Очередную возникшую паузу каждый из собеседников использовал по-своему. Конан, хмурясь и сжав в нить губы, думал. Коэн, глядя на него, просто молчал. Но киммериец понимал, что правитель просто не хочет показать, насколько велики его проблемы, и насколько сильно он надеется на помощь какого-то северного наёмника. Пусть и профессионала. Последний, так сказать, шанс!

Не продешевить бы!

– Хорошо, уважаемый Коэн. Я выслушал. Проблема ваша мне понятна. Согласен полностью: не бывает такого, чтоб у вас – только мальчики, а у них – только девочки. Которые со временем, и тут уж нет ни малейшего сомнения, переженятся, и будут проживать в вашем древнем городе. Торгуя, добывая камни, и процветая в шикарных капитальных домах. Полностью вытеснив аборигенов столицы – то есть, народ малуссианцев.

То есть – действительно, дело наверняка в каком-то заклятьи. А вот что-нибудь конкретное про это заклятье, и мага, наложившего его, известно?

– К моему величайшему сожалению, Конан – нет. Омбузонки ведут весьма… Скрытный и замкнутый образ жизни. Посторонних к себе не пускают. А мы почти не выбираемся из нашего города. Те, кто кроме омбузонок приходит к нам торговать – сейчас почти перестали это делать. И я не могу их осуждать: похоже, все уже знают про наше проклятье. И боятся заразиться.

Словно такое – заразная болезнь!

Ну а те, кто всё же ещё приходят, смогли рассказать лишь о том, что омбузонки достаточно давно, не менее трёх веков, живут там, на побережьи океана. Первое время у них было всего одно, небольшое, поселение. Но сейчас их много, мы даже не знаем, сколько. И они вполне удовлетворялись теми мужчинами, что им могли предоставить – тоже небезвозмездно, разумеется! – соседние племена. Но ты же сам понимаешь, Конан. Местные племена – невысокие, не сильные, и, главное, почти все – чернокожие!

А омбузонки принадлежат к белой расе.

Теперь Конан невольно запустил руку в пышную шевелюру.

Надо же! Оказывается дамы-то – расистки! Ну, или просто хотят, чтоб их дети были высокими и сильными. И – белыми. Ведь те стражники, которых он видел по дороге сюда, как и отдельные другие мужчины столицы – вполне светлокожие. Высокие. Крепкие. «Породистые»!

– Но почему же эти женщины три последних века не беспокоили вас, а пользовались услугами тех племён, что живут там, на побережьи?

– А потому, Конан, что там в те времена было два племени со светлой кожей. Вероятно, потомки заморанцев, или другого народа, пытавшиеся в своё время обосноваться здесь, построив городки-поселения. Для основания полноценных колоний. Но мы точно знаем, что уже лет тридцать как их… Нет! И там, где они жили, теперь живёт сильно увеличившееся в численности племя омбузонок. Ну а вторая причина…

Наш город ведь невидим для чужаков!

Только тот, кто приходил сюда, хотя бы однажды, может видеть его. Но чтоб сделать это в первый раз – нужен провожатый. Вот такой, как была для тебя Эллира. Таково уж волшебство, которое применили наши предки-маги. Для защиты нашего города.

Да, ты сейчас можешь удивиться: как же на нас нападали три раза?! Но все три раза у нападавших были проводники. Из местных. Как раз из тех, кто с нами торговал, или по каким-то причинам решил предать нас! (Конан мысленно усмехнулся. Ха! «Причины!» Причина всегда одна – деньги!) Однако после третьего набега наши правители сказали местным князькам и вождям, что если они ещё хоть раз покажут кому-то дорогу и способ – ну, с хлопками в ладоши! – как попасть к нам, мы безжалостно вырежем все их племена. До последнего младенца. И хижины сожжём. Чтоб и следов не осталось от таких предателей! И чтоб и другим неповадно было!

– Похоже, твои предки-правители были убедительны. Раз вас не трогали три века.

– Да, Конан. Мы тогда были сильны. И войско насчитывало до двух тысяч профессионалов. А ополчение могло собрать ещё три тысячи мужчин!

Конану, конечно, хотелось спросить, как же тогда осуществлялась торговля, и как удавалось прокормить всю эту многотысячную ораву, плюс женщины и дети, но… Это не его проблема! А его проблема…

– Хорошо, уважаемый Коэн. Значит, моя задача – найти человека, вернее – мага, наложившего на вас и ваш город заклятье, и убить его.

– Именно, Конан! Звучит это и жестоко и грубо, но именно это и только это может гарантировать наш народ от поголовного вымирания! Ведь мы совсем, как я уже говорил, не против выгодно и мирно торговать с омбузонками.

Мы только против того, чтоб у нас рождались только мальчики!

Киммериец подумал, что ещё бы они были против. Поскольку пески – не оазисы. И своих зерна, или даже финиковых пальм, или овец-баранов здесь не вырастишь. Нет полива – нет и сельского хозяйства. А кстати…

– Один уточняющий вопрос, если позволишь, уважаемый Коэн.

– Да, пожалуйста, Конан.

– Откуда вы берёте питьевую воду?

– А, вот что тебя… – правитель сглотнул, покачав головой, – Мы берём воду для питья из очень глубоких колодцев, вырытых ещё семьсот сорок лет назад, нашими предками. Которые знали, чуяли, где проходят водоносные слои. К величайшему нашему сожалению запасов этих колодцев хватает только для питья. Жителям. Никаких растений, или животных, вроде овец или даже верблюдов, мы здесь, на наших землях, вырастить не смогли бы.

– Понял. – Конан пожал плечами, – Ну а теперь, если ты не против, оговорим условия сделки. Сколько вы готовы заплатить?

Ведь на кону, если я правильно тебя понял, не только жизни и судьба твоего народа, но и вопрос престолонаследия?

– Ты прав, Конан. – Коэн вздохнул, – Если не сделать ничего, моя – ну, вернее, наша! – династия может прерваться, и управление городом и народом перейдёт к омбузонкам и их наследникам, а, вернее – наследницам. Потому что у них-то наследование передаётся по женской линии.

Но – к вопросу о цене. Мы народ не бедный. И мелочиться в таких вопросах не будем. Что скажешь о мешке золота?

Конан невольно сглотнул. Неплохо, Неграл их всех задери! Ведь это больше, чем они с Вахидом рассчитывали получить, разграбив древний Храм! И тащить на своём хребте через все джунгли, десять дней, не нужно! Поскольку до побережья явно меньше дня пути. Он открыл было рот, но Коэн поспешил добавить:

– И ещё… У меня есть к тебе личная просьба. Ты… Разумеется, если ты не против… Оплодотворишь мою младшую дочь, Эллиру.

Она девушка статная и красивая. Ведь ты хорошо разглядел её, пока она вела тебя сюда? Надеюсь, никаких изъянов не заметил?

– Нет, – Конан невольно усмехнулся, – Изъянов у неё нет. Этот пункт нашего договора… не вызывает у меня никаких протестов. Впрочем, как и первый. Насчёт мешка золотых монет. Однако есть тонкости.

– Например?

– Например, уважаемый Коэн, я не могу точно ответить, сколько времени у меня уйдёт на эту работу. Ведь это – не война в обычном смысле, когда выигравший сражение – сразу победил!

Мне нужно будет пробраться в одно, или несколько соседних с местами поселений омбузонок, деревень. Разузнать у местного населения все подробности жизни и быта их соседок. Постараться выяснить, кто у них шаман. Ну, или – маг или колдунья. И – кто и как наложил заклятье. Если они это знают. Или, возможно, взять языка – уже из самих омбузонок. Допросить. О том же самом. И уже только потом решать – как и куда проникнуть, и какие методы и средства применить, чтобы…

Навсегда избавить вас от заклятья. И человека, наславшего его.

– Я не сомневался и не сомневаюсь в тебе, Конан. Ты, смотрю, уже в общих чертах разработал план всей операции. И я уверен в том, что ты сможешь осуществить всё задуманное тобой. Или – подобрать другую, более хитрую и гибкую стратегию, если что-то пойдёт не так.

Ну а во времени я тебя не ограничиваю: пусть времени уйдёт столько…

Сколько уйдёт!

Твой      мешок с монетами и Эллира будут ждать тебя!

Несмотря на любезное предложение хозяина, Конан не остался на ночёвку во дворце. И не помогли даже призывные нежные взоры, которыми в коридоре одаривала его волоокая Эллира, когда он покидал обиталище Коэна.

Но как заметил наблюдательный и привыкший уже к полумраку, царившему в коридорах дворца, варвар, ещё кто-то внимательно наблюдал за ним из-за портьеры тронного зала – явно женщина. И явно – красивая. Глаза… Были один в один, как у Коэна! Старшая сестра Эллиры?..

Но Конан вполне справедливо считал, что чем меньше он будет находиться в городе, тем меньше шансов, что о его присутствии узнают посторонние. И доложат… Омбузонкам!

Ну а в том, что в Малуссии имеется по крайней мере один их шпион, он не сомневался. Где правитель и богатый город – там и предатель!

Ну, или агент другого правителя. Подкупленный. Или – просто злой. На Коэна и его «династию».

Поэтому сейчас в мешке, притороченном к неторопливо движущемуся к побережью, седлу верблюда Конана, (одного из последних, как объяснил Коэн) приятными выпуклостями выступали продукты, затребованные варваром, и в бурдюках, притороченных туда же, перекатывалась, приятно булькая, отнюдь не вода. Верблюда, добравшись до побережья, Конан обещал отпустить. Поскольку Коэн сказал ему, что тот приучен возвращаться домой самостоятельно.

Однако было бы большой ошибкой полагать, что Конан действительно направился – прямо к побережью, хотя Коэн подробно объяснил ему где то, и главные поселения омбузонок и их соседей, расположены.

Поскольку уже почти стемнело, Конан, двигаясь по едва видимой в песке дороге, неторопливо заехал за бархан в примерно в миле от города. Город, кстати, он теперь видел отлично: ещё бы! Побывал же.

То есть, теперь на него не действует древнее волшебство строителей!

За этим барханом, убедившись, что его не видно со сторожевых башен, он и стреножил верблюда. Положив перед тем кошму с наваленным сеном: пусть-ка благородное выносливое животное займётся делом!

Ну а сам варвар, забравшись по отлогому с этой стороны склону, залёг в засаде на высоком гребне. Он был уверен: едва стемнеет, гостей долго ждать не придётся!

Он немного ошибся: гостей пришлось ждать до самой полуночи.

Но вот – одинокий путник, ясно видимый в свете вставшей Луны, и появился. Одетый в плащ, целиком скрывавший фигуру, он шёл довольно торопливо. Правда, совсем не по наезженной дороге, а забирая чуть в сторону – похоже, ни в коем случае не желал встретиться с варваром.

Ну, значит, цель Конана – организовать ему эту встречу!

Пробежав за барханами примерно полмили, Конан оказался как раз на пути человека. И едва тот вышел из-за очередного бархана, киммериец с быстротой молнии ринулся к путнику, сбил с ног, закрыл огромной лапищей рот, чтоб избежать крика, и стащил глубоко надвинутый капюшон с лица.

Н-да. Чего-то такого он, если совсем уж честно, и ожидал.

Красивая, даже очень красивая, женщина. Молодая. И он готов был поспорить на свой мешок с золотом – это как раз старшая сестра Эллиры!

Интересно, как её…

– Как тебя зовут?

– Стелла. – Конан убрал ладонь с лица женщины, и теперь она лежала на спине. И отнюдь не выглядела напуганной, или растерянной. Не собиралась она и сопротивляться: реалистка. Понимает бессмысленность этого.

– Ты – старшая сестра Эллиры?

– Да. – голос спокойный. Тон уверенной в себе и своих чарах профессиональной… Соблазнительницы!

Похоже, дама всерьёз рассчитывает, что Конан ничего плохого ей не сделает. «Галантный» же «рыцарь», туды его в качель! Да и просто – мужчина.

А какое наилучшее оружие против мужчины?!

Вот именно…

Впрочем, теперь вычислить всю суть происходящего не представляется сложным. Особенно такому прожжённому практику и воину, как киммериец.

– Значит, королева омбузонок обещала тебе, что оставит тебя в Малуссии – наместницей?

Явно не ожидавшая такого вопроса женщина открыла было рот, но тут же прикусила язычок! Глаза ярко вспыхнули в свете Луны, открывшись широко, и снова вернувшись к обычному положению.