Отец человеческий (страница 9)
Кононов осмотрелся и понял, что системе жизнеобеспечения эмбрионов повезло меньше. Повсюду мелькала тревожная индикация, поскуливала сирена. В силовой установке искрило, несколько кабелей были оборваны. Электропитание, судя по всему, переключилось на резервные источники, но вряд ли такая махина долго на них протянет.
Но это было не самое плохое. Выстрел диверсанта изрешетил цистерну с водой. Образовавшаяся на полу лужа уже подёрнулась у входа коркой льда. Подвеску распределительного резервуара, нагнетавшего питательную жидкость в пуповинную сеть, оборвало импульсом поражателя. Резервуар валялся на полу в озерце свернувшейся жижи, а сверху частила багровая капель. Кононов ясно понимал, что это значит. Пройдёт немного времени, и маленькие тельца будут обескровлены. И даже если он сейчас каким-то чудом остановит течь, то вскоре они начнут голодать. А может, гипоксия убьёт их раньше – Кононов не был уверен, как происходило обогащение раствора кислородом, через общую систему или индивидуально. Если верно второе – это даст им чуть больше времени, но, в общем, Кононов не лгал себе про то, что произошло. Его выстрел убил всех их.
Чем. Он. Может. Помочь.
Кононов Алексей, мужчина тридцати пяти лет, крупного телосложения, серые глаза, тёмно-русые волосы, нос картошкой, щетина. Лейтенант пограничной службы. Муж. Отец. С недавних пор – убийца.
Да ничем он не может помочь в этой ситуации! Особенно если сначала не поможет себе.
Дальше время потекло как тягучий кисель. Подъём за сумкой с медикаментами. Укол антишока, обработка раны, вправление осколков ребра и сдавливающая повязка. Укол жаропонижающего, разогнавшего туман в голове. Кононов распечатал упаковку быстродействующего гликогенового геля, чтобы подкрепить себя, но передумал. Вместо этого вернулся на нижний ярус, заткнул остатками бинтов и скотчем места с сильной течью. Потом нащупал один из уцелевших шлангов и с помощью шприца ввёл в него сначала гликогеновый гель, а затем остатки кислородного. Понятное дело, что это мёртвому припарки, но всё же хоть что-то.
Вернувшись на второй ярус, Кононов, борясь со слабостью, обошёл соты, всматриваясь в каждую капсулу. Зародыши на разном сроке, разного размера, с разной формой головки и тельца. Впервые в жизни Кононов не боялся смотреть на младенцев. Сейчас его поглощал другой страх: за их маленькие, ещё не случившиеся жизни.
Ему нужно было найти решение, которое всё исправит. Что-то эдакое, из ряда вон, сродни чуду. Он бродил по бункеру, гладил капсулы, боясь увидеть на лицах малышей признаки агонии.
Пришедшее к нему решение таилось на дне походной сумки и состояло из двух компонентов. Первый – разрядившийся, но вполне работоспособный дрон-разведчик, которого Кононов тут же поставил его на зарядку. Второй – клочок бумаги с айди Гришиной вдовы, Варвары. Кононов никогда не думал, что решится ей позвонить, но жизнь, как говорится, внесла свои коррективы.
Что же касается самого устройства, которое должно было выполнить главную миссию, то его Кононов позаимствовал у одного из наёмников. Довольно мощный аппарат с хорошим передатчиком и защитой корпуса. Надёжная, но устаревшая модель. Заказчики поскупились на амуницию для чистильщиков – за что им большое спасибо.
На телефоне не был установлен пароль. Только графический ключ, который Кононов по жирным следам на панели смог подобрать с первого раза.
Когда, обыскав погибшего, Кононов нашёл трубку и выяснил, что владелец не позаботился защитить устройство от постороннего доступа, то так захохотал, что на повязке над раной просочилось красное пятно. Дальше было дело техники. Кононов проворачивал уже подобный фокус во время срочной службы. В части, где они стояли, связи, естественно, не было. Но если выйти на пригорок, располагавшийся за хозяйственными сооружениями, написать СМС, нажать на отправку и как следует подбросить, то в полёте трубка успевала поймать сигнал ближайшей вышки и отправить сообщение. Так же, спустя время, получали ответные письма. Правда, «на почту», как это называлось, всегда ходили гурьбой, чтобы с гарантией поймать падающий телефон. За всё время пребывания в той части разбили всего одну трубку, но это совсем другая история.