– Вы все перегибаете палку, – отчеканил Маттео.

– Мы? – рыкнул Римо. – Ты напал на меня и мою семью, когда мы были гостями на твоей территории. Никогда больше не говори со мной о чести! Я мастер играть грязно, Витиелло. Ты только что открыл чертов ящик Пандоры.

Невио посмотрел на Джианну и глубоко вздохнул.

– Я чувствую запах войны. – Он расхохотался, дескать, война – это нечто неплохое. – Твоя жена похожа на пуму, Маттео. Хорошая добыча.

– Оставь мою территорию. Мы квиты. Отпусти Джианну и Изабеллу прямо сейчас, – приказал Лука.

Римо скривился.

– Серьезно? Много крови Семьи прольется, прежде чем я посчитаю, что мы в расчете, Лука.

– Думаю, Алессио приглянулась твоя дочь, – продолжал провоцировать Невио.

Я перестала слушать, как они обмениваются колкостями. Стиснула мамину руку, желая иметь возможность сделать хоть что-нибудь, чтобы прекратить этот кошмар. Даже я понимала, что останавливать войну уже поздно, но тем не менее мы все могли уцелеть.

Я не хотела, чтобы близкие мне люди умирали. Не хотела видеть, как они погибают. Пусть это эгоистично, но некая мысль терзала меня. Стоило учесть, что мой воображаемый возлюбленный мог убить дорогого мне человека.

А затем я увидела, как Грета побежала к воде с полной решимостью на лице. Она не испытывала ужаса, даже когда бросилась в черные воды Гудзона и исчезла под толщей воды.

– Грета! – раздались отчаянные возгласы.

Люди бросились к краю портовой платформы.

Невио отпустил Джианну и ринулся к Гудзону спасать сестру.

Спустя несколько секунд Невио прыгнул в воду, а Амо последовал за ним, предварительно примерившись, чтобы уж точно не оплошать. Они оба были готовы рискнуть всем ради Греты.

Римо и Серафина без умолку выкрикивали имя Греты.

Мама крепко-накрепко обняла меня. Может, она боялась, что я тоже присоединюсь к ним? Однако я была слишком ошеломлена. Выстрелы, конечно, сразу же прекратились.

Папа и Адамо оставались рядом с нами, пока Нино и Римо смотрели на черные воды Гудзона.

Наконец вдалеке, на суше, показался Амо. Он направлялся к платформе, держа Грету на руках. Она была жива!

Невио уже был на платформе. Он наблюдал за Амо с грозным выражением лица, тяжело дыша и насквозь промокнув. Я понимала, что его обуревают эмоции, как он боится за жизнь близняшки, как ненавидит Амо.

Мама убрала несколько прядей с моего лица. Я чувствовала, как она дрожит: неудивительно, меня тоже жутко трясло.

Я не представляла, сколько минуло времени, когда папа велел нам сесть в фургон. Мы все забрались внутрь. Грета, завернутая в пушистое белое полотенце, прижималась к своей маме Серафине. Поездка прошла в напряженной атмосфере. Невзирая на то что Семья позволила нам уйти, я опасалась нового нападения.

Прежде я не сомневалась, что у меня в запасе все время мира.

Я была уверена, что у меня вся жизнь впереди, но сегодняшний инцидент показал, как быстро ситуация может измениться, как неожиданно может оборваться нить судьбы.

Есть еще столько всего, что я бы хотела сделать и испытать, я боялась, что не успею воспользоваться шансом, когда тот появится.

Когда мы приехали в аэропорт, нас ждал частный самолет. Я судорожно дышала, пока мы не взлетели.

В салоне было тихо, если не считать перешептываний мужчин нашей семьи. На их лицах читались гнев и решимость, наверняка они обсуждали планы мести.

Прольется еще больше крови. Моя беззаботная жизнь закончилась. И все – из-за двух людей, которые тайно любили друг друга.

Я считала подобный расклад романтичным, но теперь поняла, что это трагедия.

Я хотела было нащупать на шее ожерелье с золотым брелоком в виде скейтборда. Несколько лет назад Карлотта увидела его в витрине ювелирного магазина, где продавались комиссионные украшения. Я купила его, и с тех пор оно стало для меня талисманом, с которым я никогда не расставалась.

Но теперь в моих пальцах была пустота. Я опустила взгляд. Еще до всех событий я успела переодеться в удобную пижаму без выреза. А ночью я обычно снимала ожерелье и клала его на прикроватную тумбочку.

Должно быть, я забыла украшение в номере отеля, когда мы убегали. Я сглотнула.

Вернуть талисман уже не получится. Мой чемодан с одеждой тоже остался в отеле, но, поскольку мне нужно было нарядиться, чтобы произвести впечатление на окружающих, я не взяла с собой ничего, что было бы мне дорого… кроме ожерелья.

На сердце лежала тяжесть. Я всегда прикасалась к ожерелью, когда нуждалась в поддержке или хотела заполучить чуть-чуть удачи.

Я подтянула ноги к груди и положила подбородок на колени. На глазах выступили слезы, а в горле встал ком. Хотя вряд ли дело только в ожерелье. Я боролась с необузданными эмоциями, которые пытались вырваться наружу.

Грета едва не утонула, потеряла мужчину, которого любила, но тем не менее не плакала. Она выглядела спокойной и вела себя привычно отстраненно. И Киара, получившая травму, не предавалась жалости к себе. Она негромко беседовала с Алессио и Массимо, убеждаясь, что с ними все в порядке. Настоящая мать.

Вряд ли им будут сниться кошмары из-за произошедшего. Наоборот, они будут с жаром строить планы мести.

Я не хотела устраивать сцену.

Отвернулась к иллюминатору, надеясь скрыть слезы, если мне не удастся их сдержать. Боковым зрением заметила движение, но не обернулась, ожидая увидеть маму. Я боялась, что она обнимет и утешит меня, потому что тогда слезы точно хлынут рекой.

– Худшая свадьба всех времен, верно? – с сарказмом спросил Невио.

Я шмыгнула носом и прочистила горло.

– Определенно.

Свадьба с самого начала показалась мне неудачной, но не потому, что я почувствовала какую-то опасность, а потому, что было очевидно: Амо женится не на той, кого любит. К счастью, на сей раз я смогла удержаться от того, чтобы не сказать что-нибудь неловкое, и не поделилась своими наблюдениями о любви с Невио.

– Но она войдет в историю, – добавила я.

Губы Невио скривились.

– О да. Но если бы я собирался устроить подобную засаду, то организовал бы все по высшему разряду. Не после свадьбы, а на вечеринке. Кровавые свадьбы гораздо лучше стандартных.

Я посмотрела на него.

– Некоторые считают, что свадьбы и похороны должны быть священными.

– В мире не осталось ничего святого, Рори. – Он посмотрел на Грету, и что-то темное промелькнуло в его глазах, прежде чем он снова взглянул на меня.

Я никогда не говорила о чувствах с Невио, но, разумеется, он не хотел, чтобы Грета влюблялась в Амо.

Я медленно кивнула.

– Я думала, ты остался в Лас-Вегасе.

Его отец запретил Невио участвовать в празднествах, дабы избежать скандала.

Невио и вправду устроил скандал, чем спас нас.

Он ухмыльнулся. В глазах вновь отразились мрачные эмоции, которые никак не вязались с приподнятыми уголками губ.

– Пожалуй, даже хорошо, что я не умею соблюдать правила.

– Как считаешь, отец накажет тебя?

– Ему не стоит этого делать. Мы спасли положение.

Точно. Но как себя сейчас чувствуют Джианна и Изабелла?

После прыжка Греты в Гудзон начался хаос, и я потеряла из виду тетю и двоюродную сестру.

– Но зачем ты приехал в Нью-Йорк? Ты же не мог знать, что будет засада. Ты намеревался сорвать свадьбу?

– Нисколько. Амо заслуживает жениться на этой ведьме. Но я надеялся поразвлечься после торжества. Нью-Йорк полон возможностей.

Я с сомнением покачала головой.

– Это вызвало бы неприятности.

– Неприятности настигли нас и без моей помощи.

– Ты спас нас, однако надо признать, что я ужасно испугалась за Джианну и Изабеллу. Я боялась, что ты причинишь им боль.

– Логично. Ты же их родственница.

Я кивнула.

– Наверное, я их больше не увижу.

– Ты с ними одной крови, но кровь ни черта не значит, если твоя семья пытается тебя убить.

Я прикусила губу. Конечно, это правда, но я сомневалась, что Джианна и Изабелла или кто-либо другой из женщин Семьи знали о планах засады.

– Семья сыграла грязно, как и мы.

Я попыталась вообразить, что в тот момент чувствовали Джианна и Изабелла.

– Ты хотел причинить им боль?

Я надеялась, что Невио, Массимо и Алессио всего лишь разыграли жутковатый спектакль с участием Джианны и Изабеллы и изначально не желали проявлять жестокость.

Невио ощерился. Я прочла ответ в его глазах раньше, чем он произнес его вслух:

– Если ты вступаешь в войну как игрок, должен довести партию до конца. Блефовать рискованно, особенно если на кон поставлено так много.

Я задумалась. Что ж, вполне ожидаемый ход мыслей. Я была уверена, что и папа был готов на все, чтобы защитить нас с мамой.

– Я рада, что мы все уцелели. Было действительно страшно. Мы могли умереть.

Невио пожал плечами.

– Случившееся будет отличным напоминанием, что нужно быть настороже. Такого больше не повторится. Тебе не о чем беспокоиться, Рори.

Он смотрел на меня с абсолютной убежденностью, и я ему поверила.

– Какая трагедия… Должно быть, Грете сейчас тяжело.

– Вот что случается, когда позволяешь эмоциям управлять своей жизнью.

Глава 4

Аврора

Прошла неделя после той злополучной свадьбы. Каждую ночь я переживала автомобильную погоню, панику и страх, но кошмар всегда заканчивался тем, что Невио, подобно темному рыцарю, врывался в эпицентр событий и спасал нас.

Точнее, в моих снах он спасал меня, уносил на руках, а затем целовал.

Карлотта удивленно посмотрела на меня.

– Ты снова витаешь в облаках, мечтательница. Только ты можешь превратить кошмарное событие в историю об антигерое.

– Антигерой?^[1] – переспросила я.

Мои щеки залились румянцем, когда я в очередной раз пожалела, что рассказала Карлотте о своем сне, хотя обычно мы всем делились.

Карлотта ни в кого не была влюблена, да и ни с кем не встречалась. Возможно, именно поэтому она не понимала мою неспособность вести себя разумно в присутствии Невио.

Она выпучила свои зеленые кукольные глаза, словно они и без того были недостаточно выразительными.

– Он не герой ни этой, ни любой другой истории, Рори, даже если твои сны говорят об обратном.

– Ш-ш-ш, – прошипела я, оглядываясь на ребят.

Невио, Алессио и Массимо взгромоздились на перила на вершине хафпайпа^[2] и наблюдали, как мой брат с воем несется вниз.

Джулио последовал за ним, как обычно, выполнив трюк, который пока был для него слишком сложен, и навернулся. Казалось, он видел в Дэвиде образец для подражания, часто забывая, что мой брат намного старше его.

Джулио разбил колено и локоть, однако все равно встал с улыбкой, будто ничего не случилось. Невио поднял вверх большой палец. Затем наши взгляды пересеклись, и он закатил глаза, глядя на брата. Я ухмыльнулась, пожала плечами и покосилась на Карлотту.

Она поджала губы и послала мне взгляд, в котором читалось: «Возьми себя в руки». Раньше мне было легче находиться рядом с Невио. Не припомню, когда я начала прикладывать больше усилий, чтобы не выставить себя дурочкой.

Впервые до меня по-настоящему дошло, что я безнадежно и постыдно влюблена в него, в ночь восемнадцатилетия Греты и Невио.

Тогда Грета прокралась в мою ванную, а Невио позже последовал за ней.

Даже Грета заметила мои чувства в тот вечер, что многое говорило о моей неспособности вести себя спокойно рядом с Невио, особенно учитывая, что его сестра не особо эмпатичный человек.

С тех пор мне приходилось контролировать себя рядом с Невио, и, судя по выражению лица Карлотты, я снова потерпела неудачу.