Это оказался огромный парк с фонтанами, стрижеными газонами, пешеходной зоной, выложенной плиткой, упирающийся в циклопических размеров памятник. Увековечена в камне была наша троица. Над стянутыми тугими кольцами змея телами меня и кошки возвышались три головы. Моя находилась с левого края, и я держал в поднятой вверх руке какое-то оружие. Голова змея располагалась по центру и смотрела на мир мудрым прищуром глаз. Ляля красовалась справа и протягивала свободной левой рукой цветок, будто хотела вручить его кому-то.

Змей потерял дар речи. Впрочем, и я не сразу нашел что сказать.

– Мы еще ничего не сделали, а во славу нас уже отгрохали восьмое чудо света, – изрек я после минутного ступора.

– Жаль, Ляля не видит. Не поверит она нам, надо будет сводить ее сюда.

На нас обратили внимание разгуливающие по парку люди. Выглядели они жоржеобразно. Хотя черты их лиц я бы назвал инопланетными. Маленькие носики и большие раскосые глаза. Народ начал неуверенно приближаться к нам, перешептываясь и бросая опасливые взгляды. Естественно: наши двойники, судя по размерам памятника, настоящие божества в этом мире.

– Пора вежливо откланяться перед благодарной публикой, пока не растерзали на сувениры. – Я засобирался назад.

– Жорж, а почему бы нам не пообщаться с ними? Для них это может остаться памятью на всю жизнь.

– Антош, ты еще ничего не сделал для них. Ты просто двойник, похожий на этого каменного змея. Зачем тебе примазываться к чужой славе? Пойдем в кошкин мир. Блин, звучит как название магазина.

– А Муля не с вами? – спросил подросток, оказавшийся смелее всех.

– А? Кто? А! – Я догадался, что речь шла о двойнике Ляли, носящей в этом варианте не менее кошачье на слух имя. – Муля не может, ее мама не пускает, – ответил я и, схватив змея за хвост, вернулся в теплый, душный и мрачный мир на деревьях.

– Мы зародили в этих людях сомненье, – разнылся змей. – Они боготворили нас, а ты отпустил глупую шутку. Она никак не могла быть произнесена настоящим героем.

– Антош, все эти желания быть богоподобным тщеславны. Давай договоримся, что в нашем союзе ничего не будет делаться для того, чтобы возвеличиться над народом, даже супергеройские поступки. Мы – рядовые иномирцы, для которых важнее внутреннее спокойствие и гармония, чем внешние атрибуты почитания. Для меня в сто раз веселее прибухнуть с хорошим человеком на кухне, чем устраивать пир на весь мир в свою честь.

– Не знаю. Это так маняще выглядело. Я про памятник. Вот бы родителям показать.

– Зачем? Сказать, что это ты на нем?

– Не знаю. Какая-то тень славы падает и на нас.

– Прости, но ты размышляешь как паразит.

Змей вздохнул, переживая по поводу упущенной минуты славы. Вдруг он поднял голову и замер.

– Там кто-то есть. – Он указал в ту сторону, куда ушла Ляля. – Приближается.

Я ничего не видел, но решил, что скрыться из вида будет правильно. Мы спрятались в стволе. Через полминуты из дымки показалась грациозная кошачья фигура, мягко и пружинисто приближающаяся к нам.

– Это я! Вы здесь? – окликнула кошка.

Это был голос Ляли. Мы вышли из укрытия.

– Какие новости? – спросил я.

– Хорошая – этот мир точно мой. Плохая – мы очень далеко от дома. Нам нужен транспорт, чтобы добраться.

– Это значит, нам придется показаться на глаза твоим лялеобразным сородичам? – Я еще мог представить себя укутанным в одежду, но что делать со змеем?

– Антоша придется упаковать в коробку и везти багажом, – ответила кошка на мой не заданный вслух вопрос.

– А мне придется укутаться в одежду, чтобы не признали?

– Да. Ты будешь играть роль человека, зараженного шерстестригущим паразитом. Их укутывают в герметичные комбинезоны.

– А кто оплатит поездку? – спохватился я.

– Родители, надеюсь. Может быть, как и твои, отложили что-нибудь на похороны.

– Да уж, они будут рады расстаться с этой заначкой. Куда нам теперь?

– Наверх, к свету.

Видимо, Ляле было не привыкать к ярусному перемещению. Она вела нас какими-то тропами, все время ведущими вверх. Я очень быстро устал, но вида старался не подавать. Пару раз мы прятались от проезжающей мусоровозки. Авто громко тарахтело и источало легкий спиртовой аромат, поэтому я решил, что в качестве топлива используется спирт. Наверное, в их мире любители выпить не ходят по магазинам, а каждый водитель – потенциальный алкаш.

Как герои платформера, мы скакали по уровням, пока один из них не удовлетворил Лялю. Она снова спрятала нас от лишних взглядов и пообещала скоро быть со всем необходимым.

В ее отсутствие змей решил снова сходить глянуть на памятник, который ему хотелось считать воздвигнутым в свою честь.

– Прекрати, Антош, что ты как Голлум? Моя пре-э-э-элесть! Хочешь, сходим в другой мир, где наша троица прославилась жутким садизмом и проклята во веки веков?

– Зачем? Я не хочу иметь таких двойников.

– А они есть. Сидим тихо и ждем кошку с вещами.

– А долго ехать? – поинтересовался змей.

– Знаешь, если бы я и знал расстояние, я бы тебе не сказал. С какой скоростью ездят по деревьям на машинах, я не представляю даже примерно.

– А мне придется ехать в багаже, вместе с чужими вещами, – пожаловался Антош.

– Это гораздо лучше, чем пытаться выглядеть кошкой.

– Согласен. Мне прикидываться было бы еще сложнее.

– Ну, можно попытаться выдать тебя за облезший хвост.

– Спасибо. – Змей обиделся и отвернулся.

Мы замолчали, погрузившись в собственные мысли. Долго наслаждаться тишиной нам не дали. Вначале мы услышали шум двигателя, а потом увидели и саму машину. Аппарат размерами походил на легковой кабриолет. Он работал гораздо тише мусоровозки. Мы со змеем спрятались за одну из широких опор, составляющих вертикальный костяк древесного каркаса. Машина проехала мимо, но вдруг остановилась.

Я выглянул из-за ствола. В машине сидели двое. Пассажир открыл дверь и выбрался из машины. Судя по жестам, он попрощался с водителем. Машина уехала, а человек остался. Непонятно, какая нужда заставила его выйти из машины именно здесь и сейчас.

До сего момента я думал, можно ли будет отличить кота от кошки, но увидев этого представителя семейства кошачьих, понял, что передо мной кот. Сразу бросилось в глаза отличие в одежде. Как принято у людей, похожих на меня, женщины-кошки тяготели к более свободным одеждам, юбкам, платьям. Кот был облачен в куртку и брюки, подчеркивающие его могучую фигуру. Разница в телосложении между котом и Лялей была существенной, как между матерым боксером и студентом-первокурсником музыкального училища.

Честно говоря, я почувствовал себя на его фоне хиленькой макакой, которой по силам только кричать гадости с высокой ветки.

– Какого черта он здесь вылез? – Я спрятался за опору.

– А что мы скажем, если он найдет нас? – Змей нервозно завертелся у меня в ногах. – Надо бежать в другой мир.

– Потерпи, вдруг всё обойдется. У него куча направлений, куда идти, не обязательно же в нашу сторону.

– Я привык, что неприятности всегда идут в мою сторону, сколько бы у них ни было направлений.

– Твой фатализм уравновешивается моей удачливостью. Даю палец на отсечение, кот сейчас топает в противоположную сторону.

Видать, моей удачливости было недостаточно, чтобы перевесить змеиный фатализм. Я услышал звук близких шагов за секунду до появления представителя кошачьих. Это была потрясающе драматичная немая сцена, длившаяся несколько секунд. Мы со змеем замерли с выражением испуга на лице. А в кошачьих глазах отразилось не менее сильное чувство удивления.

Мелькнула картинка смены мира, и наша сцена продолжилась в мире с рекой, который мы выбрали для подведения промежуточных итогов и отдыха. Кота словно кувалдой пришибло. Точь-в-точь как городского кота, ни разу не выходившего из квартиры и не переносящего открытого неба над головой.

– Антош, не обязательно было это делать. Нам придется долго бороться с его истерикой, прежде чем он станет вменяемым.

– Я рефлекторно, не подумав.

Кот сел на землю. Глаза у него бегали, как при головокружении. Я подошел и взял его за мохнатую лапу (руку, конечно). Кот с трудом зафиксировался на мне.

– Кто вы? – спросил он испуганно.

– Мы хорошие люди, которых ты не должен был видеть. Извини, что пришлось затащить тебя сюда, иначе ты был бы для нас опасен.

– Вы попали сюда вместе с теми?

– С кем?

– Неделю назад у нас поползли слухи, что нашли каких-то существ, вооруженных и оказавших сопротивление. Я думал, это просто россказни.

– Значит, те медведи тоже попали сюда, – вздохнул Антош.

– Они не с нами, – ответил я коту. – Мы по другому делу.

– По какому? – Кажется, кот спросил для проформы. На вид его сейчас мало что могло интересовать по-настоящему.

– Секрет фирмы. Меньше знаешь – лучше спишь.

– Вы… убьете меня? – спросил он упавшим голосом. Видимо, из моих слов кот понял, что стал ненужным свидетелем.

– Всё возможно. Нам нужны гарантии вашего молчания.

Змей ткнул меня хвостом в спину. Он принял мои слова всерьез.

– Обещаю, я буду молчать. Мне незачем портить себе жизнь. У меня жена и десять детей, младшеньким всего месяц, даже глазки еще не открылись. – Он полез в карман и вынул бумажник с фотографиями.

Мне стало неловко, что я так напугал его.

– Ладно, никто тебя убивать не собирался. Мы с Антошем хорошие люди и довольно добрые.

– Да, нам незачем вас убивать, – подтвердил мои слова змей, зависнув напротив кошачьего лица в позе атакующей кобры.

Кот вытаращился на говорящего пресмыкающегося. Кажется, Антош напугал его еще больше. Не знаю, что на него подействовало сильнее – умение разговаривать или боевая поза. Кот замолк, словно потерял способность соображать.

– Его надо к воде, мордочку освежить.

Я поднял кота за руку. Он повиновался мне, как одурманенный зомби. По дороге я сорвал большой лист лопуха и усадил на него кота перед водой. Набрал пригоршню воды и брызнул ею коту в лицо. Тот встрепенулся и принялся истерично утираться руками.

– Полегчало? – спросил я у него.

– Извините, я не совсем в себе, у меня в голове все запуталось.

– С тобой все в порядке, друг. Это другой мир, в котором мы оставим тебя на некоторое время. Прости, но я не хочу, чтобы у нас и тех, к кому мы пришли в гости, возникли проблемы. Вот тебе еда. – Я вынул из рюкзака банку тушенки, припасенную в моем мире. – Вот нож для самообороны. Мы вернемся примерно через сутки и отведем тебя назад.

– Спасибо, – отозвался кот.

Его благодарность звучала так, словно мы заменили ему повешение на расстрел.

Мы снова оказались на том месте, откуда сбежали. Глаза привыкли к сумраку гораздо быстрее, чем на нижних уровнях. Ляли еще не было. Местечко, где мы ждали, нельзя было назвать спокойным. Машины периодически проезжали мимо нас.

Когда одна из них остановилась напротив опоры, мы решили, что наше присутствие раскрыто и это какой-нибудь кошачий спецназ, отправленный для задержания. Антош напрягся, готовый сбежать в любую секунду.

– Вы здесь? – услышали мы знакомый голос.

Ляля вернулась. Мы с Антошем выскочили ей навстречу, будто не виделись целую вечность. Наперебой пытались рассказать ей, что пришлось одного из сородичей отправить отдыхать к реке.

– Наверное, это правильно, – решила кошка. – Среди людей ходят слухи о странных существах с оружием. Никто не видел их, но все говорят. Понимаете, о ком я?

– Конечно, о пандах. Не слышно, что с ними сделали?

– Говорят, изловили и увезли куда-то. – Ляля развела руками. – Разве слухам можно доверять?

– Нельзя, – согласился я. – Интересно, сожалеют ли они о том, что собирались нас расстрелять?

– В свете этих событий пришлось отказаться от перемещения на общественном транспорте. – Ляля постучала по корпусу раритетной, на мой взгляд, машины. – Поедем на этой колымаге.

– Ух ты, и мне не придется ехать в коробке! – обрадовался змей.

– Поедешь в багажнике, – пообещала Ляля. – А тебе, Жорж, все равно придется играть больного. Грузитесь!

Ляля помогла мне натянуть костюм больного личинками шерстяной моли, похожий на ОЗК (общевойсковой защитный костюм), только из менее плотного материала.

– В отличие от вас, я буду в нем потеть и к концу поездки могу завонять.