Тея впилась в него взглядом, ее тело кричало о том, что ей нельзя там находиться. Изо всех сил она постаралась найти в себе каплю того мужества, которое требовалось этому воину на поле боя, и протянула ему кинжал.

– Вы уронили его, – произнесла Тея. – Я подумала, что стоит его вам вернуть.

С трудом раскрывая глаза, мужчина издал такой тяжелый вздох, будто пытался сдвинуть с места телегу, целиком забитую кирпичами. Он что-то пробормотал, а затем поднял с кровати дрожащую руку и подтолкнул кинжал к Тее.

Он беззвучно открывал и закрывал рот.

Но Тее было ясно одно: он хотел, чтобы оружие осталось у нее.

Она прижала кинжал к груди и произнесла:

– Я буду использовать его с умом.

И вот сейчас она упражнялась с кинжалом, представляя, что держит меч. Тея знала, что у нее хорошая техника, но так мечтала поучаствовать в спарринге с достойным сильным противником. Иногда и на ее улицу приходил праздник, и ей удавалось уговорить своего чудного алхимика или кого-то с кухни, но это было совсем не то…

Листья зашелестели от легкого ветерка, и вдруг до Теи донесся тонкий аромат кожи и розового дерева, вызывая в ней странное томление. Она вздохнула, наслаждаясь криками и звоном стали, доносящимися снизу. Все еще сжимая кинжал, она осторожно выглянула из-за выступа, как…

В воздухе что-то просвистело.

Она отскочила в сторону, ее щеку пронзила острая боль.

С глухим звуком в корявый ствол дерева, у которого она стояла, вонзилась стрела.

Ее оперение дрожало на ветру.

Тею трясло, широко раскрытыми глазами она уставилась на все еще трепещущую стрелу. Она отступала назад – один шаг, второй…

А затем побежала.

Глава 3

Времени действовать незаметно не было. Тея бежала, рассекая вечернюю тьму, ее сапоги стучали по влажной лесной земле, по щеке стекала тонкая струйка крови. Ветви деревьев царапали кожу и рвали одежду, пока она пробиралась между ними, а ветер трепал косу.

Кто-то запустил в нее стрелу, но она знала, что тренировки по стрельбе проходили в другом месте. Выстрел не был случайным. Помедли она еще полсекунды, стрела попала бы ей между глаз. Тея прерывисто дышала, но ее успокаивал бившийся о грудную клетку камень судьбы.

Нефритовый камень на черном кожаном шнурке ей подарила в раннем детстве провидица. В те времена они вырезали судьбы на камнях. Иногда меткой становилось имя, иногда – символ или число. Эти знаки предвещали будущее, которому суждено воплотиться. Камни судьбы встречались редко, люди не стремились их заполучить. Особенно те, кто хотел жить в спокойствии.

Двадцать семь. Это ужасное число – обещание самого бога смерти. Когда Тее будет двадцать семь, Эновиус придет за ней, но для начала он поглумится. Смерть может настигнуть ровно в ту минуту, когда настанет ее день рождения, а может подождать еще год, когда Тее почти исполнится двадцать восемь. Камень судьбы давал ей время, но никаких подробностей. Проклятие, которое она не пожелала бы никому.

Страх подгонял ее, и она продолжала бежать, чувствуя, как по ногам хлестала грязь. Нет, сегодня она не умрет, ни за что. Она переживала о своем месте в Тезмарре, в своем доме. Приняв кинжал и из раза в раз практикуясь, она осознавала, чем рискует. Эта стрела – самое большое последствие.

Сверкнувшая молния осветила Кровавые леса на долю секунды. Впереди были только искривленные стволы деревьев и ужасающая пустота.

Вскоре она увидела свет факелов. Прерывисто дыша, Тея держалась ближе к основанию каменных стен, она направлялась к служебному выходу.

«Слава богам», – подумала Тея, когда поняла, что дверь не заперта. Она остановилась у кладовой и поднесла кусочек нефрита к губам.

– Что ж, пора в очередной раз испытать судьбу, – пролепетала она и нырнула в тускло освещенную комнату. Внутри было прохладно, на гигантских крюках с потолка свисало мясо. Проходя мимо них, она заметила, что люк подвала приоткрыт.

Тея поморщилась, услышав дверной скрип, и заглянула внутрь. Ее лицо обдало теплом, исходящим от нескольких печей, носа коснулись ароматы готовившегося ужина. Слуг поблизости не наблюдалось, и девушка прошла мимо столов и бурлящих кастрюль. Она подавила в себе желание взять из стоявшей рядом корзины горячий рулет – повар, вероятно, пересчитывал все до единого.

Приблизившись к двери, Тея замерла.

Перед разожженным камином в потрепанном кресле сидела крупная фигура, в ногах ее спала большая собака.

Тея перевела взгляд с собаки на наполовину сплетенный кожаный пояс в огромных руках, а затем встретилась с серыми глазами.

– Малик.

В ответ огромный мужчина улыбнулся. Именно он подарил ей свой кинжал на смертном одре. Но он не умер. Некогда лицо Малика выражало свирепость, оно было усеяно шрамами, теперь же его озаряла улыбка, которую Тея полюбила.

Малик был Боевым Мечом в отставке. На поле боя он получил почти смертельный удар по голове и с тех пор молчал. Тея слышала болтовню стражей и щитоносцев, они обсуждали, как знаменитый воин лишился славы и стал дурачком. Но она знала, что это не так. Вскоре после того, как он подарил ей кинжал, она сидела в углу библиотеки и читала вслух какой-то сложный отрывок из книги, чтобы лучше понять смысл. Тогда она и встретила Малика во второй раз. Из-за стеллажа выглянула его массивная фигура, отчего Тея едва не подпрыгнула.

Но он подошел к ней, широко улыбаясь, и сел на соседний стул с видом, будто хотел ее послушать. Тея поняла, что его заинтересовал текст, но, вероятно, прочитать его сам он не мог. С тех пор она читала ему вслух.

Оглядев Тею, промокшую и растрепанную, он засветился от веселья.

– Я не могу остаться, – произнесла она. – Ты ведь никому не расскажешь?

Малик лишь улыбнулся и продолжил плести пояс.

– Спасибо.

Тея благодарно сжала плечо нежного великана и направилась к юго-западной башне.

* * *

К тому времени как Тея переоделась в сухую тунику и привела себя в порядок, ужин уже начался. В огромных каминах в обоих концах зала потрескивало пламя, факелы на стенах отбрасывали переливающийся свет на каменный пол.

В самом центре зала находились гигантские скульптуры Фурий – первых Боевых Мечей. В руках богини держали могущественные мечи. Каменные фигуры возвышались до самого потолка, рукояти их мечей стремились в ночное небо, подпирая свод крыши.

Под скульптурами на возвышении располагался стол. За ним на стуле с высокой спинкой, словно король, восседал Осирис, Мастер Гильдии. По обе стороны от него занимали места Боевые Мечи Тезмарра, несколько командиров и управляющих персоналом крепости, включая Одру. Ее выражение лица было суровым, а взгляд зоркий, как у ястреба.

Чуть ниже стояли два дубовых стола длиной во весь зал, за ними расположились воины всех рангов и работники крепости. Они уже вовсю уплетали тушеное мясо в горшочках и жареный картофель с подносов.

Тея поспешила сесть к своим товарищам, стараясь не встречаться взглядом ни с кем за главным столом.

Эльврен пронзила сестру яростным взглядом и неохотно уступила ей место на скамье.

– Можно и не спрашивать, – процедила она сквозь стиснутые зубы, разглядывая порез на щеке Теи.

– Не стоит, – ответила Тея и потянулась за пустой тарелкой и подносом с картофелем.

– Могла бы хоть скрыть этот порез косметикой, которую я тебе оставила. Не похоже, будто ты лежала в постели с кровотечением из носа и головной болью.

Тея проигнорировала сестру и принялась за свой ужин, еле сдерживая стон от наслаждения вкусной едой.

– Ты пропустила увлекательную смену переписи, Алтея, – заявила сидевшая напротив Ида, подруга сестер, и заправила свои короткие волосы за ухо.

– Я бы не поставила в одно предложение слова «увлекательная смена» и «перепись», – ответила Тея с полным ртом хлеба, пропитанного подливкой.

– Заткнись.

Рен указала подбородком в сторону Осириса, который вставал из-за стола.

Тея выпрямилась. Осирис обращался ко всему залу нечасто.

Мужчина был среднего роста, но на фоне окружавших его воинов он казался карликом. Его голова была выбрита, он носил кожаную одежду и ботинки командиров Тезмарра. Несмотря на худощавое телосложение, форма сидела на нем хорошо. Он окинул столы перед собой проницательным взглядом, пронзая каждого, и заговорил:

– Сегодня мы рады приветствовать дома одного из самых любимых нами Боевых Мечей… – начал он.

По залу, подобно лесному пожару, разнесся шепот, многие люди вытянули шеи, чтобы хоть мельком взглянуть на знаменитого воина, сидевшего справа от Осириса.

Тея вспомнила, как на вершине утеса встретилась со взглядом этих серебристых глаз, и по коже пробежались мурашки.

Мастер Гильдии кашлянул и продолжил:

– Уайлдер Хоторн провел несколько лет за пределами дома, защищая Срединные Королевства. Куда бы он ни отправился, за ним следуют рассказы о его победах и доблести…

В воспоминаниях Теи промелькнул окровавленный мешок.

– Но самое главное – он вершил правосудие Тезмарра, уничтожая тех, кто шел против нас.

Взгляд Теи переместился на воина.

Капюшон Хоторна был откинут, она рассматривала его в свете свечей: точеные линии челюсти, слегка изогнутый нос, темные брови и несколько бледных шрамов, заметных на его загорелой коже. Выражение его лица было таким же свирепым, таким же неумолимым, каким она его запомнила.

Говорили, что Боевых Мечей выбирают сами Фурии и наделяют их своей силой. По прохождении Великого Обряда воинам вручают дары от королевств: оружие от Наарвы, жеребца от Твера, пузырек целебной родниковой воды от Авеума, броня от Дельмиры и яд от Харента.

Из рассказов Тея знала, что Хоторн – самый молодой из всех, когда-либо пытавшихся пройти Великий Обряд, самый молодой Боевой Меч в истории и что он последний, кто вступил в их ряды.

«Пока что», – мысленно заявила она.

Однако на его лице не было и следа молодости, оно выражало только холод и беспощадную жестокость убийцы. Он продолжал молча сидеть, откинувшись на спинку стула и обводя зал пронзительным взглядом. Хоть внешне он казался жестоким, от дерзкого огонька в его глазах Тея ощущала прилив энергии, ее тело наполнялось теплом. Она повернулась в его сторону, и ее охватила легкая дрожь.

Осирис поднял свой кубок и прокричал:

– За возвращение Хоторна!

Все присутствовавшие поспешили повторить тост, по залу пронеслось оживление.

Рука Смерти наблюдал за происходившим, кровь врагов все еще была на его ботинках.

– Как думаешь, скольких монстров он убил? – Тея не сводила глаз с воина, в памяти мелькнуло гадкое воспоминание о сердце тенетворца.

– Кого волнуют монстры? – фыркнула Самра. – Что насчет женщин? Взгляни на эту челюсть, эти плечи… Взгляни на его формы… Пусть убьет меня, когда хочет.

Ида рассмеялась:

– Сам, оставь свои влажные мечты при себе.

– С чего бы? Мужчины этого никогда не делают. И я вообще удивлена, что Хоторн жив, его должны были повесить как…

– Сам! – рявкнула Тея. – Он Боевой Меч Тезмарра, прояви каплю уважения.

Самра закатила глаза:

– Если ты дала дурацкий обет безбрачия, это не значит, что остальные не должны развлекаться.

– Я не давала обета безбрачия, – с горечью произнесла Тея, ее тело напряглось. – Я просто…

Рен опустила руку на ее плечо и сжала его:

– Ты не виновата в том, что Эвандер оказался придурком.

– Полный идиот, – добавила Ида.

Возникла неловкая пауза. Сам кивнула и произнесла:

– Первоклассный ублюдок.

На душе Теи потеплело оттого, как разговор об ученике Мастера Конюшни сплотил подруг, но она отмахнулась:

– Прошло уже много лет.

Сам пожала плечами:

– Но он так и остался ублюдком.

Тея выдавила улыбку, но плечи ее поникли, когда она вспомнила его слова.