Огры же, видя её, и ощущая всё возникшее напряжение, просто глубокомысленно молчали. Но каждый, кто видел этот знак, чувствовал, что эта странная легенда больше не слух. Она стала целью. И теперь охота началась по-настоящему…

…………

На свою базу Грунн-Бар вернулся под вечер, как возвращается в дом воин, у которого в разуме всё ещё стынут тлеющие искры боя. Он шёл не один – за ним шли довольно крупные тени парней с ржавыми пластинами на шеях и два сморщенных торговца, вынужденных идти в той же процессии, потому что правда, которую привез Грунн, стоила дороже, чем их маленькие жизни.

Его шаги звучали по каменным ступеням Великого Зала клана как набат. Внутри пахло горелым мясом и стылым пивом, и всё же воздух – этот живой, натёртый голосами – настороженно утих. Старейшины собрались на своих скамьях. И лица у многих были покрыты шрамами, как рельефы карт, по которым Грунн и прочие искали путь.

Он положил перед ними горсть обломков – кусок обшивки, блестящий, разрезанный ровно, как по линейке… Кусок нагнетателя с вмятиной, в которой застряла наледь чужого поля… И обрывок ткани со старой эмблемой пиратского рода… Всё это было холодным и прямым, как доказательство, и звенело в ладони, когда Грунн говорил. Его голос был ровен:

– Они говорили правду. Тот “корвет”, что мы искали, не совсем обычен. Он не стрелял пушками. Он резал. Тяжёлый крейсер орков рассекло, как соломинку. Орки не успели даже крикнуть, или попытаться отступить.

После этих слов собравшиеся в зале старейшины задумчиво переглянулись. В их взглядах всё ещё сверкали те же искры, что горят в кузнечных очагах. Интерес… Амбиции… И даже определённая тревога… Но не у всех одинаковые. Для одних это известие было поводом возгордиться:

“Наш народ… Наша сила и смелость…”

Для других – повод считать, что тут пахнет угрозой. Так как они понимали, что если появится такое существо, что владеет оружием, что режет чужие корабли как масло, оно не спросит, чей на нём флаг.

– Значит, и правда это был наш старый корвет… – Глухо проговорил старый Лурн, представитель клана Каменных Клыков, и постучал по столу пальцами, от которых дрожало стекло. – Если это наш корабль, если это действительно дело рук огров… То честь клана, кому он принадлежит, как минимум, удваивается…

– Честь – не еда для детей. – Тут же в ответ ему проворчал старейшина Дурм из клана Тяжёлого Молота. – Но подобная реликвия – может дать еду для клана. Кто первым наложит свою руку правления на него, тому и будут петь хвалебные песни.

Потом этот неспешный разговор превратился в целый хоровод предложений. Один за другим они выкладывали планы, как в крошечной шахматной партии. Кто посылает разведку… Кто берёт на себя переговоры с торговцами Чёрного рынка на соседних кольцах Вольных станций… Кто даёт деньги на подкуп… И кто… Старательно наводит страх на потенциальных врагов…

И тут открылся второй слой – не просто внутренний совет одного клана, а наплыв вестей от других. Кланы Песчаных Рогов, Сверкавших Лезвий и Железных Сердец уже слышали о случившемся. И они тоже не молчали. На их лицах уже застыло то же, что старались не проецировать другие. Алчность… Гордость… А, главное, сильное желание приписать себе всю возможную славу…

И теперь слухи, будто искры, прыгали по кругу собрания:

– Песчаные Рога шлют эмиссаров в торговые хабы…

– Сверкавшие Лезвия собирают точные карты трасс, где хоть как-то был замечен искомый всеми “корвет”.

– Железные Сердца наняли техномантов, что могут вытащить координаты даже из старых фантомных сигнатур…

И тогда в Великом Зале заговорили о других вариантах развития событий. Так как многие захотели уже не просто найти как сам корвет, так и его капитана… А именно захватить… Не оставить легенду другим. Не дать оркам или каким-то другим разумным запечатлеть её за своим флагом. Так что теперь следовало решить, что они все будут делать дальше. Взять живым… Или раз и навсегда уничтожить, чтобы никто не мог присвоить себе подобные подвиги…

Дождавшись подходящего момента, Грунн-Бар подал лист, на котором были начерчены действия. Его почерк, как всегда, был достаточно грубый, но точный. Он предлагал отправить двоих мастеров-следопытов на кольцо Фора-9. Так как именно там могут обитать те, кто знает что-либо о том, где прячутся даже бывшие пираты… Подкупить торговцев, что могут знать контакты бывших членов экипажей, что могли какое-то время назад искать подходящую работу… Нанять техноманта, что “слышит” руны старых кораблей… И даже отправить в обнаруженный таким образом отряд, двоих кровных стрелков и мастера-убийцу – для тихого захвата… Также можно было бы сформировать резерв, в который входило бы, как минимум, три корабля без опознавательных знаков, чтобы, если надо, сорвать обман и найти этот корвет даже из Преисподней…

Ему вторил старейшина Лурн, в голосе которого вдруг прозвучала древняя наивная радость ремесленника:

– Это не просто охота… – Сказал он. – Это – ремесло. Кто поймает корвет, тот кует новую легенду. Его кузни станут почётными. Его дети – наследны.

Но не все были согласны. Старейшина Дурм из клана Железных Сердец, назвавший планы “молодецкими”, поднял иную ноту:

– Вы хотите славы. Я хочу выживания. Если там – древняя машина, что режет сталь, пусть лучше у нас будет клинок для её уничтожения, чем у врага – трофей. Мы не знаем, с кем придётся иметь дело. Корабль – это не только честь. Это оружие! И оружие не делится на честное или нечестное. Оно либо наше, либо оно убьёт нас.

После такого прямого намёка спор между старейшинами разгорелся ещё больше. Слово “захват” разрезало воздух на две половины. Одни были готовы рискнуть всем ради легенды, другие – ради безопасности. И теперь между ними даже пошли разговоры о потенциальных союзах.

“Мы поделим добычу с Песчаными Рогами, если они проведут нас через их проходы…” – Говорил один.

“Мы подкупим эмиссаров другого клана, чтобы они отвлекли наблюдателей…” – Говорил другой.

Вдруг в дверях появились двое. Представитель соседнего клана Сверкавших Лезвий и молодой глава Железных Сердец. Они принесли свои условия. Их лица были серьёзны, потому что за ними стояли деньги и слуги, и потому что они знали цену первой руки. Ведь само по себе слово “первый” в устах огров звучало почти как молитва.

– Мы готовы дать три кристалла Душ и два шлюпа на поддержку. – Заявил молодой глава клана. – Если вы позволите нам долю в экспедиции. Мы предоставим техноманта и карту транзитных коридоров.

Предложение упало, как железный лом. И в зале повисла долгая пауза. Кто-то что-то шептал себе под нос…Кто-то прикусил губу в задумчивости… Каждый взвешивал, что ему следует сделать дальше. Продать честь за ресурсы – или остаться голодным, но иметь весь трофей целиком.

В конце концов Совет Старейшин кланов остановился на компромиссе – но изменчивом и хитром, как река под скалой. Было разрешено открыть охоту, но скрыть истинную цель. Публично – сказать, что ищут “следы бунта” и “останки пиратских судов”, чтобы не поднять волну паники и не дать другим понять, что речь идёт о корвете-призраке. Тайно – сформировать группу “вмешательства”, в которую вошли лучшие следопыты, два мастера-убийцы и мастер-ловец. Им дали клятву – долю прибыли и право на первого объявления о трофее. И тот, кто первым выкрикнет название и поднимет флаг на этом корабле, получит “вечную песнь”. И даже, возможно, сможет создать свой собственный клан…

Но и это было не всё. По отдельности кланы начали хитро стараться обойти это соглашение. Мелкие сделки шли по собственным каналам. Кто-то нанял гонца, чтобы подбросить слух в системе Фора-9… Кто-то тайно заплатил бывшим оркам-рабам, чтобы те говорили то, что потенциальным врагам “надо” услышать. Хитрость стала незримым оружием – так же острая и убойная, как любой клинок.

И уже на следующее утро, когда первые отблески дневного освещения заиграли на базальтовых плитах, клановые знамена заколыхались с обновлённой решимостью. Плакаты с призывами к охоте появились на рынках – невинные, как объявление о работе – “Требуются следопыты. Плата высока”. И в этот же час три корабля без опознавательных знаков уже покидали доки, тихие, как кошки, направляясь в ночную вязь пространства, где, возможно, безмятежно дрейфовал корвет-призрак.

Станция осталась за их спиной, и с каждым новым импульсом двигателей от неё исходил новый звук – не звук победы и не звук скорби, а звук, который в сердцах огров назревал целыми столетиями. Это был звук охоты…

…………

Она шла по привычным проходам Вольной станции как будто по выступам собственной судьбы – лёгкая, но с жестью, что сотрёт крошку с её пути. Кара. Имя её звенело в залах так же просто и резко, как удар молота по наковальне. Дочь главы клана Пепельных волн. Иными словами – тот самый разумный, чья тень завтра может закрыть целый клан. Её мысли были не юной бравадой. Это была расчётливая, холодная архитектура замысла. Ей нужна была не шкура врага и не пустой лик славы – ей нужна была тяжёлая монета доверия, которую дают не за громкие речи, а за редкие дела. За трофеи, которые заставляют представителей других кланов смотреть снизу вверх.

Слухи о корвете-призраке поднимали в Каре странную птицу надежды. Ведь сейчас даже она представляла себя не стальной глыбой грубости, а молнией. Ей хотелось первой захватить этот странный корвет целым. Поставить его на якорь под флагом своего рода, и выслушать из уст его капитана не легенду, а рецепт – как одним выстрелом уничтожить тяжёлый крейсер… Как смотреть в глаза превосходящему по силе противнику и заставить его пасть в собственном смятении. Это было бы не просто победой – это был бы неоспоримый знак. Её род обладает не только мускулом, но и умением.

Хотя сейчас она не собиралась рваться в открытую охоту плечом к плечу с теми, кто уже направил в поиск корабли без опознавательных знаков. Кара знала цену глупой спешки. Её путь должен был быть иным – и поэтому он начинался в абсолютной тишине.

Первый шаг – собрать тех самых людей, которым можно доверять жизнь, но не честь. Она искала не громогласных воителей, а механиков с мягкой рукой, следопытов с наблюдательностью и хитростью хищника, и тихих перекупщиков, умеющих превращать слухи в ключи. Их набирала по одному, как колдует опытная швея. Мягкая петля здесь… Прочный стежок там…

“Мы будем брать корвет, не ломая его напрасно.” – Говорила она тем, кто боялся за сталь.

“Если ломать, то так, чтобы было на что смотреть.” – Шептала тем, кто любил рёв и вспышку.

Также она заходила к старым ремесленникам и спрашивала про клещи-ловушки, про магнетные ласты, про способы “поймать” подобный корабль в тихую сеть. Её руки брали в ладонь холодные модели – маленькие крюки, покрытые трещинами, и простые рунные паучки, что могли вцепиться в обшивку, как клещи в плоть. Она требовала аккуратности. Такой корвет нужно было привести в стойло целым и невредимым, а не сделать из него кучу металлолома, от которой у клана останется только дым воспоминаний.

Она звала техномантов, весьма капризных из-за своего таланта, и покупала у них “голоса” – пакеты программ, которые могли заглушить транспондер или подложить фальшивую сигнатуру. Ведь сейчас Кара и сама прекрасно понимала, что, чтобы взять не трофей, а легенду, ей нужен был полный контроль над правдой. Она хотела, чтобы весь сектор видел потом не обугленный остов и не статистику, а её имя, вырезанное в истории:

“ Кара Тал’Кра – та, что удержала чудо.”

Также в ход шла и политика. А это была совсем другая, более тонкая работа. Она умела улыбаться по-клановому. Не уступать, но и не рвать нити. У неё были встречи в полутьме с эмиссарами Песчаных Рогов и Сверкавших Лезвий. Вино и слова… Мед и тонкие сделки… Ей приходилось сеять ложные следы, чтобы другие кланы поверили в мнимую участь, пока её люди вели подготовку. И когда на горизонте маячили варианты: “поделим”, “убьем”, “скрытно захватим” – она вела себя как кузнец, точивший лезвие: