– Не стоит, вдруг тебя? – ответил змей таким тоном, по которому нельзя было понять, пошутил он или серьезно.

– Всё, тут мы нагостились, давайте дальше. Пойте.

Минута для концентрации далась мне тяжело. Народ заметил нас и начал шуметь. Для меня это стало уроком. Не стоило вываливаться в мир на виду у всех. Следующее место я вообразил в гаражах – вернее, в кустах за гаражами, где в детстве тайком докуривал с друзьями «бычки».

В нос ударил запах мочи. Точно так же за гаражами пахло и раньше. В сердце волнующими ударами закралась надежда на то, что в этот раз удалось. Заросли лебеды в рост человека, пустые бутылки и кучи мусора, скрытые в ней. Где-то галдят мужики, «починяющие» свои машины целой компанией.

– Так, сидите здесь, я на разведку, – предупредил я своих друзей.

– Похоже? – осведомилась кошка.

– Очень.

– Это ваши дома? – Змей смотрел на крашенную серебрянкой железную стену гаража.

– Скажешь тоже, в таком гадюшнике жить. Это… гаражи для машин.

– А пахнет, будто это сарай для скота.

– Вы тут осторожнее ходите и ползайте, тут стекла битого много и сюрпризы могут попасться в виде экскрементов. – Тут я понял, что «прятушка» за гаражом – не самое удачное место, чтобы представить свой мир в лучшем виде.

– Ладно, только ты недолго, – заволновалась Ляля.

– Хорошо, но если что, вы с Антошем уходите в другое место. Я вернусь и буду ждать вас здесь.

– Ладно. Принеси пива и поесть, – попросил змей.

– Мясного чего-нибудь, – добавила кошка.

– Обязательно. Сам уже слюни пускаю.

Этот мир на самом деле мог оказаться моим. Все знакомо до боли. Кое-что изменилось, но я не был в этих местах лет десять, так что изменения могли случиться естественным образом. Будка сторожа из фанерной теплушки превратилась в железный скворечник, появился шлагбаум. Часть гаражей из железных «будок» преобразилась в добротные кирпичные строения. Народ обустраивался и желал большего комфорта.

Отсюда до родительского дома было метров двести. Надо всего-то пройти вдоль дороги, ведущей на старый завод железобетонных конструкций, миновать баки для мусора и небольшой парк из десяти деревьев, впритык к которому стояла родительская пятиэтажная хрущевка.

Машины, что попались мне на пути, выглядели привычно. Те же марки и модели, что и в моем мире. Я даже загордился собой: со второй попытки мне удалось попасть туда, куда по теории вероятности я не мог перенестись.

Показались мусорные баки, огороженные изгородью, мешающей мусору разлетаться. Какое-то сутулое существо шло мне навстречу, держа в руках два пакета. Мы сошлись в районе мусорки. Угрюмый парень с нестрижеными волосами, грязными сосульками свисающими с головы, вздохнув, выбросил пакеты в бак. Развернулся, не удостоив меня взглядом, и, не выпрямив спины, шаркающей походкой отчалил в обратном направлении.

Я узнал его, потому что это был я. Какая-то неудачная версия меня.

– Молодой человек! – окликнул я «себя».

Тот нехотя обернулся и показал на себя пальцем, будто неуверенный в том, что такое обращение к нему приемлемо.

– Ага, ты. Подожди.

Я догнал его. По мере моего приближения в его потухших глазах боролись противоречивые чувства. Ему хватило ума заметить наше поразительное сходство.

– Привет! – Я улыбнулся во весь рот. – Узнаешь?

– Не-е-е-ет, – проблеял мой двойник.

Жизнь поиздевалась и над его голосом.

– Я – это ты из другого мира, Игорек.

Тот вытаращился на меня, словно я начал превращаться в оборотня на его глазах.

– Я не Игорек, – проблеял он. – Меня зовут Ваня.

– Ваня? – удивился я не меньше моей копии. – Голова баранья.

Я поинтересовался именами родителей. Они совпали. Видимо, все отличия наши начались с того момента, как папа и мама решили назвать меня другим именем.

– У тебя деньги есть, Иван?

– Не-е-е-ет, – снова заблеяла моя копия.

– Иван, тебе когда-нибудь говорили, что ты лошара? – Кто, как не я, сам имел право критиковать себя?

– Не-е-е-ет.

– Теперь знай, ты – лох, трусы в горох. Магазин «Селяночка» на том же месте?

– «Крестьяночка»?

– Возможно.

– Да-а-а-а.

– Ну всё, свободен. И никому не говори, что меня видел, иначе в дурку загремишь.

– Ла-а-адно.

Вот так версия меня, что его так сломало-то? И друзьям не покажешь, засмеют. Прямо не я, а брат-дурачок. Обидно было, что миром опять ошибся, но, кажется, в этот раз совсем немного.

На пустыре, в окружении нескольких типовых пятиэтажек, так же, как и в моем мире, стоял магазин павильонного типа «Крестьяночка». В нем продавались продукты, алкоголь и сигареты. Прежде всего меня интересовали колбаса и пиво.

Я вошел в магазин. Мой вид не вызвал никакого подозрения, несмотря на то что я уже успел в своем костюме поваляться на земле. Держался я уверенно, как и положено человеку, знающему, что за его маленький грешок ему ничего не будет.

– Кило «Краковской», две полторашки пива крепкого, желтого полосатика пачку и кольца кальмаров одну, хлеб и вафельный торт в шоколаде. И пакет покрепче. – Разумеется, из магазина я собирался уходить бегом.

– Всё? – осведомилась продавщица.

– Да. – Я вынул бумажник и сделал вид, что собираюсь воспользоваться банковской картой.

Мне подали пакет. Я учтиво улыбнулся, схватил его, бросил туда же бумажник и побежал. Мне в спину раздался отборный мат и пожелания скорой смерти. Мне было стыдно. Все, кто видел меня, могли отметить неестественно красное лицо, окрашенное муками совести. Однако возвращаться без подарка я не мог.

Бежал я, как мне показалось, долго. Выдохнул, когда оказался внутри гаражного кооператива. Здесь, в лабиринте гаражей, меня уже не нашли бы. Когда я почти подошел к тому месту, где меня ждали друзья, привязался пьяный мужик, разглядевший в моем пакете выпивку и закуску.

– Друган, у меня сейчас нет с собой, но можешь рассчитывать, в другой раз будет. – Он принялся навязываться ко мне в компанию.

– Извини, ты уже лишний. У нас своя туса.

– Ты, хорош, ты знаешь вообще, кто я такой? Да меня весь район знает. Они у меня вот тут все! – Он сжал кулак. – Я ща сделаю один звонок, и мне тут гору навалят чего хочешь.

– Я тебя не знаю, мужик, и мне нет дела до того, кто тебе навалит гору.

Пьяный попутчик начинал злиться. Он явно не собирался отказываться от халявы.

– Ты, слышь, борзый, ты мне сейчас так все отдашь, еще и рад будешь, что я тебя не тронул.

Я только усмехнулся, но отвечать не стал. Мы почти дошли.

– Идем за мной, – предложил я ему.

– Ну вот, а говорил! – обрадовался ханыга.

Мы прошли между гаражей. Несмотря на свое состояние, мужик начал что-то подозревать.

– Вы где бухаете, в траве, что ли?

– Ага, в траве. Всё, пришли. Ляля, Антош! – позвал я товарищей.

Первым, бесшумно свесившись с гаража, показался Антош.

– Здрасьте, – произнес он самым учтивым тоном.

В данной ситуации это выглядело даже более пугающим, чем если бы он выбрал угрожающий тон. Ханыга замер, переваривая увиденное в замутненном алкоголем мозгу.

– Ты вернулся? – Ляля вышла из-за другого гаража.

Одетая кошка размером с человека добавила назойливому алкоголику эмоций. Он заметался, покрылся испариной и торопливо направился к выходу.

– Я же сказал тебе, у нас своя компания! – крикнул я ему вдогонку.

Тот обернулся на меня белым как полотно лицом и, ничего не говоря, сорвался на бег.

– Два хороших дела за один день: еды добыл, – я протянул кошке пакет, – и алкаша закодировал.

– Ты дома? – с надеждой спросила кошка.

– Еще нет.

Неприятные впечатления о своем двойнике заставили меня подумать о том, есть ли в бесконечных мирах моя копия, достигшая в жизни чего-то значительного. Например, есть ли вариант, где я президент страны.

– Так, обедать в этой тяжелой атмосфере гаражных задворок – себя не уважать, предлагаю удалиться в более подходящие условия, – предложил я.

– Согласна. Терплю из последних сил.

– А мне ничего, даже понравилось лежать на нагретом железе, – поделился змей, еще находящийся на крыше гаража.

– Тоже мне, Жанна д’Арк, – не удержался я. – Слезай, а то без пива останешься.

– Ты что, не забыл про меня? – Змей мгновенно оказался на земле.

– Конечно, не забыл. Ты же мне друг, а не просто собутыльник.

Когда мы все оказались в привычном положении для перехода, я принялся представлять себе уединенное место с беседкой у реки. Должен сказать, что переходы у меня получались все проще. Появился навык, помогающий материализовывать воображаемые картинки.

Зашелестел лес. Я открыл глаза. Получилось почти точь-в-точь с тем, что я представлял. Между деревьев на поляне стояла сколоченная из досок беседка со столом и лавками по периметру. Рядом находился поржавевший мангал, в котором лежали угли, размоченные дождями. В десяти метрах от беседки начинался обрыв, за которым текла широкая и спокойная река.

– Прошу к столу, – пригласил я друзей и начал раскладывать трофеи. – Колбаска, пивасик, всё вредное, но мы любим вредное.

Теперь у нас был инструмент, чтобы нарезать колбасу, и посуда для пива. Ляля понюхала пиво и отказалась:

– Нет, спасибо, теперь у меня месяц будет отвращение к алкоголю.

– Тогда я выпью твою долю, – не упустил возможности Антош.

– Пожалуйста.

– Да я тоже не буду, Антош. Не хочу портить воображение, – признался я.

– Замечательно. Колбасу можете есть без меня.

Организм мой уже успел соскучиться по привычной еде. Колбаса показалась сказочно вкусной. Я обнюхивал ее прежде, чем отправить в рот. Ляля тоже ела с наслаждением. Антош, ловко подняв пластиковую бутылку хвостом, залил в себя полтора литра и, протяжно отрыгнув, уставился на нас довольными глазками:

– Вещь! Лучше, чем собачье пойло. Вторую возьмем с собой как неприкосновенный запас.

Его глаза начали сужаться и совсем закрылись. Змей впал в сытое оцепенение. После трапезы мы с кошкой спустились к реке, прошлись вдоль берега, поболтали ни о чем и вернулись назад, когда проснувшийся змей начал нас громко звать.

– Ох, напугали.

– Да разве мы можем тебя бросить? – укорила его кошка.

– А что я должен был подумать, когда проснулся один?

– Что мы пошли прогуляться, растрясти желудки.

– Ну, знаете, я подумал…

– Мы знаем, что ты подумал, – перебила его Ляля.

– Что, продолжим? – Я потер руки.

– Конечно, вперед.

Мы сели в обнимку. Я, ничего не говоря друзьям, решил подойти к перемещениям с другого конца: сконцентрировался на себе, на своем образе успешного человека. Это заняло гораздо больше времени, чем выбор подходящего места. Видимо, в большом количестве повторений миров такого успешного меня было немного.

Вначале мне предстал большой дом с будкой охраны у ворот и патрулем с собакой. Затем я увидел себя, одиноко спящего на огромной кровати в дорогой обстановке. Мне стало интересно узнать путь успеха моей копии. Особенно меня занимал тот период, который я, видимо, прошляпил в своем случае.

Мы всей честной троицей приземлились на пол спальни. Лавки под нами уже не было, так что появились мы с грохотом, но успели подготовиться к этому, так что сориентировались довольно быстро. Зато моя копия вскочила и ошалело уставилась на нас.

– Вы… вы… как сюда попали? – Мой двойник кинулся к дверям, но я успел раньше и перекрыл ему путь.

Змей, несмотря на его периодическую блаженность, догадался скрутить мою успешную версию.

– Значит, так, я буду говорить, а ты будешь слушать и верить каждому моему слову. Хорошо?

– Ты… Мне сделали двойника? Меня хотят убрать? – вытаращив глаза от страха, предположил двойник.

Ну разумеется, какое положение, такие и страхи. Мне бы на ум не пришло, увидев свою копию, решить, что им хотят заменить меня.