Лунар. Книга 1 (страница 10)
– Это не совсем «кровавый орел», но по большей части, – кивнул Петер. – Разница заключается в том, что нападавший был небрежен, легкие он извлек кое-как, порвал в процессе, и не было того результата, как при первоначальном варианте пытки.
– Но как это возможно? – не выдержала Мира. – С момента, когда мы с ним говорили, до обнаружения тела прошло полчаса… Примерно, но погрешность будет в пределах десяти минут. Невозможно ведь сотворить такое за полчаса!
– Почему же? Возможно, – спокойно возразил Отто. – С использованием роботов, например.
– Или очень большой физической силы, – равнодушно добавила Елена.
– Скорее, второе, – заметил Петер. – Травмы выглядят так, будто их нанесли руками. Хотя если был использован какой-нибудь служебный или развлекательный андроид, это не исключает вариант с роботом.
– И все равно так быстро… Он ведь не кричал! – спохватилась Мира. – При такой мучительной смерти… Он должен был кричать так, что мы услышали бы его за минут пять-семь до прибытия!
– А еще там не было крови, – добавил Рино. – Ее же должно быть… примерно дохрена!
– Примерно столько и было, – подтвердил Петер. – Убийца не просто спрятал тело под потолочным люком. Он сначала затащил труп в эту техническую нишу, а уже там провел любые… хм… манипуляции.
– И как Антонов допустил это? – поразилась Мира. – Да, он не был самым сильным человеком на станции – так ему и не надо! Это чисто техническое пространство, оно не рассчитано на то, чтобы там ползали люди. В итоге плита не выдержала и рухнула!
– Сопротивляться он не мог, потому что уже был мертв, – все с тем же непробиваемым самообладанием пояснил Петер. – Я кому только что про затаскивание трупа сказал? Это при классическом варианте «кровавого орла» причиной смерти становится пневмоторакс или шок. В этом случае до такого не дошло, потому что причиной смерти стал перелом шейного отдела позвоночника.
– Ему свернули шею? – переспросил Рино.
– Это упростило все, что с ним происходило дальше, – кивнул врач.
В такой чудовищной ситуации Сатурио мог радоваться только одному: погибшему не пришлось проходить через пытку, его смерть была быстрой, безболезненной, возможно – неожиданной.
На этом причины для радости заканчивались. Для того, чтобы сотворить такое, нужна не только сила, но и ловкость, скорость… Нечто далеко за пределами человеческих возможностей.
При таком раскладе вариантов всего два. Отто наверняка понимал это не хуже, чем Сатурио, но прежде, чем сын успел произнести хоть слово, старший из Барреттов упрямо заявил:
– Это должны быть роботы! Скорее всего, несколько… И тогда тот, кто управляет ими, мог находиться где угодно!
– Вопрос в том, зачем ему это, – задумчиво произнесла Елена. – Если бы он провернул этот кровавый ритуал лично, можно было использовать безумие как мотив. Да, его жертва не мучилась от боли, однако он получил возможность устроить такую вот игру со свежей кровью и еще теплой плотью. Мне доводилось иметь дело с серийными убийцами, которые получали от такого удовольствие.
– Одного из них все мы прекрасно знаем, – усмехнулся Отто.
– Серьезно? – вспылила Мира. – Вы все еще настаиваете на том, что это Гюрза?
– Это похоже на то, что он делал со своими жертвами.
– Вообще не похоже! Он медленно убивал только тех, кого считал достойными этого, и делал все, чтобы они почувствовали происходящее с ними. А здесь кто-то развлекался с трупом – где сходство?
– Я тоже не считаю, что это Павел, – согласилась Елена. – Не из-за попытки подвести под его поступки некую мораль, а потому, что он мертв – и после всех проверок у нас нет ни единой причины считать иначе. Давайте обсудим другие варианты. Что это может быть?
– Диверсия, – предположил Отто. – Аномалия, которую мы пока не понимаем. Возможно, какое-то новое проявление астрофобии – человек был заражен уже давно, однако болезнь проявилась только сейчас. Нужно больше данных, и полиция займется их сбором.
– Хочется верить.
Отец просто кивнул и направился к выходу. Сатурио от удивления даже задержался, чуть отстал от него. Следом он не побежал, не хотелось, чтобы остальные сочли это подозрительным. Но и просто оставить все как есть кочевник не мог.
Он ведь помнил… да и как такое забыть? Тела, которые казались нетронутыми внешне, а внутри скрывали кровавое месиво. Мертвецы с единственной раной, но такой, через которую кто-то сотворил с внутренними органами нечто чудовищное. Отец тоже знал об этом… Потому что такое рано или поздно происходило на каждой станции, на которой оказывались Барретты.
Исключением стала только «Виа Феррата». Здесь отец тоже ждал подвоха, Сатурио слишком хорошо его знал, чтобы упустить такое. Но проходили дни, за ними – недели, а новых атак не было. Они расслабились… И Сатурио, и отец. Решили, что Сектор Фобос приглушил ярость, устранил хотя бы одну проблему, пусть и заменив ее на бесконечное множество новых. А может, и не было проблемы? Может, все те убийства на других станциях, где жили Барретты, – совпадение?
Но теперь все началось по новой… Уже два трупа! И сейчас Сатурио очень хотелось узнать, сколько мертвых тел должно накопиться, прежде чем отец признает очевидное.
Сатурио даже допускал, что отец будет сторониться его, но нет, это было не в стиле Отто. Вместо того, чтобы направиться в свой кабинет, глава полиции свернул в один из залов общего пользования. Этот, относительно большой, был оформлен в виде старого сада – высокие деревья, нежная молодая листва, мир, только-только воспрявший после зимы… Несколько наивная иллюзия, но по-своему необходимая в Секторе Фобос. Сатурио прекрасно знал, что это всего лишь имитация, зато великолепная: здесь было свежо, прохладно, в воздухе витал легкий аромат первой зелени и пробудившейся земли.
Отец ждал его там, Отто устроился на одной из скамеек. Оттуда открывался великолепный вид на деревья, пронизанные светло-желтыми солнечными лучами, но глава полиции не наслаждался этим, он смотрел только на экран личного компьютера. Отто отложил устройство, лишь когда сын занял место рядом с ним.
– Я проверил, прослушки здесь нет, можно поговорить спокойно, – пояснил отец, рассматривая, как порхают с ветки на ветку мелкие птицы. Сатурио не знал, проекция это или роботы, да и не интересовался. – Хотя лично я очень надеюсь, что говорить нам не о чем.
– Есть о чем, – возразил кочевник. – И ты это знаешь.
– Я не считаю сходство достаточным, чтобы проводить параллели. Там все было не так.
– Верно, здесь хуже, – согласился Сатурио. – Но этого и следовало ожидать – что будет становиться только хуже!
– Это почти забавно… В прошлый раз, когда я спрашивал тебя об этом, ты сам утверждал, что ничего не знаешь и я ошибаюсь.
– Ты не ошибался. А я… Я действительно не знаю самого главного.
Сатурио тоже позволял себе обманываться в прошлом – когда они жили на станциях, с которых могли улететь, когда казалось, что все можно решить, вылечить, исправить… Теперь-то уже нет. Они оказались непонятно где, и пока что никто не может сказать, вернутся ли они когда-либо в привычную реальность. Сатурио нужно было найти виновного, и помощь отца сейчас стала особенно важной.
Но отец будто не понимал этого. Он, такой яростный на предыдущей станции, готовый чуть ли не на все, чтобы получить ответы, теперь казался бесконечно усталым.
– Есть еще вариант, что происходит нечто иное, – упорствовал Отто.
– И ты будешь тратить время на поиск этого «чего-то»? При том, что времени у нас не так много.
– Кроме нас никто эту работу не выполнит.
– Не будь так уверен, – возразил Сатурио. – Мира Волкатия уже задает больше вопросов, чем нужно. Адмирал понимает то же, что и я, Петер это заметил… На нас направлено слишком много взглядов.
– Меня не смущает то, что они смотрят, мне лишь важно, что им нечего нам противопоставить. Я кажусь тебе слишком упрямым?
– Есть такое…
– И за этим тебе очень легко не заметить собственное упрямство. Ты так зациклился на единственной возможной версии, что даже не видишь все пробелы в ней. Но вот скажи мне: почему это началось именно сейчас? Да не просто началось, а в таком ритме. От этого веет безумием, однако такой род безумия не позволил бы маскироваться. Как ты можешь это объяснить?
– Никак… Пока что.
– Поэтому я и говорю: нужна полицейская работа, – подытожил Отто. – Помни: семья дороже всего. И обвинение семьи должно стать для тебя финальным решением, когда остальные не помогли.
На возражения у Сатурио не было сил, да и отец устал от спора. Отто просто ушел, оставив кочевника одного в залитом солнцем, таком беззаботном весеннем саду… В иллюзии того, что весна вообще существует.
Но это только здесь и сейчас, да и то если заставить себя поверить в нее усилием воли. Настоящей весны давно уже нет: на Землю кочевников не пускали, и Сатурио не помнил толком, как выглядит этот сезон. Да и не важно, память все равно занята совсем другим…
Он не брался сказать, когда именно это произошло впервые. Может, он и упустил первый раз среди других преступлений – убийства не были редкостью в космосе, все зависело от станции, а Барреттов на элитные не отправляли. Но Сатурио допускал, что точкой отсчета стала смерть той девушки.
Сначала он решил, что она проститутка. Кто подумал бы иначе, обнаружив тело в каком-то техническом закутке, в который посторонним соваться не полагалось? Да ясно с ней все: она из этих, из самых дешевых, у которых даже нет кровати для клиента! Покойница была покрыта грязью и кровью, Сатурио казалось, что все очевидно.
Но выяснилось, что ничем подобным девушка не занималась. Она работала в техническом обслуживании, она обязана была обходить такие места. В остальном же она подобными сомнительными приключениями не интересовалась: она недавно вышла замуж, родила ребенка. А теперь она была мертва – кто-то ударил ее по голове с такой силой, что расколол череп, потом оттащил в сторону, отсюда кровь и грязь.