– Вряд ли они способны вылечить от этой дряни. В качестве профилактики простуды они хороши, да и просто пахнут приятно, но вот с чем-то серьезным не справятся.

– Ну, вылечить, может, не способны, а бактерии какие-нибудь убить, если пока не болен, но контактировал с заболевшим, – может, это поможет? – предположил Морф. – Во всяком случае, я бы использовал эту штуку. Можно туда еще дополнительно цветки карнелии зелёной добавить, для усиления целебного эффекта. Лишним-то точно не будет.

– Ты прав, можно попробовать.

Я достала из нижнего кухонного ящика большую свечу в маленьком декоративном горшочке с красивыми мраморными разводами, символизирующими знаменитый искандерский лунный мрамор, подожгла ее, поставила на кухонную тумбу, открыла другой шкафчик в поисках нужных сухоцветов.

– Морф, не помнишь, куда я цветки карне́лии дела?

– Ты вроде в прошлый раз отвар с ними делала, потом, наверное, в угловой шкафчик убрала.

– А, точно! – хлопнула я себя по лбу и достала нужную коробочку с сухоцветами. – Спасибо! Что бы я без тебя делала…

– Думаю, без меня ты бы когда-нибудь забыла, на какую полочку положила свои мозги, – ехидно произнес Морф.

И на всякий случай спрятался от меня за холодильником, чтобы я еще чего-нибудь в него не швырнула.

Я хотела возмутиться, но тут же вздрогнула от неожиданно раздавшегося грохота в дверь.

Именно грохота – некто не просто настойчиво стучал, а по ощущениям как будто кувалдой лупил по двери.

– Это еще что такое? – нахмурилась я и отложила в сторону коробочку с сухоцветами, с опаской медленно приближаясь к двери.

Хотела было попросить Морфа глянуть, что за психопат ко мне ломится, но все вопросы отпали сами собой, когда на моей левой руке ярко вспыхнули два энергетических кольца: эрнилы загорелись так резко, что я аж зашипела от боли.

– Еле-е-ения, ненавистная моя, я знаю, что ты здесь, – раздался из-за двери певучий голос Лунтьера. – Открой дверь, мне оч-ч-чень надо с тобой поговорить.

– Не горю желанием общаться! – громко произнесла я, начиная соображать, что именно происходит, и судорожно думая, куда бы мне деться.

Проблема решилась бы легко и просто, если б я умела телепортироваться, – я бы сбежала сейчас куда-нибудь на другой край света! – но телепортация была моим слабым местом, а летать с такого высокого этажа я как-то не очень умела. Да с любого не умела, если честно. Эх, ну вот почему моя сущность неспособна летать, а?

Подумав о телепортации, я похолодела, подумав о том, что Лунтьеру-то с его магическими умениями ни дверь, ни еще какие-то препятствия не будут являться помехой. Если на то пошло, то он меня и по телепортационному следу нашел бы при желании, от такого не убежишь… Спрятаться в шкафу? Да мой ненавистный гость сожжет шкаф вместе со мной! Судя по голосу, Лунтьер вряд ли в этот раз пришел с букетом цветов.

А в следующий миг я аж вскрикнула от неожиданности, когда входная дверь вспыхнула зелёным пламенем, и сквозь него, как демон из Преисподней (очень красивый демон, надо признать), спокойно прошел Лунтьер. Ну-у-у, не особо спокойно: скорее уж он стремительно шагнул в квартиру и с угрожающим видом двинулся на меня. Зеленое пламя за его спиной погасло, дверь осталась целой и нетронутой.

– Прости, я без приглашения, но уж очень не терпится с тобой пообщаться, – обманчиво ласковым голосом произнес Лунтьер. – Аж горю от нестерпимого желания быть ближе к тебе.

Это было заметно! Аура у него сейчас от ярости вибрировала так, что я аж отшатнулась и попятилась в наивной надежде забиться в уголочек и стать невидимой.

– В курсе, что это? – ласково спросил Лунтьер, шагнув ко мне почти вплотную и продемонстрировав обертку от знакомой мне шоколадной конфеты.

Я нервно сглотнула, ощущая липкий холодок, пробежавший по спине. Отрицать свою причастность было глупо: раз Лунтьер ко мне прилетел на крыльях ненависти, то он уже каким-то образом раскрыл мою махинацию с конфетами. А если он показывает не просто целую конфету, а обертку от нее, то…

– Вижу по твоему взгляду, что знаешь. Подставить меня перед эльфийскими чиновниками удумала, значит. А знаешь, что самое паршивое? Ко мне дорогие гости заезжали, и я подумал, что одну-другую коробочку конфет, заготовленных в подарок для эльфийских чиновников, я могу и себе оставить… И друзей угостить… И самому полакомиться, ведь шоколад-то отменный, очень люблю десерты из этой кондитерской… Я съел с десяток таких конфет, или даже больше. Смекаешь, к чему я?

Я шумно вдохнула воздух и посмотрела в глаза Лунтьера. Его зеленые глаза аж фонили смесью ярости и… чего-то еще. То, что я поначалу приняла за голую ярость, было не только ею. Сейчас я поняла, что в этих изумрудных глазах с золотыми искорками плескалась страсть, готовая вот-вот выплеснуться наружу на… меня?

Лунтьер сжал в ладони обертку, она вспыхнула золотым пламенем и осыпалась пеплом. А я ойкнула и попятилась, но уперлась в стол, когда Лунтьер шагнул ко мне вплотную и упёрся руками на стол по обеим сторонам от меня, отрезая все пути к отступлению.

– И знаешь что? – выдохнул он мне чуть ли не в самые губы. – Следующей конфетой, которой я полакомлюсь, будешь ты.

Глава 15. Сломался

Судорожно втянула носом воздух и уперлась ладонями в грудь Лунтьера, пытаясь его от себя отодвинуть, но как бы не так. Зато ощутила в полной мере, как быстро бьется его сердце, потому что ладонь легла как раз на него.

Я нервно улыбнулась и постаралась заговорить как можно более спокойным голосом:

– Я слабо похожа на шоколадную конфету. Да и что вы себе позволяете, мистер Брандт? Ворвались в чужой дом без разрешения, напираете на меня…

– А ты что себе позволяешь, Штольценберг? – перебил Лунтьер, склонясь надо мной так, что мне пришлось еще больше отклониться назад. – Ты чем думала, когда всё это творила? Я собирался подарить эти конфеты эльфийским чиновникам!

– Я в к-курсе, – произнесла тихо, на нервной почве аж заикаться начала.

– Ах ты в ку-у-урсе, – улыбка Лунтьера стала до неприличия широкой. – А ты в курсе, что для эльфов наши афродизиаки типа этого зелья, которым напичканы конфеты, являются ядовитыми?

– Ч-что? – онемевшими губами переспросила я.

– У эльфов мгновенная всасываемость в кровь подобных штук, и действуют такие зелья на них не так, как на обычных людей и волшебников. Пара-тройка конфет могут серьезно отравить, а десяток другой – довести до летального исхода. А теперь представь, что было бы, если бы эти конфетки достигли адресата. Масштаб бедствия представляешь?

– Я н-не знала…

Господи, как стыдно-то сейчас стало! Под землю готова была провалиться от такого ужасающего фиаско…

– Послушай, я хотела попросить своего фамильяра поменять обратно конфеты на обычные, и вообще, всё это было до того, как ты меня спас от варгов, и…

– Но после того как я спас тебя от ехавшего прямо в тебя грузовика! – рыкнул Лунтьер. – Я тебя спасаю, а ты мне вот так отплачиваешь? Штольценберг, у тебя совесть есть вообще?

– Есть. Кристально чистая, между прочим.

– Потому что ты ни разу ею не пользовалась?

Я виновато опустила взгляд. Ох-х-х… Лучше бы этого не делала. Потому что взгляд лег ровнехонько на ширинку Лунтьера, и у меня глаза округлились при виде, э… вдохновенного состояния мужчины, скажем так.

От Лунтьера, разумеется, не ускользнуло мое удивление, и он расплылся в коварной улыбке.

– Видишь, до чего ты меня довела? Нравится результат твоих действий?

– Непосредственным результатом я, к счастью, любоваться не буду, потому что сейчас вы, мистер Брандт, покинете мою квартиру, пойдете к какой-нибудь своей девушке и покажете ей все свои, э-э-э, результаты…

– Нет у меня девушки.

– Значит, отправитесь к той самой одной или двум женщинам, около которых вы лежали недавно и хвастались передо мной тем, что они ужасно мешали вам выспаться. У вас есть шанс им отомстить за бессонную ночь!

Проклятье, я одна, в квартире с напичканным по самое не могу афродизиаком мужчиной, и бежать мне некуда, спасите-помогите!

Или не надо помогать и спасать? Я не определилась…

В комнате сильно запахло мятой, лимоном и еще чем-то цветочным. Я покосилась на Морфа, который бесшумно выполз из-за холодильника и сейчас усиленно подбрасывал к ранее зажжённой мною свече сухоцветы из коробочки. Что он туда так лихорадочно сыпет, интересно? Он там помочь мне ничем не хочет, а? Огреть этого аристократа чем-нибудь по голове, например? Да хоть сарделькой!

Морф заметил мой взгляд, приложил палец к губам, указал на горящую свечу и сухоцветы и вернулся к своим странным занятиям.

Я ничего не поняла, но вынуждена была вернуться к насущной проблеме. Сделала еще одну попытку отодвинуть от себя Лунтьера, но он стоял недвижимой скалой, словно не ощущая вообще моих слабых попыток сдвинуть его в сторону.

– Не хочу других женщин. Хочу тебя, – прямо сказал он, глядя мне в глаза, и у меня щеки вспыхнули от его слов. – И будет справедливо, если с последствиями своих махинаций будешь разбираться ты сама, не правда ли?

– Возможно, – уклончиво ответила я, нервно облизывая пересохшие губы. – Однако, смею заметить, что…

– Я тебя как только увидел, тогда, в здании редакции газеты, еще не зная, кто ты, так сразу подумал, что хочу, чтобы ты была моей, – низким глубоким голосом произнес Лунтьер, всё так же не сводя с меня какого-то гипнотизирующего немигающего взгляда.

Он провел ладонью по моей щеке, очертил пальцами скулы и скользнул ладонью к шее. Мне стоило титанических усилий воли не реагировать внешне слишком бурно на эти прикосновения, хотя больше всего хотелось закрыть глаза и издать тихий полустон.

– Я не собака и не изысканный предмет мебели, чтобы кому-то принадлежать, – сухо произнесла я, искренне надеясь на то, что мой голос звучал достаточно твердо.

– Верно. Ты намного лучше.

Он как-то ловко подхватил меня за бедра, усаживая на стол перед собой, я даже пискнуть не успела, как осознала себя сидящей не столе, инстинктивно обнимающей ногами Лунтьера и вцепившуюся в его плечи.

Теперь наши глаза и губы были на одном уровне, и у меня голова кругом пошла от всего происходящего.

От Лунтьера вкусно пахло теми самыми шоколадными конфетами, и близость этого мужчины пьянила похлеще темного айлинора.

Чувствовала себя загипнотизированным кроликом, который вроде как и хочет убежать, а вроде как даже пошевелиться не может.

И судя по тому, как алчно Лунтьер смотрел на мои губы, сбежать от него или как-то успокоить точно не получится.

– Я буду кусаться, – предупредила я, лихорадочно соображая, что же мне делать.

– Я тоже, – хмыкнул Лунтьер.

И без всяких предупреждений нагнулся и ощутимо куснул меня в шею.

Я охнула от неожиданности, когда укус перерос в поцелуй. Вот чего угодно ожидала – наглого поцелуя в губы, попытки беспардонного раздевания меня… Но не такого чувственного поцелуя в шею. Боже, он целовал и обнимал так, как будто я была самым вкусным и важным десертом на свете! Одной рукой он прижимал меня к себе, придерживая за шею, второй водил пальцами по спине, и я не знаю, от чего подрагивала больше…

Это был умопомрачительно страстный поцелуй, и хоть Лунтьер не касался моих губ (возможно, опасаясь, что я в самом деле начну кусаться), а голову вело так, что меня хватало лишь на судорожные вздохи.

– Пусти меня, – шепнула, отчаянно борясь с желанием попросить об обратном. – Ты не в себе. Тебе надо уйти.

– Оттолкни.

– Я пытаюсь, но ты сильнее меня, вообще-то!