Милан не понял, кто из них первым положил трубку, во всяком случае, фото Луизы исчезло, а на его месте снова появился фрагмент карты.

Он ткнул на флажок цели на дисплее, но Андра, как и ожидалось, дала отбой.

– Теперь уже не надо ничего делать. Я выбрала самый короткий путь. Лучше молись, чтобы мы не застряли из-за дорожных работ в районе «Урании».

– А то что? – улыбнулся Милан.

– А то… – Какая-то мысль омрачила лицо Андры.

Сначала Милан решил, она увидела что-то на дороге. Но перед ними краснели одни лишь сигналы торможения, которые отражались на сыром асфальте и тянулись полосами по мокрому от дождя лобовому стеклу.

Андра одарила его быстрой виноватой улыбкой, и у Милана усилилось чувство, что ее что-то беспокоит.

Он понимал, Андру сейчас нельзя торопить. Он знал эти перепады настроения своей подруги, для которых часто не было никакого очевидного повода. Вероятно, она только что подумала о неудачном сеансе парной терапии сегодня утром и о проблемах в их отношениях. Проблемах, которые были настолько большими, что даже не допускали вопроса «а иначе что…» в каком бы то ни было будущем.

«Проблемы, которые создаю я один».

Весь оставшийся путь оба молчали; лишь когда проехали отель «Интерконтиненталь» на Будапестерштрассе, Милан указал Андре дорогу, которую сохранил в памяти.

В отличие от сегодняшнего утра они не стали останавливаться на безопасном расстоянии от виллы. Так как все равно собирались позвонить в дверь, могли припарковаться под голым аллейным деревом прямо перед дверью.

– Это было здесь? – удивилась Андра, выходя из машины.

– Да.

– Сюда семья заносила свои покупки?

Милан приложил руку козырьком ко лбу, безуспешно пытаясь защитить лицо от мокрого снега. Он дрожал, но его знобило не от ненастной погоды.

– Отец, мать, девочка, да.

Во рту у него пересохло. С каждым шагом, который он делал к кованым садовым воротам, невидимая петля на шее затягивалась все сильнее.

– Не обижайся, Милан. Но я как-то не могу себе такое представить.

– Знаю, – ответил он. Милан посмотрел наверх, на башенку виллы, которая возвышалась на фоне черного неба. – Я понятия не имею, что здесь происходит, Андра. Я сам не верю своим глазам.

13

Красная клинкерная вилла по-прежнему стояла на месте. Она не исчезла и не была разрушена. Но Милану все равно казалось, что она растаяла в воздухе у него на глазах.

– Здесь что-то не так, – пробормотал он, Андра с ним согласилась.

– В эту дверь? – спросила она.

Милан кивнул. Он видел, как они заходили именно в эту дверь.

Впереди женщина. Мужчина. Затем девочка.

«Если бы мы купили еще больше, то назывались бы сейчас KaDeWe».

Хотя «дверь» было неправильным словом.

Отверстие подошло бы больше.

Утром Милан взглянул лишь мельком. Он был настолько сконцентрирован на людях, что на остальное не обратил внимания. В тумане он все равно не смог бы лучше рассмотреть вход в дом.

Да и зачем?

Но сейчас не возникало сомнений, что за открытую дверь он принял дыру в стене. Кое-как загороженную металлическим листом, какими обычно закрывают вход на стройку.

Или в пустующие дома.

Так вилла и выглядела. За окнами без штор не горел свет. Из труб соседних домов в вечернее небо поднимался дым, здесь же ничто не указывало на то, что внутри виллы было хоть на один градус теплее, чем снаружи, где температура стремилась к нулю.

Ни одного признака жизни, зато в палисаднике стояла риелторская табличка.

Πρσδαεωζχ

Милан догадывался, что это означает. Табличка склонилась к покрытой снегом лужайке, словно уже давно сопротивлялась ветру.

Или как будто ее поспешно подняли.

– Ты абсолютно уверен, что это было здесь? – спросила Андра, пока Милан жал на кнопку звонка на одной из колонн ограды палисадника. Как и ожидалось, звонок не работал.

– Да, оглянись вокруг. – Его теплое дыхание застыло хрупким облачком между их лицами. – Везде только съемные и многоквартирные дома. Вот единственная вилла. Это было здесь.

– Странно.

Он поднялся по лестнице и подергал металлическую пластину. Заметил, что ее даже не прикрутили.

– Просто прислонили.

– Тогда все гораздо проще, и мы можем войти, – заявила Андра, вытаскивая сотовый телефон и включая на нем фонарик. – Слушай мою команду, – прошептала она. – Ты идешь первым!

Милан улыбнулся заезженной шутке, но сделал, что ему велели, и сдвинул лист в сторону. Лишь настолько, чтобы они смогли проникнуть внутрь.

Прихожая, которая в таких домах, вероятно, называлась холлом, встретила непрошеных гостей с неприязнью. Холодом, мраком, спертым воздухом.

Милан попробовал выключатели, хотя и не рассчитывал, что люстра над лестничной галереей зажжется. Других светильников он не нашел, даже с помощью фонарика на своем телефоне. На вилле их просто не было, как и мебели, картин, тепла и признаков жизни.

– Взгляни-ка на это!

Пока Милан любовался перилами расходящейся в две стороны лестницы, Андра прошла в боковую комнату, которую раньше, вероятно, использовали как библиотеку. Встроенные, до потолка, стеллажи из массивного темного дерева занимали все стены в слегка овальном помещении, оставляя место лишь для холодного камина.

– Вполне себе уродливо, – отозвался Милан о самой для него бесполезной комнате во всем доме.

– И как-то не по себе. Абсолютно пустые стеллажи. За исключением вот этого антиквариата.

Она посветила на допотопный телефонный аппарат, который стоял рядом с камином на нижней полке и выглядел таким массивным, что казалось, одной рукой трубку даже не поднять.

– Думаю, такой дисковый телефон я видела в последний раз лет двадцать назад у моей бабушки, – сказала Андра. Но Милан слушал ее вполуха. Его внимание привлекла бумажка рядом с телефоном.

Даже когда Андра сказала: «Не знаю, как тебе, но мне кажется, проверять здесь каждую комнату не имеет смысла», он ей не ответил.

«Что, черт возьми, здесь происходит?» – спрашивал он себя.

Сначала взывающий о помощи листок за стеклом автомобиля, затем якобы тихая семейная идиллия. А теперь вилла, в которой, судя по запаху, уже несколько лет никто не живет?

– Все указывает на то, что мы не в том доме, – сказала Андра, но Милан помотал головой.

– Все, кроме этого.

Он протянул ей бумажку, которая оказалась фотографией.

– Вот черт, – прошептала Андра и отвела сотовый телефон в сторону, потому что иначе изображение отсвечивало и его было трудно рассмотреть.

– Это она?

Милан кивнул. Очевидно, фотографа больше интересовал задний план: пологий берег озера и группа уток, которых кормили на пляже. Изображение девочки на переднем плане получилось слегка размытым, лицо находилось в тени лиственного дерева, и она была года на два младше. Но это была она. Без сомнения.

Те же самые пшеничные волосы, высокий лоб, глаза цвета хаки.

И глубокая меланхолия во взгляде, которая вызвала у Милана то необъяснимое чувство родства.

– Она выглядит точно как на твоем рисунке. – Андра перевернула фотографию. – Я не знаю, что все это значит, Милан…

– Здесь ты не одинока.

–…и во что ты меня сейчас втягиваешь. Но, по крайней мере, теперь мы знаем, как ее зовут.

К счастью, Андра прочла надпись на обратной стороне фотографии:

– «Зои, лето на озере».

Зои?

Это красивое имя встречается нечасто. Милан невольно задумался, когда же слышал его впервые и осознанно. Тогда, в пляжном кемпинге на острове Рюген. От девочки с книгой в руках.

– Посмотри, вот здесь, карандашом. – Андра была озадачена.

– Что?

– Без понятия. Какая-то комбинация из букв и цифр. Похоже на пароль.

ξ15α12φ2β1–2φ18β1α13φ61

– Я не могу это расшифровать, – честно признался Милан.

Он, как всегда, видел только картинку. Бессмысленный набор иероглифов. Только в отличие от того, когда он смотрел на таблички с названиями улиц, формуляры или газетные заголовки, вид этих значков не вызывал у него чувства стыда или неполноценности. Они смущали его иначе. Он не мог этого объяснить, но символы были как-то связаны с детским воспоминанием. Словно он уже видел эту или похожую картинку.

Даже хуже: как будто было время, когда он мог расшифровать таинственное сообщение на фотографии.

– Г15А12С2Б1-2С18Б1А13С61, – прочитала Андра. На последней цифре она вскрикнула и выронила фотографию. Милан не мог винить ее за это. Он тоже вздрогнул от неожиданности. Никто не мог рассчитывать на этот звук в мертвом доме.

Но звонил телефон.

Тот самый допотопный стационарный дисковый телефон, трубка которого почти сопротивлялась тому, чтобы ее подняли. Словно пытаясь уберечь Милана от разговора.

14

– Кто вы?

Голос звонившего звучал низко и все равно немного гнусаво. Милан представил себе здоровенного парня, у которого были проблемы с носовой перегородкой. Возможно, голос подходил темноволосому типу, которого Милан принял за торгового представителя. Тот был как минимум метр восемьдесят пять ростом, и костюм на нем не болтался, когда он – очевидно для вида – входил в эту виллу.

– И что вы делаете в этом доме? – был второй вопрос мужчины.

Андра, которая прижимала голову к уху Милана, помахала рукой, давая понять, что лучше положить трубку.

Но Милана сжигало любопытство.

Насколько он мог оценить, голос звонившего не был ни изменен, ни искажен. В первый момент Милан обеспокоился, но ему не пришло в голову, что это может быть хорошим знаком. Все-таки это он проник в чужую собственность, и если звонивший узнал о вторжении в результате сработавшей сигнализации, то скорее Милану нужно скрывать свою личность. Он на плохом счету у полиции. И хотя у него не было еще ни одной судимости, его многократно вызывали в суд и относили к разряду мелких преступников.

– Честно? – спросил Милан и решил сказать мужчине правду. – Я не знаю. Сегодня утром я думал, что стал свидетелем похищения. И след ведет в эту виллу.

Краем глаза он увидел, что Андра нахмурилась и закрыла глаза. Очевидно, она была несогласна с его честным ответом.

– Значит, вам стало любопытно? – уточнил мужчина.

– Скорее, я был озабочен.

– Хорошо. Тогда сейчас ваша очередь.

– Что вы имеете в виду?

У Милана возникло непреодолимое желание пройтись по комнате, но он не мог, потому что Андра хотела слушать разговор дальше. К тому же стационарный аппарат слишком ограничивал того, кто привык говорить по беспроводному телефону.

– Я вам сейчас объясню, – сказал мужчина на другом конце провода, – но попрошу вас навсегда запомнить этот момент. Что бы в дальнейшем ни произошло, все это случится, потому что вы начали.

– Что начал?

– Вы запустили цепочку событий. Вы последовали за нами. Проникли в этот дом. Я вас ни к чему не принуждал. Это была ваша добрая воля. Ваше решение. И с его последствиями вам придется жить.

– Я лучше положу трубку.

– Это не изменит того, что теперь случится.

– Что?

– Мне придется убить.

– Меня?

– Чушь. Девчонку, конечно.

– Зои? – вырвалось у Милана, от которого ускользал этот казавшийся все более нереальным разговор.

– Откуда вы знаете это имя? – бесцеремонно спросил звонивший, сумев при этом изобразить искреннее удивление. Он даже рассмеялся, а потом надменно добавил: – Хотя в принципе мне все равно. Лучше поговорим о том, как вы можете предотвратить самое страшное.

– Самое страшное? – В голос Милана закрались хрипящие нотки, горло внезапно онемело. – Чего вы от меня хотите?

– Не много. Всего лишь 162 366 евро и 42 цента.

– Вы в своем уме?