– Почему ты здесь, а не там? – спросила Мира.

– Не дают разрешение на полет. Я предлагал, но получил отказ. Я сначала думал, что мне не доверяют из-за этой…

– Мередит. Не раздражайся так, будто она этого хотела.

– Я не из-за нее, я из-за других… Я ведь знаю, что какое-то обсуждение идет, но мне никто ничего не говорит! Ну и смысл был меня начальником назначать, обучали подписанию бумажек?

– Думаю, адмирал сначала хочет больше узнать о том, что здесь произошло. Серьезная разведывательная миссия предполагает отправку команды за пределы станции. Будет не очень хорошо, если люди, верные адмиралу, улетят, а тут начнется резня!

– Я не думаю, что резня вообще возможна, – заметил Рино. – Такого ведь не бывало ни до, ни после… Скорее всего, это у Мередит была ссора с кем-то, или просто несчастный случай… мало ли, чем она занималась в этом «Доме отдыха»! Ну каковы шансы, что просто сидела и вязала носочки? Может, решила развлечься с каким роботом, а он дал сбой… Хрен знает. Я просто хочу, чтобы мне дали работать.

Захотелось снова упрекнуть его, но Мира не стала. Она, пожалуй, понимала его сейчас лучше, чем кто бы то ни было. У Рино свои причины для раздражения, но результат-то похож… Покосившись на него, Мира с удивлением обнаружила, что пилот пристально смотрит на нее, больше не обращая внимания на наблюдательный купол. Хотя это и понятно: он видел планету вблизи, его таким зрелищем не впечатлишь!

– Что? – растерянно улыбнулась Мира.

– Я рад, что ты больше не проводишь с ним время.

– Что?.. С кем?

– С Гюрзой. Я не рад его смерти, не пойми меня неправильно. Но то, что он на тебя больше не влияет… По-моему, это к лучшему.

Она могла бы возразить – и не стала. Потому что ни ее, ни Гюрзу никогда не интересовало чужое мнение. И потому что Рино пришел сюда на самом деле не для того, чтобы философские беседы с ней проводить. Нет, рассуждал-то он вполне серьезно, но его взгляд говорил больше любых слов.

Мира даже удивления не чувствовала – не то чтобы это произошло внезапно! Рино и раньше не скрывал, чего хочет, а она была не против, но вмешивались то жизнь, то Гюрза.

Сейчас мир в очередной раз застрял в том болоте, которое представляет собой Сектор Фобос, а еще… Еще им обоим сложнее, чем они готовы показать. Мире – из-за смерти того, кого она пусть и неохотно, но воспринимала как друга. Рино – из-за того, что он увидел в ангаре. Он может сколько угодно заявлять, что это была мелочь, так, неудобство… От самого себя он правду не скроет.

Им обоим сейчас отчаянно требовалось отстраниться от всего, и от прошлого, и от будущего, жить одним лишь настоящим – и надеяться, что этого будет достаточно. Поэтому Мира сама придвинулась вперед, сама поцеловала мужчину, лежавшего рядом с ней. Рино, как и следовало ожидать, сориентировался мгновенно, он не стал притворяться, будто ничего такого не ожидал, он здесь только для разговоров о вечном! Он привлек ее к себе, его, казалось, даже вдохновляло то, что не пришлось произносить предложение вслух, все и так стало ясно.

Мира и заметить не успела, как он оказался над ней, заслоняя собой космос. Может, и следовало бы заблокировать дверь… А, к черту все! На эту площадку все равно никто не ходит, если и придут – их проблемы! Даже если это будут кочевники, пусть знают, что она теперь не одна…

Мир полыхал и кружился, готовясь раствориться в том самом настоящем, которое так трудно удержать… И растворился бы, если бы не резкий, раздражающе громкий сигнал вызова, донесшийся откуда-то из кармана комбинезона.

– Не отвечай, – потребовал голос Рино у самого ее уха.

Мог бы и не говорить, ей самой отчаянно не хотелось! Решила ведь отстраниться от всего, позволить себе перезагрузку… Так нет же, нашли! А поступить по собственному желанию нельзя, никак нельзя…

– Я должна ответить, – прошептала она, отстраняясь.

– Подождут!

– Не подождут. Это канал для экстренной связи, ты ведь знаешь, где мы… Что-то всегда случается!

Рино наконец поверил, что она действительно это делает, и отстранился со смесью рычания, стона и того, что сошло бы за вполне предсказуемые ругательства даже без единого внятного слога.

– Я не удивлюсь, если это окажется Гюрза! – проворчал Рино, пока Мира дрожащими руками пыталась достать из кармана коммуникатор. – На том свете рацию нашел и гадит! Даже в аду спокойно гореть не может!

Мира бросила на него укоризненный взгляд, однако отчитывать не стала, она приняла вызов:

– Слушаю, Волкатия на связи.

– Лейтенант, это Антонов… – прозвучало из коммуникатора.

В других обстоятельствах она бы вспомнила, что за Антонов, быстрее. Но сейчас чуть кружилась голова, да и мысли летели далеко не к должностным обязанностям. Поэтому Мире потребовалась пара секунд, чтобы сообразить: Никита Антонов – дежурный механик, крупный такой, чуть расплывшийся, как будто без возраста… Не важно, какой он, он знает, что этот канал нельзя использовать без веской причины, он бы не решился беспокоить начальство просто так – и из уважения, и из трусости.

– Что случилось? – насторожилась Мира.

– Помните, вы говорили обращать особое внимание на любые странности, связанные с попытками влезть в систему наблюдения? Так вот, это… Я заметил странную активность, причем через тот узел, возле которого вообще никого не должно быть…

Она такого не ожидала. Тот, кто это устроил, должен действовать осторожней, он понимает, что за ним охотятся! С другой стороны, она ведь сама недавно поменяла настройки. Возможно, к такому он готов не был, не сумел заметить виртуальную ловушку – и вот результат.

– Скидывай координаты, я разберусь, – велела Мира.

– Да незачем, я просто отчитаться хотел, я сам сейчас там буду!

– Ты… что?!

– А что такого? – удивился Антонов. – Скорее всего, это неисправность обнаружения, датчики жизни никого не показывают… Просто хотел предупредить, почему меня нет в дежурке!

– Не суйся туда!

– Да я уже в двух шагах практически, тут никого нет…

– Координаты все равно скинь! – настаивала Мира.

– Ну это… Так точно!

Ей не нравилась вся эта ситуация – даже при том, что Антонов, скорее всего, прав. Убийца не мог туда прийти, он ничего не сделает… И все же паранойя вернулась с новыми силами, и Миру не покидало ощущение, что их уже переиграли.

– Сегодняшний вечер для нас не закончится хорошо, ведь так? – тоскливо поинтересовался Рино.

– Ты не обязан идти со мной.

– Каковы шансы, что не пойду?

Они оказались далековато от точки, которую указал Антонов, и проще было дождаться, пока он все проверит и отчитается. Однако Мира так не могла, внутри уже появилось прекрасно знакомое чувство обратного отсчета.

Они еще движутся – но уже опоздали. Потому что не могли не опоздать, это одно из условий игры.

Мира попыталась вызвать дежурного через пять минут. Если ему и правда оставалась пара шагов, уже должен добраться! Он-то, может, и добрался, но отвечать не собирался. Хотя на что она вообще надеялась? Мог бы – сам бы связался с ней, чтобы снисходительно объявить: она зря беспокоилась. Теперь снисхождение, похоже, пришлось отложить…

Рино тоже почувствовал серьезность ситуации, он двигался быстро и молча. По пути проверил оружие, и у Миры оно тоже было, однако ее не покидало ощущение, что оно либо не понадобится, либо не поможет.

Она не знала, что они увидят возле технического узла, на который указал Антонов. Возможно, то же, что было в ангаре. А может, то, что произошло в «Доме отдыха» и было скрыто от них… Или, в лучшем случае, потому и не слишком вероятном в Секторе Фобос, – просто извиняющегося механика.

Но они не увидели ничего. Когда они добрались до нужного узла, зал пустовал, система работала исправно, будто ничего не случилось… Хотя почему «будто»? Все шло ровно так, как должно!

– Что за хрень? – нахмурился Рино. – Твой парень в цифрах запутался и привел нас не туда?

Мира подняла руку, призывая его молчать, и сделала глубокий вдох. Пилот к таким местам не привык, не знал, как тут пахнуть должно… А она знала. И она понимала, что запах металла, вроде как логично примешивающийся к техническим смесям, на самом деле совсем не металл.

Она не разобралась, где именно стоит искать, потому что ей и не пришлось. Кровь сдала себя сама: тяжелая горячая капля упала Мире на лоб, прочертив полосу на светлой коже, потом другая, третья… Ну а дальше – поток, потому что тайник был сделан кое-как и продержался совсем недолго.

Мира только и успела, что оттолкнуть своего спутника, спасти и его, и себя пусть и не от смерти, но от травм. Мгновением позже сверху рухнула металлическая плита, на которой теперь плоским бесформенным полотном лежало то, что осталось от Никиты Антонова.

* * *

– Такой вид пытки встречается в истории, надо сказать, – задумчиво произнес Петер Луйе.

Он был не в восторге из-за того, что именно ему адмирал поручила проводить вскрытие. Первым делом он отказался, сославшись на то, что он теперь второй помощник, у него других дел хватает, а с такими мелочами, как исследование трупа, больше похожего на фигурку оригами, и другие медики справятся.

Естественно, ничего у него не вышло. Елена невозмутимо напомнила, что со времен назначения он не сдал ни одного отчета, и вряд ли прямо сейчас его обуяло желание стать добропорядочным бюрократом. Что же до других медиков… Они справятся, это факт, но их мнение не будет столь же ценным, как мнение врача с его опытом.

А сейчас важно было все, каждая деталь, потому что даже убийство Мередит тянуло на случайное с очень, очень большой натяжкой. Теперь же и сомневаться не приходилось: кто-то ведет охоту.

Вряд ли кровавое зрелище шокировало Петера, но и радости определенно не принесло. Он сразу же установил защитные экраны и большую часть манипуляций проводил через роботов. От них требовалось не так уж много: тело пребывало в таком состоянии, будто уже прошло через вскрытие.

– Нет никаких исторических доказательств того, что этот метод казни действительно применялся, а не был частью фольклора, – продолжил врач. То, что на его предыдущую реплику никто не отреагировал, не имело для Петера никакого значения. – Но, зная род человеческий, я готов поверить… Слишком детально все описано, фантазеры эти местные, гуманитарии, не придумали бы… Так вот, ребра перебивались и разводились в стороны – естественно, с разрезанием кожи и мышц, ну а как иначе? После этого очень аккуратно извлекались легкие и помещались под ребра. Если все производилось правильно, человек продолжал дышать… недолго, разумеется. Но достаточно, чтобы движение легких создавало эффект птичьих крыльев.

– Вы хотите сказать, что именно это и проделали с погибшим? – спросила Елена Согард.

В смотровой сейчас было людно – настолько, что все желающие услышать мнение Петера едва поместились внутри. Если бы не экран, многие уже были бы в кровавых пятнах… Сатурио не покидало ощущение, что защита все равно не помогла, его кровь все-таки коснулась: она испарилась, пронизала воздух такой мелкой взвесью, что он невольно ее вдохнул – и она теперь навсегда останется у него внутри.

Он прекрасно понимал, что так не бывает, невозможно просто. Но навязчивые мысли потому так и называются, что от них нельзя избавиться при первом желании.

Помимо руководства станции, присутствовать пригласили Миру Волкатию и Рино де Бернарди – они нашли тело. Считалось, что они могут предоставить какие-то ценные данные, однако в этом Сатурио сильно сомневался.

Его как раз никто не звал, он сам настоял на присутствии, ему нужно было увидеть тело своими глазами. Он пока не мог сказать, для чего, просто запрещал себе размышлять об этом. Но ведь бесконечно бегать от правды не получится…