Милану стало любопытно. А так как этот разговор и его возможный поворот были однозначно интереснее, чем перспектива торчать одному за стойкой с блокнотом для рисования, он сделал мужчине одолжение – сел и открыл коробку.

Внутри оказался маленький пластиковый контейнер, напоминавший баночку со жвачками, только запечатанный и неподписанный.

Милан повертел банку в руке.

– Что это?

– Лекарство. Таблетки.

Он быстро поставил упаковку обратно на стол, как горячую тарелку, к которой нельзя было прикасаться голыми руками.

– Зачем?

Мужчина кивнул, но на вопрос Милана не ответил.

– Принимайте по одной каждый день.

Ну конечно, подумал Милан. У старика явно не все дома.

– Очень вам благодарен, но я абсолютно здоров.

– Это не так. – Старик вскинул руку, и Милан, собиравшийся уже подняться, остался сидеть. – Мой вам совет, возьмите эти таблетки, – заговорщически сказал он. – Мне стоило больших усилий принести их вам.

Милан начал сердиться. Посетитель посетителем, но он не обязан нянчиться с каждым сумасшедшим.

– Назовите мне одну причину – почему я должен это делать? – Он задал последний риторический вопрос, чтобы завершить разговор. Но неожиданный ответ старика заставил его замереть на месте.

– Если будете принимать эти таблетки, господин Берг, возможно, вы опять сможете читать.

11

Дело было даже не в чудовищности того, что этот незнакомый пожилой мужчина знал, как его зовут, да еще и владел самой его интимной тайной.

А в том слове, которое он использовал и которое засело в сознании Милана, как заноза под ногтем.

Опять.

– Что вы хотите этим сказать? Я никогда не…

Милан испуганно замолк. В ужасе, что едва не признался постороннему человеку в своей неграмотности. К тому же, что вообще никогда не умел ни читать, ни писать.

Опять сможете читать…

– Думаю, вы меня с кем-то путаете, – сказал он и поднялся.

– Пожалуйста, выслушайте меня. Я сожалею о том, что тогда произошло. Что с вами сделали.

– Я не знаю, о чем вы говорите.

– Да. В том-то и весь ужас. И я хочу это исправить.

Милан схватился за шею, в которой, казалось, застрял десятикилограммовый комок – что еще могло так стянуть горло.

– Вам лучше уйти, – сказал он. Милан интуитивно чувствовал опасность, в то время как его мозг еще искал рациональное объяснение для странного поведения мужчины.

– Я уйду. Но вы ведь будете принимать эти таблетки?

«Ни за что».

– Вы, наверное, ошиблись, – пробормотал Милан. На самом деле ему было ясно – это не совпадение, что старик прямо сказал о его безграмотности.

«Кто еще об этом знает? Кто, кроме моего…»

Тут Милана осенило.

– Подождите… – Он направил указательный палец на старика. – Это были вы? Вы сегодня утром приходили к моему отцу в дом престарелых?

«Кстати, сегодня утром о тебе спрашивал какой-то мужчина… Он не захотел называть свое имя… Голос показался мне знакомым, старый хрыч, какой-то странный…»

– Милан?

Он развернулся к барной стойке. Там стояла Андра, прямо под старыми вокзальными часами, которые показывали ровно 18 часов. Она переоделась в лоскутное платье и джинсы с шахматным узором. Ее волосы были собраны в хвост, помимо носового кольца в неярком свете барной стойки поблескивал пирсинг в брови. Бирюзовая сережка-гвоздик с жемчужиной была новая, видимо, Андра только что это сделала. Скорее всего, самостоятельно, как и все свои пирсинги от пупка до языка.

Милан не заметил, как Андра вошла в дайнер, вероятно, вместе с Тони, который как раз направлялся на кухню. Он не рассчитывал на то, что она придет, – Андра сегодня не работала. Через полчаса в вечернюю смену должны были выйти два студента.

– Можешь подойти на минуту? – крикнула она ему. Ее грустный взгляд подействовал на него как магнит. Она была обижена, ничего удивительного – он бросил ее одну на сеансе парной терапии и все испортил. Перед этим, когда Милан пытался отвлечься, рисуя странного гостя, в нем зародилась надежда, что еще можно что-то спасти. Если Андра даст ему возможность подойти и обнять ее.

И сказать ей правду! Между тем ситуация была для этого абсолютно неподходящая. Он не мог просто так отпустить старика, который уже достал из поясной сумки купюру в десять евро.

– Подождите минуту, я сейчас к вам вернусь, – попросил он странного гостя, не взяв у него ни денег, ни таблеток.

Старик пожал плечами, и Милан отошел от его столика.

На ватных ногах, с дрожащими коленями он направился к барной стойке. С каждым шагом, который приближал его к Андре, сердце Милана билось все сильнее.

– Послушай, мне очень жаль, – начал он с извинений. Но она не дала ему продолжить. Притянула к себе и обняла. Милану стало так хорошо, так спокойно.

– Нет. Это мне жаль, – прошептала она ему в ухо. – Я перегнула палку. Наверное, для парной терапии еще слишком рано.

Ему хотелось отстраниться от Андры, чтобы заглянуть ей в глаза. В то же время он хотел чувствовать ее как можно ближе во время своего признания.

– Нет, нет, это все моя ошибка, моя вина. Я…

Его отвлек хлопок входной двери за спиной. Милан высвободился из объятий Андры и взглянул на столик номер 19, за которым уже никто не сидел. Осталась только невыпитая чашка кофе. И маленькая белая баночка с таблетками.

– Черт, – сказал он и посмотрел в окно вслед старику, который шел, с трудом преодолевая ветер. Даже со спины он казался грустным и потерянным.

– Он не расплатился? – спросила Андра, бросив взгляд на блокнот Милана для рисования, лежавший на барной стойке.

Милан помотал головой.

– Дело не в этом. Извини. У меня сейчас был контакт третьей степени.

– Охотно верю. Почему здесь написано «Помоги мне»?

Андра взяла блокнот в руки и ткнула в последний рисунок, который набросал Милан.

Πσϻστν ϻμε.

– Ах, это. – Он покачал головой и криво улыбнулся, давая понять, что картинка не имеет никакого значения. И действительно, странная встреча со стариком уже заставила его забыть то нелепое преследование сегодня днем. То, что Андра дала ему еще один шанс, было сейчас важнее всего остального на свете.

– Это была просто детская шутка. По дороге сюда одна девочка в машине сделала из меня полного идиота.

Андра захотела узнать больше, и Милан рассказал ей всю историю; как он думал, что ребенка похитили, а она просто возвращалась с мамой и папой из магазинов.

– Я бы тоже начала преследование, – согласилась с ним Андра. – Особенно, прочитав вторую строчку.

– А что там? – вырвалось у Милана.

– Что там? – Андра рассмеялась и ткнула в соответствующее место на рисунке.

Πσϻστν ϻμε.

εωσ με ϻσν ρσδνωελν

– Ты что, больше не можешь разобрать собственный почерк?

И тогда она еще раз прочитала сообщение целиком. Два предложения, которые все изменили:

«Помоги мне.

Это не мои родители».

12

– Красный.

– Ты дальтоник? – спросила Андра, покосившись на Милана, еще раз нажала на газ и пронеслась на своем черном «мини» через перекресток.

«Нет. Цвета я хорошо различаю. В отличие от букв».

– Был красный, а ты едешь слишком быстро, – прокомментировал Милан.

– Был кроваво-зеленый. А ты самый плохой пассажир на свете.

– Говорит женщина с четырьмя пунктами во Фленсбурге^[8].

– Мужчине, у которого даже водительского удостоверения нет. Когда ты будешь сдавать на права?

«Как только смогу прочитать экзаменационные вопросы. В другой жизни».

Милан уже рассказывал Андре, что сначала у него не было денег, а потом времени, чтобы записаться в школу вождения. Но она знала, что благодаря его занятиям на «одолженных» машинах у Милана был опыт вождения, которому могли позавидовать многие опытные водители.

Андра так резко прибавила скорости, что Милана вдавило в сиденье.

У него начиналась головная боль, и Милан подумал, нет ли у него с собой ибупрофена, что, в свою очередь, напомнило о таблетках, которые пожилой мужчина оставил на столе в дайнере.

«Если будете принимать эти таблетки, господин Берг, возможно, вы опять сможете читать».

Милан выбросил их вместе с ресторанными пищевыми отходами в контейнер во дворе. Сейчас он досадовал на себя из-за такого эмоционального поступка. Нужно было отнести их в аптеку и попросить сделать анализ. Но после встречи с Андрой он выбросил их в мусорный бак.

– О’кей, тогда поехали.

Андра щелкнула по какой-то кнопке на руле, и на бортовом компьютере приборной панели появилось меню навигатора.

– Вводи.

– Что?

У Милана начали потеть ладони и затылок, как всегда, когда ему нужно было что-то писать. Вообще-то он собирался признаться во всем Андре еще в дайнере, но упустил момент, а сейчас была неподходящая обстановка. То, что он планировал ей сказать, было настолько важно, что Милан хотел смотреть Андре в глаза и держать ее за руку. И то и другое было невозможно во время езды.

– Как что? Адрес виллы, конечно.

Это была ее идея, но Андре не пришлось долго уговаривать Милана еще раз туда съездить. К вилле. К девочке с таинственным сообщением.

«Это не мои родители».

Его подмывало спросить, почему она сама не введет адрес в навигатор. Андра ведь считала себя настолько многозадачной, что уже дважды попадалась с телефоном за рулем. Но сейчас не находилось ни одной убедительной причины, которая могла бы заставить ее отвлечься от дороги. В то время как у него на пассажирском сиденье не было другого занятия, кроме как смотреть на мокрый снег, который превращал нормальный берлинский транспортный хаос в опасное для жизни скольжение на колесах.

– Я не запомнил название улицы, – солгал Милан. – Это было где-то рядом с «Кафе на Новом озере».

– Значит, на улице Катарина-Хайнрот-Уфер. Ладно, введи так.

«Скорее я соберу ускоритель частиц из всякого хлама в твоем бардачке».

– Ты не знаешь, как проехать к Тиргартену? – спросил он.

– Я не знаю, перекрыта ли еще Лиценбургерштрассе. А навигатор поможет объехать пробки, так что хватит трепаться. Там впереди мне нужно решить, как ехать – по Гогенцоллерндамм или по Кантштрассе.

– У тебя нет голосового помощника? – Милан в последний раз попытался вытащить голову из петли.

Сири уже много раз его спасала. Она читала ему мейлы, СМС, сообщения в Ватсапе и вводила его ответы, которые он просто наговаривал в смартфон. Неизбежно возникавшие при этом ошибки большинство даже не комментировало. В век эмодзи, когда сообщения второпях набирали перед телевизором, за рулем или во время еды, практически никто не обращал внимания на правописание.

– Милан, я не понимаю, зачем мы столько времени это обсуждаем, просто введи, пожалуйста…

Входящий звонок, который сменил меню навигатора на фотографию темноволосой девочки, спас Милана.

– Эй, мама, где ты?

Луиза. Тринадцатилетняя дочь Андры. Девочка в самом расцвете пубертатного периода, увлеченная крав-мага и кикбоксингом. Уже скоро темпераментный подросток сможет ударить так же сильно, как ее мать, в этом Милан был уверен.

– Я еду с Миланом по делам, мы скоро вернемся, малышка. Черри еще там?

Черри была лучшая подруга Луизы, вечно недовольная и неразговорчивая, как считал Милан, но, возможно, тринадцатилетние девочки в принципе не открывали рот, когда сталкивались с полуживыми – какими они, наверное, воспринимали взрослых типа него.

– Да, мы смотрим Ironman^[9].

Андра нахмурилась, повернула на Гогенцоллерндамм и показала водителю грузовика, который не дал ей сменить полосу, средний палец. Милан неосознанно выдохнул. Андра приняла решение, вводить в навигатор больше ничего не нужно.

– Разве вы не собирались делать домашнее задание?

– А разве ты не собиралась поставить еду в микроволновку?