«Меня не интересуют воины. Ты и так скрываешь свою красоту под мужской одеждой и грязью… Ты понравилась мне, когда была алхимиком. Но если ты собираешься практиковаться с оружием и всюду носиться, как парень… Еще и учитывая пророчество…» Он сказал ей эти слова, когда она поделилась с ним своими мечтами. Тогда ее мир остановился.

Тот разговор оставил после себя смешанные чувства ярости и разочарования. Тея сидела с сестрой на утесе и плакала в ее плечо, а затем решила оставить эти отношения позади. Единственный обет, который она когда-либо давала, – это обет самой себе; она решила сделать все для того, чтобы стать на путь Боевого Меча. Что касается парней, то после разрыва с Эвандером у нее были еще, но все эти отношения были мимолетными, а все парни – одинаковыми. Эвандер и все остальные были испуганными мальчишками из крепости, никак не мужчинами. Рен однажды сказала Тее: «Настоящий мужчина не бросит тебя в бою и не будет сражаться вместо тебя. Настоящий мужчина поможет заточить меч, прикроет твою спину и будет сражаться вместе с тобой перед лицом даже самой кромешной тьмы».

Такого мужчину Тея пока не встретила.

Все вокруг Теи увлеченно беседовали. Обсуждали не только возвращение Хоторна.

Недавно после сражений с угрозой к югу от зимнего королевства Авеум вернулся отряд воинов, пользовавшихся популярностью. И теперь девушкам за столом не терпелось обсудить, как они изменились.

– Грудь Рейнора определенно стала шире, – ухмыльнулась Самра, поиграв бровями.

– Надейся, – возразила Ида. – Вспомни, там и раньше смотреть было не на что.

Рен прыснула:

– Не будь злюкой. Ему всего-то двадцать. В любом случае Сам нравятся парни постарше, он для нее маловат, – добавила она, наливая еще одну кружку эля.

Сам откинула назад свои волосы вишневого цвета и положила руку на грудь, изображая боль.

– Рен, ты меня ранишь.

– А что насчет тебя, Алтея-Девять-Жизней? Кто-нибудь приглянулся? Любой на твой выбор.

Услышав прозвище, Тея прищурилась, отчего порез на щеке защипало. Подруги стали называть ее так за то, что она годами вела себя безрассудно и нарушала законы Гильдии. Сегодняшнее происшествие – очередное тому подтверждение.

Алтея-Девять-Жизней. Она ненавидела это прозвище. Во-первых, оно словно делало ее самой глупой девушкой в компании… Во-вторых… Ей нравилось думать, что у нее больше девяти жизней.

Не сводя взгляда с Боевого Меча, сидевшего за главным столом, она положила себе еще одну порцию рагу.

– Нет, – сказала она, вздернув подбородок. – Почему меня должно интересовать что-то помимо кратковременных физических удовольствий?

Сам фыркнула:

– Ты просто не встретила того самого.

– Это все пустая трата времени. Работа у Фариссы и Одры, тренировки, прочие дела – у меня просто нет времени на какого-то глупого мальчишку. У меня куча дел, целей, которые я хотела бы осуществить…

«И мало времени», – подумала Тея. У остальных впереди целая жизнь, у нее же было всего три года. И, во имя богов всех королевств, тратить эти годы впустую она не собиралась.

– Моя самая главная цель…

– Ах, ну конечно же, твоя цель… – Рен покачала головой и сжала переносицу, словно многострадальный старец. – Тея, они никогда не позволят тебе стать одной из них. Ни за что в жизни. Может, пора уже бросить эту затею и смириться со своей судьбой, как и все мы? Ты только навлечешь на себя неприятности или что похуже. Мы ведь тоже вносим свой вклад в защиту королевства. Ведь наша работа тоже достойна уважения.

Тея еле сдержала себя, чтобы не ответить про алхимиков и писарей, взяла кружку сестры и осушила ее.

– Можете продолжить разговор о мальчиках, – произнесла она. – Или о ком-то еще, – добавила Тея, кивнув Иде.

– Ты так добра, – сухо ответила Ида.

Рен забрала свою кружку и вновь наполнила ее.

Мыслями Тея была уже не с ними… Она думала о сероглазом Боевом Мече, сидевшем за главным столом.

* * *

Когда девушки вернулись в свою комнату, очаг уже остыл, и Тея выругалась из-за холода. С каждой минутой жалобы остальных становились всё громче, и сестры принялись разводить огонь, бросая в камин хворост. Тея вздохнула, когда ее пальцев коснулось тепло. Она протянула руки к огню, а затем резко отдернула, когда что-то пролетело в воздухе в ее сторону.

Небольшое лезвие, которыми открывали бутылки, вонзилось в деревянный пол рядом с ногой Теи.

– Что за…

В нее полетело еще одно лезвие.

Тея увернулась.

– Сам! – крикнула она. – Хватит!

Но она знала: бездействовать не стоит. Тея вскочила на ноги и стала перепрыгивать с одного места на другое, в то время как в нее продолжали лететь новые острые снаряды, издававшие ритмичные глухие удары о стены и пол. Это было мальчишеское тезмаррское состязание на развитие быстрой реакции. Конечно, девушкам играть в эту игру было запрещено, поэтому подруги адаптировали ее под себя. Самра всегда утверждала, что они правил не нарушают, ведь вместо традиционных лезвий в форме звездочек и кинжалов они использовали алхимические инструменты.

Также Самра всегда говорила: «Еще я просто обожаю швыряться в Тею».

Когда подруги стали подростками, они добавили элементы танца. Ида настаивала на том, что однажды, возможно, им предстоит танцевать на балу или на свадьбе, а никто из них не умел двигаться легко и непринужденно. Тея не решалась сказать подруге о том, что шанс посетить подобные мероприятия ничтожно мал, и так появилась игра «Танцующие алхимики».

За многие годы в спальнях девушек, а также на них самих остались царапины и шрамы – последствия их состязаний. Подруги уже давно не играли в любимую игру. Работа и ежедневная рутина лишали их тихих радостей жизни.

– Черт! – Тея едва не лишилась пальца ноги. – Сам, что ты творишь?

Самра лишь пожала плечами и метнула очередной заостренный снаряд.

– Ты так жаждала чего-нибудь интересного, Алтея-Девять-Жизней… Подумала, что могу тебе помочь.

– Не испытывай меня… Ты знаешь последствия. Ты пожалеешь.

– Да ладно тебе… У меня осталось всего три лезвия, – ответила подруга, угрожающе крутя их в руках.

Рен недовольно вздохнула и попыталась выхватить у Сам оставшиеся лезвия.

– Фарисса искала их!

Но Самра ее проигнорировала и быстро метнула в Тею оставшиеся лезвия одно за другим.

Ее охватил трепет, и она начала свой танец. Сейчас Тея чувствовала себя живой. Она грациозно кружилась, уворачивалась и извивалась, при этом подбирая упавшие лезвия. Этот навык Тея оттачивала сознательно, так как понимала, что против силы серьезных противников ей придется использовать скорость и ловкость.

Когда из рук Сам вылетело последнее лезвие, Тея одарила ее улыбкой, похожей на волчий оскал.

– Моя очередь.

Она мастерски взмахнула запястьем – и маленькое лезвие сверкнуло в воздухе…

– Тея! – крикнула Сам, когда лезвие прошлось по нижней части ее хвостика и вонзилось в стену, ухватив за собой прядь волос вишневого цвета.

– Да помогут нам Фурии… – пробормотала Ида, обхватив голову руками.

– Что такое? – невинно спросила Тея. – Ты как раз без конца говорила о том, что пора бы подстричься.

– Я тебя убью… – пригрозила Сам сквозь стиснутые зубы, выдергивая из каменной стены лезвие и прядь волос.

– Попробуй.

Сам уставилась на волосы в своей ладони и, качая головой, коснулась теперь отстриженного хвостика.

– Ты сумасшедшая.

– Или невероятно талантливая.

– Или и то и другое, – добавила Ида.

– Определенно, – произнесла Рен, отбирая у Теи инструменты Фариссы.

– Тебе следовало хорошенько подумать, прежде чем соревноваться со мной в «Танцующих алхимиках», – возразила Тея.

Сам продолжала качать головой, но гнев ее смягчился.

– Тея как всегда, – пробормотала она. – Не хочет быть женщиной, но танцует лучше всех нас.

Когда все успокоились, Тея дотронулась до тонкого пореза на щеке, покрывшегося корочкой, и в голове эхом пронесся звук рассекающей воздух стрелы. У нее появилось ощущение, словно несколькими часами ранее «Танцующие алхимики» спасли ей жизнь.

Рен поймала ее взгляд, и в глазах ее читалось множество вопросов.

Тея пожала плечами. Пускай Рен ничего не знает и спит спокойно. Да и в целом, сегодня был не такой уж и ужасный день.

И он продолжал оставаться таким до того момента, пока Тея не потянулась за своей ночной рубашкой и не скинула ботинки. Вдруг руки на пуговицах туники замерли, тело стало ватным, и, несмотря на жар от камина, ее внезапно охватил холод.

Ее кинжал пропал.

И она точно знала, где его оставила.

Глава 4

Тее снова снилась провидица.

«Помни меня», – произнесла она в ночи, вырезая на куске нефрита пророчество. У нее не было лица. Никаких отличительных черт. Но голос ее звучал как зов сирены. Сколько судеб она предсказала до Теи? Скольких она передала Эновиусу?

Тея ощутила на ладони холод камня судьбы и резко проснулась с прерывистым вздохом.

С соседней кровати за ней наблюдала Рен.

– В чем дело? – спросила сестра, задумчиво нахмурив брови.

Тяжело дыша, Тея пару мгновений привыкала к рассветному свету, проникавшему сквозь окна, и к утренней прохладе, ощущавшейся на разгоряченной коже. Остальные крепко спали.

– Все в порядке, – тихо ответила она, сердце ее все еще быстро билось. Она выпустила из руки камень судьбы и спрятала его под ночную рубашку.

Однако Рен все видела:

– Тебе снова приснился кошмар.

Спорить не было смысла. Тея кратко кивнула, стирая рукавом пот со лба.

– Я думаю, тебе действительно нужно поговорить с Фариссой. Она может дать тебе что-то…

– Я не собираюсь пить какое-то зелье, чтобы уснуть, – отрезала Тея. – Мне нужно быть начеку.

– Забудь, – со вздохом ответила Рен. – Я просто хочу, чтобы ты поделилась с кем-то своей проблемой.

– Ты знаешь. Этого достаточно.

– Разве? Носить камень судьбы… Это тяжелое бремя.

Но Тея была полна решимости.

– Это не бремя, а подарок, – возразила она, свешивая ноги с кровати и морщась от ледяного пола. – Знать, когда умрешь, – это знать, как жить, сестренка.

– Ладно, но помни, что пока ты действительно не умрешь – это не судьба.

Тея натянула брюки и тунику:

– Приму к сведению.

С другого конца комнаты донесся стон.

– Только не говорите, что вы уже готовы вцепиться друг другу в глотки, – пробормотала Ида из-под подушки.

– Ничего особенного, просто выражаем сестринскую любовь, – проворчала Рен, тоже поднимаясь с кровати.

– Боги милостивые, должно быть, действительно наступает конец света.

Тея подмигнула Рен и постучала по камню судьбы, спрятанному под одеждой.

– Не сегодня.

* * *

Если и существовало место, где Тея не хотела бы находиться в это утро, – это алхимическая мастерская. Задания были утомительными, и обычно она зарабатывала свежий ожог или порезы на руках. Без своего кинжала в сапоге Тея ощущала себя голой. На душе у нее было неспокойно, ей не терпелось поскорее отыскать его в Кровавых лесах, пока он не заржавел под влажными листьями или его не обнаружил какой-нибудь любопытный щитоносец.

– Черт. – Она почувствовала, как ее кожу пронзила боль от пореза, и отдернула руку от пучка дикой лаванды, которую срезала.

– Ты витаешь в облаках, – произнесла Рен и протянула сестре чистую салфетку, чтобы остановить кровь на указательном пальце.

– Потому что эта работа – неблагодарная, – ответила Тея.

Рен уперла руки в бока:

– Ты хоть знаешь, что мы сейчас готовим?

– Какое-то зелье? – тихо спросила Тея, видя, что сестра готова взорваться.

– Настойку от мигреней…

Тея открыла рот, чтобы перебить сестру, но Рен подняла руку, заставляя ее замолчать.

– От мигреней вроде тех, которыми страдает твой друг из библиотеки.

Малик.

Рен продолжила: