Старик замолчал на секунду, будто пытался понять, о чем мы говорим, а потом снова принялся кашлять.

– Надо осмотреться, куда нас занесло воображение Антоша. Видимо, все мысли у тебя были о том, чтобы согреться.

– Были, не спорю. Осмотритесь без меня. Я совсем без сил остался.

– Хорошо, присматривай за скотиной, а мы с Лялей оглядимся.

– Не заблудитесь в тумане, – предупредил Антош.

– Не заблудимся. Если что, начнем кричать.

В горячем влажном воздухе я быстро вспотел. А через несколько минут пот просто тек с меня ручьями. Кошка высунула язык и пыталась охладить тело через него. Это выглядело довольно смешно, и я нечаянно обратил на это внимание.

– Что? – Ляля заметила, как я смотрю на ее язык.

– Помнишь, я рассказывал про злющего британца, который жил у меня? Так вот, у него была короткая морда, и язык не помещался во рту. Он тоже постоянно ходил с высунутым языком.

– Смешно. Я уже не обращаю внимания на твои сравнения. Если я не буду так делать, то скоро помру от перегрева. Я не могу обливаться влагой так же, как ты, потная макака.

– Да и я долго не продержусь в такой жаре.

Обход окрестностей показал, что мы окружены полями горячей булькающей грязи, из которой периодически выбивались струи паровых гейзеров. Мы были окружены ими плотно, без всякой возможности выбраться и попробовать поискать место, которое было бы выше и прохладнее.

– Антош, ты должен нас вывести отсюда в другой мир, – предложил я по возвращении.

Змей не реагировал, не сводя глаз с челобыка.

– Кажется, он умер, – произнес змей едва слышно.

– Может, прикинулся? – Я подвигал ногой его тело.

Старик не шевельнулся.

– Дедуля, мы ценим ваши актерские способности, но сейчас это ни к чему. Мы вас не вернем – хотя бы потому, что ничем вам не обязаны. У вас есть возможность идти с нами.

Старик все равно не подавал признаков жизни.

– Жорж, он умер, я вижу по его телу. Оно начинает нагреваться. – Змей посмотрел мне в глаза с выражением раскаивающегося убийцы.

– Да? Ну что ж, желаю ему на том свете испытать все, что испытали его жертвы. Плакать не буду, копать могилку тоже. Давай, Антош, соберись с мыслями и выводи нас, иначе мы с Лялей присоединимся к команде трупов. И пожалуйста, представь что-нибудь пасторальное: лес, речку, луг с бабочками.

– Это не так, как ты думаешь. Я не особо-то выбирал.

– Ладно, просто выводи из этой парной.

– Пожалуйста, Ан… – Кошка закатила глаза под лоб и завалилась набок. Я едва успел поймать ее.

– Живее!

Змей обернулся вокруг меня и Ляли кольцами и завыл. Продолжалось это всего пару минут, прежде чем всё резко поменялось. Сразу же стало холодно и темно. Над головой сияли звезды. Их свет отражался искрами в ледяных кристаллах бесконечного снежного поля. Кажется, мы оказались на поверхности замерзшего водоема. Мокрые волосы мгновенно превратились в ледяную шапку, майка тоже начала подмерзать. Я набрал в руку жгучего снега, набившегося под неровный ледяной слой, и приложил его к кошачьему носу. Ляля пришла в себя. Испуганно огляделась, лежа на моих руках, приподнялась и посмотрела по сторонам.

– Не намного лучше, – прокомментировала она новый мир.

– Змей, ты почему выбираешь такие полярные миры, разве нельзя выбрать золотую середину?

– А ты сам попробуй! Я не выбираю их, я попадаю только туда, куда у меня получается.

– Прости, Антошка, не сердись, а то потеряешь свой дар. Давай еще разок куда-нибудь смоемся.

– Ой, а у меня шерсть примерзла. – Кошка попыталась встать, но ее мокрая шерсть на ногах ниже колен примерзла ко льду. Она потянулась, но запричитала от боли.

Изо льда торчали пучки вырванной шерсти.

– Терпи, не оставаться же нам здесь?

– В моем мире самое ужасное для женщины – это потерять шерсть. Самый уродующий вид – когда на нас появляются проплешины вследствие лишаев.

– О женщины. Мы не такие ценители кошачьей женской красоты, поэтому не парься. Я помогу тебе.

Я поднялся и потянул ее вверх. Ляля издала кошачий возглас, похожий на тот, когда отдавишь им лапу или хвост. На льду остались два ряда ее красивой серой шерстки.

Ляля глянула на ровные полоски открытой кожи на ногах и скривилась:

– Убейте меня. Я не могу на это смотреть.

– Да уж, красота – безмозглая и бессердечная ведьма. Плевать на то, как ты выглядишь, когда приходится выбирать между жизнью и смертью. Отличные ровные полоски, будто под линеечку. – Последние слова у меня проскакивали между отстукивающими чечетку зубами.

Холод пробирал с каждой секундой все сильнее. Я посмотрел на змея и понял, что медлить нельзя. Его хладнокровный организм мог с минуты на минуту впасть в анабиоз.

– Антошка, друг, уводи нас отсюда.

– А? – спросил он, посмотрев на меня сонными глазами.

– Ляля, теперь нам надо обнять змея, согреть его своими теплокровными телами.

Мы обняли змея, холодеющего на глазах.

– Давай мычи свою мантру.

Змей замычал негромко, лениво. Похоже, что с таким настроем ждать перемещения в другой мир придется очень долго. Я дышал последними остатками тепла в темечко змею, чтобы прогреть его застывающий мозг. Не знаю, сколько прошло времени, но у Антоша получилось. Нас выбросило во что-то липкое, зловонное и шевелящееся.

В этом мире было сумрачно, поэтому сразу понять, в какое болото нас закинули подсознательные кошмары змея, не удалось. Хорошо, что с температурой Антош на этот раз угадал. Было комфортно. Волосы быстро растаяли, майка и штаны размягчились и перестали напоминать доспехи снежной королевы.

Ляля брезгливо топталась, поднимая пачкающиеся в жиже ноги. Антошу пришлось хуже всех. Он погрузился в грязь почти полностью. Над ней торчала его голова. Просыпающиеся глаза змея наполнялись осознанием его очередного, почти удачного на этот раз, эксперимента по перемещению.

– Мне неполезно это, – пробурчал он сонным голосом. – Надо уходить.

– Надо, мой пресмыкающийся друг, надо.

Из грязи показались шишковатые образования размером с кулак, держащиеся на «стебле» толщиной в руку. Они, как любопытные обезьянки, высовывались из грязи одно за другим. Пока они ничего не предпринимали и не казались опасными. Один из самых любопытных появился прямо возле Ляли и потянулся к ней. Кошка рефлекторно отодвинулась, не горя желанием знакомиться с местной флоро-фауной.

– Жорж, убери его от меня. – Она спряталась за мной.

Я вынул из грязи ногу и слегка пнул прямо по «шишке». Существо издало пронзительный визг и попыталось схватить меня за ботинок. Когда оно разинуло пасть, я успел разглядеть в ней ряды мелких острых зубов. Травоядным и червям такие были ни к чему.

– Антош, проснулся? Надо опять драпать.

– Я могу заболеть, чесотка точно теперь обеспечена, а если паразиты? – бубнил змей, находясь в состоянии неконтролируемого отвращения к местной природе. – А? Что? Откуда эти взялись?

Кажется, он только что заметил, как вокруг нас собралась целая банда местных уродливых хищников.

– А-а-а! – закричал Антош.

Он поднял из жижи хвост с прицепившимся к нему местным существом.

Напрасно мы считали его червем. Это было что-то состоящее из двух шишкообразных половинок, причем подводная была раза в три больше и имела ластообразные выросты. Змей тряс хвостом, пока тварь не отцепилась. Она пролетела мимо меня в облаке грязи и сочно шмякнулась в жижу. Твари подняли невыносимый визг.

– Хватайтесь за меня! – крикнул змей.

– Ох! – Кошка обхватила липкое грязное тело змея, борясь со своими цивилизационными предрассудками.

Меня «обнимашки» с грязным змеем коробили не так сильно. Иногда мне казалось, что наши предки произошли не только от обезьян, но и от свиней. Одно только лечение грязями чего стоило. Змей замычал. Ватага «шишек» приближалась, пугая нас пронзительным визгом и многочисленностью. Прежде чем картинка сменилась, я успел почувствовать подозрительное волнение жижи в районе своих ног.

Яркий свет и жара встретили нас в новом мире. Это была пустыня. Горячий ветер гнал песок по барханам. Солнце палило так, что не поднять глаза. Но для Антоша, видимо, этот мир оказался раем. Он принялся скользить по песку, полируя на нем чешую до блеска. Мы с Лялей выглядели не очень. Я был грязным с головы до ног. Одежда на солнце мгновенно засохла и сцементировалась. Ляля выглядела как «обсос». Шерсть в тех местах, где не была прикрыта одеждой, собралась сосульками. Ее можно было принять за большого дворового кота.

– А если он никуда отсюда уйти не захочет? – подумала вслух кошка, глядя на резвящегося счастливого змея. – Что, если этот мир – его дом?

– Тогда нам самим придется учиться ходить сквозь миры.

– Научимся ли? Вдруг это не всем дано. Не хотелось бы сгинуть вот так, в непонятном мире, бессмысленно. Валяться высохшей мумией на песке, как букашка без имени и без всякой ценности для жизни.

– Дум спиро сперо, как сказали бы люди, напоминанием о которых остался только язык. «Пока дышу – надеюсь». Не будем унывать. Дождемся, когда наш проводник в лучший мир наиграется.

– Пить хочется. – Кошка облизала кончик носа сухим языком.

– И не говори.

Я снял одеревеневшую майку и накрыл ею голову. Змей забрался на вершину бархана и замер на нем. Мы с Лялей наблюдали за ним, завидуя тому, что он оказался в удобной для себя среде. Вдруг рядом со змеем подлетел фонтанчик песка, а через секунду донесся грохот выстрела. Антош сорвался с вершины и, переливаясь чистой чешуей, как изумрудная молния, стремительно направился к нам. В бархан ударили еще несколько пуль.

– Бежим! Бежим отсюда! – на ходу кричал змей.

Он начал выть еще до того, как дополз до нас. Мы бросились ему навстречу и вцепились в его тело, чтобы он не сбежал в другой мир в одиночку.

– Антош, пожалуйста, сделай так, чтобы там была вода, питьевая, – попросил я змея.

Не знаю, слышал ли он меня сквозь собственные завывания.

Оказалось, слышал. Новый мир встретил нас грохотом падающей воды. Грохотало так, что внутренности тряслись. Мы оказались всей своей неугомонной троицей на узком и скользком скалистом уступе. Под нами была темная бездна, в которую низвергался водопад, находящийся на расстоянии вытянутой руки.

Я боялся пошевелиться, чтобы не поскользнуться и не упасть. Мысль об этом была настолько пугающей, что буквально парализовала мои мышцы. Я открыл рот и ловил им влагу, рассеивающуюся от водопада. Ляля делала то же самое. Чтобы напиться таким манером, нам пришлось бы потратить несколько часов.

– Кто стрелял в тебя? – спросил я у змея.

– Существа, похожие на Лялю, но отдаленно. Морды были длиннее.

– Собаки, что ли?

– Я в вымерших существах не разбираюсь. Страшные до жути.

– Спасибо тебе, как ты еще от нас не сбежал, раз мы такие страшные. – Кошка закатила глаза.

– Ну, одному еще страшнее. К тому же к вам я привык. Хотя поначалу боялся, что вы меня захотите съесть.

– Серьезно, что ли? – удивился я.

– Вы бы так не удивлялись, если бы посмотрели на себя моими глазами.

– Слышала бы тебя моя мама. Она считала меня самым красивым мальчиком в классе. Она бы точно тебя съела. Если доберемся до моего мира, я тебя обязательно с ней познакомлю. У вас так много общего.

– Не надо, – простодушно отказался змей.

Ясно, что надолго оставаться на таком выступе нам незачем. Следовало использовать изобилие воды, чтобы напиться и продолжать перебирать миры, в которых хотелось бы задержаться. Я попросил Лялю и Антоша придержать меня, чтобы попытаться зачерпнуть воду рукой. Падающая масса воды чуть не увлекла меня за собой. Удар по руке был таким сильным, словно ударило камнем, а не жидкостью.