Его взгляд падает на мои губы, которые я непроизвольно облизываю. Он легонько сжимает мою руку, а потом кладет ее на свою талию. Его свободная рука зарывается в мои волосы на затылке.

Я забываю, как дышать, когда чувствую, что атмосфера между нами накаляется. Воздух становится горячее, и мне даже кажется, будто я слышу его потрескивание. В голове звучит набат. Бьют тревожные колокола. Здравый рассудок кричит, что прямо сейчас безопаснее всего оттолкнуть Келлера и вернуться к своим друзьям. Замерев, я наблюдаю за тем, как лицо Марка становится все ближе и ближе.

В последнее мгновение, за секунду до катастрофы, я резко отстраняюсь от Келлера и, развернувшись, просто сбегаю с танцпола. Несусь через толпу, налетая на танцующих людей, пока не оказываюсь возле бара. Хочу заказать себе воды, но потом вспоминаю слова Лили о том, что даже она здесь стоит бешеных денег.

– Вам что-нибудь налить? – тут же материализуется передо мной услужливый бармен.

Я качаю головой и пытаюсь отступить, но попадаю в клетку крупного тела, и я уже знаю, кому оно принадлежит. Большая рука обнимает меня уверенным жестом, и ладонь неимоверной тяжестью ложится на мой живот.

– Дай нам воды, – произносит Марк над моей головой.

Кивнув, бармен ставит перед нами две маленькие стеклянные бутылочки. Откручивает с них пробки и подвигает ближе к нам. Одну Марк протягивает мне, а вторую берет сам. Пью так жадно, что даже проливаю на подбородок несколько капель и чуть не давлюсь прохладной водой. Она для меня сейчас будто повод отсрочить неприятный разговор с Келлером. Ставлю практически пустую бутылку на стойку и делаю глубокий вдох.

– Я не повторю то, что вызвало у тебя такую неприязнь, – говорит Марк мне на ухо. – По крайней мере, до того момента, пока ты сама об этом не попросишь.

– Этого никогда не случится, – отвечаю, даже не рассчитывая, что он меня услышит.

– Посмотрим, – говорит Келлер, проезжая губами по моему уху, отчего волоски на затылке встают дыбом.

Глава 8

Келлера кто-то отвлекает, и я пользуюсь моментом, чтобы сбежать от него. На полпути к столику меня перехватывает Лиля и тащит в туалет. Пока она делает свои дела в одной из кабинок, я полощу руки под прохладной водой и смотрю в зеркало на свое раскрасневшееся лицо.

С ума сойти!

Он практически поцеловал меня!

Так, стоп! Не надо обманываться. Такие, как Марк, они… завоеватели. Чем больше сопротивляешься, тем сильнее их интригуешь. Но как только крепость падает, они теряют интерес. Хотя в итоге они все равно выходят из игры победителями, потому что завоевали девушку. А вот она чаще всего остается с разбитым сердцем.

Мне такое не подходит.

Я сюда вообще-то учиться приехала, а не страдать от любви мажора.

– Ох и жарко! – восклицает Лиля, выходя из кабинки. – Особенно от ваших с Келлером танцев, – подмигивает она и встает у соседней раковины, чтобы помыть руки.

– Ничего такого, – снова краснею. – Просто танцевали.

– Да я разве против? Веселись, Аська, студенческая жизнь бывает такой яркой только раз в жизни!

Мое настроение повышается, и мы с подругой выходим из уборной, откуда топаем прямиком на танцпол, где отрываемся еще около часа.

А потом наша компания начинает понемногу напиваться, а я – уставать. Я совсем не ночной житель, обычно в это время уже давно сплю.

– Лиля, я в общежитие хочу, – говорю соседке, прижавшись к ее уху.

– Что? Ась, время детское! Давай еще погуляем!

– Нет, я хочу домой, – качаю головой. – Оставайся, тут совсем недалеко, я одна дойду.

– Серьезно? Давай кого-то из парней попросим тебя отвести.

– Не надо. Я правда дойду, рядом же.

– Напиши, как будешь в комнате! – выкрикивает подруга и сразу же отворачивается, погружаясь в сумасшедшие танцы.

От грохота музыки и мелькания огней у меня уже начинает болеть голова.

Ни с кем не прощаясь, я иду сразу в гардероб, где забираю свою куртку и выскакиваю на улицу.

Застегиваясь на ходу, тороплюсь через улицу к скверу, за которым находится кампус, а там и до общежития рукой подать.

Надо сказать, что зря я, наверное, отказалась от того, чтобы меня проводил кто-то из парней, потому что в парке горит слишком мало фонарей. В тишине ночи мои каблуки стучат по асфальту чересчур громко. И внутрь закрадывается какое-то неприятное чувство леденящего ужаса. Оно еще совсем слабое, но от него по коже уже ползут мурашки.

Заставляю взять себя в руки и решительно шагаю в сквер. В конце концов, он не настолько большой, чтобы там скрывались какие-то маньяки. А между сквером и кампусом ездят машины. Со стороны клуба тусуются несколько небольших компаний. Если я закричу меня, наверное, кто-то услышит.

Ох, как же я жалею, что не надела кроссовки вместо сапожек на каблуках. Они невысокие, всего четыре сантиметра, но в кроссовках сейчас было бы удобнее. Я могла бы притвориться, что на пробежке, никто бы и внимания не обратил.

Тороплюсь по аллее, а потом резко встаю, как вкопанная, потому что словно из-под земли вырастают две мужские фигуры. Между нами расстояние не больше трех метров. И что-то мне как-то перехотелось уже в общежитие. Отступаю понемногу назад, а они начинают идти в мою сторону.

– Куда торопишься? Малыш, ты заблудилась? – спрашивает один из них.

– Сделай еще один шаг в ее направлении, и я засуну твои ноги в твою же задницу, – слышу за спиной угрожающе спокойный голос Марка.

– А ты типа бойфренд? – хмыкает второй.

Но дальше идти они не решаются. Останавливаются.

Марк обходит меня и закрывает своей спиной.

– А я типа твой костоправ.

– Че, борзый?

– Он, наверное, из Элитки. Мамин пирожок.

– Хочешь проверить? – хмыкает Марк.

– Да ввалим ему, а потом покажем, как надо его девочку трахать.

От их угроз у меня волосы на затылке встают дыбом.

– Марк, пойдем, – прошу еле слышно.

Он протягивает руку и чуть отталкивает меня назад.

– Ну? – провоцирует их. – Чего встали, орангутаны? Ебальники лишние?

– Сука! – орет один из них.

Марк отталкивает меня дальше и бросается к этим уродам.

Я кричу, отступая. В ужасе смотрю на то, как эти двое нападают на него. Марк отбивается, но я слышу противные звуки хруста и еще какой-то чавкающий. Все трое залетают в темную зону, которую не освещает фонарь, и я перестаю что-либо видеть, кроме силуэтов. Телефон Марка еще раньше выпал на дорожку, и теперь экран загорается. На нем какой-то непонятный знак и подпись: “Сенсей”. Не знаю, кто это, но хватаю гаджет и, проведя пальцами по зеленой трубке, прикладываю ее к уху.

– Марк, ты куда…

– Помогите! – кричу. – Марка убивают! Спасите!

– Вы где? – сразу же спрашивает голос в трубке.

– В сквере возле клуба “Портал”! Помогите! Вызовите полицию! Их двое, а он один!

– Уже бегу, – отвечает парень на том конце провода и сбрасывает звонок.

– Отпустите его, сволочи! – кричу, прижимая к груди телефон.

Меня так сильно трясет, что я плохо соображаю. Выискиваю что-нибудь, чем можно огреть этих уродов. Выхватываю взглядом валяющуюся возле скамейки палку. Она небольшая. Не дубина, которой можно пришибить, но, по крайней мере, получится отвлечь их внимание и дезориентировать.

Хватаю палку, бросаю на скамейку телефон и с боевым кличем несусь в темноту. Замахиваюсь этим дрыном и бью наугад.

– Ай! – ревет кто-то.

– Марк! – кричу, но в потоке матов меня еле слышно.

– Ася, уйди! – рычит Келлер.

А я опять замахиваюсь и бью, но тут мне прилетает в скулу локтем или чем-то другим. Вскрикнув, отлетаю назад и падаю на дорожку. А потом на меня сверху летит один из этих ублюдков.

Я уже готовлюсь, что сейчас меня начнут пинать, но тут кто-то хватает меня под мышки и оттаскивает назад, а к драке присоединяются еще трое. Меня отшвыривают дальше, и я забегаю за скамейку.

Снова эти ужасные звуки хруста, ударов, какого-то чавканья и маты, маты, маты…

Наконец все заканчивается.

Затаив дыхание, всматриваюсь в темноту. Сердце колотится так быстро, что сейчас выпрыгнет из груди.

– Проверь, живые? – произносит кто-то в темноте.

– Да живые, – отвечает второй голос.

Где-то неподалеку слышится полицейская сирена. Я хватаю телефон Марка.

– Блядь! – рявкает он сам. – Мне нельзя светиться!

После этого Келлер подбегает ко мне, забрасывает на свое плечо и срывается с места в сторону кампуса. Я покорно вишу на его плече, пока мы несемся по аллее, перебегаем через дорогу и оказываемся на территории кампуса. Его друзья бегут за нами со смехом и улюлюканьем.

Пройдя через парковку, Марк наконец опускает меня на землю.

– Жива? – спрашивает.

– Я – да. А ты?

– А что мне будет? Спасибо, пацаны.

– Мы-то что? Асе своей спасибо скажи, ответила на звонок и нас позвала.

– Ее я еще отблагодарю.

– Мы назад в клуб. Возвращайся.

– Я пойду Асю проведу.

Мы прощаемся с парнями, а потом Марк хлопает себя по карманам.

– Мля, тлефон прое…

– Вот, – протягиваю ему гаджет.

– О, спасибо.

Мы притормаживаем, когда слышим, как возле сквера стихает полицейская сирена и хлопают дверцы машины.

– Идем быстрее, – подталкивает меня Марк, и мы ускоряемся по дороге в общежитие.

– А почему тебе нельзя светиться? – спрашиваю, когда мы подходим к зданию.

Глава 9

– Ты знаешь, кто моя мама? – спрашивает Марк.

– Знаю. Уже просветили.

– Ну вот потому и нельзя светиться. Я просто… облажался совсем недавно, вот и надо залечь на дно.

– Как облажался?

– Ты как будто с луны свалилась. Ну погугли мое имя. Там наверняка еще в первых же ссылках мой факап всплывет. Он был эпичным.

Я уже не уверена, что хочу.

Мы попадаем под фонарь, и я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Марка, после чего ахаю.

– У тебя губа и бровь разбиты!

– Пустяки, – отмахивается он.

– Ничего не пустяки. Надо обработать. Пойдем, – я решительно шагаю в здание, а Келлер идет за мной.

Поднимаемся на нужный этаж, заходим в мою комнату.

– Садись. Я помою руки и обработаю твои раны, – командую и иду в ванную, чтобы хорошенько вымыть руки с мылом.

А когда возвращаюсь, вижу Марка сидящим на полу с моей книгой в руках.

– Ты почему на полу? – хмурюсь.

– У тебя покрывало светлое, а я валялся на земле.

Одежда у него и правда грязная.

Кивнув, достаю из комода аптечку. Марк разводит ноги шире, и я встаю между ними на колени. Наливаю на ватный диск антисептик и тянусь к лицу Марка. Замираю на мгновение, и мое сердце пропускает удар. Он так внимательно смотрит на меня, что становится неловко. Чувствую, как щеки краснеют и вздрагивают пальцы. А потом возвращаюсь к своей миссии.

Прикладываю диск к брови и начинаю промакивать ранку. Сжав челюсти, Марк терпит, не издавая ни звука. А его взгляд прожигает меня до самых косточек.

– Ты красивая, Ась, – хриплым голосом тихо говорит он.

– Не болтай, нам надо обработать губу, – отзываюсь так же тихо, а сама внутри трепещу от его слов.

Красивая…

Он считает меня красивой.

Я уже и начала забывать, почему Лиля говорила, что заинтересованность Келлера во мне – это плохо. Потому что до этого момента все, что он делает и говорит, мне нравится.

– Спасибо, что спас меня, – произношу тихо, обрабатывая разбитую губу.

– Ты не должна благодарить.

– Не разговаривай, – снова командую, а Марк улыбается. – Ты мешаешь мне обрабатывать губу.

– Ай, печет, – шипит он.

Я убираю ватный диск и, подавшись вперед, дую на его губу. А потом вдруг осознаю, насколько близко наши лица. И то, как потяжелело наше дыхание. В тишине комнаты оно ощущается особенно громко. Сейчас вокруг нас нет толпы людей, грохота музыки и полумрака.

– Уже не печет? – шепчу я.