С этим нужно быть аккуратнее, потому что сейчас различные психологические концепции полны спорных идей. Существует теория созависимости – она имеет спорные компоненты.

Подробнее тема созависимости и темы, соотносящиеся с ней, разбирается в цикле бесед «Проблема отклоняющегося поведения: Родственникам, родителям педагогам»^{9}, а также в текстах «КОНЦЕПЦИЯ материалов о преодолении ЗАВИСИМОГО ПОВЕДЕНИЯ, подготовленных иеромонахом Прокопием (Пащенко)»:

Часть 3.1. «О близких и родственниках зависимого человека, о созависимости».^{10}

Часть 3.2. «О близких и родственниках зависимого человека, о созависимости».^{11}

Часть 3.3: «Истории и комментарии. Разрыв и регрессия».^{12}

Ожидается публикация новых частей.

С точки зрения теории созависимости вся ответственность за то, что происходит в отношениях, возлагается на женщину. Якобы в таких созависимых отношениях женщина изначально имеет низкую самооценку и выбирает мужа-алкоголика, чтобы терпеть и заботится о нём, считая себя мученицей, тем самым повышая свою самооценку и получая психологическую выгоду. Но это – спорная мысль. Где-то такие женщины наверняка есть, в странах Запада с культурой «купи-продай», где всё измеряется психологической выгодой, думаю, их точно можно найти. Когда женщина попадает в группу созависимых, её убеждают, что она больна и чаще всего такие истории заканчиваются разводом.

Как выходить из кризиса в отношениях – понять трудно. Но у нас есть опыт женщин, которые выживали в концлагерях, там не только «плохой муж», там вся система была настроена против них. По моему мнению, никто не имеет права сказать женщине – либо разводиться, либо терпеть до конца. И то и другое ошибочные утверждения. Важно помочь вернуть женщине свою субъектность, чувство человеческого достоинства, чтобы она сама могла принять решение.

Достоинство не в смысле – «я – личность и вы меня не трогайте». В христианском понимании это, когда человек не сводится к своим страхам, дефицитам. Человек чем-то обусловлен, на него давят обстоятельства, но его достоинство проявляется в том, что он не гневается в этих условиях.

Мемуары христианок, которые прошли гонения, показывают пример такого достоинства в самых тяжёлых условиях. Когда читаешь историю Евгении Гинзбург о её пребывании в тюрьмах и лагерях, о том, как её ломали, диву даёшься – как она не сошла с ума? Приходит понимание, что на каком-то этапе человек может не видеть выхода, но, если у него всё-таки сохраняется какая-то высота духа, он рано или поздно этот выход найдёт.

И самое главное, на этом пути – не давать человеку готового алгоритма. Потому что, если женщина вела себя как испуганное животное, выдрессированное её мужем, то в момент, когда она ищет выход, какой-то психолог начинает точно так же её дрессировать. Она берёт этот алгоритм действий, но так и остаётся тем же испуганным животным. Будучи затюканной, она идёт уже не на поводу мужа, а того психолога, который советует ей развестись.

Джудит Герман в книге «Травма и исцеление» рассказывает о том, как работала с женщинами, подвергавшимися насилию и избиениям (в этой книге есть и хорошие идеи, но есть и спорные). Она отмечает, что женщине, подвергшейся насилию, важно вернуть разумную автономность, так как она была в руках насильника, который ею помыкал. И в случае, если она проходит реабилитацию с психиатром или психологом, а тот не восстанавливает её автономность, а указывает, что именно ей делать, то она оказывается в ситуации, подобной первой – то есть снова подвергается насилию.

Кроме того, в чём я вижу проблему групп созависимых – это утверждение, что в ситуации семейного насилия, если ты выбрала такого мужа, то это ты виновата. Группа прививает женщине убеждение, что она больна, и нужно в группе лечиться. Крайности смыкаются и там, и там, хоть внешне выглядит по-разному, но по сути – одно и то же.

Также в группах созависимых работают по ошибочному принципу отсечения. Человека учат ассертивному поведению, любви к себе, самостоятельно принимать решения и ни на кого не оборачиваться, ни с кем не советоваться, а если ему что-то не нравится, сразу заявлять об этом. Но в итоге получается, что если у человека есть какая-то культура и понимание жизни, то он знает, как найти путь среди маховиков, пытающихся его разломить. А если у человека нет этой внутренней культуры, если ещё вчера он был забитым животным, и теперь ему говорят ни с кем не советоваться и жать на газ, то это превращается просто в агрессивную тупость. Женщина, которой объяснили, что она на самом деле королева, уходит от мужа, доставляющего ей проблемы, но тем самым она начинает рушить и всю свою остальную жизнь. На замечания окружающих о том, что она агрессивно себя ведёт, она отвечает: «Вы меня обесцениваете, вы приносите негативные эмоции, зачем вы мне нужны?»

Существует тренд на концепцию любви к себе. Любовь к себе сама по себе не плоха, но доведённая до гротеска, она превращается в какую-то дикую вещь.

У нас была беседа про современные компании, где я приводил письмо нашей паломницы, в котором она рассказала о работе в сетевой компании. Там ей навязывались эти идеи любви к себе, выражавшиеся в том, что она слишком много заботится о детях. Впоследствии ей стали намекать, что необходимо больше заниматься продажами и стоит найти детям няню…

Задача не отсечь себя от всего, от Бога, от высших ценностей, став self-made, так как это будет хождением по кругу. Нераспознанные паттерны на новом витке приведут к какой-то другой ситуации. И в итоге человек придёт к тому, что жизнь прошла мимо. Я двигала бизнес, но где в этом была моя личность?

Сейчас есть такой дискурс в мужском движении, с которым сложно согласиться несмотря на то, что в нём немало хороших моментов – например, что мужчина должен заниматься воспитанием детей. Это прекрасно, какая жена будет против, если мужчина наконец-таки обратит внимание на сына и начнёт заниматься с ним спортом? Каждая жена будет только рада. На уровне идеи кажется, что всё очень здорово, но чуть более погружаясь в то, как всё это реализовано на самом деле, обнаруживаешь какую-то дикость. Судебные преследования всех, кто с тобой не согласен, гибель детей и пр. Была такая практика, что если ребёнок разведённых родителей заявлял об избиении отцом, то почему-то автоматически считалось, что на это его надоумила мать. Поэтому ребёнку запрещали общаться с матерью и оставляли его с отцом. И, к сожалению, в таких случаях были зафиксированы последующие смерти детей.

Иногда представители мужского движения в качестве доказательства ссылаются на статистику того, что в России 70 % разводов инициированы женщинами и якобы это подтверждает их гипотезу о некой дефектности женщин. Я не спорю, что может быть женщин сейчас не учат, что значит быть матерью и супругой. И правда, бывают такие случаи, что женщины выходят замуж, чтобы завладеть имуществом богатого супруга, родив ребёнка, получают рычаг воздействия на него. Вопрос – каков процент таких женщин.

Уходя в сторону, у Дианы Файдыш, клинического психолога из США, с которой мы общаемся, была лекция «Ремингтон со скользящим затвором – Западные движения идентичности»^{13}, там разбиралась тема семьи. Таким названием она хотела показать, что некоторые психологические теории становятся опасным оружием. Она описывает, что существует очень много движений, посвящённых проблеме семьи, которые на первый взгляд кажутся правильными, но когда начинаешь изучать, что лежит в их центре, то ужасаешься, обнаруживая воспроизводство древних гностических культов.

Ещё в первые века христианства существовали гностические секты, ереси которых были основаны на том, что мир изначально плох, так как был создан злым Богом. Поэтому древние гностики стремились изолироваться от мира внутри своих общин. В гностическом культе есть такая идея, что существует избранная категория людей, знающих как нужно жить, и у этого посвящённого меньшинства есть учение, осваивая которое, ты тоже становишься причастным этой группе. Современные же гностики стремятся наш мир переделать.

Феминистское движение так же несёт в себе признаки гностического культа – все проблемы в мире от мужчин, маскулинность вредит построению гармоничного общества, поэтому нужно всех мужчин переделать в женщин. Также есть мужские движения, которые считают, что все проблемы из-за женщин, если ограничить их волю, то мир будет счастливым.

Выше я говорил про теорию созависимости, что есть женщины, которые ищут компенсации своего невротического состояния (есть и такие, да), но нельзя говорить, что это справедливо для всех женщин. Все ли страдающие женщины вступили в брак по такой причине? Формально женщин выставляют виноватыми, что они подали на развод, но с другой стороны, со стороны мужчины, незачем разводиться – у него есть служанка, которая убирает и готовит, есть сексуальное удовлетворение, он может ездить к другим женщинам или приводить их к себе домой, а в случае если у него ещё есть бизнес, то он должен будет этой женщине ещё что-то отдать. Если мужчина шёл к алкоголизму, он никогда не будет подавать на развод, а у женщины, доведённой до крайности, остаётся перспектива либо самой покончить с собой, либо убить мужа, либо он убьёт её или детей. Можно ли её считать виноватой за то, что она первая подала на развод?

Как на самом деле поступать – сказать трудно. Где-то семьи распадаются, где-то удаётся восстановить отношения. Но, самое главное для женщины – это восстановить разумную автономность. Не в смысле автономности от всего, что уже другая крайность, а автономность в принятии решения.

Книга Эдит Эвы Вебер «Выбор»^{14} переведена на многие языки мира, как мне кажется, потому что она отражает сознание массового человека. В книге Ортеги-и-Гассета «Восстание масс»^{15} говорится о том, что массовый человек это тот, кому не нужны никакие ценности, ему не нужно вообще ничего, он просто прёт по жизни. А сама Эдит – это образ идеальной женщины феминистского движения, которой не нужен ни Бог, ни ценности. После войны она сказала мужу, что забирает дочь и уезжает в Штаты, если он не едет, пусть делает, что хочет. Эта книга для меня свидетельство о каком-то бессилии светской психологии. Чтобы избавиться от опыта Освенцима, она начала заниматься психологией и впоследствии стала доктором наук, но сама же так и не избавилась до конца от ужаса пережитого.

Обретение женщиной внутренней твёрдости напоминает мне образ из клипа UNKLE – Rabbit in Your Headlights. Там человек идёт по тоннелю, что-то бормочет про себя, его сбивает машина, затем – вторая, третья. Он в своём размышлении приходит к какому-то пониманию, сбрасывает с себя шелуху и, когда на него несётся последняя машина, которая должна его сбить, он раскидывает руки в стороны, как на распятии, происходит столкновение, но разбивается машина.

В клипе Radiohead – Carma Police похожий сюжет. Машина едет за человеком, сбивает его, он падает, потом снова сбивает, и она отъезжает назад, чтобы разогнаться и окончательно его убить. Она оставляет след от бензина, который герой поджигает, и машина взрывается. Это не означает, что человек должен взорвать свою жизнь, просто в нём что-то такое появляется, что он понимает, что он больше не забитое животное. И у других больше не получается вести себя с ним по-прежнему, ему даже не приходится об этом как-то сигнализировать, просто в его присутствии это всем становится понятно.