни, – обреченно произнесла Полина. – Пойдем сдаваться?

Генри напрягся. В его голове начался перебор вариантов.

– Мы все равно не сможем постоянно прятаться. Я думаю, это единственный вариант. А ты что думаешь?

– Думаю, что сдаться мы еще успеем. Нужно узнать, что случилось с Мориц, если она жива, то надо попробовать спасти ее. Так как-то.

– Ты не переоцениваешь свои способности? Против нас армия.

– Искушение сильно, Генри, взять все и бросить. Сдаться в надежде, что нам поверят и отпустят по домам. А дальше что?

– То есть?