Грета положила книгу на стол и кивнула. Песик Момо, белый пушистый комочек, свернулся калачиком у хозяйки на коленях.

А кане корсо по кличке Медвежонок поблизости не было.

– Где Медвежонок?

– В последнее время он стал еще больше заботиться обо мне, поэтому я держу его в комнате, когда другие находятся в саду.

– То есть когда Невио рядом, – заявил Алессио, проходя мимо нас.

– Ему никто из вас не нравится, – мягко, но твердо сказала Грета.

– Я где-то читал, что у доминантных собак бывают проблемы с другими альфами. Медвежонок видит в них хищных соперников на своей территории, – вставил Дэвид.

Я поджала губы и повернулась к Грете.

– Собаки чувствуют эмоции людей. Он наверняка ощущает твое волнение, – прошептала я, чтобы любопытные парни ничего не услышали.

Грета погладила Момо по шерстке, в ее темных глазах вспыхнула тоска, даже боль. До сих пор я сталкивалась только с неразделенной любовью, что уже было непросто, а вот Грете сначала подарили шанс на любовь с Амо, а затем все отняли.

Полагаю, испытывать подобное в тысячу раз больнее, особенно если тебе приходится наблюдать, как твой любимый человек женится на ком-то другом.

– Для Невио ситуация стала очередным доказательством того, что любовь – явная глупость. Чувство, которое делает тебя слабым, в то время как ненависть дает тебе силу, – тихо откликнулась Грета.

От ее взгляда у меня перехватило дыхание.

Я нарочито пожала плечами, дескать, ее комментарий ничего не значит.

– Поэтому, даже будь у Невио чувства к тебе, о которых мне неизвестно, поскольку в таких делах он очень скрытен, он бы боролся с ними как со слабостью.

Я прикусила губу, бросив взгляд на Невио, который пристально смотрел в нашу сторону, несмотря на игру с Массимо.

* * *

Грета рано легла спать, так и не съев пиццу, а остальные устроились на траве напротив огромных деревьев, где Массимо и Нино натянули брезент, чтобы мы могли посмотреть фильм на свежем воздухе.

Я поежилась. Сегодня вечером было прохладно, а от влажных волос становилось только холоднее.

– Рори! – позвал Невио, стягивая толстовку и бросая ее мне.

Я поймала ее, прежде чем толстовка успела влететь мне в лицо. А затем надела, даже не осмотрев, стараясь не чувствовать его запах.

– Мерзость, – выдал Джулио. – Не хотелось бы мне пропахнуть потом Невио.

– Тебе повезло, что мне уже лень вытереть подмышку о твою морду, – сказал Невио, оскалив зубы.

Я подавила смех, увидев отвращение на лице Джулио.

– Алессио однажды сделал это.

– Потому что ты рылся в моих личных вещах.

Я ухмыльнулась. Укутавшись в толстовку Невио, я смотрела фильм.

Было уже за полночь, когда мы с Дэвидом отправились домой.

– Подожди, – вновь позвал меня Невио.

Остановившись, я обернулась и обнаружила, как он бежит за нами трусцой. Вероятно, он хотел взять свою толстовку, которая все еще была на мне. Дэвид смахивал на моего личного телохранителя, отчего я едва не закатила глаза. В голове крутился вопрос: не дал ли папа ему секретное задание следить за мной?

Невио приблизился к нам и вопросительно посмотрел на Дэвида.

– Иди домой. Рори уж точно не нужен телохранитель на нашей территории.

– Ей нельзя быть наедине с парнями.

Невио усмехнулся.

– Проваливай.

– Давай, – твердо сказала я Дэвиду. – Не веди себя глупо.

Дэвид скорчил гримасу, но в итоге подчинился. В тринадцать лет он удивлял стремительными переходами от детских манер к совершенно взрослым обдуманным поступкам.

– Извини, – смущенно усмехнулась я.

Невио мрачно уставился вслед Дэвиду, покачал головой и одарил меня ухмылкой.

– Готов поспорить, твоя мама велела ему приглядывать за мной.

– Вряд ли, – с фальшивой беззаботностью возразила я.

Улыбка Невио стала шире.

– Я в курсе, что я бомба замедленного действия. Они все хотят удостовериться, что тебя не будет поблизости, когда я слечу с катушек.

– Неправда. – Я указала на его толстовку. – Прости, забыла вернуть ее тебе. – Я начала стягивать ее через голову, но почувствовала, что вместе с ней задирается и футболка.

Ну разумеется, я умудрилась запутаться! Теплая рука коснулась моей кожи и потянула за футболку, удерживая ее, пока я стягивала толстовку.

Когда я встретилась взглядом с Невио, мои щеки запылали румянцем и смущения, и неловкости. Он продолжал придерживать мою футболку.

Я уставилась на его руку, и он резко отпустил ткань.

Протянув ему толстовку, нарушила молчание:

– Держи.

– Я не поэтому побежал за тобой, – проронил он.

– А зачем?

Он полез в карман брюк и вытащил что-то, зажав его в кулак, отчего было трудно разглядеть содержимое.

А потом Невио разжал пальцы.

Мои глаза расширились от изумления. На его ладони лежало ожерелье с брелоком в виде скейтборда: копия того, которое я потеряла.

– Ты вроде бы кое-что забыла в Нью-Йорке.

Я сглотнула.

– Да. Все произошло ужасно быстро… думаю, я оставила его на прикроватной тумбочке. – Я откашлялась, когда события той ночи нахлынули воспоминанием. – Мне казалось, ты не обращаешь внимания на мои украшения.

– Было трудно не заметить странную вещицу, – ответил он.

Я кивнула. Украшение в виде скейтборда и любовь к спорту сделали меня похожей на сорванца, хотя я любила девчачьи развлечения не меньше, чем прыжки с хафпайпа.

– Со временем те события перестанут тебя беспокоить, – заявил Невио.

– А тебя они беспокоят?

Невио слабо улыбнулся.

– Хаос и разрушение текут по моим венам. Я не против кровопролития и драк.

– Знаю, – согласилась я. – Но та драка была другой. А Грета прыгнула в Гудзон.

Что-то сумрачное промелькнуло в глазах Невио.

– Да, ее поступок скрасил нам время.

Я потерла руки. На сей раз дрожь прошла по телу не от холода на улице. Сердцебиение участилось, когда я вспомнила панику, которую испытала в ту ночь.

– В Лас-Вегасе ты в безопасности. Война нас не коснется. И помни, я всегда буду рядом, чтобы спасти положение каким-нибудь безумным трюком.

Я не смогла сдержать улыбку.

Невио вручил мне ожерелье.

– Возьми его. Я купил похожее, чтобы ты не нервничала, если ты еще не поняла. Видно же, как ты вечно нашариваешь украшение на шее. Очевидно, ты привязана к неодушевленным предметам.

Я осторожно взяла ожерелье.

– Почему?

– Понятия не имею, почему ты привыкаешь к вещам. Я не испытываю эмоциональной привязанности к ювелирным изделиям.

– Я не это имела в виду. Почему…

Почему ты купил ожерелье? С его стороны это было невероятно мило, и мне захотелось вложить в свои слова больше смысла, но в последнюю секунду я стушевалась.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. – Невио пожал плечами. – Ты казалась странной. Без ожерелья ты не ты.

Я прикусила губу. Значит, он счел меня странной?

– Спасибо. Очень мило с твоей стороны.

Невио цокнул языком.

– Но не распространяй никаких лживых слухов. Никто тебе не поверит, если ты скажешь, что я хороший.

Я склонила голову набок, вглядываясь в его лицо в полутьме.

– Поможешь мне?..

Невио надел мне на шею ожерелье. По телу пробежала дрожь, когда его пальцы коснулись моей кожи. Мы стояли очень близко. Момент был идеальным для поцелуя: он будто материализовался из моих фантазий, представ в по-настоящему романтичном ключе.

Невио опустил руки и наклонился к моему уху.

– Это всего лишь дружеский подарок, Рори. Помни предупреждения своей мамы обо мне. Материнский инстинкт редко обманывает.

Он отступил на шаг, молча развернулся и зашагал прочь.

Я простояла несколько минут в оцепенении.

Глава 5

Невио

Не припомню, кто первым сравнил меня с черной дырой, поглощающей даже самый яркий свет. Вероятно, Массимо, который всегда знал подобные факты и использовал их, чтобы вывести меня из себя.

Грета была доброй по натуре. Она помогала животным, но никогда не прибегала к насилию.

Черт, она даже не ела ни мяса, ни яиц. То же самое касалось молока или гребаного меда.

Меда! Ведь бедных пчел эксплуатировали или что-то в этом роде.

Однако ночью она подожгла мужчину. Мы всегда были близки, но за последний год, с тех пор как Амо женился на сучке Крессиде и на нас обрушилась война, сестра стала проводить со мной много времени.

Она часто выглядела отстраненной, но была рядом со мной, что я воспринял как хороший знак.

Черт. Очевидно, нахождение рядом со мной имело последствия. Никогда бы не подумал, что Грета способна причинить кому-то боль.

Перед рассветом я сидел на стуле возле бассейна, курил и пытался понять, как моя добродушная близняшка смогла решиться сжечь кого-то заживо. Подобное совершил бы я сам, точнее, уже совершил, когда избавлялся от улик. Я провел рукой по волосам. От меня пахло дымом и горящей плотью. От этого запаха труднее всего избавиться. И он мне не нравился.

Я предпочитал свежесть крови запаху обугленного тела. Если бы мне захотелось барбекю, я бы поджарил несколько стейков на гриле.

Звук открывающегося окна привлек мое внимание к особняку Скудери. Аврора высунула голову наружу и помахала мне, ее светлые волосы сияли как нимб.

Ее имя означало северное сияние, и, как и моя сестра, Аврора излучала добро. Она всегда спрашивала других об их чувствах, искренне заботилась о чужих эмоциях и бросала на меня обеспокоенные взгляды, когда ей казалось, что мне больно, хоть я никогда и не жаловался на подобное.

Аврора искала моего общества. Но я держал ее на расстоянии, в основном потому, что она была слишком юной и невинной для моих задумок. В прошлом году я занимался войной, Гретой, пытался подавить ярую потребность покалечить и убить Амо Витиелло, поэтому было легко игнорировать ее влюбленность в меня.

Зато недавно я поймал себя на мыслях об Авроре и даже, черт побери, на мечтах о ней. О ее улыбке. О трюках на хафпайпе. О ее комбинезоне, который она превратила в приемлемую одежду.

Но я по-прежнему оставался гребаной черной дырой, притягивающей любой источник света исключительно для того, чтобы погасить его и погрузить в темноту.

Легко предположить, что сказал бы Массимо о моем анализе, об изобилии символики. Впрочем, я прав.

Я погубил Грету, хотя у нее была уйма времени выработать иммунитет. В конце концов я затащил сестру в черную дыру. То же произошло бы и с Авророй. На моей совести уже была Грета, если так можно назвать мои шаткие моральные устои, а добавлять к прискорбному списку Аврору вовсе не хотелось.

В мире существовало столько женщин, на которых мне было наплевать, что хватило бы на несколько жизней вперед. Я определенно не стал бы тешить себя мыслями об одной из тех немногих, кому я не прочь причинить боль.

Я подавил стон, когда дверь во внутренний дворик открылась и на пороге появилась Аврора в белом халате. Кстати, о символике… Она направилась прямо ко мне, вероятно, решив, что мне нужна компания и утешение. Единственное, что могло бы утихомирить меня на какое-то время, – хорошая пытка, предпочтительно Амо, а затем яростный секс с женщиной из Семьи в отместку.

– Привет, я увидела тебя из окна, – сказала Аврора безо всякой необходимости.

Я кивнул, сделав очередной глубокий вдох.

Она обхватила себя руками за плечи и наклонила голову, будто пыталась заглянуть сквозь мой защитный слой.

– Мама с папой не хотят рассказывать мне, что произошло, но я поняла, что дело в Грете. Как она?

Я поморщился, швырнул сигарету на землю и растоптал ее ботинком.

– Она подожгла мужчину. Сейчас она в спальне, пытается смириться с этим.

Аврора округлила глаза, опустившись в шезлонг. Она уставилась на меня так, словно надеялась, что я возьму свои слова обратно.

– Она бы никогда так не поступила. Я просто не могу поверить.

Я усмехнулся.