Ответ озадачил. Профессор считал, что возврату к прежнему миру, золотому веку под управлением Сети не быть однозначно. Такой ответ ставил Блохина на место серого кардинала, зачинателя нового мирового порядка. Лишенный организаторских способностей, он доверил выполнение своего плана первому согласившемуся на это человеку. Получалась странная комбинация, Блохин и Филиппос были в связке, каждый использовал друг друга, но Филиппоса можно было заменить, а профессора – нет. Похоже, что профессор на самом деле не собирался мешать злому гению до тех пор, пока не увидит альтернативу. Надо было показать ему серьезность своих намерений и имеющиеся ресурсы для смены власти.

Полина никогда не видела себя на месте лидера движения. Она не готова была стать на место Филиппоса и повести мир туда, куда и сама не знала. Генри был солидарен с ней. Он желал им в будущем большой семьи с кучей детей и тихими семейными радостями. Мориц подходила на роль лидера лучше всех. Это было ее предназначение. К острым и прямым чертам ее лица хорошо подходил и лидерский характер. Условие профессора заставило Алексу задуматься на целые сутки, после чего она объявила, что готова к этой роли. Полина уведомила Блохина о том, что они хотят взять на себя ответственность за судьбу мира, и снова попросила помощи. Профессор прислал свой ответ, состоящий из одного вопроса: «Считаете ли вы, будущие властители мира, программируемые способности основой будущего мира или нет?»

– Полина, я сочувствую тебе за то, что у тебя был такой преподаватель. – Мориц прочитала вопрос. – Как ему ответить: то ли да, то ли нет? Или ему нужен развернутый ответ?

– Конечно.

– Что «конечно»? – не поняла Мориц.

– Вместо ответа надо отправить только слово «конечно». Пусть как хочет, так и понимает. Я так иногда отвечала на его вопросы.

– Думаю, он не оценит нашу находчивость. Скажи мне, как единственный носитель сверхспособностей в нашей организации, будущее за ними?

– Да, иначе мы проиграем гонку искусственному интеллекту. Блохин понял, что итогом существования человечества под Сетью станет неизбежное вымирание.

– Тогда строчи ответ, что мы осознаём проблему и готовы встать на путь построения общества нового типа. – Мориц задумалась. – А какого типа?

– Мне кажется, что Блохин хочет видеть людей интегрированными в Сеть, подобно компьютерам. Это даст нам возможность построить Сеть нового образца, что-то вроде коллективного разума.

– Отлично. Пусть это и будет нашей целью. Коллективный разум, основанный на сверхспособностях и принципе справедливости.

Полина отправила ответ Блохину.

* * *

Сигнал от Евдокима переполошил базу. Мориц сделала запрос в СБ для того, чтобы ей передали свежие снимки с того места, откуда пришел сигнал. Военный совет долго рассматривал объемную модель лагеря и прилегающей местности. К этому времени уже была готова концепция штурма любого объекта, будь он на суше, в море или под водой. Генри с командой изучил каждый метр базы, распределил роли для всех бойцов. Построил из картона и палок часть здания и по нескольку раз в день устраивал его штурм.

Всех бойцов, обученных держать оружие, насчитывалось двести человек. Сэм Макдауэлл пытался войти в их число, но Генри не пустил отца. Все понимали, что предстоит сражаться с врагом более сильным, и шансов победить его не так много. В случае провала отец Генри оставался единственным человеком, способным обучить следующую армию сопротивления. Полине не нравилось, что ее муж будет в самом пекле предстоящей битвы, но она понимала, что без этого не обойтись. Она готова была сама присоединиться к числу бойцов, но все, семья и коллеги, в один голос отказали ей в этом. Тогда Полина задумалась над тем, чем сможет помочь, не участвуя в сражении. И придумала.

Она узнала у Блохина, есть ли возможность отключить сверхспособности через трансляцию по экрану терминала. Он дал ей положительный ответ. Программа не удалялась из памяти, а просто блокировалась новым запускающим образом. Блохин предложил Полине запустить бустер. Полина представила молнию и… ничего не произошло. Мир не остановился. В первый момент она испытала шок. Полина не хотела терять ни одной сверхспособности. Они стали для нее второй натурой, прижились и придавали жизни новый, более полный вкус. Ускоренный метаболизм был одной из самых любимых способностей, коренным образом отделяющей ее от обычного человека. Это было как-то неправильно. Полина разозлилась на Блохина за этот поступок.

В этом состоянии ее застал Генри. Полина рвала и метала и совсем не хотела слушать успокаивающие речи мужа.

– Полина, не стоит делать из этого трагедию. Ты же не перестала быть собой. Ты все та же. Просто представь, что ты спортсменка, слезшая с допинга.

– Тебе легко говорить. У тебя не было сверхспособностей. Я привыкла к ним. Они давали мне…

– Чувство превосходства, – договорил Генри.

– И этого тоже! Что в этом плохого?

– Полин, ты же сама рассказывала про иерархию, основанную на сверхспособностях. Помнится, тогда ты считала это пережитком древности?

Его слова произвели на Полину эффект. Она села на стул, обхватила голову руками и глубоко вздохнула.

– У меня как будто отняли любимую игрушку. Без спроса.

– Зачем он это сделал? – Генри понял сразу, что это проделки Блохина.

– Я хотела дать вам фору, устранив сверхспособности у людей в лагере.

– Ух ты! Это возможно?

– Как видишь.

– Полина! – Генри взял ладонями ее лицо. – Ты гений. На равных они нам совсем не страшны.

В ухе Полины тренькнул сигнал входящего письма. Она оттолкнула Генри и побежала к экрану терминала. Блохин выждал театральную паузу, прежде чем дать лекарство. Генри смотрел на Полину, не совсем понимая, что происходит. Когда он увидел характерную скорость движений, то понял, что Блохин разблокировал бустер у его супруги. Полина вернулась в нормальное состояние и прыгнула на Генри, обхватив его ногами вокруг поясницы.

– Вернули игрушку? – Генри поцеловал довольную Полину в губы.

– Скажи всем, что у нас есть вирусный программный код для трансляции.

* * *

Все звезды сошлись удачно для начала операции. Войско сопротивления било копытом в ожидании хорошей драки. Полина смогла запустить во внутреннюю сеть базы микроскопический кусок кода, отключающий сверхспособность к ускоренному метаболизму. «Троян» был неактивен до получения команды на запуск, чтобы у противника не было времени на противодействие. Его решили запустить за час до начала штурма. Евдоким гарантировал внезапность атаки. Медлить было нельзя. Из города в горе началась переброска войск и вооружения.

Как и во все времена, когда на Земле начинались войны и женам приходилось собирать мужей на битву, с которой они могли не вернуться, Полина с тяжелым сердцем собирала Генри. Тягостно было не только ей, но и всей женской половине Макдауэллов и матери Полины, не желающей для дочери участи молодой вдовы. Перед выходом отряда в городе в горе царила тревожная активность. Тревожность проявлялась в тишине, сопутствующей сборам. Даже собаки, разведенные для ловли мелких грызунов, пугались собственного лая.

На Полине висело обеспечение информационной безопасности. Она металась по Сети, выискивая интересующий ее сигнал. Ее тревожило, что она необдуманно пошла на контакт с Блохиным. Они достигли определенной договоренности, и в тот момент Полина посчитала, что ее бывший преподаватель честен. Спустя некоторое время ее начали терзать сомнения. Она беспокоилась, что лагерь в горах может оказаться ловушкой. Своими сомнениями Полина ни с кем не делилась. Генри должен быть уверен, что все идет по плану. В сложной обстановке лучше не сомневаться заранее. Мориц, на которой висела вся тяжесть организации операции, тоже должна быть уверена в том, что делает.

Двести человек, вместимость половины среднего пассажирского самолета. Чтобы перевезти отряд не привлекая внимания, пришлось поделить бойцов на десятки. Мужскую публику, летевшую с суровой миссией, разбавляли семьи с детьми, девушки, говорливые старухи и прочие пассажиры дальних рейсов. Оружие летело отдельно, транспортной компанией, уверенной, что везет обычные грузы в селения, расположенные высоко в горах. В окрестностях базы, так же, как и в Африке, жили люди, ведущие древний образ жизни. Рядом с их селениями компания сбросила на парашютах ящики с оружием и боеприпасами. Люди, отправленные загодя, собрали караван и козьими тропами вместе с местными поднялись в горы, ближе к базе противника.

Бойцы подтягивались к точке сбора позже, в несколько волн после приземления в Сантьяго. Она находилась на высоте двух километров над уровнем моря. Там их ждали рюкзаки с экипировкой. Мужчины должны были изображать группу туристов, которых в этих краях водилось немало. Подъем на четыре с половиной тысячи метров занял целые сутки. Если бы не медикаментозные уловки, подъем мог затянуться на неделю. Генри чувствовал одышку, головокружение, беспрерывно зевал и желал привала через каждые сто метров подъема. Но перед его мысленным взором висела репродукция картины с переходом Суворова через Альпы. Суворов брал его на слабо, и не в шотландской крови Генри было сдаваться. Таблетки помогали лучше усваивать бедный кислородом воздух. Для Полины этот подъем, с ее способностью увеличивать количество эритроцитов в крови, не представлял бы таких трудностей. Как бы ему самому сейчас пригодилась такая способность!

К лагерю, где их ждал караван, Генри с бойцами поднялся перед наступлением ночи. В горах она наступила мгновенно, едва солнце скрылось за горизонтом. Генри спал плохо. Мысли, как он ни старался отогнать их, перескакивали на завтрашний штурм. Он по сотому разу мысленно повторил все шаги операции. Иногда он сомневался в каком-то действии, и тогда воображение начинало рисовать ему страшные картины срыва штурма. Больше всего он боялся, что не сработает Полинина закладка, отключающая сверхспособности. Если так и произойдет, то их штурм может превратиться в избиение младенцев. Под утро удалось уснуть. Два часа сна освежили и настроили на боевой лад.

* * *

Евдоким не знал, когда начнется операция, да и начнется ли. Он боялся, что у руководства появилась информация о другой базе, где наверняка содержатся киборги, и теперь готовится ее штурм, а он застрял здесь надолго, без возможности бросить все и вернуться назад. Последние дни он был угрюм, за что пару раз был схлопотал порицание от вышестоящих чинов. Проходившие обучение на чиновников люди очень быстро входили в роль, и когда мимо них проходил «костолом», находящийся намного ниже по социальному статусу, и не оказывал должного внимания их персоне, случались разборки. Итогом разборок являлся штраф, физическое наказание или урезание пайка. Евдоким тихонько ненавидел напыщенных индюков и упорно ждал, когда сможет наказать их.

– Лови! – крикнул Чен, переходя в состояние бустера, и бросил мяч.

Евдоким, не задумываясь, хотел перейти в это же состояние, но мяч прилетел в голову гораздо раньше. Удар был таким сильным, будто мяч сделали из бетона.

– Ты чего нос повесил? – Чен посчитал, что Евдокиму не до игр.

– Не успел. – Евдоким потер ушиб и тряхнул головой.

Попробовал войти в состояние ускоренного метаболизма, но не смог.

– Ты мне мозги повредил! – расстроился Евдоким. – Я не могу ускориться!

– Да брось! Помнишь, тогда Эскобару лев полчерепа отхватил, он и после этого спокойно ускорялся.

Евдоким попробовал еще раз. Представил вспышку молнии и… снова ничего не произошло. Вдруг из казарм, куда поселили их подразделение, раздался шум. Евдоким и Чен, бросив выяснения причин отказа бустера, бросились туда.

– Не работают способности! – с порога прямо в лицо крикнул им командир. – Отказали!

– Теперь перезагрузку сделают!

– Спишут тебя, а не перезагрузят! Ногами вперед!

– Надо к начальству идти!

– Собирай, командир, пойдем требовать!