А ночью Кольку разбудил истошный крик, доносившийся с той стороны, где находились комнаты девочек. Все мальчишки соскочили со своих кроватей и высыпали в коридор. Колька последовал за ними, но не успел выйти из комнаты: появилась Алена Анисимовна с сердитым заспанным лицом и загнала всех обратно.

– Ничего не случилось, просто кому-то из девочек приснился дурной сон, с кем не бывает! – сообщила она, отвечая на посыпавшиеся со всех сторон вопросы. Только вот при этом у нее был слишком уж встревоженный вид, Колька видел по ее глазам, что она что-то скрывает.

Наутро выяснилось, что ночной переполох устроила Лиза. Увидев ее в столовой, Колька поразился тому, насколько потухшей и бесцветной она выглядела, словно приснившийся ей кошмар все еще стоял у нее перед глазами. Она нехотя ковыряла вилкой свой омлет, методично раздирая его на мелкие кусочки, и Колька не заметил, чтобы она хоть раз поднесла вилку к губам. После завтрака он нагнал Лизу по пути к корпусу и начал болтать обо всем подряд, надеясь разговорить ее. Она перебила его и, взглянув на него покрасневшими от бессонной ночи глазами, произнесла трагическим голосом:

– Я видела ведьму! Она заглядывала в окно над моей кроватью и смеялась. Ее смех напоминал воронье карканье.

– Почему ты решила, что это ведьма? – поинтересовался Колька. Он бы подумал, что Лиза его разыгрывает, если бы не ее серьезный и встревоженный вид.

– У нее было ужасное нечеловеческое лицо, – ответила Лиза, поразмыслив немного. – У людей не бывает таких лиц.

– Ты уверена, что тебе не приснилось? Алена Анисимовна сказала, что ты видела плохой сон.

– А что еще она могла сказать?! Что по лагерю с начала лета бродит жуткая старуха, которую никак не могут поймать?!

– Как это – «с начала лета»? – Колька удивленно вскинул брови.

– А так! По всему лагерю идет слух о том, что ведьму видели и в предыдущих сменах. Говорят, что там, где она появлялась, находили рассыпанный лук.

– Лук? – недоверчиво фыркнул Колька. – При чем здесь лук?

– При том, что это Луковая ведьма. Какие-то малолетние дурочки из первой смены вызвали ее, а обратно не отправили, и теперь она бродит здесь по ночам и заглядывает в окна.

– В каком смысле «вызвали»? – Насмешливо хмыкнув, Колька поскреб затылок и добавил шутливым тоном: – С докладом о проделанной работе, что ли?

– Ты с Луны упал, да?! – Лиза возмущенно сверкнула глазами. – Ну вызвали, как Пиковую даму вызывают или, там, духа какого-нибудь! В лагерях девчонки вечно кого-нибудь вызывают, традиция такая.

– А зачем?

– Ну ты странный, правда! Как «зачем»?! Чтобы будущее узнать или попросить духа желание исполнить. Да и просто из интереса.

– А бывали случаи, что тот, кого вызывали, приходил и все исполнял?

– Нет, конечно! Это же понарошку. То есть… – Замявшись на мгновение, Лиза опасливо огляделась и продолжила: – Вообще-то я никогда в такое не верила, а теперь… Теперь я очень боюсь!

Мимо них, яростно стуча каблуками по асфальту, как солдат на плацу, прошагала какая-то женщина с бульдожьим выражением лица. За ней семенил перепуганный мальчишка лет восьми, которого она тянула за руку. Лиза проводила их любопытным взглядом и усмехнулась.

– Попался, голубчик!

– Он что-то натворил? – поинтересовался Колька, мгновенно проникаясь к мальчишке сочувствием.

– Да что он только не творил сегодня за завтраком! – презрительно фыркнула Лиза. – Кидался омлетом, опрокидывал стулья и корчил рожи всем, кто делал ему замечание. Сейчас Добрая Федора его пропесочит!

– А кто она?

– Повариха из столовой. «Добрая» – это в кавычках, чтоб ты знал, а на самом деле она очень злая. Все ее боятся!

– Что, и отлупить может? – Колька поежился, глядя вслед удалявшемуся проказнику.

– Отлупить-то вряд ли: за такое ее, скорее всего, с работы уволят. Но я слышала, что провинившихся детей она запирает в овощехранилище и не выпускает до тех пор, пока они не перечистят гору овощей. Хитрый способ переложить свою работу на других, прикрываясь воспитательными целями!

– Что ж, хулиганам такое только на пользу! – заметил Колька и мысленно порадовался, что трепка пареньку не грозит.

– Может, и так, но мне бы не хотелось испытать на себе «воспитательные меры» Доброй Федоры, уж очень у нее взгляд злобный, как у бешеной собаки! К такой и подойти-то страшно, а если бы она меня за руку схватила и потащила в овощехранилище, я бы, наверное, умерла от страха еще по дороге.

– А я думал, ты смелая! В автобусе, вон, мигом всех нахалов на место поставила! – не без ехидства заметил Колька.

– Я тоже думала, что я смелая, пока не встретилась с ведьмой и с Доброй Федорой. – Лиза улыбнулась и вновь напомнила Кольке хитрую лисичку, как в момент их первой встречи. – Но ведьма и правда выглядела очень жутко. Любой бы на моем месте испугался.

Лиза вдруг прищурилась и, прикрывая ладонью глаза от солнца, шагнула с тропинки в траву. Нагнувшись, она подняла с земли что-то круглое, но тотчас выронила с таким видом, словно схватила ядовитую змею.

Оказалось, что это обычная луковица. Колька отыскал ее в траве и поддел ногой, отшвыривая подальше.

– Там, где прошла Луковая ведьма, остается рассыпанный лук, – пробормотала Лиза, побледневшая до фарфоровой белизны.

– Хорошо, что не жабы или пауки! – иронично ответил Колька и добавил более серьезным тоном: – Выбрось ты эту ерунду из головы! Не бывает ни Луковых ведьм, ни Пиковых дам, все это выдумки!

Глава 3. Зловещий лик

15 августа 1987 года

Наступивший день сулил Кольке небывалое приключение: рано утром Алена Анисимовна намекнула, что сегодня после обеда их отряд должен отправиться на речную прогулку вдоль берегов острова. Кольку потряхивало от нетерпения, он буквально считал минуты в ожидании этого события. На лодке по реке он еще ни разу не катался – на настоящей лодке, а не на пластмассовом катамаране в парке, на котором они с мамой кружили по искусственному озеру размером со средний бассейн. Правда, речную прогулку еще должен был одобрить директор – так сказала Алена Анисимовна, но она заверила всех, что это чистая формальность; гораздо сложнее было договориться с мотористом, который не соглашался отправляться в плавание, ссылаясь на перебои в работе лодочного двигателя, и уступил лишь с условием, что во время прогулки они не будут отходить далеко от берега.

Однако прогулка чуть не сорвалась: оказалось, что директор отлучился в город по каким-то срочным делам. Когда Алена Анисимовна сообщила ребятам, что речную прогулку придется перенести на другой день, лица у всех вытянулись, а несколько мальчишек налетели на нее с просьбами обойтись без разрешения директора. Вначале Алена Анисимовна ничего и слышать об этом не хотела, сердито отмахивалась и даже негодовала, но потом сжалилась, назвала их назойливыми воробушками и велела всем собраться через час у входа в корпус.

– Не забудьте надеть головные уборы, чтобы солнечный удар не хватил! – предупредила она, и ее голос потонул в гомоне ликующих воплей.

Колька тоже обрадовался, но смутная тревога не позволила ему присоединиться к всеобщему безудержному веселью. Без видимой причины на душе у него заскребли кошки, да еще Лиза подлила масла в огонь: когда всем отрядом они шли через лес к реке, она рассказала ему о том, что минувшей ночью Луковая ведьма снова заглядывала в ее окно.

– На этот раз я не пряталась под одеялом и хорошо ее разглядела, хотя чуть не умерла от ужаса! – прошептала ему на ухо Лиза, косясь на идущих рядом ребят – не подслушивают ли? Кольке было приятно, что она делится с ним своими страхами, которые скрывает от остальных: значит, доверяет ему и не боится, что он поднимет ее на смех.

– И какая она, эта ведьма? – спросил Колька, поежившись от неприятного холодка, скользнувшего по спине.

– Ужасная! Лицо похоже на высохшую луковицу, коричневое и сморщенное, как у тысячелетней мумии! – выдохнула Лиза, крепче сжимая его руку, которую держала в своей.

Колька почувствовал, как страх мохноногим пауком зашевелился где-то под сердцем, добавившись к скребущим на душе кошкам. Ему стоило немалых усилий сохранять невозмутимый вид: он не хотел, чтобы Лиза заметила его тревогу, иначе ей станет еще страшнее. Когда он был совсем маленьким и ему казалось, что по ночам из темных углов выбираются монстры, а рядом со шторами колышутся призраки, его мама так убедительно уверяла его, что их не существует, что он сразу успокаивался, пусть и ненадолго. Он запомнил, как спокойствие мамы передавалось ему, и сейчас пытался таким же образом повлиять на Лизу.

– Знаешь, у меня не раз бывало: увижу какой-нибудь сон, а наутро мне кажется, будто это произошло на самом деле. И только позже я понимал, что ошибся. Может, и у тебя то же самое?

– Да не-ет… – Обиженно поджав губы, Лиза отрицательно помотала головой. – Я уверена, что не спала! Ведьма царапала ногтями стекло и смеялась скрипучим смехом, от которого мороз по коже… А потом у нее в руке появилась луковица, и она сказала: «Ешь лук, дрянная девчонка, или умрешь!» Тут я не выдержала и зажмурилась, а когда открыла глаза, ее за окном уже не было.

– Никогда не слышал о том, чтобы ведьмы заставляли кого-то есть лук! Такого даже в сказках не бывает! – усмехнулся Колька. – Не представляю, зачем это нужно было твоей ведьме.

– Ясно, зачем: чтобы помучить! – воскликнула Лиза таким тоном, каким говорят с людьми, не понимающими элементарных вещей. – Ты когда-нибудь ел сырой лук? Я даже чистить его не могу – сразу слезы ручьем…

– Как-то мелко для ведьмы! – насмешливо фыркнул Колька. – Подумаешь, лук! Вот если бы она потребовала съесть дохлую крысу или, скажем, жабу – другое дело…

– А ты сперва попробуй, съешь, а потом говори! Лук – это тебе не яблоки! – Лиза уставилась себе под ноги и буркнула: – Может, ты думаешь, что я ненормальная?

– Нет, конечно! – Колька легонько ткнул ее локтем в бок. – Давай я подежурю сегодня ночью под твоим окном? Пусть только эта ведьма попробует к тебе сунуться! Я скручу ее в бараний рог и заставлю съесть весь лук, который она принесет с собой!

Лиза рассмеялась – тихо и неуверенно, но это было уже что-то. Колька был доволен тем, что ему удалось ее немного развеселить.

Вскоре лес расступился, и они вышли на берег реки, залитый полуденным солнцем. Река серебристой змейкой вилась меж зеленых берегов, маня в неведомые дали. При виде лодки, пришвартованной у пирса, Кольку охватил такой безудержный восторг, словно перед ним был настоящий корабль, галеон из книг о морских приключениях, груженный сокровищами.

Моторист поджидал их, сидя на рассохшемся дощатом настиле, выбеленном солнечными лучами. Обернувшись на звук голосов, он отыскал взглядом Алену Анисимовну и помахал ей, а затем спустился с пирса в лодку и помог перебраться туда всем остальным.

– Не вставать и не пересаживаться, каждый сидит на своем месте! – с суровым видом предупредил он, прежде чем отчалить.

Мотор застрекотал, и лодка двинулась вдоль берега. Алена Анисимовна начала рассказывать, как в стародавние времена по этой реке ходили торговые суда, доставлявшие на рынок различные товары, которые впоследствии развозились по всей стране сухопутным транспортом; как на корабли и обозы нападали разбойники, но купцы, зная об этой опасности, продолжали везти сюда свой товар и постепенно основали здесь крупный торговый узел, быстро разросшийся до масштабов крупного по тем меркам города. Поначалу Колька с интересом слушал, но слова вожатой то и дело тонули в шуме лодочного двигателя, а потом кто-то из мальчишек начал травить анекдоты, девчонки принялись шушукаться о чем-то своем, и вожатая вскоре замолчала. Обозревая ивовые кущи, тянувшиеся вдоль берега пышной каймой, Колька заскучал, разочарованный тем, что речная прогулка оказалась не такой уж и увлекательной, как ему представлялось. К тому моменту, как лодка обошла половину острова, ничего интересного так и не произошло и, судя по всему, в дальнейшем тоже не предвиделось.