Услуга за услугу… И если за мелкие оказанные услуги расплатиться было довольно просто (ну угостил человек конфетой – получи в ответ комплимент, магия довольна, и все счастливы), да и магическая связь образовывалась неглубокая, то в случае с Лунтьером я влипла по полной программе. Ведь тот, кто спасает мне жизнь, сам того не зная, привязывает меня к себе магической клятвой и невольно начинает потягивать из меня силу – в качестве платы за оказанную услугу по спасению жизни такого редкого существа, как я. И если в течение года я не придумаю, чем равноценно отплатить Лунтьеру за спасение своей шкуры, то невыполненная магическая клятва начнет жёстко наказывать меня ослаблением магических способностей. А если, упаси боже, за это время свяжусь с Лунтьером еще и третьим энергетическим кольцом, а я так и не смогу вернуть услугу, то вся моя магия перейдёт к нему, а я… Обращусь зверем, да потихоньку лишусь человечности. Да, существовали некоторые способы решения этой проблемы, но все они, так или иначе, было связаны с пожизненной привязкой к своему «господину», оказавшему услугу по спасению жизни. А быть привязанной к Лунтьеру я ох как не хотела! И уж тем более – решать возникшую проблему теми самыми способами. Прибить хотела этого аристократа, вот что! Интересно, а если мне его прибить, то магическая связь между нами исчезнет или поглотит меня? Не рискну проверять, пожалуй.

Думая обо всем этом, я невидящим взором смотрела на сверкающие эрнилы и перевела взгляд на свое запястье. В свете солнечных лучей заметила, что на коже поблёскивают очень бледные и быстро мелькающие золотистые цифры от нуля до десяти.

Я нахмурилась.

– А это еще что такое?

– М-м-м? Ты о чем?

Я моргнула, и цифры пропали, словно их и не было вовсе. Провела ладонью по запястью, но больше там ничего не проявлялось.

– Да так… Показалось, видимо.

Глава 12. В чем подвох?

Днем я заскочила в здание редакции газеты «Ежедневных фактов», потому что меня позвал Рошфор. Назойливо так позвал, будто кредитор, которому я должна последние пять лет. Сначала он терроризировал меня через связной артефакт, настойчиво так названивал, и я его игнорировала, опасаясь какой-нибудь новой подставы. А потом с точностью эльфийского лучника мне прямо в лоб врезался на улице бумажный самолетик, который раскрылся перед моим носом зашифрованным посланием, его можно было понять как вопль мистера Рошфора «Штольценберг, у меня к тебе дело, приходи, это срочно!!! Это очень срочно!!! Ты мне нужна вчера!!!».

В общем, я помялась немного, но после таких настойчивых «ухаживаний» в редакцию решила-таки заглянуть. Понятия не имела, что нужно от меня бывшему начальнику, но заранее напряглась, будучи в курсе, какой информационный фурор произвела моя статья про подрыв особняка профессора Бестиана Брандта. Об этом судачили все, от уличных торговцев до манерных аристократов, я то и дело видела людей с выпуском «Ежедневных фактов» в руках, с моей фотографией на первой полосе. Из подслушанных сплетен сделала вывод, что никто пока не знает, жив профессор или нет, никаких заявлений от инквизиции не было. На мой взгляд, она очень подозрительно отмалчивалась, как будто что-то скрывала. Опять какое-то хитрое дело ведут и не хотят делать официальных заявлений раньше времени?

Только сейчас сообразила, что могла уточнить информацию про выжившего или погибшего профессора вчера у Лунтьера, но была так потрясена встречей с варгами и вымотана попыткой поджарить меня на еловом вертеле, что думала только о себе и была не в состоянии задавать вопросы про кого-то. Очень непрофессионально с моей стороны, конечно, но в моём состоянии простительно.

– Вы вроде как и так меня уволили, потому накладывать на меня новые штрафы не можете, если вам что-то не нравится в моей последней статье и реакции публики на неё, – с порога заявила я Рошфору, предвосхищая возможные скандалы.

Тот глянул на меня непонимающе, будто я заговорила на древнеискандерском языке, потом отмахнулся от моих слов, как от шелухи, указал на кресло и нервно улыбнулся, точнее, изобразил нечто среднее между улыбкой и гримасой человека, который только что проглотил лимон целиком.

– Сядь, Штольценберг. У меня к тебе дело есть. Нужно обговорить.

– Постою, пожалуй.

– Да сядь ты уже, не мельтеши передо мной! – раздраженно сказал Рошфор. – Я и так нервничаю, не видишь, что ли?

Ого, это что-то новенькое.

Я глянула вопросительно, но на краешек кресла всё-таки уселась.

– У меня сроки подачи заявки поджимают, а тут ты еще бродишь где-то, на связь не выходишь… Не уволил я тебя, кстати, – буркнул Саймон. – Ты же заявление так и не подписала, документы свои из канцелярии не забрала, а без этого я тебя уволить просто так не могу. Да и не хочу.

Я тебя очень ценю, ты же знаешь.

Я медленно подняла бровь, давая понять, что это объяснение звучит подозрительно благостно для человека, который крупно оштрафовал меня и говорил о моем увольнении.

И на всякий случай порадовалась тому, что за последнюю статью сразу потребовала наличными вперёд заплатить: сейчас я могла быть спокойна, что эти деньги у меня не отнимут.

– Работу тебе предложить хочу, – неожиданно произнёс Рошфор. – Командировку, точнее, в одном примечательном месте.

– Где именно? – встрепенулась я.

Командировка – это интересно. В командировку меня только пару раз отсылали в искандерскую область, давно я никуда не ездила.

– В Геро́ссе.

Вот хорошо, что я сидела. Потому что иначе ноги точно подогнулись бы от удивления.

– Где-е-е? – потрясённо протянула я, чувствуя, что мозг пытается перезагрузиться, как дешевый связной артефакт после магического скачка напряжения.

Вообще-то Геросс являлся далёким материком, на котором проживали эльфы. Настолько далеким, что без прямых порталов туда можно неделями добираться, и это я молчу о специфике страны: она была закрытого типа, иностранцев там не жаловали и без особых пропусков и виз туда попасть было невозможно. А поди еще эти визы получи у эльфийских бюрократов… Развернут за недостающую бумажечку и будут неделями гонять туда-сюда, если у тебя прямой родни в Героссе нет, ну или рабочей аккредитации. Проще договориться с диким драконом о бесплатном проживании в его пещере.

В общем, я даже не думала, что когда-нибудь смогу побывать в этой стране, даже мыслей таких никогда не возникало. Поэтому слова мистера Рошфора произвели на меня настоящий фурор. Командировка в Геросс? К настоящим эльфам? Это как вообще, и с чего бы им туда меня пускать?

– В Героссе, – повторил Рошфор, выбивая карандашом по столешнице рваный ритм. – Вчера поздно вечером выяснилось, что освободилась вакансия репортёра, который в составе международной делегации должен в ближайшее время отправиться в Геросс. Тот репортёр, которого аккредитовали ранее, был найден вчера на рабочем месте, хм… В странном состоянии, в общем. То ли заболел некой убойной дрянью, то ли впал в маразм, не знаю даже, как объяснить…

– Ведет себя, как ребенок, и не осознает реальность? – осторожно уточнила я.

Воображение нарисовало солидного репортёра, который строил башенки из офисных бумаг.

– Во, да, точно! Как ребенок, это ты правильно подметила, – Саймон прищелкнул пальцами, довольный тем, что я его поняла с полуслова. – Представляешь, звонит мне утром ее начальник, ну этот, Робинсон, рыжий который, и говорит мне…

Я нахмурилась, слушая рассказ о том, как журналистку из редакции популярного молодежного журнала «Звёзды и Ко» нашли на рабочем месте, играющей со своими туфлями, как с игрушками, и совершенно не реагирующую на попытки контакта с ней. Судя по всем описаниям, эта несчастная была поражена той самой болезнью, которую Лунтьер окрестил как «эпидемия детства». Видимо, зараза расползалась по городу быстрее, чем женские сплетни – на пижамной вечеринке.

– Робинсону некем сейчас заменить эту леди, у него все сотрудники заняты, половина в командировках торчит, еще и нового кого-то отсылать на пару недель возможности нет, – продолжал Рошфор, глазки его нервно бегали по рабочему столу, как тараканы при включенном свете, он учащенно дышал и промокнул платком испарину на лбу. – Ну он мне по дружбе-то и звонит такой, мол, Саймон, давай, подмоги, а я что, брошу друга в беде, что ли?

Он изобразил на лице выражение праведного негодования, хотя все знали, что Рошфор и дружба – понятия примерно так же совместимые, как огонь и бензин.

– Ну, в общем, я так подумал, что ты будешь идеальной кандидатурой, Штольценберг, – продолжил он, внезапно переходя на заискивающие нотки. – Из штата я тебя полноценно уволить не успел, терять тебя как специалиста не хочу – погорячился, каюсь…

Погорячился он, ага, как же. Задницу свою прикрыть пытался, подлизываясь к инквизиции в лице Лунтьера, и за мой счет решил восполнить убытки, которые понес из-за уничтоженного газетного выпуска. А теперь строит из себя лапушку, будто всерьез переживал за меня. Рошфор обычно горячился с расчетливостью шахматиста, просчитывающего все ходы, и от его внезапного раскаяния пахло фальшью сильнее, чем дешевый парфюм бедной студентки.

– Но и держать тебя на виду сейчас тоже нельзя, сама понимаешь, – он виновато развел руками и снова нервно промокнул платочком испарину на лбу. – В общем… Поедешь туда, отсидишься там, пока этот твой бешеный Лунтьер Брандт перестанет на тебя зубы точить…

– Он не мой, – машинально поправила.

– Ай, – Саймон отмахнулся, чуть ослабляя галстук и обмахивая себя газетой. – Твой, не твой – одна суть. Главное, что ты там делом занята будешь. Мне очень нужен в этой делегации свой человек, который сможет выжать максимум из поездки. Все расходы на жилье-транспорт оплачиваю я и принимающая сторона. Жалованье небольшое выплачу, больше тысячи золотых не дам и не проси, – добавил он, грозно зыркнув на меня, и я улыбнулась, забавляясь очевидному опасению Рошфора, что я сейчас начну торговаться, как прошедшей ночью. – Зато опыт получишь такой, какой ни у кого ни в нашей, ни в конкурирующих редакциях не будет.

– Ну, так уж и быть, ради опыта могу потерпеть скромное жалованье, – с театральным вздохом произнесла я.

А внутренне на самом деле пищала от восторга и предвкушения. Да это ж идеальные условия, с чего мне быть недовольной?

Но внешне старалась оставаться спокойной, чтобы не слишком уж сильно светиться энтузиазмом и счастьем.

В бочку меда примешивалась лишь одна ложка дегтя по имени «Лунтьер». Мой начальник был не прав, говоря, что своей поездкой в Геросс я уеду далеко от Лунтьера Брандта, потому как я припоминала, что он вот-вот должен был к эльфийским чиновникам на очередную встречу отправиться. Но, очевидно, Рошфор о скорой поездке Лунтьера в эльфийские дали не знал, потому так рассуждал, и чисто теоретически у меня оставался шанс столкнуться с Лунтьером даже в далеком Героссе…

Правда, я тут же отбросила эти мысли прочь, справедливо полагая, что Лунтьеру Брандту, как инквизиционному представителю иностранной делегации, будут поручены серьезные дела в эльфийской империи, и крутиться он там будет в высших эшелонах власти, его наверняка подселят ближе к императору, я такой чести точно удостоена не буду. Меня оставят где-нибудь в эльфийском приграничье, скорее всего, и я проведу всё время командировки, шатаясь по улочкам и фиксируя всё, что может показаться интересным редакции. Мы совершенно точно ни разу не пересечемся с этим аристократом.

– Что именно по информации из Геросса мне нужно будет предоставить вам по итогу поездки? На что акцентировать внимание?

– На всё! – с готовностью выпалил Саймон. – Всё, что ты сможешь увидеть, подслушать, разузнать… Еще мне очень интересны твои заметки очевидца об их обычаях, праздничных традициях… У них Рождество на носу, ты же знаешь, что эльфы отмечают его по старому календарю, в день летнего солнцестояния? Ну вот, а в Искандере еще не было репортёра, который лично побывал бы там в этот промежуток времени, чтобы запечатлеть эти события. Геросский император вообще лишь раз в год выдает аккредитацию какому-то одному журналисту, выбранному из разных стран путем жеребьёвки, там чужаков не любят и впускают в свои края весьма неохотно. В этом году жребий аккредитации журналистов выпал на Искандер, я все локти искусал себе, когда несколько месяцев назад узнал, что аккредитация досталась не мне, а этому прохвосту Робинсону, а тут – такое счастье мне само в руки идет!