Сердце Байкала (страница 4)
– С чего ты взяла, что это были браконьеры? – спросил он. – Может, это сделали его сородичи?
Ника отрицательно помотала головой.
– Ты не видел, как они борются за место на лежбище. Неуклюжие тушки просто машут ластами.
Глеб улыбнулся, представив забавное зрелище. Ника протянула руку с рыбой своему любимчику Татоше. Сначала недоверчиво и с любопытством понюхав угощение, он молниеносно слизнул корм и исчез в глубине бассейна.
– Подойди, – позвала Ника. Она менялась, когда ухаживала за подопечными. Её лицо освещала мягкая улыбка.
Глеб осторожно приблизился, стараясь не спугнуть животных. Медленно присел на корточки у края импровизированного бассейна. Нерешительно прикоснулся пальцами к холодной воде. Дальше уже начинался лёд с маленькими отверстиями продух. Из водоёма показалась любопытная головка с блестящими красными глазами. Альбинос Беляш первым решил познакомиться с новым другом Ники. Детёныш нерпы доверчиво посмотрел в глаза человеку. Глеб замер, поражённый глубиной взгляда зверя. Кумуткан словно всё понимал. Ника заметила, как по лицу Глеба пробежала странная тень. Уголки губ опустились. Кажется, он загрустил.
– Погладь его, не бойся. Он не кусается, – она взяла Новикова за руку, и вместе они аккуратно, не делая резких движений, дотронулись до белоснежной головы. Их пальцы переплелись. И Ника почувствовала, как сильно трепещет сердце. Она впервые испытывала такое необычное волнение. – Нерпа – наследница Байкала. Когда горы ещё были молоды, а ветра громкоголосы, у седовласого Байкала появилась дочь. Чтобы защитить дитя от зла, отец-озеро подарил ей шубку жемчужного цвета и обратил в нерпу. Предки считали это существо хранителем тайн и мудрости.
– Вот ты где?! – раздался возмущённый мамин голос.
Глеб, поспешно встав, испугал Беляша и Татошу, которые за миг скрылись в глубине. Застигнутый врасплох, он покраснел и не знал, куда девать руки. Ника тоже растерялась, однако быстро нашлась с ответом:
– Мам, это Глеб!
Он кивнул и тихо представился:
– Глеб Новиков, – он подал руку, и Лиза пожала его широкую тёплую ладонь.
– Помню, вы недавно заселились к нам, – сказала она, но затем обратилась к дочери: – Уже поздно, я беспокоилась. А у тебя телефон выключен.
– Разрядился, – пробормотала Ника.
– Я, пожалуй, пойду, – проговорил Глеб, догадавшись, что намечается серьёзная беседа матери и дочери.
В таких интимных сценах он чувствовал себя лишним. У него давно не было настоящей семьи.
Глава 3. Человек с биноклем
В кабинете информатики было шумно. Раздавались шутки мальчиков и звонкий девичий смех. У Лары Весниной день рождения, и она принимает поздравления и подарки. Ника почувствовала себя лишней на празднике. Хотя это принесло некоторое облегчение. Всё внимание сверстников было направлено на самую популярную девчонку в классе. Нику никто не замечал, но она даже обрадовалась этому. Уж лучше так, чем терпеть оскорбления или физические унижения. Она не решалась дать отпор, опасаясь, что станет ещё хуже. Просто ждала, пока всё закончится, и однокашники займутся чем-то другим. Никто никогда не вступался за неё. Только Ардан.
Самые обидные вещи говорили обычно про отца. Ведь он убийца. И неважно, что Борис Белевский защищал семью от нападения воров и непреднамеренно убил одного из преступников. То событие уже успело обрасти слухами. Тень прошлого будет вечно падать на Веронику, как проклятие. С тех пор как в посёлке узнали о происшествии, Нику перестали звать на вечеринки, никто не хотел заниматься с ней групповыми проектами, а когда она проходила, её провожали презрительными взглядами и перешёптываниями.
Ника жила с постоянным ощущением беспокойства. Когда входила в школу, её сердце теснило от смутной тревоги. Белевская боялась, что ей приготовили очередную порцию издевательств. Она сжимала дрожавшие ладони в кулачки, делала глубокий вдох и переступала порог. Снова и снова она упрямо преодолевала безотчётный страх.
Однажды мама предложила перевестись в другую школу в соседнем поселении, но Ника решительно отвергла эту идею. Она не хотела показывать тем, кто ненавидел её, что они победили.
Вероника не мечтала стать самой популярной в классе. Но популярность её росла, когда начинались контрольные работы. Обидчики сразу забывали, что перед ними дочь убийцы. Даже вспоминали её имя. Она, конечно, помогала им. Но с наступлением перерыва возвращался прежний порядок. Ника становилась изгоем, неприкасаемой, дружить с которой отважился только Ардан Батуев.
Настроение у одноклассников стремительно испортилось, после того как объявили результаты контрольной по теории вероятности и статистике. Педагог определил, что многие ученики списали из одного источника. Нетрудно было догадаться, кто этот человек.
– Вероника, это правда? – когда учитель задал вопрос, в аудитории повисла густая тишина.
Ника не решилась что-либо ответить. Испытывая молчаливое давление, она огляделась по сторонам.
– Понятно, – коротко подытожил педагог. – А теперь открываем тетрадки и заново решаем задания.
Белевская ощутила, как чей-то злой взгляд буравил её спину, и поняла: на перемене надо сбежать, пока не случилось что-то плохое. Вокруг царило вязкое безмолвие, слышалось, как ручки скрипят по бумаге и раздаются тяжёлые вздохи.
Ника превратилась в идеальную мишень для чужой злости. Бессловесная и беззащитная, она стоически переносила насмешки.
По школьному коридору раздавались стремительные шаги, улюлюканье и смех. Ника мчалась быстро, как только могла. Аня Семёнова рванула её за руку, и Ника упала на холодный пол.
– Аккуратнее, – с притворным беспокойством сказала Аня, и, схватив за волосы, заставила Белевскую подняться. – А то ещё носик свой красивый разобьёшь?
Аня сначала плюнула, а затем ударила Веронику по лицу, отчего Белевская снова оказалась на холодном кафеле.
– Может, хватит, а? – робко прозвучал тонкий голос из толпы.
Некоторые мальчики из класса тоже присутствовали, но особого удовольствия не получали. Молодые волки просто желали быть частью стаи.
– Мы только начали! Правда, поганая зэчка? – Аня зло посмотрела Нике в глаза, угрожающе нависнув над ней, занесла сжатый в порыве ярости кулак. – Разве не так твой папаша расправился с тем человеком?
Ника не защищалась, только с беспомощной злобой глядела на обидчицу. Все в посёлке знали, что отец Ани Семёновой жестоко бьёт её мать. Сердце колотилось, и его громогласные удары оглушали, однако Белевская усилием воли сдержала слёзы.
«Только не плачь! Только не у них на виду!» – твердила Ника.
Она уже поняла, что люди с готовностью судят других, даже не разбираясь во всех тонкостях дела. Она не хотела объяснять им, почему отец попал в СИЗО. Ника вытерла лицо рукавом блузки.
– Иди к чёрту! – наконец, прошипела Вероника и, с ненавистью взглянув на Семёнову, встала. В этот момент она дала себе обещание, что никто никогда не собьёт её с ног.
– Что происходит? – раздался громкий голос Ардана.
Ученики разбежались как тараканы, когда включили свет на кухне. Остались только Ника, Ардан и Аня.
– Опять издеваются? – спросил Дан.
Аня с наглой ухмылкой ожидала Вероникиного ответа.
– Нет, – коротко проговорила Ника, пряча глаза. Не хотелось рассказывать кому-то о пережитом унижении.
– Ты уверена? – выпытывал Ардан, поправляя форму на Нике.
Вероника отрицательно покачала головой и побежала прочь. Забрала одежду в раздевалке. Даже не заплетая волос, она надела шапку, куртку и выскочила наружу. Белевская не оглянулась, оставляя за спиной двухэтажную деревянную школу.