Глава 3. Капер

От вице-короля я получил оба документа – каперский патент и репрессальное свидетельство. Мне предписывалось топить любые встреченные в Карибском море корабли, кроме испанских, а также отправиться к Москитному берегу и разобраться с пиратами. В этих забытых Богом местах свили себе гнездо истинные пираты, то есть грабящие суда всех стран, но не имеющие каперского патента. Это был общий план военной кампании, принятый на большом Совете, а конкретные операции я разрабатывал самостоятельно. Подписываясь под борьбу с пиратами, мы собирались «обстрелять» экипажи в морских сражениях против опасных противников. Поскольку пираты предпочитали действовать в одиночку, либо небольшими группами в 3-4 корабля, мои 10 военных судов, однозначно, в сражении одержали бы верх. Однако мы не считали себя альтруистами, поэтому имели несколько иные планы, чем просто гонять пиратов на благо испанского короля.

После Совета ко мне обратился Павел:

– Командор, я хочу просить руки дочери вице-короля Аниты.

– Оно тебе надо? Зачем тебе эти южанки с горячей кровью?

– Так ты же сам женат на корсиканке! И ничего, справляешься.

– У меня так получилось, а ты сам в семейную петлю лезешь: «Батюшка, мне всюду стал слышаться голос, который указывает мне, что делать. Я стал бесноватым?

– Нет, сын мой, ты женился».

– Да, ну тебя с твоими анекдотами. Я серьёзно спрашиваю.

– Тогда погоди. Сейчас пощиплем местных бандитов, подзаработаем авторитет и капиталец, а там все вместе за тебя «впишемся». И Анита за это время пусть к тебе привыкнет. Так что с этим делом торопиться нельзя! Потом Изабеллу с её дядей подключим, и я с доном Хосе переговорю. Ты же понимаешь, мы для него слишком худородные. Пусть даже ты ему нравишься, но имидж не позволяет отдать дочь за идальго.

– Да, если бы я имел титул, было проще.

– Поглядим. А то выкрадем девицу, а ты её спасёшь. Сама-то она согласна замуж?

– Да, только говорит, что папа не отдаст.

– Утро вечера мудренее, так что подождём.

На совещании нашего штаба было решено нанести первый удар по английской колонии Барбадос. Остров стоял немного в стороне от основной гряды Наветренных островов, поэтому лишних судов там было немного. Очередным солнечным утром эскадра из трёх фрегатов, баркентины, двух бригов и четырёх шхун вышла на промысел. Галеоны Лобова и Быкова взяли у испанских купцов фрахт на перевозку грузов в Каракас, а Тумаков уже должен был добраться к Сукре.

Никого не обижая, эскадра добралась к местам, в которых начиналось царство гевей. Здесь в окружении москитов и прочей ползучей и летающей живности встретили развившего бурную деятельность по сбору застывшего сока Шевина. Толпы индейцев тащили белёсую массу в надежде обменять её на стальные инструменты, стеклянные бусы или баночку с леденцами. Наши матросы также лазили по сельве, делая надрезы на деревьях и пристраивая под них самодельные коробочки. За собранный сок они тоже получали оплату. Ещё здесь было царство острого перца-чили, сбор которого организовал баталёр Лаушкин, а кок с помощниками для питания экипажа покупали у индейцев рыбу и мясо птицы. В общем, парни наладили мирное общение с местными жителями. Рассказав о наших планах, предписали Тумакову удвоить число вахтенных и быть готовыми к отражению атаки противника.

Пройдя мимо островов Тринидад и Тобаго, вышли в океан и отправились к нашей цели. По пути встречали испанские, английские, французские и голландские суда, курсировавшие между своими колониями. Вечерело, когда на горизонте показался Барбадос. Решили к форту Бриджтаун не подходить, чтобы не насторожить его жителей, обойдя остров за горизонтом. Поскольку здесь мы никогда не были, отправили вперёд разведчиков. Баркентина подошла к берегу и высадила на шлюпке меня с несколькими матросами, после чего отправилась догонять остальные суда. Наша команда добрались к городу, и провела разведку, а вечером баркентина подобрала нас.

Следующей ночью эскадра встала в тихой бухте в пяти милях от Бриджтауна и высадила десант. Наткнувшись на виллу местного плантатора, блокировали её по периметру, чтобы хозяин или его управляющий не отправили гонца в Бриджтаун. Через три часа пятьсот бойцов во главе со мной подошли к спящему порту. Сориентировавшись, нашли губернаторский дворец и дома богачей. Пользуясь темнотой, народ рассосался по нескольким богатым виллам, тихо захватывая их. Задача у всех групп была простая – как можно аккуратнее обчистить кладовые местных богачей.

Я, Пашка и десяток матросов через забор проникли в окружающий дворец местного босса сад. Сразу ликвидировали двух часовых, дежуривших во дворе. Затем я взобрался на балкон второго этажа и через приоткрытую дверь проник внутрь. Оказавшись в спальне, тихо прошёл мимо кровати с похрапывающим губернатором и выглянул в коридор. Дождавшись, пока пожилой привратник, подсвечивая свечой, обойдёт дворец и вернётся в свою комнату, спустился в холл и открыл входную дверь. Парни заняли позиции в коридорах и холле, чтобы при необходимости блокировать домочадцев, а я с Павлом и двумя матросами отправился в подвал. В это время богачи устраивали сокровищницы в подвалах своих дворцов, ибо больше было негде.

С дверными замками в подвал я разобрался быстро, орудуя отлитыми в Таганроге отмычками. Сложнее было найти скрытые от глаз рычаги, открывающие вход в потайные комнаты. Обнаружив на деревянном стеллаже, стоящем вдоль стены, такую ручку, открыл дверь в потайную комнату с сокровищами. Подсвечивая керосиновыми лампами, осмотрели вход на предмет ловушек, потыкали тесаками и даже бросили внутрь прихваченный для этой цели топчан с соломой, но ничего опасного не обнаружили. В комнате стояли сундуки с монетами, в основном, испанской чеканки. Кроме монет в отдельных сундучках лежали колумбийские изумруды, другие драгоценные камни и украшения из них, золочёное оружие испанских кабальеро прошлых веков и посуда из драгметаллов.

Я скомандовал: «Перегружаем и выносим». Матросы раскидывали монеты в рюкзаки, забирали небольшие сундучки, увязывали в тюки громоздкие предметы, по цепочке передавая всё это наверх подошедшим товарищам. За час дело было сделано. Аналогичные операции занимались парни в соседних виллах. Старались сделать всё тихо, хотя в двух домах пришлось заколоть слишком ответственных охранников, а их трупы забрать с собой. Я прошёлся по виллам, помогая вскрыть замки или найти сокровищницу. В подвале одного дома нашли два рычага, однако открыть потайную комнату не получалось. Потом догадались, что здесь требуется одновременно нажимать ногой педаль внизу и рукой тянуть рычаг на уровне груди. Операция прошла тихо, так что никто из власть имущих ничего не узнал. Возможно, нас видел кто-то из страдающих бессонницей рабов, но шум никто не поднял – жить хотелось всем.

Добро выносили на окраину города, затем возвращались и добирали остальное. Трупы охранников также унесли с собой, похоронив их в море. Улов был неплохим. Из закромов, которые местные богатеи наполняли 50 лет, вынесли больше 50 тонн золота и серебра, несколько десятков тюков золотой и серебряной посуды, а также дорогое оружия – они. На корабле пересчитав золотые и серебряные монеты, сумма оказалась эквивалентна шести миллионам рублей. На рассвете корабли ушли в море. Представляя, какие будут рожи у хозяев, когда они обнаружат пустые сокровищницы, нас всех охватывал дикий смех.

Мы обошли остров, направляясь к следующей колонии. В этом время из-за мыса вынырнули две шхуны, держащие путь в океан. Кораблёв, убрав трубу от глаз, произнёс:

– Похоже, с товаром пошли в Британию.

– Очень может быть, Дмитрий. Приказываю фрегатам идти к Гренаде, а остальным принять участие в забеге.

Морские хищники устремились в погоню. Ветер наполнял паруса, и мы довольно шустро бежали по волнам, нагоняя гружёные шхуны. Через несколько часов погони расстояние сократилось до пяти кабельтовых и пушкари начали пристрелку ядрами из носовых пушек. Англичане не сдавались, пытаясь уйти. Но уже через час баркентина висела у них на хвосте, и Алессио с Лариным лично произвели два выстрела по отстающей шхуне, положив оба снаряда в корму. Следующий шрапнельный снаряд попал на палубу, после чего шхуна резко повернула вбок. Осколками убило рулевого, который повис на штурвале, повернув его и завалив шхуну вбок. Потом корабль вернулся на курс, но слегка потерял ход. Шкипер выбросил белый флаг, отчего шхуна просто сменила команду. Судовладелец, держась за раненую ногу, спросил у захвативших его судно офицеров:

– Я – шкипер Майк Бойл. Что с нами будет?

– Капитан Огоньков. Вы поступили правильно, выбросив белый флаг, поэтому мы высадим вас на Гренаде. Судно у вас неплохое, будет конфисковано. Что за груз?

– Канатная пальма, табак и сахар. А что станет с моими компаньонами?

– Сдадутся – присоединятся к вам, а нет – отправятся на корм рыбам.

Баркентина и бриги продолжили погоню за второй британской шхуной, но англичане продолжали отстреливаться. Мы тоже стреляли по кораблю тротиловыми снарядами. Вскоре шхуна потеряла ход. Когда бриг Медакина подходил к британцу, чтобы взять его на абордаж, из бортовых пушек шхуны был дан залп, повредивший бригу борт и часть такелажа. В ответ наши пушкари расстреляли противника "кабачками", разломав борт и выбив из строя канониров. На шхуне начался пожар от загоревшегося пороха, а парни брали «британца» на абордаж.

Капитан и команда были злы на англичан из-за нанесённого ими ущерба и гибели товарищей, поэтому всех раненых и выживших Медакин приказал выбросить за борт на корм акулам. В итоге одни матросы тушили возгорания, а другие перетаскивали из трюмов груз и прочее имущество. Сергей также перебрался на шхуну и забрал из каюты капитана корабельную кассу и морские карты. Завершив дела, корабль затопили, подорвав в трюме мину. Лейтенант Шарнин был назначен капитаном захваченной шхуны – пусть привыкает командовать. После этого корабли повернули вслед за фрегатами.

Гренада была маленьким островом, зато имела мощный форт Сент-Джордж, улочки которого поднимались вверх по склону горы и упирались в крепостную стену. Стена возвышалась над землёй метров на пять, поэтому тех, кто решит атаковать город с моря под обстрелом пушек, ожидали большие трудности. За каменным парапетом на железных лафетах выстроились в ряд двадцать длинноствольных пушек, держащих под прицелом акваторию порта. А вот на флангах защитного сооружения рельеф горы был таким, что крепостные стены возвышались над землёй всего лишь на пару метров. Каменные здания, где проживало начальство, являлись задней частью форта.

Действовали мы по отработанной схеме, дополнив её атакой с моря. Высадив десант в пустынном месте, подобрались к тыльной части форта и затаились в джунглях в ожидании ночи. С приходом темноты на стены полезли лучшие диверсанты, которые должны были нейтрализовать часовых. Следом через забор стали перебираться бойцы основного отряда. Однако тихо взять не удалось – какой-то бдительный часовой засёк перелезающие через стену силуэты и поднял тревогу. Из казармы стали выбегать солдаты дежурной смены и завязалась перестрелка. Вскоре в ход пошли гранаты, а когда захватили пушки, развернули одну на казарму и дали залп. После этого дежурный офицер выбросил белый флаг. Одновременно с наземной операцией суда блокировали выход из бухты.

Через час, находясь в доме губернатора, я разговаривал с хозяином, проснувшимся от грохота выстрелов:

– Сэр Брайтон, прошу вас не пудрить мне мозг. С вас требуется три вещи: ваши личные сокровища и казна колонии, имущество в пакгаузах и две стоящие на пирсе шхуны. Всё! Если я заберу это без боя, вы останетесь живы, а город целым. Если нет – город сгорит, а вы умрёте. Убедительно прошу вас посодействовать в этом деле. Я даже гарантирую, что заберу половину вашего личного богатства.

В казне губернаторства мы взяли 5 тысяч фунтов, а из личных закромов он выдал мне сумму эквивалентную трёмстам тысячам рублей. Пиратские капитаны оказывали сопротивление, поэтому уничтожались, а найденное имущество забиралось. А плантаторы и торговцы предпочитали поделиться половиной, чем потерять всё. Затем матросы выносили и грузили товар из портовых складов, а две шхуны я официально выкупил у хозяев, заплатив им по 10 тысяч фунтов. Добыча с острова оказалась довольно большой в денежном эквиваленте, составив два миллиона рублей, плюс железные пушки, порох, товар и шхуны. Совершив удачный рейс, перегнали в Маракайбо трофейные шхуны, а на галеон Лобова перегрузили золото и серебро. Теперь эти суда стояли в заливе под защитой испанских береговых батарей.