Алина съехала с моста и свернула на Дворцовую набережную. Слева замелькали решетки на больших окнах и зеленоватый фасад Зимнего, справа в дождливых сумерках проступали призрачные очертания ростральных колонн, здания Биржи и Кунсткамеры на Васильевском острове. Алина очень хотела работать именно в центре, но так, чтобы офис был в каком-нибудь старинном доме, с отдельным входом, и к нему не приходилось бы проходить мимо охранников, через турникеты и подниматься в лифте вместе с заспанными клерками с портфелями и картонными стаканчиками кофе в руках. Удача оказалась к ней благосклонна: как это часто случается в последнее время, знакомые бывшей сокурсницы вдруг куда-то спешно засобирались и срочно продавали переуступку права аренды скромного офиса на Большой Морской, неподалеку от окутанного зелеными тенетами реконструкции ДК Связи. Тут несколько лет работало маленькое дизайнерское агентство. Все было идеально: закрытый решетчатыми воротами типичный петербургский двор, где можно ставить машину, симпатичная дверь под украшенным кованым кружевом козырьком, и вертикальная планировка в два этажа –  на первом просторная, но не слишком, общая комната, которую можно было использовать как переговорную, и два кабинета на втором. Большие окна выходили во двор; Алина была так рада, что настроение ей не портили даже вид на низкую полутемную арку и неровную грязно-желтую стену дома напротив, покрытую сероватыми, похожими на копоть потеками, с пыльными и местами разбитыми стеклами окон, за которыми белесыми пятнами маячили то ли старые занавески, то ли чьи-то неподвижные лица. Продавцы, пообещавшие тихих соседей, не обманули: во двор выходили кривоватые двери двух лестниц, обитателями которых были люди неприметные и пожилые, а единственное исключение составлял рослый, бородатый и изрядно оборванный полусумасшедший мужик, впрочем, вполне безобидный, хотя первое время Алине было не по себе, когда он таращился на нее через панорамные окна офиса или застывал в странных позах на пороге своей парадной.

Единственным недостатком было то, что ворота во двор приходилось отпирать большим железным ключом и открывать вручную, с усилием налегая на чугунные створки и проворачивая их в заржавленных петлях. Алина обещала себе непременно что-то сделать с этой чрезмерной петербургской аутентичностью, одолеть которую не смогли предыдущие арендаторы. Зато дверь в офис была современной, с электронным замком, подмигнувшим Алине зеленым глазом.

До прихода поздней клиентки оставалось еще полчаса. Зоя сварила кофе, они сели вдвоем в комнате на первом этаже у окна, молча пили горячий американо из чайных чашек с «кобальтовой сеткой» и смотрели в окно. Есть что-то гипнотическое в созерцании льющегося дождя и капель, сползающих по стеклу длинными извилистыми потеками. Конечно, на такую погоду лучше смотреть из теплого и светлого дома, с чашкой кофе или чая в руке, чем оказаться снаружи… кажется, есть даже такое слово в одном из северных языков, чтобы называть чувство уюта, охватывающее при созерцании ненастья. Сейчас, в постепенно густеющих влажных сумерках, сквозь которые желтоватыми неровными пятнами светились окна, потоки дождя казались мистической завесой, отделяющей обыденность от потустороннего, готового явиться из волглой тьмы…

Алина покосилась на Зою. Та тоже молчала, думая о чем-то своем. Если найти отдельный офис в центре за очень скромные деньги было удачей, то встречу с Зоей Алина считала настоящим везением.

Хотя могло сложиться по-разному.

Частный центр судебно-медицинской экспертизы работает по принципу агентства: нет смысла держать в штате патологоанатомов и врачей, оборудовать собственные исследовательские центры или устраивать в подвале небольшой уютный морг с холодильниками на десяток мест. Специалисты работают по договору и привлекаются к сотрудничеству по мере надобности, лаборатории арендуются вместе с персоналом, а с моргами договариваются в установленном порядке, если требуется произвести аутопсию, что, впрочем, случается редко. Алина достаточно давно работала в этой сфере, чтобы быстро наладить нужные связи и договоренности, но все они должны были подкрепляться документально, их следовало оформлять, управлять ими, а с этим обстояло гораздо сложнее. Бухгалтер работал удаленно, и Алине необходим был кто-то в офисе для ведения дел, причем желательно со знанием специфики отрасли, поэтому полгода назад она стала искать себе ассистентку. Дело не шло: то не устраивала квалификация, то не возникало какой-то химии –  это ведь очень важно, чтобы с человеком было приятно работать, а не впадать в уныние при одной мысли о том, что вот сейчас ты приедешь на работу, а он там сидит и смотрит. Алина почти уже махнула рукой на поиски, очередной раз обвинив во всем свой трудный характер, как появилась Зоя.

Зоя была высокой, стройной, длинноногой, с полной тугой грудью, узкой талией и выпуклой круглой задницей –  не фигура, а универсальная мечта для обоих полов, Алина даже засмотрелась невольно. Затылок и виски у Зои были коротко выстрижены, густые короткие волосы выкрашены в ярко-синий цвет, разлохмачены и торчали вверх, как у панка; ногти были черными, идеально очерченные губы –  фиолетовыми, в ноздрях классического прямого носа красовались тонкие серебряные серьги, а серые глаза казались еще больше за стеклами круглых очков в тонкой железной оправе. На дворе стояло жаркое лето, и Зоя явилась на собеседование в коротком легком платье, не скрывавшем множества татуировок: знаки, символы, какие-то перечеркнутые буквы, рисунки, похожие на детские, пунктирные линии –  покрывавших руки от плеч и до кончиков пальцев и ноги от середины бедер до голени, а возможно, и ниже, но прочее было скрыто тяжелыми ботинками на высокой шнуровке, органично дополнявшими образ.

У Зои имелось прекрасное образование: Первый медицинский университет с красным дипломом по специальности «клиническая биохимия», ординатура с отличием и хорошими рекомендациями; но при этом резюме представляло собой пеструю историю человека, нигде дольше полугода не задерживавшегося. С последним местом работы Зоя рассталась год назад и на этом ее карьера взяла вынужденную, но объяснимую паузу.

– Причина увольнения?

– Мой непосредственный руководитель был бытовым сексистом с ярко выраженной мизогинией.

Алина подумала и решила рискнуть. Наверное, потому, что и сама в глубине души хотела бы выкраситься во что-нибудь радикальное, набить по всему телу татуировок и плевать на общественный вкус.

Как сотрудница Зоя оказалась находкой, а как личность была соткана из противоречий. По опыту Алина знала, что экзотические расцветки волос и татуировки обыкновенно сочетаются с зефирной душевной организацией инфантильных снежинок из поколения Z, тающих в луже слез, если им не пожелать «хорошего дня», испытывающих стресс от любых рабочих задач и способных уволиться в один день, если вдруг заскучают. Синевласая и расписная Зоя удивительно быстро наладила процессы взаимодействия и коммуникацию с внештатными специалистами и партнерами, четко сопровождала клиентов по инстанциям и процедурам, наладила документооборот, а еще не таращилась в экран, когда с ней разговаривали, обладала прекрасным чувством времени, отвечала за слова и не делала трагедии из ненормированного рабочего дня. Она даже по собственной инициативе взялась заказать вывеску, чтобы прикрыть выцветший бледно-голубой прямоугольник на стене рядом с дверью, где раньше висела табличка дизайнерской студии.

– А какое название? –  удивилась Алина.

– Это будет сюрприз, –  заявила Зоя. –  Уверена, тебе понравится. Я и для уличной консоли подала документы на согласование, а то нас трудно найти.

Тем же летом Алина, в рамках программы приведения жизни в порядок, начала заниматься боксом: нужно было куда-то выпускать пар. Раньше она выпускала его, расстреливая десяток обойм из «глока» или «зиг зауэра» в тире на Матисовом острове, а если и после стрельбы давление пара еще ощущалось, то в ход шел верный вибратор-кролик. Но потом стало маловато и этого. Женщина-тренер по имени Света, чемпион всех возможных соревнований и ассоциаций, отнеслась поначалу к Алине со скепсисом, ставила на мешки, без энтузиазма давала работать по лапам, пока Алина не попросилась в спарринг.

– Вас, наверное, нельзя бить по лицу? –  кисло спросила Света.

Алина заверила, что можно и нужно. Света прониклась, и тренировки сразу стали куда веселее, пар выпускался со свистом, а на работу Алина однажды пришла с обширным синяком на скуле. Зоя заметила, поджала губы, весь день ходила вокруг и около, как бы невзначай завела разговор о домашнем насилии, абьюзе, кризисных центрах и в итоге предложила свою помощь. Алина сначала не поняла, а потом рассказала про бокс. Зоя немедленно восхитилась и заявила, что тоже пойдет заниматься. Алину это участие очень тронуло: она не помнила, кто и когда еще проявлял к ней такое внимание и заботу.

Алина всегда уверяла себя, что ей безразлична собственная внешность и нипочем возраст, пусть даже золото густых волос очевидно тускнело, а зеленые глаза стали цветом похожи на увядшую траву на дне ледяной зимней лужи. Но однажды утром, расчесываясь у зеркала, она вдруг заметила у себя седой волос. Это было похоже на официальное уведомление о старости, скрепленное печатью времени. Алина неожиданно распереживалась так, что рассказала об этом событии Зое. Та немедленно разразилась целым гимном радости приятия себя и красоте женской седины, которую ни в коем случае нельзя закрашивать в угоду токсичной феминности, что звучало немного странно от молодой женщины, закрасившей синим не то чтобы седину, но и просто естественный цвет волос. Впрочем, это тоже относилось к противоречиям сложной натуры Зои, которая, например, считала себя прогрессивной феминисткой, использовала слова «авторка» и «режиссерка», сочувствовала экологическим активистам и заокеанскому движению BLM, но при этом кривилась и закатывала глаза, если видела в приложении такси, что к ней едет водитель с именем типа «Фарходжон».

Из боксерских упражнений Алины и кейса с седым волосом Зоя сделала некоторые выводы –  да и кто бы не сделал? –  и как-то однажды, когда они дольше обычного задержались в офисе, завела разговор про интимное. Алина, не ожидая сама от себя, тему поддержала. Нет, она не рассказала Зое про свою возлюбленную тень; о том, как ведет яростные споры с ним по ночам; как вздрагивает, увидев на улице высокий силуэт в черном пальто, и как однажды, совершенно уверенная, что это он, бежала от Почтамтского до Поцелуева моста за незнакомцем, который оказался вовсе на него не похож. Ничего этого она не рассказала, но Зое хватило и малого.

– Тебе обязательно нужно с кем-то познакомиться, –  твердо сказала Зоя. –  В конце концов, необходимо заботиться о своем женском начале! Не говоря уже о здоровье. Ты анализы на гормоны когда в последний раз сдавала?

Аргумент про здоровье и гормоны объективно крыть было нечем, так что Алина согласилась установить себе приложение для быстрых знакомств и загрузить туда фотографию. Довольно скоро нашелся некий Олег, и Алина сразу же, чтобы не дать себе возможности передумать, согласилась пойти на свидание.

Олег был обходительный, с приятной внешностью, которую трудно описать и невозможно запомнить. Ресторан выбрал приличный, не опоздал, пришел с розами и даже подвинул стул, когда Алина садилась. Поговорили о личном: тридцать восемь, разведен, двое детей, с бывшей женой отношения хорошие. Потом о бизнесе: мы единственные на Северо-Западе, кто работает с таким оборудованием, причем у нас не только монтаж, но и сервис, представляешь? А еще недавно ездил в Китай на производство. Не забыл рассказать про планы: поменять машину и встретить Новый год на Бали. И про хобби: фитнес и горный велосипед.

Никаких международных шпионских организаций, убийств и стрельбы из армейского огнемета во дворе-колодце.

– А ты чем увлекаешься?

Алина рассказала про бокс и тир на Матисовом острове. Олег активно слушал и с энтузиазмом кивал головой.

После ужина на такси поехали к Алине домой. «Если уж начала, то нужно идти до конца», –  сказала она себе, но пожалела уже на середине прелюдии и пыталась сосредоточиться на процессе, отгоняя мысли о том, что могла бы сейчас с бокалом белого вина смотреть сериал. Олег очень старался, и когда он в четвертый раз спросил, хорошо ли ей, Алина, чувствуя себя преглупо, будто героиня какой-то молодежной комедии, как могла, сымитировала оргазм. Нужно было завершать этот фарс, да и клитор, натертый старательным Олегом, уже побаливал.

Перспектива провести так всю ночь вызывала желание прыгнуть в окно, и, хотя время приближалось к полуночи, Алина написала Зое: «Набери меня». И –  о чудо! –  она набрала.

– Алло! Что? Слушай, мне так неудобно сейчас… А без меня точно никак? Ладно, выезжаю!

Олег все понял, собрался быстро и деликатно отказался от кофе. Уходя, заметил следы зашпаклеванных отверстий в шкафах и стенах прихожей.

– Висело что-то?

– Нет, –  ответила Алина. –  Это от пуль.

– Каких пуль?

– Из автомата Калашникова.

– Смешная шутка!