Дядя Шнайдер смешно округлил глаза и даже приподнял очки, будто не мог поверить в то, что видит. Я улыбнулся.

– А у тебя способности к языкам, – сказал он.

– Да, мама так же говорит. Хочет меня отдать в школу с китайским, но папа против. Говорит, что это неперспективно.

Когда мы вернулись к могиле, столик, застеленный газетами, уже был накрыт. Там бы припасённый мамой «Кагор», варёная курица, колбаса, яйца, хлеб, огурчики. Типичная походная еда, которую мы обычно брали с собой, если ехали куда-то на поезде.

Говорили мало, больше молчали. Бабушка всплакнула пару раз. Ближе к полудню закончили и вернулись к «Жигулям».

Я сначала хотел похвастаться подарком, но потом, уловив настроение взрослых, передумал. Когда вернулись в квартиру, я сразу положил компас в свой чемодан, в отделение на молнии – чтобы уж точно не потерять. Брать его в поход с Саньком я передумал.

Обедать не хотелось – мы ведь уже наелись на кладбище. Так что я сразу, как только разрешили родители, выбежал во двор, искать Саню.

И действительно нашёл его, возле большой песочницы. Он стоял возле какой-то мелкой девчонки, в окружении ребят постарше. Они о чём-то громко спорили. Судя по тону и сжатым кулакам Санька, спор выходил каким-то нехорошим.

Глава 4

Один из бастионов Брестской Крепости, Беларусь, наши дни

– Помню, ты кричал эту фразу там, когда первым вышел из укрытия, – сказал Марек. – Я тогда ещё удивлялся: зачем?

– Чтобы не так страшно было, – пояснил я. – В детстве она для меня стала чем-то вроде заклинания или литании.

– Ты ведь знаешь, что многие считают её чем-то вроде неофициального девиза «Аненербе»?

– Узнал гораздо позже, – ответил я. – Когда это уже ничего не меняло.

Марек посмотрел мне в глаза. В стёклах его очков отражался догорающий закат. Опускались сумерки, быстро холодало.

Мы спустились с крыши по пологому скату, который был замаскирован по естественный склон, и теперь стояли возле одного из входов в бастион.

– Что-то как-то неуютно здесь становится, – сказал Марек. – А мы такими темпами до утра не закончим.

– Как у тебя со временем? – спросил я.

– Нормально. Я сам себе хозяин – говорил же, – ответил он.

– Тогда мы можем поехать в гостиницу, переночевать, – предложил я.

– У меня с собой нет никаких документов, – улыбнулся Марек. – Я даже смартфон оставил там.

– И правильно сделал, – кивнул я. – Но это не проблема.

– Что за гостиница? Проверенная?

– Возле аэропорта, – ответил я. – На отшибе. Я позаботился, чтобы все номера были свободными. Персонал тоже получит выходной, если мы решим туда поехать. Там не так надёжно, как здесь. Зато рядом парк со скамейками. И еду заказать можно, нам доставят.

– Что ж, дружище, звучит заманчиво, – улыбнулся Марек. – Давай так и поступим.

СССР, Казахская ССР, Джезказганская область, город Балхаш, 1983 год

Я осторожно подошёл и встал рядом. На меня никто не обратил внимания.

– Нет, сиреневый в игре не был! Я на него никогда не играю! Это все знают! – кричала девчонка, сжимая кулачки. Её чёрные волосы были растрёпаны, тёмно-карие, почти чёрные глаза сжаты в щёлочки. Для казашки у неё были необычно высокие скулы, и это придавало её вытянутому лицу волевой вид.

– Это правда, – кивал Саня. – Она всегда предупреждает, что на него не играет, и его не ставит. И на земле его не было.

Я опустил взгляд. На песке валялась лянга и несколько цветных стеклянных шариков. Лянга – это кусок овечьей шкуры, на который нашивают специальный свинцовый грузик. Потом эту штуку надо набивать ногой так, чтобы он не падал на землю. Кто больше продержался – тот и выиграл.

У нас, в Чите, в такое не играют. Да и сам я пробовал всего пару раз, прошлым летом. Мне не понравилось, как-то скучно. А вот шарики в ходу повсюду. Это что-то вроде детских денег, на которые можно играть или выменивать нужные вещи с игрушками.

Они имеют разную ценность. Самые дешевые – прозрачные. Потом, дороже – синие, красные и жёлтые. Сиреневых я никогда не видел, значит, его ценность была очень высокой.

– Она ничего не сказала! И согласилась на условия! – хмыкнул здоровый, чуть полноватый парень. Он стоял, насупившись и скрестив на груди руки. – Так что пускай гонит, что проиграла!

– Положено три раунда играть! – возразила девчонка.

– Это если есть на что! А тебе есть на что? Где твой сиреневый, а? – ещё один незнакомый пацан угрожающе приблизился к девчонке. Саня встал на его пути. Тот поднял кулаки.

Я же решил, что пришла пора вмешаться.

– Алё, чё за базар! – выкрикнул я, стараясь вести себя развязано и нагло. Обычно это смущает хулиганов, они теряют кураж. Могут и отступить.

Тощий растерянно захлопал глазами с длинными ресницами. Вопросительно посмотрел на здорового.

– А ты откуда будешь? – спросил он, прищурившись. – Местный? Или понаехал?

– Побольше местный, чем некоторые! – заявил я, вспомнив про то, что говорил Саня про похороненных родственников.

Здоровяк растерялся на секунду. Я воспользовался этой паузой, чтобы перехватить инициативу в разговоре.

– Так, что им надо? – спросил я, обращаясь к Саньку.

– Да они хотят, чтобы она им сиреневый шарик отдала, – пояснил тот. – Вроде как по условиям игры они договорились, что победитель забирает любой один шар из тех, что есть у другого.

– Сиреневый не в игре! Я его даже не доставала! – добавила девчонка.

– Так, а кто слышал, как вы договаривались? – теперь я спрашивал у здоровяка.

– Да все слышали! – охотно ответил тот. – Лёха слышал, даже этот вот, – он кивнул на Санька. – Тоже слышал. Скажешь нет?

Саня насупился, но не ответил. Плохо. Выходит, они с этой девчонкой, если играли вместе, просто невнимательно условия слушали. Ну и дали обвести себя вокруг пальца. Но по всем правилам те, кто выиграл, были правы.

Оставалась только одна возможность исправить ситуацию.

– Так. Выходит, ты думаешь, что фиолетовый шарик твой, поэтому не идёшь на третий тур. А у проигравших нет ничего такого же ценного, – произнёс я нарочито спокойным тоном.

– Ну! – охотно подтвердил здоровяк, масляно улыбаясь.

– Что ж. В целом ясно, – кивнул я, сохраняя полную серьёзность. – Но у них есть, что поставить!

Саня удивлённо посмотрел на меня. Девчонка же вообще, кажется, потеряла дар речи.

– Но у меня нет ничего… – прошептал он.

– Зато у меня есть, – так же, шёпотом ответил я и незаметно подмигнул ему.

– Чего? – недоумённо промычал толстый.

– Ждите. Игра не закончена! – сказал я, после чего бегом рванул в бабушкину квартиру.

Больше всего я боялся, что старшие додавят Санька и его подругу, пока меня нет. Вообще в таких ситуациях принято ждать, но у меня были сомнения, что толстый и тощий будут действовать так, как положено. Поэтому я спешил.

Дверь, как обычно, была не заперта. Мой чемодан стоял в коридоре, крайним. Очень удобно! Я открыл его, достал из кармана модель УАЗика, повертел его в руках, спрятал в карман. Потом я достал фонарик из сигаретной пачки. Его поставить на кон вряд ли удастся, ценность не та – но хотя бы можно будет использовать по назначению, если догуляем до темноты. После этого я выбежал из квартиры, аккуратно закрыв за собой дверь. Кажется, родители даже не заметили, что я приходил.

Я бегом вернулся к песочнице.

– Вот на него будет игра, – сказал я, демонстрируя модель.

Судя по глазам здоровяка, которые тут же загорелись жадностью, ставка была удачной. Он облизал пухлые губы и сказал:

– Предлагаю обмен. Сейчас меняемся на фиолетовый, и расходимся. Без игры. Или рискуете потерять всё!

Я посмотрел на Санька, а тот – на девчонку. Она же испуганно подняла брови и молчала.

– Смотри сам: играет по правилам она же! – вмешался тощий. – Иначе несчитово! А играет она так себе!

Он довольно ощерился.

У меня есть одна особенность: я совершенно не понимаю азарт. Многие пацаны «забиваются» на разные ценные вещи или желания, когда речь идёт о футбольных матчах или других играх. Тайком от взрослых, конечно. Я же никогда на подобное не вёлся. Риск потерять что-то своё, реальное за призрачную возможность получить больше никогда не казался мне оправданным. Да и футбол я не особо жаловал. А на бокс ходил только для того, чтобы во дворе меня не доставали, а не для каких-то там соревнований или кубков. Мой тренер, кстати, догадывался что к чему, и это его бесило.

– Ты как? – спросил я девчонку. – Уверена в себе?

Она колебалась. Смотрела на меня, как побитый щенок.

– Если надо я… попробую! – наконец, произнесла она.

– Значит, не надо, – ободряюще улыбнулся я. После чего повернулся к здоровяку и протянул раскрытую ладонь. – Значит, по рукам.

– Давай! – ответил тот, пожимая мою ладонь и протягивая другую руку, чтобы забрать модельку.

Конечно, у меня сердце сжималось. «Ладно. Буду считать, что забыл её в самолёте», – решил я, чтобы сохранить хладнокровие.

Я отдал модельку. Здоровяк довольно осклабился и отпустил мою руку, разглядывая своё новое сокровище.

– Но… это же… он ведь… – всхлипнула девчонка.

– Ничего! У меня ещё много, – ответил я с деланым равнодушием.

Старшаки недовольно зыркнули на меня, но ничего не сказали. После чего тощий сделал знак, и они отошли от песочницы, переговариваясь о чём-то своём.

– Тебя как зовут? – спросил я девчонку.

– Гуля… – ответила она, потрепав кончик непослушного локона.

– Я Серёга, – представился я.

– А я Саня, – добавил мой друг.

Я удивлённо посмотрел на него.

– В смысле? Вы что, незнакомы?

– Теперь знакомы! – улыбаясь, ответил Саня.

– Ну ты, блин, даёшь!

– А что я даю? Вижу, старшаки до малолетки девчонки докопались! Ты бы не вмешался?

– Вмешался бы… – признал я.

– А ты, случайно, не Назипы Жанибековны дочка? Руси… учительницы русского языка? – спросил Саня.

– Ну да, – девчонка пожала плечами. – Это моя мама.

– Тогда ясно, что они до тебя докопались! Ты бы вообще осторожнее была и думала бы, с кем играешь! – назидательно сказал Саня, после чего пояснил: – Этот жирдяй – Жека Скворцов, у него с русским проблема, мне брательник рассказывал. Он мог спецом тебя выслеживать, чтобы отчебучить что-нибудь эдакое!

– Да? – удивлённо спросила Гуля. – Но я его совсем не помню…

– Зато он твою маму очень хорошо помнит! Так что будь осторожнее! И никогда в лянгу с незнакомцами не играй! Тем более на ценные шарики.

– Хорошо, не буду… – сказала девчонка, опустив взгляд.

– Ну да ладно, чего уж там… – махнул рукой Саня, потом посмотрел на меня и спросил: – А что, у тебя реально много моделек?

– Дома, в Чите. Есть несколько, – уклончиво ответил я.

– Но это же УАЗик! Я даже не знал, что они есть! И все дверцы открываются!

– Даже крыша снимается, – добавил я, вздохнув.

– Второго такого у тебя нет, – догадался Саня.

Я промолчал.

– Вечером ребята в казаки-разбойники собирались… – сказал Гуля. – А что, если там эти будут? Я хотела сыграть, но…

– Нет уж, если сегодня эти будут гулять в нашем дворе – лучше держаться подальше, – рассудил Саня. – Так что айда на Чечен-гору! В карты играть! Как вам?

Чечен-гора – это возвышенность в самом центре Балхаша, недалеко от комбината, на берегу озера. По местным легендам, её когда-то облюбовали горцы, которых вывезли в Казахстан во время войны. Видимо, это место хоть как-то напоминало им родину посреди бескрайней и ровной как стол степи.

– В карты? – заинтересовалась Гуля. – А у тебя есть колода?

– Только не на шарики! – сразу предупредил я. – На интерес!

– Батя хотел старую колоду выбросить. Говорит, слишком рубашки истрепались, и можно запомнить, за какой какая карта, – ответил Саня. – Но, если внимания не обращать – играть можно!