Список подозрительных вещей (страница 5)
– Я больше не буду притворяться инопланетянами, – сказала Шэрон.
Я покраснела, давясь кашлем. Я и забыла об этой забаве; мы придумали ее после того, как впервые посмотрели «Звездные войны».
– Нет, – сказала я. – Это насчет Потрошителя. А что, если мы попробуем найти его?
– О чем это ты? – спросила она. – Как мы будем ловить Йоркширского Потрошителя, если даже у полиции это не получается?
Я вздохнула. Ее сомнения в моих идеях были частым и неприятным элементом нашей дружбы. Но вопрос был резонным. Как его можно поймать? Нам был нужен какой-то план, способ находить улики и выстраивать их в правильном порядке.
Я подумала о «строгом структурировании», о котором говорил полицейский, потом о тете Джин с ее блокнотом и о своей идее, которая затвердела, как ириска. Я точно знала, что нам надо делать.
– Мы составим список, – сказала я. – Список людей и вещей, которые кажутся нам подозрительными. А потом… а потом мы будем исследовать их.
– И зачем нам этим заниматься?
– Ну, если поймаем его, мы получим то самое вознаграждение, которое предлагает полиция, – сказала я. – Только представь, что на это можно купить! Все книги, все блески для губ и все конфеты, что мы любим!
Отражение Шэрон мне не улыбнулось.
– Но даже если не получим, представь, скольких проституток мы спасем.
Хотя никто из нас не знал, кто такие проститутки, я подумала, что идея их спасения понравится Шэрон, добрее которой я человека не встречала.
– И все узнают, кто я – то есть кто мы такие, – сказала я.
Больше никакой невидимости. Больше никаких сочувственных взглядов от чужих мам.
– Гм, – сказала Шэрон, – я подумаю над этим.
* * *
На следующий день по дороге в школу над нами витала моя идея насчет Потрошителя. Я пыталась говорить о чем-то другом, позволить Шэрон свыкнуться с мыслью, но он постоянно был повсюду. От листовок, приклеенных к фонарным столбам, до надписей на стойке у углового магазина; мы не могли избавиться от Потрошителя, как ни старались. Идея поймать его становилась для меня все более и более разумной.
У школьных ворот мы, не сговариваясь, остановились и так стояли плечом к плечу, наблюдая, как перед нами разворачиваются салочки с Потрошителем. Ричард Карлтон с серьезным лицом несся по двору, быстро перебирая длинными ногами. Он нацелился на бедную девочку и не сводил в нее взгляда своих голубых глаз.
Я познакомилась с Ричардом, когда мы учились в младшей школе. Он был меньше других мальчишек, но казался старше, у него были ввалившиеся щеки, а глаза смотрели так, будто он знает то, чего не знают остальные. Он был робким – жался к маме, когда она привозила его в школу, – а потом сидел в дальнем углу, погруженный в себя, пока не наступало время идти домой. Мы первыми в классе научились читать, и, следовательно, у нас были особые привилегии: нам разрешалось читать свои книги, чем я очень гордилась в те времена, когда считаться умным было нормой. Мы часто сидели вместе, и между нами царила тихая гармония. Сейчас от того мальчика не осталось и следа. Его было не узнать в том мальчишке, что сейчас бегал по площадке.
Девочка, за которой он гнался, споткнулась о собственные ноги и упала, при этом ее лицо исказилось от ужаса. Она вскочила и побежала дальше. У меня бешено забилось сердце, когда я впитала ее страх, который не зависел от того, игра это или нет. Я попыталась представить, что испытывали женщины, которых преследовал настоящий Потрошитель. Поежилась – и почувствовала, как Шэрон взяла меня за руку.
– Ладно, – сказала она, – давай. Попробуем поймать его.
Я кивнула и быстро прошла в ворота, чтобы она не увидела улыбку, озарившую мое лицо.
Подозрительные вещи
1
Мив
Номер один
К поискам Потрошителя мы приступили после занятий перед началом коротких майских каникул середины семестра. То был замечательный, по-настоящему теплый день. Солнце высветило ряды постиранного белья, развешанного на задних дворах таунхаусов, и на нашем пути простыни развевались, как привидения из мультиков, пока мы шли к угловому магазину под гул голосов женщин, высунувшихся в окна и обсуждавших положение дел в стране и то, как раньше все было лучше. Они очень напоминали мне тетю Джин.
Мы с Шэрон уже успели сбегать домой и подсчитать, сколько у нас карманных денег, так что в магазине мы могли купить самые свежие газеты.
Хотя Потрошителя на короткое время потеснила Маргарет Тэтчер, он продолжал занимать первые страницы. Даже солнечный свет, казалось, был приглушен его тенью.
Когда мы объединили наши средства, обнаружилось, что мы довольно богаты. В общей сложности у нас было четыре с половиной фунта. По большей части это были деньги Шэрон. Ей еженедельно выдавали двадцать пенсов, я же зарабатывала свои деньги делами по дому, так что получаемые суммы сильно варьировались в зависимости от моего настроя. Кроме газет, мы решили купить блокнот как у тети Джин, чтобы записывать результаты нашего расследования, и конфет на десять пенсов для поддержания собственных сил.
– Это же Необыкновенная парочка, – сказал хозяин магазина, когда мы открыли дверь и звякнул колокольчик. – Где вы были? Моя прибыль сильно упала с тех пор, как вы заходили в последний раз. – Он хохотнул, явно довольный собственной шуткой.
Мы прилежно рассмеялись и изложили свои пожелания, продолжая обсуждать, какую смесь конфет покупать, а хозяин стоял с совком в руке, готовый открыть любую банку из тех, что выстроились разноцветным калейдоскопом позади него. Вошел еще один покупатель, он улыбнулся ему.
– Надеюсь, вы не будете возражать, что придется немного подождать, пока мои самые ценные клиенты сделают свои покупки.
Мужчина что-то буркнул и встал за нами; у него из-под мышки торчала газета, которую он собирался купить.
– Это ваша машина припаркована снаружи? – спросил он. – Вы бы приглядывали за ней, а то вокруг ходят какие-то хулиганы. – Он мотнул головой в сторону улицы и принялся считать мелочь за газету, перекладывая ее из одной руки в другую.
Мы заплатили за конфеты и блокнот на пружинке и вышли из магазина. Стояли на тротуаре и, истекая слюной, заглядывали в наши пакетики и прикидывали, какие конфеты есть первыми, когда из магазина вышел хозяин, огляделся по сторонам и направился к своей машине. Проследив за его взглядом, мы увидели в отдалении троих парней. На таком большом расстоянии их бритые головы казались лысыми, как у младенца, и тем самым только подкрепляли их юный возраст.
– Спорим, это Нил и Ричард, – прошептала я Шэрон, узнав их самоуверенную походку. Думаю, она не услышала меня – подруга таращилась на них, и выражение ее лица я понять не могла. Хозяин магазина запер машину и бросил на мальчишек предостерегающий взгляд, прежде чем вернуться в магазин. Мы же пошли прочь, закинув в рот по «Летающей тарелке». Неожиданно мне в голову пришла одна мысль, и я схватила Шэрон за руку.
– Что это была за машина? – спросила я. – В смысле там, на улице, которую запер хозяин магазина? Ты заметила?
Она рассмеялась и покачала головой:
– С какой стати мне замечать?
Я развернулась, и мы вернулись к светло-коричневой машине, щурясь от ярких бликов металла. Я открыла блокнот с разноцветной обложкой и записала ее номер, а потом прочитала название модели, которое складывалось из серебристых букв, закрепленных на багажнике.
– Это «Форд Корсар», – торжественно выдохнула я, не делая попыток скрыть, как меня радует новая информация по нашему делу.
В нашей кладовке вместе с отрезами бечевки, вымытыми пластиковыми баночками из-под маргарина и тонкими пластиковыми пакетами, засунутыми друг в друга, тетя Джин хранила старые выпуски местных газет – так, «на всякий случай». Я никак не могла понять, что это за случай, но наступил момент, когда я возблагодарила ее за это. После загаданного желания я стала перетаскивать газеты в свою комнату и читала их вместо Знаменитой пятерки, выискивая информацию, которая помогла бы в нашем расследовании. Материала было хоть отбавляй.
По данным «Йоркшир кроникл», девятая жертва Потрошителя, сорокалетняя Вера Миллуорд, вышла из дома в десять вечера, чтобы купить сигарет. Ее нашли рабочие на следующий день, когда приехали убирать сад при Манчестерской королевской больнице. Ей нанесли несколько ударов молотком. Полиция смогла определить, что покрышки машины, которой пользовался Потрошитель, могут устанавливаться всего лишь на одиннадцать моделей, и одной из них был «Форд Корсар».
Шэрон с ужасом посмотрела на меня, потом на магазин.
– Ты же не думаешь, что он Потрошитель, – тихо сказала она. – Это нелепо, Мив. – Скрестив руки на груди, она в негодовании выставила вперед одну ногу. – Я в жизни не встречала более милого взрослого.
Я секунду размышляла над ее словами. Шэрон права. Мне не доводилось видеть, чтобы у хозяина магазина было плохое настроение; он принадлежал к тем взрослым, которые слушают и общаются с нами так, будто мы тоже взрослые. Такие люди – редкость в нашем мире, который все еще придерживается идеи, что детей нужно видеть, а не слышать. Я улыбнулась, вспомнив, как он, когда, кроме нас, в магазине никого не было, включал маленький магнитофон на прилавке и изображал игру на пианино под Элтона Джона, которого очень любил. «Он не поп-звезда, он истинный артист», – не раз говорил он нам.
Я все же прогнала эти сентиментальные мысли, понимая, что в расследовании им нет места, и продолжила делать записи в блокноте и пополнять список того, что мы знали о нем, озвучивая его Шэрон, которая стояла со скрещенными на груди руками и улыбалась, как всегда снисходительно относясь к моей потребности оказаться правой. Только сейчас до меня дошло, зачем тетя Джин составляет списки. Мне казалось, что я стала выше ростом и обрела больше уверенности в себе, записывая свои подозрения.
– Первое: у него темные волосы. Второе: у него усы. Третье: у него темные глаза. Четвертое: он не из нашего района. И пятое: он ездит на «Форд Корсаре».
Нигде не говорилось о том, что у Потрошителя темная кожа, зато в описаниях, что я читала, было множество упоминаний о его «черных» глазах и волосах и о его «мрачном» взгляде, о его «кустистых темных бровях» и «смуглом» лице. Многие из тех, кого я знала, шарахались от любого, у кого цвет кожи был темнее, чем у них. Это само по себе было подозрительно. Шэрон пихнула меня в бок и указала на табличку над дверью.
– Смотри, его зовут мистер Башир. Интересно, почему мы раньше не знали об этом? – сказала она. – Если мы хотим правильно вести расследование, советую тебе записать это.
Я проследила за ее взглядом; раньше я не присматривалась к табличке и сейчас, отойдя на шаг и глядя на дверь магазина, впервые внимательно разглядела ее. Я хочу сказать, что всегда была наблюдательной, замечая те мелочи, которые не видели другие люди, но сейчас надо быть сверхбдительной, если я хочу провести расследование, и провести его хорошо. Магазин располагался в конце ряда таунхаусов и появился там еще до нашего рождения; он стал элементом однообразного серого пейзажа, на который мы никогда не обращали внимания.