Если обратиться к сухим цифрам, то результаты форсированного строительства были следующими. Из 458,9 млн рублей в ПрибОВО было освоено 126,8 млн рублей. Полоса обороны ПрибОВО разделялась на четыре укрепрайона: Тельшайский, Шауляйский, Каунасский и Алитусский. В Тельшайском УРе в стадии строительства находилось 366 долговременных сооружений (ДОС) на фронте 75 км. Успели построить 23 ДОС, но ни одно из них не было готовым к началу войны. В Шауляйском УРе строились 403 ДОС на фронте 90 км, построили 27, боеготовые отсутствовали. Сильнейшим в Прибалтике должен был стать Каунасский УР – 599 ДОС на фронте 90 км. Однако построить успели 31 ДОС, боеготовых среди них не было. Алитусский УР не выбивался из общего ряда: 273 ДОС, построено 20, боеготовых нет.

Таким образом, в отличие от других направлений, ПрибОВО не располагал к началу войны системой долговременной фортификации, которая могла бы сдержать первый натиск сил вторжения и дать опору стрелковым частям армий прикрытия границы. В куда лучшем положении оказались укрепрайоны ЗапОВО и КОВО. Распространенным является мнение, что советские УРы на направлениях главных ударов немцев были наименее боеготовыми. Это не совсем так. Двум танковым группам в Прибалтике действительно преграждали путь только невооруженные коробки. Однако Брестский УР в Белоруссии, стоявший на пути 2-й ТГр, располагал 49 боеготовыми сооружениями. Владимир-Волынский УР на направлении главного удара 1-й ТГр располагал 97 боеготовыми сооружениями, Струмиловский УР – 84. РаваРусский УР с 84 ДОС, строго говоря, тоже преграждал путь вдоль одного из плановых маршрутов наступления 1-й ТГр.

Однако было бы большой ошибкой считать, что в вермахте не имелось средств для борьбы с долговременными сооружениями. Во-первых, немцы располагали тяжелой и сверхтяжелой артиллерией, от чешских 305-мм гаубиц времен Первой мировой войны до новейших немецких образцов, в том числе 600-мм «Карл». Последние опоздали к штурму «линии Мажино», но были готовы для удара по советским ДОТам. По немецкому плану наступления 45-й пд 22 июня 600-мм орудия «Карл» должны были вести огонь не по Брестской крепости, а по свежепостроенным ДОТам БЛУРа рядом с ней^[38]. Во-вторых, немецким ноу-хау были штурмовые группы пехоты, способные подбираться к ДОТам с огнеметами и зарядами взрывчатки. Наконец, опыт кампании на Западе показал высокую эффективность в борьбе с долговременной фортификацией… 88-мм зениток. В ходе штурма форта (точнее, «овража», комплекса долговременных сооружений) «Фермон» у Лонгийона 17 июня 1940 г. поддерживавшие 183-ю пд две 88-мм зенитки с дистанции 6 км выпустили 160 снарядов за четыре часа и пробили дыру диаметром около метра в основном артиллерийском сооружении форта^[39]. Последние из выпущенных снарядов разрывались уже внутри форта. Исследования французских укреплений уже после падения Франции показали, что бронеколпаки с толщиной брони около 300 мм, теоретически неуязвимые для полевой артиллерии и 88-мм пушек, от массированного обстрела все же раскалывались и разрушались, что в итоге вело к потере боеспособности всего сооружения. Также вермахт располагал отточенными еще в Первой мировой войне тактическими приемами штурмовых действий, облегчавшими захват и уничтожение укреплений.

Как же себя показали укрепрайоны на новой границе в бою? Главным неблагоприятным фактором, влиявшим на эффективность их сопротивления, было упреждение Красной армии, усугублявшееся внезапностью нападения. В итоге большинство укрепрайонов вели бой в отсутствие полноценного полевого заполнения. Это существенно облегчало задачу немецких штурмовых групп.

Однако прежде всего необходимо отметить отрицательный эффект незавершенного строительства в Прибалтике. В ЖБД 8-й армии этот момент описан достаточно откровенно: «Деморализующее влияние на части, особенно на участке 125-й сд, оказали строительные батальоны, не имевшие никакого вооружения и в полном беспорядке бежавшие в тыл»^[40]. Эта картина с незначительными вариациями наблюдалась во всей полосе Прибалтийского особого военного округа. Безоружные строительные части забивали дороги, мешали организации обороны и противодействию отрядам националистов.

Вместе с тем даже недостроенные сооружения оказывали определенное воздействие на немецкое наступление. 109-й полк 12-й танковой дивизии 22 июня 1941 г. штурмовал «два еще не полностью готовых ДОТа, из которых северный упорно оборонялся». Скорее всего, обороняли его строители в лице советского 148-го саперного батальона. В ЖБД 3-й ТГр по итогам 22 июня отмечалась «упорная оборона отдельных бетонных ДОТов»^[41].

Естественно, куда более серьезное сопротивление оказали укрепрайоны, располагавшие боеготовыми сооружениями. Командир 28-й пехотной дивизии VIII корпуса в донесении о боях в районе Сопоцкина писал: «На участке укреплений от Сопоцкино и севернее… речь идет прежде всего о противнике, который твердо решил держаться любой ценой и выполнил это. Наступление по действующим в настоящее время основным принципам не давало здесь успеха… Только с помощью мощных подрывных средств можно было уничтожить один ДОТ за другим… Для захвата многочисленных сооружений средств дивизии было недостаточно». Советская тактика обороны в отчете описывалась следующим образом: «Гарнизоны укрывались при атаке в нижние этажи. Там их невозможно было захватить… Как только штурмовые группы откатывались, противник снова оживал и занимал амбразуры, насколько они были еще невредимы». Сопротивление отдельных ДОТов здесь продолжалось несколько дней, когда линия фронта далеко откатилась от границы.

Брошенная 122-мм пушка А-19. ДОТы должны были прикрываться артиллерией, но хаос начала войны этому помешал.

Наступавшая справа от VIII корпуса соседнего XX корпуса 256-я дивизия также столкнулась с упорно обороняемыми ДОТами Гродненского УРа. В журнале боевых действий дивизии отмечалось: «В полосе 476-го пп, который наступает справа от 481-го пп через Красне и Липск, также дела сначала идут хорошо, однако в районе Красне полк оказывается втянут в серьезные бои за ДОТы, а в районе Липска сталкивается с мощным сопротивлением врага»^[42]. Пока одни батальоны ввязывались в бои за ДОТы, другие успешно преодолевали укрепления, и в результате соединение в целом успешно продвигалось вперед.

Хотя по плану Брестский УР не должен был быть самым сильным, фактически в июне 1941 г. он был лидером по числу построенных сооружений. Однако не все построенные ДОТы были обсыпаны и замаскированы. Отсутствие земляной обсыпки не только не маскировало бетонные коробки, но и не закрывало трубы подходивших к ним кабелей. Впоследствии трубы коммуникаций стали «ахиллесовой пятой» многих ДОТов, позволявшей немцам подрывать их или вводить внутрь сооружений огнеметы.

По этому ДОТу в районе Сокаля вели интенсивный огонь, целясь в амбразуру. Скорее всего, ДОТ обстреливался из противотанковых пушек.

Наиболее серьезное сопротивление было оказано немецким войскам гарнизонами укрепленных районов на Украине. Хронологически первым из них в бой вступил Струмиловский УР. По существу, для немцев УР стал сюрпризом. С возвышенностей на западном берегу Буга он не просматривался – как сооружения участков обороны, так и противотанковый ров находились на обратных скатах высот 233 и 237 к востоку от Сокаля. Воздушная разведка не давала полной информации о расположении ДОТов и секторах их обстрела.

Исхлестанные выстрелами 88-мм зенитки стены артиллерийского полукапонира под Сокалем. В нижней части снимка видны остатки деревянной опалубки, но установленные орудия не оставляют сомнений в боеспособности ДОТа.

В отчете штурмовавшего укрепрайон саперного батальона сказано: «Благодаря расположению укреплений, которое неожиданно оказалось исключительно искусным, существовала возможность эффективной взаимной огневой поддержки ДОТов, что могло существенно затруднить атаку. Обстрел ДОТа и амбразур штурмовыми орудиями оказался практически неэффективным из-за хорошего качества бетона и низкого расположения амбразур с мощными сферическими масками»^[43]. Типичное описание атаки выглядело так: «Несмотря на орудийный обстрел, нескольким солдатам с огнеметами и взрывчаткой удалось подобраться к амбразуре. Однако из-за высокого качества русских материалов взрывы оказались безрезультатными». Действия гарнизонов сооружений также получили высокую оценку со стороны противника: «Русские солдаты оказали выдающееся сопротивление, сдаваясь только в том случае, если были ранены, и сражаясь до последней возможности».

ДОТ Владимир-Волынского УРа, несущий на себе следы штурма.

Снимок полукапонира ВВУРа со стороны атакующих, это сооружение встретило войну в обсыпке, хорошо виден бронеколпак.

Советский полукапонир в районе Янова. Сооружение упрощенного типа, без огневой точки для простреливания пространства в тыл перед амбразурами.

Однако самым неприятным сюрпризом для ГА «Юг» стала упорная оборона опорных пунктов Владимир-Волынского УРа. Несмотря на выраженные в словах известной песни пропагандистские заявления: «Чужой земли, мы не хотим ни пяди, но и своей клочка не отдадим», строительство укреплений здесь велось с учетом военной целесообразности. В связи с этим начертание переднего края участков обороны Владимир-Волынского УРа не повторяло линию границы, проходившей по Бугу. Выступ границы в сторону Генерал-губернаторства (оккупированной Германией Польши), образованный изгибом русла реки Буг в районе Лудина, не оборудовался для длительной обороны. Позиции опорных пунктов «Янов» и «Поромов» укрепрайона находились в основании выступа.

Успешно форсировавшая Буг 44-я пехотная дивизия, углубившись на советскую территорию, столкнулась с узлом обороны «Янов» Владимир-Волынского УРа. Произошло это около 8.00 утра берлинского времени. В середине дня 22 июня в ЖБД 1-й танковой группы появляется запись: «44-я пд 111АК ведет бои за ДОТы западнее Янова». К вечеру обстановка кардинально не изменилась, ЖБД 1-й танковой группы фиксирует, что «44-я пд все еще ведет бои за ДОТы по обе стороны Янова».

Узел обороны «Янов» Владимир-Волынского УРа к началу войны находился в достаточно высокой степени готовности. Большая часть сооружений была достроена, имелись артиллерийские полукапониры с 45-мм установками ДОТ-4 и 76-мм пушками Л17^[44]. Они оказали противнику серьезное сопротивление. Бои 44-й пехотной дивизии с советскими ДОТами характеризовались вечером 22 июня в ЖБД ГА «Юг» как «локальные неудачи». Потребовался последовательный штурм укреплений у Янова. Современные исследования показывают, что ДОТы яновского узла обороны несут на себе следы боев, «обрушены междуэтажные перекрытия»^[45]. Исследователи также отмечают, что «следы массированного обстрела из орудий имеют многие сооружения этого [„Янова“. – А. И.] ОП»^[46] и «в некоторых остальных сооружениях также видны очевидные следы подрывов, произведенных штурмовыми группами»^[47]. Также сооружения несут на себе следы поражения снарядами 88-мм пушек. То есть для штурма Владимир-Волынского укрепрайона использовались те же принципы, что и для штурма линии Мажино в 1940 г. Собственно, 22 июня решительного результата достичь не удалось. Как отмечалось в ЖБД немецкой 6-й армии, «23. 15 – Разговор с начальником штаба ШАК, выясняется, что 44-я пд в конце дня сражалась неуспешно. […] 298-й пд серьезно мешает борьба с ДОТами, которые оживают в ее тылу»^[48].