Вокруг было темно. Тени сливались друг с другом, образуя странные неясные силуэты. Анна услышала стук. Он раздавался где-то вдали. Стук плавно переходил в цокот копыт.

Нужно думать логически. Цокот копыт – не самый странный звук в деревне, а даже если это что-то другое…

Анна закончила историю и посмотрела вниз на белые гранулы, скрытые в траве около брёвен, где она сидела.

Ветер усиливался, играя с пламенем костра. Лена закуталась в плед. То ли он был немного колючим, то ли ей просто было не совсем удобно, но ей постоянно казалось, будто что-то ползёт по спине. Она то и дело смотрела на свои руки и плед, пытаясь понять, не залезло ли к ней какое-нибудь насекомое.

Была очередь Кати рассказывать историю, но Лена не слушала её, продолжая ёрзать на месте. Ей показалось, что краем глаза она уловила движение. Лена присмотрелась, глаза резало от темноты.

На краю поля, освещённого заревом костра, что-то шевелилось. Что-то в высокой траве, которая качалась, но будто не от ветра. Гнулись тонкие стебли кустов и деревьев. Что-то двигалось по ним. Лена попыталась рассмотреть, и кровь застыла в жилах.

В нескольких шагах от них по молодым маленьким деревцам ползли десятки крупных пауков. Они двигались синхронно, сливаясь в одну пульсирующую чёрную массу, которая медленно, но неотвратимо приближалась к сидящим.

– Ребята… – сдавленно прошептала Лена друзьям, но никто не обратил внимания.

Когда она снова с опаской посмотрела в сторону – там ничего не было.

Истории закончились, и некоторое время ребята просто сидели, слушая треск огня. Лёша не слышал испуганного голоса Лены рядом. Вдруг сквозь общий гул и треск поленьев он уловил нечто другое. Тихий, хриплый шёпот, который резанул по памяти, как нож: «Лёша-а-а».

Он вздрогнул и резко обернулся в темноту.

Никого.

В следующую секунду в нос ударил знакомый, ненавистный запах – терпкий дешёвый одеколон, которым пользовался его отец. Запах был настолько осязаемым и густым, что Лёше стало нечем дышать. Он машинально схватился за запястье, начав лихорадочно крутить тяжёлый браслет часов.

Анна посматривала в сторону леса, стараясь не замечать резкую смену настроения на лицах ребят. Лицо Лёши побледнело, и он задумался о чём-то своём, продолжая дергать браслет часов. Лена с опаской поглядывала на поле, словно что-то вот-вот выпрыгнет из кустов. Благо этого не произойдёт. Анна снова посмотрела на рассыпанные по земле белые гранулы.

Тени в лесу стали обретать форму. Высокие и тёмные, похожие на людей, сидящих верхом на лошадях. Рядом с ними, низко прижавшись к земле, двигались тени поменьше, похожие на собак. Они не выходили на поле, лишь молча скользили между стволами, выстраиваясь в линию, будто готовясь к атаке. Анна засомневалась, что это была игра воображения, когда глаза теней загорелись алым.

Внезапно костер вспыхнул и тут же резко потух, словно захлебнулся, оставив их в почти полной темноте, в клубах едкого дыма.

– Странно, – сказал Лёша, попытавшись всколыхнуть тлеющие угли.

– Может, поленья были сырыми? – предположила Анна.

– Они бы уже высохли на огне, – пожал плечами Лёша.

– Тогда, может, пойдём в дом, – дрожащим голосом сказала Лена. – Я уже замёрзла.

Они вошли в гостиную и расставили остатки сладостей на столе. Лена продолжала дрожать, обнимая себя за плечи. Лёша выглядел каким-то отстранённым. Только Катя казалась в полном порядке. Может, из-за всех приготовлений днём на всех навалилась усталость. Сил не хватало даже на просмотр какого-нибудь фильма. Анна предложила попить чай и пойти отдыхать.

Катя хотела включить музыку на фоне, что-нибудь спокойное, но динамики никак не хотели подключаться к телефону. Тогда она включила радио. Из динамика послышался лишь яростный треск. Лена встревоженно смотрела на радиоприёмник в углу. Сквозь шум прорвался обрывок фразы: «…охотятся… в ночи…». И снова шипение. Лёша выдернул вилку из розетки.

Анна подошла к окну, чтобы задёрнуть шторы, и застыла. В отражении в тёмном стекле прямо за ее спиной в комнате стояла высокая тень. Девушка обернулась, но в комнате, кроме них, никого не было. За окном послышалось какое-то шуршание, и что-то резко царапнуло по стеклу. Анна увидела снаружи ворона. Он покружился и сел на куст под окнами.

– Вы, как хотите, но я бы уже пошла спать, – сказала Анна, плотно задёргивая шторы.

Все согласились.

Пожелав друг другу спокойной ночи, они разошлись. Анна вошла в свою комнату и села на кровать. Настал момент наконец сделать выбор, который в последнее время вставал перед ней всё чаще. Возможно, они просто устали, и воображение дорисовало тревожные картинки в их мыслях, вдохновившись страшилками у костра. Тогда это легко исправить хорошим и крепким сном.

Но что, если это не просто воображение? Что тогда? Ожившие страхи? И почему только Лёши и Лены?

Анна посмотрела на свой рюкзак.

Тяжелый, потому что пришлось взять с собой толстую записную книжку. Она не притрагивалась к ней лет семь. Хотя Анна была убеждена, что сон решит их проблемы, нужно убедиться, что странные тени за окном не помешают им.

Она открыла книжку, пролистала несколько страниц и наконец нашла то, что помогло бы всё объяснить.

***

Лёша долго не мог заснуть. Он убрал всех пластиковых пауков, пока Лена была в душе. На всякий случай он выключил ночник в виде призрака. Даже без него казалось, что в комнате было какое-то белое свечение. Должно быть, полнолуние пробивалось сквозь шторы.

Он попытался закрыть глаза. В тишине раздались шаги. Может, кто-то из девочек спустился попить воды на кухне? Шаги медленно приближались. Лёша тихо лежал в ожидании услышать следом звук открытия крана и шум воды.

Но этого не произошло. Шаги стихли.

Лёша выдохнул и устроился удобнее. Уже находясь на пороге сновидений, он услышал шёпот.

«Лёша…»

Лёша открыл глаза и резко поднялся с кровати. Он осмотрелся. Рядом никого не было. Лёша снова лег на кровать. В нос снова ударил знакомый противный запах одеколона.

Заснуть так и не получилось.

***

Тихо спустившись по лестнице, она осторожно выглянула на кухню и увидела Лёшу, сидящего за столом.Утром Анна снова тихонько выскользнула из комнаты. Ей нужно было закончить одно важное дело. Хорошо, что она не выложила записную книжку из рюкзака, теперь осталось только правильно воспользоваться информацией.

– Доброе утро, – шёпотом сказала она.

Лёша что-то буркнул в ответ. Анна почувствовала запах кофе. Лёша сидел один, должно быть, Лена ещё спала. Он всё ещё смотрел в пустоту перед собой. Анна заметила, как он поглаживал браслет часов на запястье.

– Твои часы… Они принадлежали твоему отцу? – тихо спросила она.

Лёша слегка кивнул.

– Да. – Он медленно поднёс чашку к губам и сделал глоток. – Просто свои не мог найти.

Больше он не сказал ни слова, но по тому, как он избегал взглядов и снова начал теребить браслет, было ясно: эти часы были якорем, который тянул его в прошлое. Анне не нужно было услышать, чтобы понять по усталым глазам, что этой ночью его что-то беспокоило. Возможно, кошмары. Решив, что лучше оставить друга наедине со своими мыслями, Анна сказала, что хочет прогуляться, и вышла из дома.

Воздух был чист и прохладен, но тревога ночи никуда не делась. Пока она шла по двору, она думала про страхи Лены и кошмары Лёши. Что-то усилило их. Сделало ярче. Реальнее. Но единственный способ усмирить их – достать то, что оно искало в ночи. То, что ускользнуло.

Анна вышла к месту костра. За спиной затрепетали крылья. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что ворон только что сел на калитку. Анна немного постояла в тишине и наконец увидела знакомую фигуру в чёрном дождевике.

Глеб Петрович стоял неподвижно, глядя на свой дом.

– Доброе утро, – сказала она.

Старик медленно повернулся. Его глаза были мутными, словно затянутыми дымкой.

– Доброе утро. Аня, да? – он слабо улыбнулся. – Прохладно сегодня. Жена говорит, надо теплее одеваться.

– Пожалуй, она права. Вы давно тут стоите? – спросила Анна, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

– Нет, – покачал головой старик. – Так, прогуливаюсь. Дом-то пустой стоит. А тут машины незнакомые, люди ходят… Надо быть начеку. – Он помолчал, глядя на забор. – А ты что так рано? Не спалось?

– Вроде того, – честно призналась Анна. – В доме было… неспокойно.

– Бывает, – вздохнул Глеб Петрович. – Места тут старые. Много чего помнят. – Он снова посмотрел на свой дом. – Мне пора, знаешь ли. Надо вернуться к жене.

Он запнулся, и его лицо исказилось гримасой боли и растерянности.

Анна собиралась с духом. Всё происходящее ночью действительно имело объяснение. Не самое простое. Но мозаика сложилась.

– Глеб Петрович, – выдохнула она, глядя ему в глаза, в эту мутную, потерянную глубину. – Скажите мне, когда вы умерли?

Старик не удивился, не испугался. Он лишь вздохнул, словно с него сняли тяжёлую ношу.

– Месяц назад, дитятко. Прямо там, во дворе, – сказал он, указав на свой дом. – Сердце. Просто упал у забора и всё. А она в доме пила чай…

Его голос дрогнул.

– Я не могу её одну оставить, понимаешь? Как же она без меня?

Анна почувствовала, что говорила не с призраком, а с заботливым мужем, которого даже смерть не смогла остановить.

– Она беспокоится не потому, что одна, – деликатно, но твёрдо сказала Анна. – Она чувствует, что вы ещё здесь. Может, даже видит или слышит. Ей кажется, что она сходит с ума. Она хотела бы, чтобы вы… двигались дальше.

Глеб Петрович посмотрел на свой дом, и в его глазах что-то дрогнуло. Словно пелена спала. Он видел не просто дом. Место, где его любимая томилась в одиночестве, чувствуя его незримое присутствие, но не имея возможности его обнять.

***

Ребята позавтракали и начали собираться. Впереди была ещё долгая дорога домой, и совсем скоро начнётся новая рабочая неделя.

Анна забрала рюкзак и подошла к машине. Она перевела дух и посмотрела на лес. На опушке в последних тенях ночи она снова увидела их. Высокие тёмные всадники и их псы стояли неподвижно. Затем, как по команде, они развернулись и медленно, беззвучно скрылись в чаще, растворившись среди деревьев. Она не смогла сдержать улыбки.

– О, похоже, кто-то соль рассыпал, – сказала Катя, закрывая двери дома.

Анна поспешно отвернулась от леса и неловко пожала плечами.

Лёша и Лена шли в обнимку. Анна заметила, что Лёша снял часы. Несмотря на усталый вид, настроение обоих улучшилось. Пока ребята складывали вещи в багажник, Анна подошла к калитке. На ней, осторожно наблюдая за всеми, сидел ворон.

– Полетишь за нами? – тихо спросила она птицу.

Ворон внимательно посмотрел на неё и тихо каркнул. Пока она думала, как лучше назвать нового друга, телефон в ее кармане завибрировал.

«Как поездка?»

Тётя наконец решила написать. Анна подумала, как лучше в двух словах описать всё произошедшее, и ответила:

«Я избавилась от призрака и завела ворона».

Минуту спустя пришёл ответ:

«Ну наконец-то! Приедешь, поговорим».

Анастасия Черткова «Невеста Дикой охоты»

Каждый в Хэйвуде знал: если Дикая охота не найдёт жертву – быть беде. Но если всадники уйдут с добычей, год у деревни будет благой, урожай щедрый, а хвори не потревожат.

Да только что Эларе до того урожая, если в кожу впилась верёвка?

Староста вяжет узлы крепко, каждый год этим занимается. Он же и выбрал пятерых несчастных, кому в ночь на Самайн суждено бежать что есть сил через лес от дикого гона, молясь, чтоб рассветные лучи настигли раньше адских всадников.

Элара мельком глянула на двух парней и двух девушек, что были привязаны к соседним деревьям. Бледные, глаза напуганные, руки цепляются за сучья.