Ха-ха. Не бывает «знающих» – без лазутчиков в стане врага.

Наверняка и здесь есть своя «Стелла». Как и своё «лобби». То есть – несколько авторитетных человек, из числа тех же старейшин, которые и повлияли как раз на такое решение совета. То есть – их не менее трёх! Только вот отлавливать или «выводить на чистую воду» стукачку, или, скорее, стукача, как и продавшихся трусливых старичков… Смысла нет.

Иначе кто же донесёт «Провидице» Дафанесс, что племя Зуссунов отказалось ему помогать?!

Значит, задача Конана – отследить этого человека, когда он двинется к поселениям омбузонок, и попытаться проникнуть в главный город, или какое-то другое поселение, где будет сегодня «провидица» омбузонок, тенью следуя за ним!

Поскольку наверняка тот приведёт его прямиком туда, где сегодня и расположилась сама Дафанесс!

Однако не успел Конан отойти на полмили, как за спиной услышал пыхтение, и топоток маленьких ножек по земле! Оглянувшись, он увидел, что его догоняет мальчик лет семи. Мальчик делал недвусмысленные жесты рукой. Указывая варвару, что нужно срочно убраться с тропинки, и спрятаться в очень даже подходящих зарослях весьма густого кустарника.

Конан поспешил так и сделать.

Задыхающийся малец тут же нырнул туда же. Убедившись, что за ним никто не бежит или крадётся, мальчик на ломанном зингарском зашептал на ухо Конану:

– Конан! Извини, я плохо знать твой язык. Поэтому ты спрашивать, если я говорить непонятно. Сейчас вождь посылать за ты отряд воинов. Они должен ты убить! И карасс… Э-э… Командир отряд должен лично смотреть, что твоя – умереть! Стрела и копьё – курубире… э-э… Отравленные! Один раз попадать – твоя точно смерть!

Мальчишка замолчал, но Конан чего-то в этом роде и ждал. Ох уж эти дикари… Ну вот нет у них ни на грош коварства «белой» расы! А ведь могли бы, пользуясь тем, что он не понимает их наречия, покивать, типа – да, согласны, всё расскажем, и поможем, чем сможем, приветливо пригласить его разделить с ними трапезу. И отравить его.

Ну, или дать приказание оставшимся в селении воинам окружить хижину, и напасть на него в её тесноте!

С другой стороны, он сам, своим напором, своей прямолинейной отвагой, не дал им времени обдумать и привести в исполнение такого рода планы. Он ухмыльнулся про себя: неплохо он за последний месяц узнал и выучил местные «традиции». Так что – повезло ему. Особенно в том, что вождь был со старцами несогласен. И наверняка хотел бы сбросить со своей шеи тяжкое ярмо пяты омбузонок. Вероятно, только это и задержало погоню.

Конан сказал:

– Спасибо, друг. Ты очень помог мне. Но – почему?

– Я – брат Уребоно. Это воин, который привести тебя сюда. Он сам не мочь предупредить ты. Но посылать моя – пока никто не видеть. Мы… Наш отец и дедушка… Его убить омбузонка. Мы хотеть отомстить!

Твоя идти с моя, по дорога моя рассказать всё, что знать!

Вначале ползком, а затем – и пригибаясь за кустами и стволами, уже кое-где покрытыми лианами, Конан со странным провожатым быстро двинулись в противоположную от «города» сторону – в глубину джунглей.

Первые несколько сот шагов они молчали, стараясь, чтоб их не заметили. Судя по отдалённым теперь звукам, по тропинке действительно пробежал отряд – топало не менее тридцати пар босых пяток!

Но за свои «следы» на тропинке Конан не боялся: утрамбованная почва не оставляла отпечатков. Так же как и трава, по которой они сейчас крались и бежали. Так что нужно просто затеряться среди вековых деревьев. В тени уже практически настоящих джунглей!

И выслушать, что сможет сообщить ему неожиданный помощник!

– Моя звать…

– Не говори своё имя. Тогда я не смогу, по своей воле, или если меня будут пытать – выдать его!

Малец во все глаза уставился на киммерийца, но потом смысл разумности предложения дошёл до него. Он кивнул:

– Моя понимать! Так вот… Омбузонки жить в город. Девять город. – на всякий случай он показал и на пальцах, – Строить в каждый город – большой-большой домы. Из камни и глина. Жить в такой дом четыре… э-э… пять, – малец поднял перед собой руки с растопыренными пальцами пять раз, – человек.

Конан кивнул:

– Сорок – пятьдесят.

– Да-да! Сорок – пятьдесят! И они день – тренироваться. С оружие. Бегать. Ходить вместе, топая ноги вместе! Ночь – спать. А когда ему приказать Дафанесс – нападать на мы! Или другой племя. Забирать коза, баран. Не все – только взрослый! Большой. Маленький – оставлять. Мы, когда они нападать – бежать. Прятаться джунгли. Омбузонки джунгли не ходить: бояться. Наш воины хорошо прятаться чаща. Стрелять отравленный дротик! Кидать отравленный копьё.

Конан пожал плечами:

– Почему же вы не «переселиться» дальше – на юг?

– Нет-нет, мы нельзя! Там – другой племя. Его земля! Убивать мы…

– Понятно. Но что – с Дафанесс?

– Дафанесс вчера жить в… Раз, два, три… В четвёртый отсюда город. Специальный дом: большой, высокий. Самый высокий в город. Дом всегда охранять сорок человек. Сам Дафанесс обычно спать до… Половина день. Потом – вставать, гадать, смотреть волшебный вещь… Колдовать. До половина ночь. Потом – говорить то, что увидеть – главный омбузонка. Царица. Тот делать приказ на завтра остальные… э-э… маленький вождь?

– А, офицерам войска.

– Да-да, Конан, офицеры. Начальник! Его у омбузонка – десять человек. Они – уходить в свой дома. Отдать приказ на завтра свой… э-э…

– Подчинённые. Младшие командиры. Сержанты.

– Не знать, как называться, но – да, совсем маленький начальник. А всего в войско омбузонка – три тысяч человек! И ещё два тысяч – старуха и ребёнка.

Вот. Я сказать, что знать. Но твоя – спрашивать ещё! Моя стараться сказать!

Конан принялся за расспросы. Но особо много выяснить не удалось. Омбузонки действительно вели весьма замкнутый и вполне самодостаточный образ жизни. Что неудивительно: иначе они давно растворились бы в окружающих их народах и племенах. А сейчас их бытовой и военный уклад не предусматривал свидетелей. Как, впрочем, и союзников и помощников. Ну а рабов они не брали принципиально. И это логично, усмехнулся про себя Конан: при замкнутом образе жизни рабыни, ненавидящие тебя, могут и… Отравить. Прирезать во сне. Изуродовать лицо. Да мало ли!

Того, что смог сообщить брат Уребоно, оказалось до обидного мало.

Но и оно вполне подходило. Можно было начинать планировать.

Запасы, которые едят сами, и обменивают с городом Коэна – хранят в амбарах? Отлично. Из фиников делают ещё и масло для продажи-обмена? Замечательно. А ночью, значит – спят? Хм-м…

Очевидно, что целую ночь спят не все. А только дети-старушки. И основной, профессиональный, контингент: что логично: этим нужно как следует отдыхать после целого дня тренировок и прочей «муштры». И быть в полной боеготовности и отличной физической форме. Вот и спят они, намаявшись, и выставив, как и положено, часовых. И выслав курсирующие по подконтрольной территории патрули. Разумеется, регулярно сменяющиеся. И до сих пор, значит, такой контроль необходим. Местные племена на них нападали, правда, только в самом начале, а в последние годы – не смели. Боялись расплаты. Которая, как Конан выяснил, отличалась цинизмом и жестокостью: деревни сжигали подчистую, а жителей – просто… убивали. Добивая до смерти! Всех: включая женщин, стариков и детей.

Напасть на явно ослабившего сейчас бдительность противника будет нетрудно. Но вот – как?!

Поджечь какой-нибудь барак, как Конан изначально планировал, чтоб спровоцировать панику и суету, благодаря которым он мог бы попытаться проникнуть в «город» Дафанесс внаглую, «в лоб», не выйдет.

Бараки – каменные. И если что-то там и сгорит, так это только крыша и стропила. Ерунда. Прогорит за пяток минут. Ничего не стоит выбежать наружу, и переждать. Оставаясь начеку! Да и в свете пламени – его самого будет видно отлично…

Значит, прежде чем принять хоть какой-то план, придётся провести дополнительную разведку, уже прямо на местности. И обозреть девять поселений-городов с верхушки какой-нибудь пальмы. Или баобаба. Ну, или ещё чего – лишь бы повыше.

Киммериец тепло распрощался с «безымянным» мальцом:

– Ну, спасибо тебе, брат Уребоно! (Конан подмигнул: «которого я уже забыл, как звали»!) Ты здорово помог мне! Так что теперь дело – за мной. Уж я постараюсь отомстить колдунье-шаманке за смерть твоих родных!

Малец, с серьёзным видом пожимая лапищу Конана, смотрел на него, вовсе не как ребёнок. А как взрослый, самостоятельный, мужчина. Понимающий всю серьёзность своего поступка. И осознающий свою ответственность за совершённое. Хотя шрамы и тату ещё не украшали его тело и лицо: значит, обряда инициации он ещё не проходил:

– Удача тебе, могучий северный воин! Я верить – ты самый лучший! Ты убить проклятый старуха!

Конан невольно усмехнулся:

– Спасибо! А теперь – беги! Как бы тебя не хватились.

Глядя, как мелькают розовые пятки в тени огромных деревьев, Конан думал о мальце: не хотелось бы подвести его. И его брата. Об остальных дикарях племени и всего побережья он тоже думал.

Да, его расчёт на то, чтоб разом всколыхнуть, пусть и не привлечь пока на свою сторону, это трусливо-нейтральное болото, оказался правильным. Сейчас лазутчики и посланники от племени Зуссунов наверняка разбежались во все концы джунглей этого побережья. Предупреждая соседей – и о странном варваре, и о его планах.

А ничего! Пусть об этих планах станет известно как можно большему числу людей здесь, на берегу великого океана. Тем больше будет слава и круче престиж Конана, когда он, несмотря на огромное количество врагов, и полное отсутствие поддержки в виде информаторов, союзников и друзей, не говоря уж об армии, выполнит намеченное. А в том, что он справится с миссией, варвар не сомневался.

Пара хитрых мыслей у него уже появилась!

И – главное! – пусть лазутчики и стукачи омбузонок пронюхают о том, что по душу их главной шаманки-провидицы идёт мститель. Остановить которого не в силах никакое «колдовство»! Не говоря уж о мечах и копьях.

Возможная паника, нервное напряжение, и усиление защиты старой ведьмы, и увеличение числа её охраны, Конану очень даже на руку!

Поскольку «у семи нянек дитя – без глаза!»

Чтоб выбрать наблюдательный пункт, Конану всё равно пришлось вторгнуться на территорию, контролируемую врагом: благополучно избегнув встречи с патрулями и трудящимися самозабвенно на полях под присмотром надсмотрщиц девочек и старух, он выбрал-таки замечательное дерево. Высокое и ветвистое. И даже покрытое какими-то жёлтыми и оранжевыми плодами с его кулак. Мощная крона наверху, конечно, кое-где ограничивала обзор, зато замечательно скрывала его самого: при взгляде снизу, с поверхности земли.

Выбранное дерево оказалось расположено очень удачно (Иначе он его и не выбрал бы!): с него отлично было видно семь торчащих дальше по берегу квадратов городов, и по крайней мере двенадцать причалов с лодками, с суетящимися сейчас возле этих лодок фигурками. Конан с его острейшим зрением отлично видел, что в море выходят отряды сильных и крепких женщин среднего возраста – по десять человек на лодку. Огромные груды серых отсюда сетей грозили проломить днища, громоздясь горами посередине каждой лодки.

Впрочем, смотреть, как происходит сама рыбная ловля, ему было не интересно – он перенёс всё внимание на второй с этой стороны видимый город. Или четвёртый – поскольку ближайшие два всё же частично скрывала листва деревьев. Но их-то видеть варвару было и необязательно: он, крадясь утром мимо, и так всё об их устройстве и охране понял.