Даже встряхиваю головой и моргаю, чтобы убедиться, что мне это не чудится, и отражение в точности повторяет за мною, подтверждая мою хлипкую теорию. Это что же получается… я теперь выгляжу вот так?

Ничего себе апгрейд! Аня из детдома, в которую никто и никогда особо не всматривался, превратилась в настоящую красавицу? Ну хоть что-то хорошее в этой жизни!

– Адептка Арто, что вы там застыли? Живо сюда! – окликает меня строгий голос, и я мгновенно отрываю взгляд от зеркала, пока за мной не заметили странностей.

За столом секретаря, который только что пустовал, уже сидит та же строгая дама, а в дверях внутреннего кабинета возвышается грузная фигура – высокий мужчина лет сорока-пятидесяти с внушительным животом, обтянутым дорогой терракотовой тканью камзола.

И судя по его хмурому виду и сжатым в нитку губам, мне сейчас крепко достанется. Но деваться некуда – либо вперёд, либо в окно. А мы, кажется, не на первом этаже.

Под прицелом взгляда секретарши, которая мысленно уже расписывает порядок моей экзекуции, захожу в огромный кабинет. Он оказывается просторнее, чем я ожидала. Огромное помещение с высокими потолками тонет в полумраке, несмотря на светлое время суток. В камине тлеют угли, создавая странный контраст с холодным видом хозяина кабинета.

Вдоль стен тянутся шкафы до потолка, забитые книгами в тёмных переплётах. В центре – массивный стол из тёмного дерева, на котором бумаги лежат аккуратными стопками, как будто даже беспорядок у этого ректора подчиняется строгой системе.

У дальней стены замечаю несколько странных приборов, похожих на астрономические инструменты. Тяжёлые бархатные шторы глубокого синего цвета почти закрыты, оставляя лишь узкую полоску света.

Красиво, но едва дверь за нами закрывается, как у меня возникает чувство, что стены начинают сужаться, грозя раздавить здесь всё в лепёшку.

– Ты с ума сошла, Лия?! – тут же выпаливает ректор, и я тут же отмечаю странность.

Но говорит он почему-то шёпотом. Очень сердитым, шипящим шёпотом.

– Я что тебе сказал сделать? И что ты устроила? Затопила ЕГО кабинет! Какого гоблина, Лия?! – продолжает шипеть ректор, а я продолжаю “записывать” странности.

Почему он обращается ко мне по имени, причем какому-то третьему? Недавно меня называли Амалией, сейчас внезапно какой-то Лией. Может, это сокращенное имя? Хорошо, но всё равно остаётся вопрос: почему он говорит неформально?

Даже тот серебряноволосый пугающий мужчина, чей кабинет, видимо, я и затопила, обращался ко мне исключительно на "вы".

– Я… я не специально, – выдавливаю из себя ответ, потому что маленькие поросячьи глазки огромного ректора выжидающе поблёскивают в полумраке кабинета.

– Я даже знать не хочу, как это произошло! – продолжает он, нервно постукивая пальцами по столу. – Я чуть язык себе не свернул, уговаривая господина Рэймара не требовать твоего отчисления. Ты даже не представляешь, чего мне стоило убедить его ограничиться наказанием. И наказывать будет именно он! – на этих словах его взгляд становится каким-то странным, почти угрожающим. – А ты… Только попробуй упустить этот шанс!

Шанс? Он называет наказание шансом?

– Что-то непонятно? – рявкает ректор, заметив мой растерянный взгляд.

“Да всё непонятно, от первого до последнего слова!” – так и хочется выкрикнуть мне, что есть сил, но я молчу. Кто знает, что со мной станет, если местные догадаются, что я никакая не Лия.

Вместо ответа просто киваю головой, мол, поняла, и ректор немного успокаивается. Выхватывает белоснежный платок из кармана и принимается вытирать лоб и залысины от пота.

– Соберись, Лия, и не забывай, с какими опасными людьми ты связана, – выдаёт уже спокойнее, но в его голосе проскальзывает какая-то горечь и… страх?

И от этих слов внутри всё холодеет.

Какие ещё опасные люди? Разве эта Амалия-Лия не просто сбрендившая от любви к местному декану студентка? Или за всем этим кроется что-то гораздо серьёзнее?

– Я понимаю, что декан Рэймар вовсе не простой дракон, – продолжает ректор, понизив голос до едва различимого шёпота, а у меня в голове уже настоящая каша. – Но ты должна постараться и, наконец, сделать то, что от тебя ждут! Если провалишь миссию, нас обоих на лоскуты порвут! Я ведь за тебя поручился!

Вот теперь мне становится по-настоящему страшно.

Кто порвёт? Какую ещё миссию? В какое же осиное гнездо я угодила?!

Глава 4. Не та дверь

С этим сумбуром в голове меня и выставляют прочь из кабинета ректора. Причина проста – к достопочтенному ректору Дайдону, как гласит золочёная табличка на его столе, явился какой-то важный гость.

Но я нахожусь в таком шоке от услышанного, что даже не стремлюсь разглядеть тёмную высокую фигуру, мелькнувшую мимо, когда выхожу. Зато ловлю на себе ещё один грозный взгляд секретарши, но мне, честно говоря, не до неё.

Все мысли крутятся вокруг загадочной миссии и каких-то опасных людей, о которых говорил ректор. И ещё кое-что не дает мне покоя.

В каких отношениях с ректором Дайдоном находится настоящая Амалия Арто? Они родственники? Но фамилии разные.

Может, дальние родственники? Если нет, то почему они в одной лодке? А мне как теперь быть? Как выполнить миссию, когда я даже не знаю, в чём она заключается?

Так, стоп! Какая миссия?! Мне нужно сосредоточиться на другом.

Надо разобраться, как именно я оказалась здесь, и где сейчас настоящая Амалия Арто. Если решу эту головоломку и, в идеальном варианте, ещё и поменяюсь с ней местами обратно, тогда все проблемы решатся сами собой.

Она ведь знает, что нужно делать с этой таинственной миссией?

А что делать мне? С чего начать? Где есть место со всей нужной информацией? Если сложить в голове то, что секретарша ходит в длинном платье с высоким воротом и корсетом, а ректор в камзоле, и на столах у них нет ноутбуков, зато есть самые настоящие перьевые ручки, компьютерный класс можно не искать. Зато библиотека точно должна быть!

Там я смогу поискать информацию о переселении душ, если таковая имеется. Или хотя бы пойму, что это за мир, для начала. С такими мыслями и выхожу из мрачной приёмной в залитый солнечным светом кабинет, и тут же слышу:

– Лия… Псс! Лия!

Оборачиваюсь и замечаю две макушки, выглядывающие из-за угла. Блондинка и брюнетка. М-да, кажется, я от них так просто не отделаюсь. Да и надо ли?

Я понятия не имею, где тут что находится, как нужно себя вести, потому проколоться могу в любой момент. Контактировать с ними тоже, конечно, опасно, но на этот счёт у меня тут же возникает идея.

Отряхиваю свою синюю форменную юбку, выпрямляю спину и, накинув дружелюбное выражение лица, тут же ступаю к девочкам. Но стоит им разглядеть мою улыбку, как понимаю, что уже просчиталась. В глазах подруг замешательство. Возможно, из-за того, что настоящая Амалия не была приветливой, потому тут же делаю вид чуточку строже.

– Кхм… Вы что тут делаете? – нейтральным тоном спрашиваю я.

Но девочки, игнорируя мой вопрос, начинают атаковать сами.

– Сильно влетело? – спрашивает блондинка, и нужно отметить, что смотрит она с искренним сочувствием.

И от этого не по себе. Не хочется их обманывать, но как иначе во всем разобраться, я не знаю.

– Отделалась наказанием, – сообщаю я как можно спокойнее, а затем, опустив голос на пару тонов и почти шёпотом, добавляю. – Но есть кое-что похуже.

– Что? – в глазах девочек мелькает тревога.

А я вдыхаю поглубже, прежде чем признаться:

– Я совершенно не помню сегодняшний день. Да и вообще голова как сито. Еле вспомнила собственное имя и ректора Дайдона, а ваши до сих пор не могу, но знаю, что мы были подругами и вам можно доверять. Так сердце подсказывает, – выдаю девчонкам.

И после этих слов повисает такая тишина, что становится слышно, как где-то за окном каркает ворона. Адептки молчат, смотрят будто сквозь меня, и внутри всё сжимается от напряжения.

Что, если они не такие уж и близкие подруги Амалии? Что, если сразу же потащат к ректору или, того хуже, к декану?

"Неужели я ошиблась?" – бьётся тревожная мысль, как вдруг блондинка протягивает руку.

– Я Севиль. А это Розалинда, можно просто Линда, – представляет она себя и подругу, а затем решительно добавляет: – И нам срочно нужно к лекарю!

– Нет! – одновременно с брюнеткой восклицаю я.

Кто знает способности местных врачей? Вдруг они поймут, что я никакая не Амалия? И что потом?

– Память на пустом месте не теряют, – шепчет брюнетка, озабоченно покусывая губу. – Лекари будут задавать вопросы и поймут, что она опять нарушила правила и магичила в неположенном месте. Не говоря уже о том, что могла применить что-то из запретного!

Ого! Звучит опасно.

– Точно! Никаких лекарей, пока не поймем, что с тобой случилось.– задумчиво протягивает Севиль, и я чуточку выдыхаю, благодаря местных богов за то, что у проблемной Амалии вовсе не плохие, а, кажется, надёжные подруги.

– Ты точно не помнишь, зачем именно пробралась в кабинет декана Рэймара? Проводила обряд? Приворот? Что именно ты использовала? – требует ответа тёмненькая, но я лишь качаю головой из стороны в сторону.

– Хочу вспомнить, но не могу.

И опять тишина. Напряжённая, тяжелая.

– Ладно. Тогда наведаемся в библиотеку. Может, ты вспомнишь, какие книги брала в последний раз. Узнаем, что именно ты использовала, поймём, как действовать дальше, – немного поразмыслив, предлагает Линда.

– Тебя ведь отстранили сегодня от занятий? – тут же спрашивает Севиль, и, припомнив что-то такое в финале речи ректора, выталкивающего меня за дверь, я утвердительно киваю.

– А нас нет, – продолжает Линда. – Да и зная тебя, нужно идти не к мадам Пумпум, а сразу в Комнату Теней. Так что придётся выйти ночью, по твоей схеме.

“По моей схеме? Я здесь, что, все правила нарушаю?” – возникает мысль в голове, но я откладываю её на потом.

– А что мне делать до ночи? – спрашиваю девушек, ибо понятия не имею о распорядке местных адептов.

– Так пойди в комнату и отдохни. На тебе лица сейчас нет, и глаза такие, будто потеряшкой стала, – отмечает Линда.

Вот уж спасибо. Но не отрицаю, что это правда. Посмотрела бы я на них, если бы они в моём мире, в чужом теле очнулись, им наговорили бы про какую-то миссию, опасных людей и угрожали наказанием.

– Я бы с радостью, – тяну в ответ и делаю небольшую паузу. – Но я не помню, где находится комната. Мне же почти всю память отшибло.

Девчонки вновь переглядываются, будто я сморозила что-то лишнее, а затем Линда быстро что-то нашёптывает себе под нос, касается ладонью белоснежной стены коридора, и из неё тут же вырывается крохотная светящаяся точка.

“Боже!” – чудом сдерживаю в горле вопль удивления и отчётливо осознаю, что нелегко мне будет привыкнуть к этому магическому миру…

– Это Искорка, местный провожатый для новичков, – поясняет Линда. – Он улавливает отголоски магии и с лёгкостью покажет тебе путь в комнату.

Так вот оно как. Местный светлячок-навигатор, выходит.

– Жди нас там и никуда не выходи, – строго добавляет Севиль, а затем, задумавшись на долю секунды, ещё строже добавляет. – И даже не думай соваться к декану Рэймару! Видят боги, нам всем из-за тебя достанется.

Звучит, откровенно говоря, не очень. Именно что достанется. Девочки, конечно, выглядят чуточку легковерными, раз так легко поверили мне. А я ведь наверняка говорю, двигаюсь, эмоционирую не как настоящая Амалия, и потерей памяти это не объяснишь, если хорошо подумать. Но они не отказались от “подруги”, а решили помочь. Это ли не удача?

Не знаю почему, но я чувствую их доброту и преданность, потому крайне не хочется, чтобы им прилетело из-за меня.

– Даю слово Ска… – тут же осекаюсь, едва не ляпнув в шутку “Скаута”, и исправляюсь. – Торжественно клянусь, что отныне даже на сто метров не подойду к декану!