Моя мать с назойливой попутчицей удалилась. Меня чуть черт не дернул выскочить из кустов. Сюрприз оказался бы с душком, и мать могла получить удар, и женщина стала бы ненужной свидетельницей. Мать потом затаскали бы в полицию за сокрытие от следствия. Хотя кто на меня мог подать, кроме мертвого сатира? Да и того товарищи должны были подобрать.

– Так, друзья. Я на разведку домой, а вы ждите меня здесь, минут пятнадцать максимум. Договорились?

– Тут страшно, – призналась кошка. – Собаками пахнет.

– Да брось, у нас тут больших собак нет, комнатные чихуахуа, шпицы, ши-тцу и еще куча всякой мелочи. Я быстро.

– Я буду ждать тебя на дереве, – предупредил Антош.

– Лялю охраняй, мужчина.

– Ладно, – вздохнув, согласился змей.

Я рысцой добежал до ограждения парка, перемахнул его, пересек стоянку перед домом и оказался у подъезда. Набрал номер квартиры родителей на домофоне.

– Кто? – коротко спросила мать.

– Мам, это я, Игорь.

С той стороны раздалось что-то неразборчивое: то ли мать упала в обморок, то ли уронила что-то. Я запоздало решил, что надо было подождать, пока кто-нибудь не войдет в подъезд или не выйдет из него. Спустя минуту раздался писк открывания замка двери. Никем не замеченный, я взлетел на третий этаж. Дверь в квартиру родителей была открыта. Оба стояли в дверях, волнуясь в ожидании.

Едва мать меня увидела, как со слезами бросилась навстречу. Отец остался ждать на пороге.

– Ты где был, дурачок? Почему телефон не брал? Мы с отцом чуть с ума не сошли! – заголосила мать.

– Пойдемте в дом. Вам не надо, чтобы меня видели.

– Так ты все-таки сбил кого-то?

– Не поэтому. Идемте. Здорово, бать. – Я пожал отцовскую руку.

– Здорово, сын. – Он коротко обнял меня. – Какого хрена творишь?

– Идемте, все быстро объясню.

Такое, конечно, быстро не объяснишь. Поверить в ту фантасмагорию, которую я пережил, совсем непросто. Но у меня было два туза в рукаве, которые ждали меня в парке. Всего-то надо подготовить отца с матерью к появлению моих друзей в квартире.

Мать рефлекторно кинулась к плите.

– Проголодался, наверное? Прятался-то где?

– Не поверишь, мам, был в других мирах. Есть такие как бы параллельные миры, один шаг – и ты уже не на Земле.

– Ох ты, бедняга, ударился сильно. Мы-то с отцом видели твою машину, как раз в голову прилетело.

– Сын, говори как есть, не пугай мать. Сбил человека насмерть?

– Не человека, сатира, хотя за это мне отвечать придется не перед полицией, а перед товарищами этого сатира.

– Что-то ты, сын, заговариваешься. Если у тебя с головой проблемы начались, то тебя посадить не имеют права, только в дурдом.

– Да здоровый я, бать, ничего со мной не произошло. Там два товарища, которых хочу показать вам, только тут уже вам надо позаботиться о своей психике. Вида они необычного.

– Игорек, что же это такое? Исчез, теперь нашелся, но с дурнинкой.

– Нормальный я, как и был. Ты, мам, готовь еще на две персоны, а я пойду их приглашу. А фонарь перед подъездом выкручу, чтобы их никто не видел. Бать, идем со мной, дверь подержишь и на шухере постоишь.

– Вась, не ходи. Что у него в голове там… – предупредила отца мать.

– Мам, наберись терпения. Обещаю, через пару минут ты все поймешь.

– Алин, ты что, на родного сына плохо подумать могла? Идем, сын, показывай мне своих товарищей.

Я заметил, как он подмигнул матери.

Отца я оставил у открытой двери подъезда.

– Бать, ты же у меня крепкий еще, не шмякнешься в обморок?

– Сын, я шмякнусь, если почтальонша скажет, что мне пенсию в два раза подняли, остальное переживу.

– Жди тут. Если выйдет кто, прогоняй под любым предлогом.

– Я понял.

Я вприпрыжку добежал до кустов, в которых оставил друзей. Ляля и змей сразу отозвались.

– Слава всевидящему, ты пришел, – обрадовалась Ляля. – Как встретили?

– Нормально. Вас видели?

– Случайно забрела парочка, хотели поцеловаться. Я вел себя очень тихо, – признался змей. – Они наступили мне на хвост. Я долго терпел, но у нее была такая острая обувь, что я не выдержал и попросил сойти с меня.

– Ну, и?..

– Они сбежали.

– Жорж, я думаю, что они не разглядели Антоша, темно уже.

– Ладно, идемте ко мне, родители ждут.

– Ждут? – удивилась Ляля.

– Ждут, кого я им покажу.

– Ясно, приняли тебя за помешанного, – догадался змей. – Я тоже этого боюсь.

– Приняли, но теперь, увидев вас, поймут, что я нормальный.

– Я что-то волнуюсь, – призналась кошка. – Как будто иду знакомиться с родителями жениха.

– Я тоже. Хотя мой статус тут совсем неясен, – произнес змей.

– Отец невесты, – пошутил я.

Моего собственного отца совсем не было видно в тени под козырьком подъезда. Мы перебежали освещенную стоянку автомобилей и оказались в полной темноте.

– Бать, ты где? – спросил я шепотом.

– Сын, это кто с тобой? – отозвался он испуганным голосом из кустов сирени, росших в стороне от входной двери.

– Мои друзья из других миров. Я же вам с матерью говорил. Идем домой скорее, пока их не заметили.

– Это змея? – Отцовский голос раздался ближе.

– Это человек, его имя Антош, но выглядит он иначе, чем мы.

– Да, на человека совсем не похож.

Отец зажег спичку и прикрыл ее ладонью, чтобы получился фонарик. Слабый свет упал на лицо Антоша.

– Здрасьте, – вежливо поздоровался Антош.

– Блин, дракон! А! – Отец ожег ладонь пламенем спички.

– Бать, успеешь еще наглядеться. Иди первым и открой входную дверь.

– Ага, осторожнее, у нас ступеньки, – предупредил отец.

Ляля видела в темноте хорошо, а змею было не привыкать к каменным препятствиям. До квартиры родителей добрались незамеченными. Отец открыл дверь и отошел в сторону, пропуская гостей вперед. Мать, услышав шум, выбежала в прихожую.

– Здрасьте. – Змей из вежливости приподнялся на высоту одного метра.

Моя маман закатила под лоб глаза и собралась в обморок. Я прыгнул вперед, через Антоша, успев подхватить ее на лету.

– Бать, чё делать?

– Я сейчас. – Он кинулся в спальню.

Ляля обеспокоенно закружилась возле меня:

– Она меня еще не видела.

– Не, тебя не испугается. У нас всю жизнь кошки жили.

Словно услышав мои слова, из кухни важно вышла Мурка – или Манька, я уже не помнил всех родительских кошек. Она любопытно оглядела нашу честную компанию. Ляля с удивлением уставилась на настоящую кошку.

– Привет, – поздоровалась с ней Ляля. – Какая маленькая! – И попыталась протянуть к ней руки.

Манька или Мурка как будто только сейчас поняла, что перед ней стоит большая кошка, выпучила глаза, выставила хвост трубой и распушила. Сгорбатилась и зашипела, не сводя глаз с Ляли.

– Я ей не понравилась, – обиделась Ляля.

– Двум кошкам в одном доме не ужиться.

Отец вышел из спальни с бутылочкой нашатырного спирта. Нашу кошку до этого он видел только в темноте.

– Ни хрена себе киса! – вырвалось у него.

– Меня зовут Ляля, – представилась она.

– Борис… это, Борис Иваныч. Очень приятно.

– А вашей кошке не очень.

– Брысь! – Батя пнул Маньку-Мурку. – Дура.

Отец промокнул ватку и приложил к носу матери. Она задышала, заводила носом и открыла глаза.

– Боря, мне кажется, я что-то видела, – слабым голосом произнесла мать.

– Ты права, ты видела, и я видел. Наш Игорь где-то нашел себе новых друзей. Ты только не пугайся снова, это невежливо.

– Да? Ладно. – Мама повернула голову и встретилась со взглядом Ляли. Она сдержала готовые вырваться слова, но выражение глаз, в которых застыл ужас и удивление, скрыть не смогла.

– Меня зовут Ляля, мы друзья Жоржа.

– Кого?

– Вашего сына. Он нам так представился.

– Я не хотел называть свое имя, потому что… а, неважно. Поднимайся, мам. Иди в спальню, полежи, а мы на кухню, посидим, познакомимся.

– Ладно, – неуверенно согласилась мать.

Думаю, сейчас она не могла отчетливо понимать происходящее. Ей требовался покой.

– Бать, деньги есть, в магаз за пельменями сгонять? – Я был уверен, что моя карточка после водных процедур не работает.

– Не надо в магаз, Игорь. Мы налепили пельменей заранее, думали, когда придет известие о том, что ты… того, так и готовить на поминки не надо будет.

– Здорово. Я еще ни разу не ел пельмени со своих поминок.

– Мы и водки взяли, – добавил отец, намекая на то, что водку теперь тоже хранить нет надобности.

– Ну, вот и отличный повод посидеть. Идемте, друзья, я покажу вам, где у нас санузел, а где руки помыть.

Отец отвел мать в спальню, а я устроил короткую экскурсию по родительской обители.

– Здесь унитаз, думаю, разберетесь, как им пользоваться.

– У нас почти такие же, только из дерева, – сообщила Ляля.

– У нас другие, но я догадаюсь, куда здесь целиться. – Змей приподнял крышку унитаза носом и заглянул в него. – М-да, уже догадался.

Затем я показал ванную и повел гостей на кухню. Стол у родителей вмещал четверых, так что мы должны были поместиться.

– Ляля, садись сюда, Антош, сюда. Сегодня я буду готовить для вас.

Я нашел в морозилке пельмени. Поставил воду на огонь. Достал бутылку пива из нашего неприкосновенного запаса и убрал ее в холодильник. Пришел отец и помог мне накрыть стол. Пока варились пельмени, мы выставили разные салаты, приготовленные из того, что родила дача. Отец нарезал сало, которое обожал готовить собственным способом.

– Ух ты, а мы такое уже ели. – Кошка вспомнила наше украинское приключение.

– Такое? Вряд ли. К водке – первое дело. Прошу прощения, кто из вас употребляет? – Отец превратился в галантного хозяина, взяв на себя бремя гостеприимства.

– Если совсем немного, – скромно ответила Ляля.

– Может, валерьянки? У матери запас на черный день.

– Я не знаю, что это, – призналась кошка. – Буду то же, что и вы.

Змей молчал.

– А вы? – спросил у него отец.

– Употребляю. Просто неудобно в этом признаваться.

– Теперь я вижу, хорошие у тебя друзья, сын.

Отец поставил запотевшую бутылку в центр стола.

– Раз матери с нами нет, то и повода не выпить не вижу. – Он выставил на стол четыре стопки и разлил по ним водку. – Ну, спасибо, как говорится, что живой, что не забыл нас с матерью. Теперь она не будет такой угрюмой. Давайте.

Мы, как по команде, одновременно замахнули стопки.

– А теперь, сын, давай по порядку. Кого ты сбил?

Я начал свой рассказ с того самого момента, когда увидел бледную задницу Вольдемара. Не прерывая повествования, я проверял варящиеся пельмени и накладывал их по готовности. Отец на мои откровения только водил бровями, но не переспрашивал. Два раза он просил прерваться, чтобы выпить. Иногда Ляля и Антош дополняли меня, и это правильно, иначе можно было подумать, что я всё сочиняю на ходу. Я замолчал, рассказав все, что произошло до сего момента.

– Значит, ты стал президентом. А я помню, как твоя бабка, моя мать, просила назвать тебя Глебом в честь какого-то там нашего дальнего родственника, покорителя Арктики. Жили бы сейчас в хоромах, а не в этой хрущевке.

– Поверь, бать, не в хоромах счастье. Уж я-то кое-что понял. Жить надо и радоваться.

– Так я думаю, радоваться, когда у тебя сын президент, можно сильнее.

– Ну, ты из всей истории только это, что ли, запомнил?

– Ой, ну помечтать нельзя. Игорь Борисыч – президент всея Руси! Звучит.

– Бр-р-р, звучит ужасно. Я тебе так скажу, бать: людишки сами должны о себе заботиться. Когда они поручают эту работу кому-то, то хорошие люди за нее не берутся. Хорошим людям на хрен не нужно тратить свою жизнь на удовлетворение потребностей других. Они же не держат в уме поиметь гешефт с этого дела. А те, кто хочет на чужом горбу в рай заехать, тут как тут. Всего-то надо наобещать с три короба и забыть.

– Сынок, прямо слова, достойные президента. Когда я видел тебя в последний раз, ты ныл, что денег не хватает.

– Да я раньше всегда ныл. Как я сам себя терпел?