– Доверяю, но за всё нужно платить, – склонив голову набок, рассмеялся Тахир и, постучав пальцами по подлокотнику дивана, ошарашил: – За молчание я исполню одно твоё заветное желание.

– Заветное желание? – растерянно переспросила я, а он снова улыбнулся.

– Да, но только одно. Так что подумай не торопясь. А как решишь, чего хочешь, приходи.

Глава 5

Жасмин

Из покоев хозяина я вылетела как ужаленная, но вовсе из-за страха, что Тахир одумается и вместо обещанного желания, отлупит меня по наглой заднице за дерзкие речи и нахальство.

По возрасту он был минимум вдвое старше, а по положению… Ой, мамочки! Запоздало сообразив, что сильно рисковала, я нервно хохотнула и, сжав свои сокровища, поспешила вернуться в крыло персонала.

Желание… Он пообещал исполнить одно заветное желание, а я впервые всерьёз растерялась. Оказалось, невероятно сложно вот так с ходу назвать, чего я хочу больше всего. Образование? Защиту? Достойную работу? Хорошего жениха? Или ещё проще, – деньги?

Ну уж нет! Тратить уникальный шанс на всякую глупость я не собиралась, к тому же Тахир дал время на раздумья и позволил прийти к нему с решением, когда я сама этого захочу.

Вспоминая наш странный диалог, больше напоминающий перепалку, я снова рассмеялась. В голове не укладывалось, почему большинство сотрудников так опасались личной встречи с Тахиром. Мне он показался добрым, справедливым и совсем не высокомерным.

Странно, что он скрывал свой статус, но причины меня вовсе не интересовали. Со слов некоторых коллег, у хозяина этот отель был не единственным, а кроме того, Тахир владел внушительной компанией, занимался серьёзным бизнесом, скупал дома и машины, а львиную долю дохода тратил на благотворительность.

Богатый, добрый, щедрый и… судя по всему, одинокий. Что-то не складывалось, да и не верилось, что такой мужчина, дожив до первых седин, не смог устроить своё личное счастье. Хотя откуда мне знать, был ли он женат и сколько жён ожидало его возвращения из очередной деловой поездки.

Свернув в очередной коридор, я шла медленно и глубоко задумавшись, и абсолютно не заметила, что мне навстречу кто-то спешит.

– Дочка, ну что же ты? – налетев злой фурией, упрекнула мама и, схватив меня за предплечья, чувствительно встряхнула: – Я ищу, а тебя нигде нет! Чуть с ума не сошла! Где ты была?

– Относила ужин важному гостю, – предусмотрительно скрыв личность постояльца, ответила я, а мама дотошно оглядела меня и нахмурилась.

– Что за наряд? С кем ты была? Жасмин, только не ври мне?

– У Ирады спроси, она поднос собирала, – высвободившись из её хватки, фыркнула я и, поджав губы, проворчала: – И вообще… Что за недоверие и паника? Переоделась в то, что дали, чтобы не щеголять перед гостем в танцевальном костюме. Волосы даже покрыла и…

– И где же поднос? – подозрительно прищурившись, поинтересовалась мама, а я закатила глаза и протяжно вздохнула.

– Гость попросил оставить. Не стоять же мне над ним, пока он ужинает.

– Вот и правильно, – заметно расслабившись, кивнула мама и, покачав головой, пожаловалась: – Я уже такого себе надумала, даже не представляешь. На танец ты не вышла, и я запаниковала.

– Ой, – вспомнив про пропущенное представление, пискнула я и, остановившись, пролепетала: – Сильно ругались? Я не специально. Думала, что успею, но…

– Даже не заметили, – отмахнулась мама и, улыбнувшись, добавила: – Там, кроме тебя, есть кому гостей отвлечь, да они уже вдоволь развлеклись и даже заметно утомились. Кое-кто давно по своим номерам разошёлся, остались самые стойкие.

– Значит, можно немного поспать, – зевнув, мечтательно протянула я, но мама покачала головой.

– Нет, нам надо домой, иначе отец опять рассердится.

– Он. Мне. Не. Отец! – отчеканила я и, стиснув зубы, возмущённо засопела.

– Дочка, не надо так, – заворковала мама и, воздев руки к небу, пробормотала: – Благодари Аллаха, что послал нам кормильца и достойного защитника.

– Ну-ну, – буркнула я и, не желая обсуждать отчима, поинтересовалась: – А что за срочность? Я устала, а завтра пятница. Успеем домой утром, отправимся сразу после завтрака.

– Нет, возвращаемся немедленно, – отрезала мама и, поправив платок, всё же созналась: – Латифа с малышом у нас погостят. Её муж за товарами уехал, а одной ей сложно и скучно.

– Чую, вместо долгожданного выходного меня веселье ждёт, – не сдержавшись, огрызнулась я и, встретив осуждающий взгляд, развела руками: – А разве нет? Опять ночи напролёт мелкого нянчить, пока обожаемая сестричка объедаться и жирные бока отлёживать будет?

– Родишь – поймёшь, – приняв строгий вид, назидательно отзеркалила мама и, покачав головой, принялась жаловаться заунывным тоном: – И в кого только ты такая неблагодарная выросла. Отчим столько для тебя сделал, а ты нос воротишь. Да и Латифа тебя любит, как родную…

– А эксплуатирует как приблудную, – передразнила я и, чувствуя, что вот-вот взорвусь, ускорила шаг, бросив через плечо: – Дай мне пять минут, переоденусь и пойдём.

Пока переодевалась и относила поварихе позаимствованные вещи, довела себя до высшей точки кипения. Я знала, чем обернётся приезд сводной сестры, и всё бы отдала, чтобы не появляться дома, пока Латифа гостит там со своим новорождённым сыном.

Она была всего на пару лет старше меня, но к ней всегда относились как к младшей. Любимица отчима не отличалась покладистостью, послушанием или острым умом, но могла легко раздуть скандал на пустом месте, придумать, чем я провинилась, или вытребовать любую вещь, лишь бы та не досталась мне.

В итоге у неё был полный шкаф шмоток, а я донашивала одежду за мамой. По мере возможности Латифе дарили украшения и духи, обещая купить всё то же самое и мне, но в следующий раз. Надо ли говорить, что этот «следующий раз» не наступал даже при весомом поводе?

Переняв отношение своего папочки, ко мне Латифа относилась как к досадной помехе, а в лучшем случае, как к прислуге. Унижала и обижала, причём не только за глаза, но и в присутствии родителей. Отчим поощрял свою кровиночку, а мама смиренно молчала, боясь перечить мужу.

Причин не появляться дома я имела предостаточно, и могла бы соврать, что подменила кого-то из коллег, но… Своё недовольство отчим мог выместить на маме, и это я допустить не могла.

Каждый вечер машина, выделенная управляющим для служебных целей, развозила сотрудников, отработавших свои смены, поэтому добираться домой по темноте самостоятельно нам с мамой не пришлось.

Посёлок, где мы жили, находился совсем недалеко от отеля, но нас всегда высаживали на перекрёстке, а дальше приходилось топать не менее двух километров по утрамбованной дороге, нагретой за день палящим солнцем.

Встревоженная дорожная пыль оседала на длинном подоле платья, щедро покрывала сандалии и просачивалась везде, где могла. Уставшие и голодные домой мы добрались уже к полуночи, но, как всегда, никто не встретил нас ужином или хотя бы добрым приветствием.

– Назира, где тебя шайтан носит? – услышав, как хлопнула дверь, заорал отчим и, выглянув в крохотную прихожую, скривился: – А, ну всё ясно. Опять птаха перед гостями порхала.

– Халид, ты ужинал? – пытаясь сгладить назревающий скандал, спросила мама и, распутав узлы платка, дополнила: – Или Латифа что-нибудь сготовила?

– Мам, ну какая готовка? – запричитала сводная сестра, появившаяся из кухни и, смерив меня презрительным взглядом, пожаловалась: – Малой не спит, а я уже с ног валюсь.

– Страдалица ты наша, – прицыкнув языком, притворно заохала я и, скинув сандалии, усмехнулась: – Кто же знал, что младенцы орут, не слазят с рук и иногда мучатся коликами. Ах, ну да, я вспомнила, – ты же с братьями ни дня не сидела, а я с лихвой в няньках намучилась.

– Вот и займись, раз такая опытная, – огрызнулась Латифа и, шагнув ближе, сунула мне в руки недовольно кряхтящий свёрток.

Тут же развернулась и, покачивая располневшей попой, направилась в нашу комнату. Вернее, в мою комнату, которую, судя по всему, снова отдали важной гостье, не спросив моего согласия.

– Эй, ты куда?.. – провожая её растерянным взглядом, возмутилась я, но мама нахмурилась и, шикнув, качнула головой.

– Посиди с малышом, а я пока что-нибудь сготовлю.

– Но мам, мы же работали, устали и… – жалобно протянула я, но в ответ услышала давно знакомую фразу.

– Терпи, пташка моя. Будь покладистой, и однажды тебе воздастся.

Глава 6

Жасмин

Голода я не испытывала, – спасибо Тахиру, вовремя настоявшему на том, чтобы я составила ему компанию. А вот маму было жалко…

Она работала в отеле давно и тоже бралась за любую работу. Младшие братья подрастали, и им требовалась одежда, обувь, еда, а самое главное – образование. Отчим держал небольшую лавку сувениров и зарабатывал неплохо, но его точный доход мы никогда не знали.

Деньги он давал, но только на еду, считая, что мама вполне способна обеспечить себя, да и меня, одеждой и необходимыми мелочами. Впрочем, это не мешало ему отбирать большую часть заработанных нами денег.

Оправдывался он необходимостью расширения бизнеса, закупкой товаров, контролем расходов, а иногда и вовсе не удосуживался придумать причину.

Мама терпела, а я потихоньку копила, скрывая часть чаевых или премиальных. Не собиралась оставаться в доме, где меня обижали, но пойти пока было некуда. Тем более без чёткого плана и надёжной финансовой подушки.

Проводив маму взглядом, я покачала головой и, переложив малыша поудобнее, направилась в комнату. Развалившись со всеми удобствами, Латифа заняла тахту, а один из старых матрасов небрежно валялся в углу прямо на полу. Ну да, это мне место определили. Как собаке…

Пристроив рядом с собой небольшую миску, сестрица таскала из неё засахаренные орешки и, закидывая в рот, подставляла лицо тарахтящему вентилятору. Захотелось пнуть её посильнее, но я сдержалась.

– Чего припёрлась? – заметив меня, проворчала Латифа и, подсунув под спину ещё одну подушку, кивнула на дверь: – Иди в гостиную, там его убаюкаешь. Я устала, дай уснуть.

– А я не устала? А мама?.. Мы только с работы, – стараясь не повышать голос, я прицыкнула языком и, покачивая хныкающего младенца, упрекнула: – Хоть бы помогла ей, пока я малого укачаю.

– Не развалится, – огрызнулась эта нахалка и, вздёрнув брови, с нажимом повторила: – Ты ещё здесь? Марш отсюда! Спать мешаешь.

– А ты во сне не подавишься? – проигнорировав её слова, я указала на полупустую миску и, вздохнув, напомнила: – Твой сын коликами мучится, а ты жрёшь всякую дрянь. И вообще, хватит…

– Па-а-апа-а-а, – жалобно протянула Латифа, намекая, что я нарываюсь.

– Что ты за мать такая, – пробубнила я и, желая избежать развития скандала с участием отчима, направилась к выходу, бросив через плечо: – Спать я его сюда принесу, так что место приготовь.

Мама хлопотала на кухне, но из-за невыносимой духоты оставаться там я не рискнула. Малыш капризничал, и, остановившись в проёме, я прижала его к себе животиком и начала покачивать.

– Голодный? – нарезая овощи, спросила мама, а я качнула головой.

– Да вроде нет, – отозвалась я и, заговорив тише, посоветовала: – Хоть ты объясни Латифе, что при кормлении грудью нужен контроль всего, что она тянет в рот. Меня она не послушает, а малой страдает.

– Так и меня она авторитетом не считает, – пожав плечами, вздохнула мама и, протянув мне бутылочку, добавила: – Дай ему укропной воды, может, полегчает.

В гостиной было чуть прохладней, но отчим храпел, развалившись на диване. В жаркий сезон все жители Марокко обычно так и жили, – работали с раннего утра, а в разгар жары отсыпались. Ночью многие вели активный образ жизни, ходили в гости, договаривались о важных встречах и ужинали гораздо позже, чем предпочитали иностранные туристы.

Отчим в это время обычно бодрствовал, но сейчас, словно в издёвку, дрых, пуская слюни. Зачем ждал нашего возвращения, спрашивается. Ещё и злился, что немного припозднились… Бездушный гад!