– А… э… сын. – Первым, судя по грубому тембру голоса, в себя пришел отец. – Мы решили, что это очередная твоя причуда.

– Это мои друзья. – Антош повернулся к нам. – Как бы странно они ни выглядели, они такие же, как и мы.

Родители не двинулись с места, хотя их сын прикладывал массу усилий, чтобы сократить время, необходимое для принятия очевидного. Он вернулся к родителям и попытался привести мать в чувство.

– Сын, они похожи на существа из кошмаров, – прошептала мать, но я услышал, а тем более Ляля, навострившая ушки в сторону разговора.

– Мам, они хорошие, добрые и очень умные. Они много раз спасали меня. Я был у одного из них, того, что с белой кожей, дома и его родители хорошо меня приняли. Вы меня подводите. Мне неудобно перед ними. Сейчас вам надо не просто встретить гостей, но и создать у них мнение о нашем мире, – эмоционально нашептывал родителям Антош.

– А что же они к нам, а не к президенту? – спросила мать.

– А потому, что они знают только меня, а вы мои родители, а президент наш им абсолютно побоку. Жорж, Ляля, подойдите ближе. Мои родители – люди консервативных взглядов, им понадобится больше времени, чтобы поверить в то, что вы не плод какого-то моего фокуса.

– Добрый день! – Ляля взяла инициативу в свои руки. – У вас очень красивый двор. Очень уютно.

– Да, нам очень понравилось, – добавил я вымученный комплимент.

Родители Антоша испуганно попятились.

– Мама! Папа! – В голосе их сына появились истеричные нотки. – Что вы меня позорите!

– Антош, не надо, у них нормальная реакция. – Кошка опустилась на землю, посчитав, что разница в росте тоже влияет на восприятие. – Жорж, садись.

Я пошел еще дальше – лег на живот. Нагретый камень жег тело через майку. Разумные существа, конечно, не должны вести себя как безголовые страусы, принимающие палку, привязанную к телу человека, за его продолжение и, соответственно, считающие: кто выше, тот важнее. Но, с другой стороны, есть уровень комфортного общения, когда собеседник не старается подчеркнуть свой рост как преимущество.

– Этому должно быть какое-то логическое объяснение, – нашептывала мать Антоша супругу.

– Я уже ни в чем не уверен, – ответил папаша и направился к нам.

Он подполз к Ляле и коснулся ее носом. Потом ко мне и тоже коснулся моей руки.

– Ну, что скажете? – Я похлопал змея за головой, примерно там, где у людей начинается спина.

– Как это возможно? Откуда вы взялись?

– Папа, я тебе рассказывал о том, что вселенная не такая, какой мы ее представляем. Она еще бесконечней и копирует миры, понемногу меняясь в каждом.

– Да, но законы эволюции должны быть едиными, а вы выглядите как реликтовые животные.

– Папа! Они люди, как и мы с тобой и с мамой. Их предки не вымерли, как у нас, а продолжили свое развитие. Я предупредил своих новых друзей насчет нашего гостеприимства, но вы все равно заставляете меня испытывать стыд за ваши предрассудки.

– Дорогой, может, нам пригласить их в дом? – предложила мамаша и добавила супругу шепотом на ушное отверстие: – Как бы соседи не увидели.

Этот довод мне был более чем понятен. Чтобы не возникло проблемы на ровном месте, стоило ее купировать в самом начале.

– Антош, нам бы в тень, иначе у нас с Лялей тепловой удар случится. – Я хотел подстегнуть процесс гостеприимства.

– Ну конечно, ползите за нами, – спохватился отец.

– Папа, они ходят, – поправил его сын.

Родители Антоша ловко забрались в каменную будку. Мы с Лялей не сразу приняли ее за вход в дом. Оказалось, что в ней прямо в камне находилось отверстие – если бы не орнамент по кругу, то его вполне можно было бы принять за дыру в отхожем месте.

– Добро пожаловать! – Антош, как хозяин, решил войти в дом после нас.

– Антош, а я пролезу? – засомневался я. – И как там глубоко?

– Надо попытаться, чтобы понять. А высота комнат у нас небольшая, сам понимаешь, нам ни к чему высокие потолки.

– Ох, а если застряну, МЧС у вас есть?

– Что это?

– Служба такая, спасающая застрявших людей.

– Есть, но не хотелось бы доводить до этого. Если что, сами расширим проем.

– Можно я ногами вниз? – Я видел, как родители Антоша спускались вниз головой.

– Можно.

Я спустил ноги в дыру, оперся на руки и принялся опускаться. Таз прошел нормально, а косой саженью в плечах Господь меня не наделил, так что можно было не переживать. Неожиданно я встал на опору. Проем едва доходил мне до груди.

– Это уже пол? – удивленно спросил я у змея.

– Да. Я же тебе говорил.

Я опустил одну руку вниз и, извиваясь, протиснулся в дверь. Меня ждало открытие. Я думал увидеть внутри дома такой же каменный интерьер, как во дворе, но здесь все оказалось довольно современно, по моему земному уровню. Дом не походил на пещеру. Стены были ровными, перпендикулярными полу и потолку и отделаны каким-то материалом, имитирующим то ли авангардистский рисунок, то ли разводы разных минералов на срезе камня. Здесь имелась мебель – на мой человеческий взгляд, странная, но с учетом того, кому она служила, вполне нормальная.

Кроме родителей Антоша здесь имелись и другие змеи. Все обитатели смотрели на меня. Я стоял перед ними на четвереньках и, наверное, выглядел пугающе несуразно.

– Добрый день. У вас уютно.

– Э, спасибо. Вижу, потолок вам низковат. – Кажется, это сказал отец, хотя я не был в этом уверен.

– Ничего, в тесноте да не в обиде, как говорится, – приплел я пословицу не к месту. – Ляля, давай спускайся.

Я помог кошке спуститься. Из-за шерсти, придающей объем, казалось, что ей будет сложнее протиснуться, но оказалось, что нет, наоборот. Ляля спустилась и замерла, не меньше меня пораженная увиденным.

– Красиво, – вымолвила она.

В доме горел электрический свет. Лампы были вмонтированы прямо в стены и прикрыты матовыми рассеивателями. В доме оказалось немного свежее, чем на улице, и это радовало.

Антош познакомил нас с остальными обитателями дома. Здесь жили его братья и сестры, не достигшие зрелости. Самая младшая была меньше метра в длину и толщиной в половину моей руки возле запястья. Она сразу положила глаз на Лялю и следовала за нами по пятам, пока Антош знакомил нас с домом. Родители сильно удивились тому, что их младшая вместо страха проявила такое любопытство.

– Дети хороших людей чуют, – заключил отец.

– У нее глаза красивые, – добавил кто-то из братьев.

Ляля расцвела от комплиментов. Она даже решилась взять младшую на руки, после чего опустить ту без крика на пол у Ляли не получилось. Кошка была обречена играть роль няньки.

В доме семейства Антоша насчитывалось пять комнат размером больше средней кухни в пятиэтажке, но меньше спальни. Разделялись они не такими уж маленькими проемами, как можно было подумать. Встав на четвереньки, я почти не задевал головой о притолоку. У хозяев имелся телевизор, довольно странный, потому что в нем все выглядело каким-то мутным. Антош пояснил это особенностью их не очень четкого зрения. Телевизор передавал не только визуальный образ, но и температуру показываемых объектов, что для цивилизации змей являлось важной частью получения информации.

В доме было полно предметов, имеющих вид длинного рычага. Не имея рук, змеи приспособились управлять предметами гибким хвостом. Например, авторучка. Чтобы ею воспользоваться, необходимо вставить ее в держатель, похожий на спираль с небольшими витками. Этот же держатель использовали для готовки, меняя только прикрепляемые к нему предметы.

– Антош, а где же ваши домашние животные? – спросила Ляля.

– Они отдыхают сейчас уровнем ниже. Там для них более комфортная температура. Показать?

– Не надо! – резко ответила кошка. – Не уверена, что смогу это выдержать.

– Шуша! Кокоша! – пропищала младшая сестрица на руках у Ляли.

Откуда-то донеслось дружное цоканье большого количества ног. Даже у меня похолодело внутри, а у Ляли в глазах застыл ужас. Из отверстия в стене вначале выбрался сверкающий хитином таракан размером с собаку. Увидев нас, он скромно остался стоять у стены. Потом показались ноги-ходули и следом – мохнатое тело паука. Я был готов бежать из дома со всех ног. Не знаю природу этого страха перед насекомыми, но он сидел во мне глубоко. Ляля попятилась на четвереньках назад, не сводя глаз с «милых» домашних зверюшек.

– Назад! – прикрикнул Антош на домашних питомцев, заметив нашу реакцию.

Младшая запищала. Для нее это были котики и песики, а для нас с Лялей – существа, наводящие иррациональный ужас. Представляю, если бы кто-нибудь так пятился от милого щеночка! Я бы посчитал его шизофреником. Питомцы шмыгнули назад в дыру, мешая друг другу. Если бы они неправильно поняли команду и бросились к нам, чтобы получить порцию ласки, я бы, наверное, вылетел из дома, как пробка из бутылки шампанского. Официальная часть знакомства с миром Антоша на этом могла закончиться.

Вместо диванов и кресел цивилизация змей придумала турники, обшитые тканью с мягким подкладом. Нам с Лялей не удалось приспособить их для собственного удобства. Мы расположились на полу в ожидании проявления змеиного гостеприимства. Памятуя о том, что представители местного разумного вида не особо нуждались в регулярной пище, можно было ждать проблем с накрыванием стола.

Признаться, есть и не хотелось. Даже в доме стояла высокая температура. Все, чего я хотел, – это огромный глоток ледяного пива. Моя майка за то время, что я находился в мире Антоша, успела промокнуть от пота и высохнуть, оставив соленые разводы на ткани. Ляля украдкой высовывала язык и часто дышала, чтобы охладиться.

– А я еще хотел удивить Антоша баней, – хмыкнул я. – У них здесь не намного прохладнее.

– Да, догадаются они подать холодной воды или нет?

– Думаю, на холодное у них табу.

В комнату, где мы ожидали, заполз Антош. Несмотря на сходство с остальными, я научился отличать его от родственников.

Змей выдохнул и по-человечески покачал головой:

– Они неисправимые консерваторы. Вроде убедят себя в том, что вы реальны, а потом вдруг начинают меня доставать и спрашивать, как я это сделал.

– Что сделал? – не поняла Ляля.

– Вас сделал. Как я провернул этот фокус, что задурил им голову, чтобы они видели вас.

– Ясно. У тебя в доме вода холодная имеется? Мы с Лялей уже на грани.

– Почему? Что случилось?

– У вас жарко, невыносимо. – Кошка, уже не стесняясь, высунула язык и задышала.

Младшая сестрица Антоша забормотала и попыталась играть с ее языком кончиком хвоста.

– Вот я идиот, не догадался. Один момент.

Он вернулся меньше чем через минуту с металлической емкостью, завинченной крупным барашком, удобным для пользования хвостом.

– Что там? – поинтересовался я прежде, чем открыть.

– Пиво. Но в вашем случае это плохое пиво, зато холодное.

– Спасибо. Хоть в этом мы имеем точки соприкосновения. Было бы жестоко, если бы пиво вы пили тоже теплым.

Мы с кошкой присосались к холодному напитку, не ощущая его вкуса, пока не напились. Только потом до меня дошли все его нотки: травяная горечь, хмель и еще что-то непривычное. Нам полегчало и стало гораздо веселее.

– Хорошее пиво, Антош, – поблагодарил я.

– Очень освежает, – добавила Ляля слегка поменявшимся голосом. Видимо, хмель подействовал на нее сильнее.

Наконец-то в комнате появилась мать Антоша с тележкой, на которой стояли необычной формы предметы, тоже имеющие спиральные мотивы в своем дизайне.

– Извините нас за то, что мы не подготовились. Антош у нас любит всякое, к чему стоит относиться с недоверием…

– Мама, это называется философия! У меня созерцательный склад ума.

– Вам не за что извиняться. Подготовиться к такому нельзя, пока не увидишь своими глазами. А ваш сын силен не только созерцанием, он решительный и смелый друг. Видели бы вы, какого быка он завалил! – похвалил я их сына.

– Да ладно тебе, быка, он уже при смерти был.