– Дай угадаю, что в этой телеграмме, – не унимался отец Никодим. – Твой Арам во что-то вляпался и ему нужна помощь Степана? Так вот, хрен ему! Ты вернешься на старую квартиру в Глинках, а Степа будет делать то, что должен, здесь.

Я был так загружен размышлениями о перспективе работы с бесогонами, а тут еще и задумался о том, что же такого мог сотворить часовщик, раз ему так срочно понадобилась моя помощь, поэтому не сразу обратил внимание на слова отца Никодима. Зато Акира ничего не упустил и тут же отреагировал, как всегда без лишних слов, но очень эффектно. Звук резкого удара и вид вошедшего в доски стола на треть лезвия метательного кунаи прервали спор стариков. Это, конечно, перебор – необязательно было портить мебель. С другой стороны, мне бы сейчас пришлось перекрикивать вошедшего в раж отца Никодима, затем был бы скандал, возможно ухудшивший бы наши и без того не самые простые отношения, а тут мой ватажник моментально перетянул общее внимание на себя и жестким взглядом пояснил священнику расклад сил за столом. Так что мне осталось лишь тихо, даже примиряюще донести свою мысль:

– Не думаю, что необходимо действовать так радикально. Брат Илия, конечно, неправ, когда напрямую, да еще втайне, списался с Арамом Николаевичем. Позже мы продумаем, как все организовать, чтобы не было лишнего риска. Теперь о том, что я должен и не должен делать. Батюшка, кажется, мы уже это проходили. Так что повторяться не стану. Действительно, дело с капитаном отлагательств не терпит. Прошу вас постараться договориться со скорбниками на этот вечер, чтобы завтра я мог отправиться в Туров.

Священник уже набрал в грудь воздуха для резкой отповеди, но я успел первым:

– Я сказал постараться. Понимаю, что это будет непросто. Не получится, значит, поездку придется отложить, но вы сами сказали, что туровских скорбников лучше не дразнить, так что чем быстрее я окажусь в часовой лавке, тем меньше будет проблем у нас всех.

– Значит, с братом Аркадием ты работать согласен? – не удержался от ехидного замечания отец Никодим.

Я ответил спокойно, потому что теперь скорбник стал меньшим злом:

– С моей стороны проблем не будет, так что вам осталось всего лишь уговорить этого фанатика.

Мы замолчали, пытаясь осмыслить новые расклады, но тут подал голос брат Илия, как человек обладающий наиболее развитым аналитическим мышлением:

– Уговорить брата Аркадия, конечно, дело важное, но еще нужно собрать информацию о самом капитане – где и с кем живет, чем дышит. Тут без стражников не обойтись.

– Обойдемся, – возразил я, хотя мысль, которая пришла в голову, совсем не радовала.

Отец Никодим настороженно уточнил:

– Как именно?

– Пока не знаю, – не стал откровенничать я. – Давайте каждый займется своим делом, а там посмотрим, что получится.

– Хорошо, – решительно кивнул отец Никодим и добавил: – Собираемся здесь же в три пополудни. Успеешь?

– Да, должен, – ответил я, и на этом мы закончили обсуждение.

Я поднялся на второй этаж и зашел в свою комнату, которая одновременно выполняла роль кабинета и спальни. Сел за рабочий стол и задумался. Нужно еще раз хорошенько обмозговать возникшую идею. Идти к стражникам действительно не вариант, несмотря на то что в управе мы можем узнать точный адрес, а городовой на месте даст полнейший расклад по капитану и его соседям, но это все равно что прийти в «Омут» и во всеуслышание заявить, что собираюсь сдать собрата-капитана бесогонам. Мой вариант был надежнее в плане секретности, но тоже очень далек от идеала. Зато факторов риска куда меньше – точнее, всего один.

Сколько ни пытался, ничего более умного в голову не приходило, и когда на столе прямо перед моим носом задребезжал телефон, я воспринял это как знак судьбы. Хватит рассусоливать, нужно идти и делать.

– Алло, Чекан на проводе, – настороженно, в ожидании очередных неприятностей ответил я на звонок.

– Степа, – послышался из трубки рассерженный голос Насти, – ты должен мне все объяснить.

– А что Дима? – уточнил я, сдерживая улыбку, хотя девушка и не могла меня видеть.

– Он молчит, дундук эдакий, – распылялась Настя. Я даже представил, как она рассерженно топнула ножкой. – Но мы же не чужие люди. Я переживаю.

Да уж, действительно, не чужие, особенно после того, что я увидел в ее ауре. Достав из кармана жилетки часы, сверился со временем и предложил:

– Давай, как обычно, пообедаем в нашем кафе.

– Хорошо, – тут же успокоилась наша адвокатесса. – Это действительно не телефонный разговор.

И тут же повесила трубку. Ни тебе здрасьте, ни до свидания. Ох уж эти экзальтированные барышни. Кто бы мог подумать, что непростой разговор с Настей покажется мне отдушиной. Все познается в сравнении. До обеденного перерыва в стряпчей конторе Настиного батюшки оставалось три часа, так что тянуть не стоит. Мобиль повел Акира, потому что у меня для этого не было желания, да и тревожные мысли в голове сильно отвлекали.

Посещение оружейной лавки всегда поднимало мне настроение. Радовало не только изобилие стреляющих игрушек для взрослых дядей, но и встреча с человеком, которого я искренне уважал. Правда, не уверен, что его доброе отношение ко мне сохранится после этого разговора.

– Какие люди! – сразу после того, как колокольчик возвестил о моем появлении в торговом зале, изрек расплывшийся в улыбке Олег Остапович. – Степан Романович, рад видеть.

Старейшина ушкуйников и по совместительству владелец крупнейшего оружейного магазина в городе радушно раскинул руки, словно желая обнять меня, чему явно препятствовал прилавок. Но все равно в его голосе не было ни иронии, ни фальши.

– Надеюсь, надумал просто навестить старика и поболтать. Или опять по делу?

– Увы, Олег Остапович, по делу, причем не самому приятному, – решил я не оттягивать мрачный момент.

Старейшина тут же нахмурился и обратился к своему помощнику:

– Антон, присмотри тут. Я буду у себя в кабинете. По пустякам не беспокоить. – Затем оружейник повернулся ко мне. – Идем, Степан Романович, расскажешь, что там у тебя такого неприятного приключилось.

Начал с вопросов:

– Олег Остапович, вы же слышали, что произошло в «Омуте»?

– Конечно, но не понимаю, почему ты такой хмурый. Обычная стычка в кругу, из которой ты вышел победителем.

Я вспомнил намеки трактирщика и добавил еще один вопрос:

– А о том, что я иногда охочусь на бесноватых, тоже слышали?

– И такие слухи доходили, но расспрашивать тебя не стал, понимал, что это не только твоя тайна. Рядом вдели княжеских дружинников.

– Олег Остапович, есть вещи, о которых знает очень мало людей. С вами делюсь не только потому, что доверяю, просто не вижу другого выхода. Я способен чуять бесноватых и поэтому охочусь на них.

– Это что, как собака чует след? – ошарашенно уточнил оружейник.

– Почти, – сдержав кривую и невеселую улыбку, ответил я. – Так вот, когда Дубыня начал распаляться перед боем, я почувствовал, что он бесноватый, причем не простой. Беса ему подсадил колдун.

Оружейник на пару секунд застыл с открытым ртом, затем достал из шкафчика у стола маленький графинчик с чем-то темным и две рюмки. Молча разлил напиток и без приглашений махом выпил свой.

– Ты в этом уверен? Звучит как бред.

Вопросы я задавал не просто так, поэтому зашел сразу с козырей:

– Ну да, князь тоже посчитал мои умения бредом, поэтому приставил дружинников с городовыми и отправил ловить бесноватых, коих я лично обезвредил уже шесть штук.

О том, что убиты были лишь двое, а четверо, избавившись от неприятного подселенца, сейчас укрепляют свой дух в монастырях, решил не говорить, и так пошел на серьезный риск, раскрывшись еще перед одним человеком. Каждый раз угроза того, что на новом посвященном вся конспирация рухнет, как карточный домик, лишь увеличивалась. Слюна во рту стала вязкой, и я счел, что идея Олега Остаповича не так уж плоха, несмотря на раннее время. Так что выпил предложенную рюмку. Напиток оказался неожиданно приятным – какой-то не очень крепкий настой на разных травах. Не особо пьянит, зато бодрит и не требует никакой закуски. Нужно узнать, что это за вкусняшка, но я тут же мысленно одернул себя – сейчас точно не до того.

– Ну и почему ты пришел ко мне? – наконец-то справившись с растерянностью и жестко глядя мне в глаза, спросил старейшина.

– Не хочу выносить сор из избы, и мне срочно нужно знать, чем живет и дышит Дубыня.

– Хочешь, чтобы я сдал капитана бесогонам? Я был о тебе лучшего мнения.

– Во-первых, не бесогонам, а мне. Во-вторых, если найдете команду из пяти опытных ушкуйников, готовых потрясти капитана, то скорбники об этом деле даже не услышат, – немного приврал я, понимая, что столько власти у старейшин нет.

На самом деле ни одному капитану они ничего приказать не могут, лишь порекомендовать, опираясь на свой общий авторитет. Даже мой недоброжелатель Борис, который, скорее всего, и натравил Дубыню, вряд ли удержит его на коротком поводке. К тому же увиденное намекает, что хозяин у капитана совсем другой. И теперь, понимая, что колдун узнает, что я раскрыл подсыла, – а он точно узнает, – мне стало как-то не до реверансов.

Как я и предполагал, возможности организовать для меня силовую поддержку у Олега Остаповича не было. Но и уступать он не собирался:

– У нас вольное братство, и каждый живет как хочет, пока не нарушил наши обычаи и законы. С чего ты вообще взял, что я помогу тебе? Раз уж вольная жизнь ушкуйника тебе не люба, шел бы под руку князя. Сразу получишь целую свору дружинников. И самое главное, даже если не врешь, то можешь просто ошибиться. Мне тоже многое чудится на старости лет.

Я и не надеялся, что доверие ко мне старейшины окажется безграничным и он сразу же поверит и придет на помощь, но слышать подобное все равно неприятно. Ну что же, и на этот случай у меня имеется козырь. Старейшина все еще сверлил меня взглядом, словно требуя ответа, но вслух я ничего не сказал. Не особо скрываясь, горловой вибрацией расшатал свой дух и выглянул из себя, продолжая смотреть собеседнику в глаза. Однажды, поддавшись уговорам, я проделал подобный прием с Димой. Бедолага потом полдня икал и старался на меня не смотреть. Но позже отошел.

Старый, битый жизнью капитан не был таким впечатлительным, как домашний мальчик, но все равно слегонца сбледнул. Свою компетентность, надеюсь, доказать удалось, а что касается вольностей ушкуйников и правил, по которым они живут, то этот вопрос я задал себе еще полчаса назад. Так что ответ уже имелся.

– Под руку князя я не пойду, потому что хочу воли, а к вам пришел, желая отвести беду от всего братства. Думаете, когда вскроется, что капитан Дубыня является прислужником колдуна, для ушкуйников это пройдет без последствий? Трясти будут всех.

– Можно подумать, если я помогу, то нас оставят в покое? – Вопрос был задан правильный, если бы не был так сильно пропитан ядом.

– Конечно, если разбираться во всем этом бесогоны будут рука об руку со старейшиной.

Да уж, теплоты во взгляде Олега Остаповича ко мне не осталось совсем, к тому же там поселился если не страх, то серьезная такая настороженность. Я хорошо его понимал, но все равно было обидно, и удержать в себе эту обиду не смог:

– Вы сейчас думаете, что лучше бы этот сопляк вообще подох в своем последнем походе. Или Дубыня прибил в круге. Всем было бы проще. Ваше право, но поразмыслите лучше вот о чем. Зачем колдуну понадобился капитан ушкуйников и во что это может вылиться для братства, если просто ничего не делать? Вы вообще с колдунами сталкивались?

Лицо оружейника потемнело.

– Было дело, – почти прорычал старейшина, обжигая меня злым взглядом.