Как повзрослеть, не умерев (страница 3)
Бабушка одной рукой закрыла рот, а другой вытащила из рюкзака одежду. Это были белые трусы, к которым прилипли засохшие фекалии размером с небольшие сливы. Бабушка быстро засунула нижнее белье обратно в рюкзак и застегнула его на молнию. Затем перевела дыхание и долго мыла руки над раковиной.
– Не волнуйся. Это уже не впервые. Но ты все равно не должна ничего говорить маме с папой. Я сама буду отвечать за дедушку, а они пусть живут своей жизнью.
Казалось, бабушка сказала эти слова внучке, но в то же время они звучали так, словно она давала обещание самой себе. Бабушка наконец отдышалась, подняла и усадила на стол Джэи и нежно погладила лицо внучки. В глазах бабушки стояли слезы. Она снова надела на плечи свой рюкзак. Джэи почему-то почувствовала, что, если отпустить бабушку сейчас, она больше никогда не вернется.
– Баба, что слутилось? Ты злисся, что мы ни пазвали тибя в Отте Ольд? Идем с нами, – сказала Джэи, раскрыв объятия.
Она уже приготовилась обнять бабушку, но та вдруг замерла от удивления с протянутыми к внучке руками. Из ванной, присоединенной к спальне родителей, донесся громкий голос Ынхе:
– Да, сначала она заботилась о нас. Соблюдала разумную дистанцию, никогда не жаловалась и не придиралась. Я тоже это признаю! Проблема в том, что сейчас все иначе. Каждый раз после ее прихода у нас остается аж по два литра пищевых отходов. А в прошлый раз я увидела, как она кормит грудью Джэи. Меня чуть не стошнило! Я больше не могу этого терпеть. Да и вообще! Она раньше ворчала, что я родила дочь, а теперь относится к ней так, будто она ее собственное дитя – это отвратительно.
Ынхе заплакала, как маленький ребенок, который плачет громко и надрывно, словно требуя обратить на себя внимание.
Джэи думала, что виноватых здесь не было. У каждого свои способы любить, а ненавидеть гораздо проще, чем понимать. Ей показалось, что весь хаос возник из-за нее. Как будто все так любили Джэи, что из-за этого ненавидели друг друга и становились несчастными. До рождения девочки Ынхе и Юджин были счастливыми молодоженами, а бабушка – доброй и милой старушкой. У Джэи защипало в носу и засаднило в горле при мысли о том, что она родилась в этой семье и причиняет им столько проблем. Знай она заранее, что все так случится, с самого начала постаралась бы вырасти более холодным ребенком, но Джэи не знала, как может родиться заново.
– Разве это повод звонить мужчине на работу и рыдать в трубку? Если ты родишь сына, я буду все время с ним нянчиться. Разве нет?
В глазах бабушки тоже стояли слезы. Это они с Ынхе плакали, но зрение Джэи почему-то тоже стало размытым. Тут откуда-то возникли и начали то приближаться, то удаляться бормочущие голоса, слов которых девочка не могла понять. Джэи заткнула уши обеими руками, но звуки никуда не делись. В этот миг перед глазами вдруг посветлело, словно от вспышки. А затем начало темнеть, возвращаясь к привычной яркости. Джэи убрала руки от ушей, повернула голову и оглядела дом. Мир вокруг немного изменился. Белые обои без рисунка приобрели цвет слоновой кости, а седины у бабушки стало меньше. Стоявшая на тумбочке в спальне свадебная фотография в рамке исчезла, а потолок немного поднялся. Фасон пальто, которое скинула с себя Ынхе, цвет занавесок, форма ковра и даже обивка дивана, которая протерлась только с одной стороны, – все это стало другим. Даже по прошествии времени Джэи так и не поняла, почему изменились детали, которые можно было заметить, лишь присмотревшись.
– Все в порядке, – сорвался с губ бабушки незнакомый голос.
Форма ее бровей и изгибы морщин на лице тоже были не такими, как раньше.
– Баба, что ты говолишь?
– Нужно просто родиться заново.
Бабушка поджала губы и посмотрела на Джэи пустыми глазами. На ее узких длинных глазах появились двойные веки, а тонкая, низкая переносица медленно поднималась. Бабушка обхватила себя руками, словно пытаясь обнять, а ее кожа начала таять волнами, как воск. Затем кожу бабушки обожгло по-настоящему яркое пламя. Все это длилось три секунды, нет, даже всего две или одну, но Джэи этого хватило, чтобы понять – перед ней не ее бабушка. Девочка моргнула, но горящая незнакомка оставалась на месте.
– У тебя будет шесть возможностей переродиться, – дрогнули губы бабушки, потрескавшиеся от старости, как манжеты зимнего свитера.
Тело Джэи застыло. Она не могла шелохнуться, словно в ее суставы и мышцы вбили железные прутья. Существо, напоминавшее ее бабушку, слабо улыбнулось, а затем грубовато подтолкнуло Джэи. В этот миг странная старушка исчезла, и девочка вернулась в свой дом к своей бабушке. Рюкзак с цветочным принтом на темно-коричневом фоне; тонкие, жидкие волосы бабушки с химической завивкой; висящий на стене рисунок, который кое-как намалевала Джэи; и струящийся сквозь полураздвинутые шторы солнечный свет – все это почему-то сделало над головой полукруг. Джэи упала лицом вперед на пол. Боли не было. Даже когда ее череп разлетелся на куски, в момент смерти все тело наполнили гормоны, и Джэи улыбалась.
«Почему жизнь так бессмысленна?» – думала девочка.
Вот так мир встретил первый конец.
Проснувшись после дневного сна, Джэи съела суп из морских водорослей с рисом, на десерт взяла кусочек яблока и только после этого смогла рассказать о своей первой жизни. Она искусно опустила тот факт, что за мгновение до ее смерти бабушка превратилась в неизвестное существо. Девочка уже несколько раз рассказывала о нем родителям, но они ни разу не поверили. Пять раз они приняли за чистую монету рассказ дочери о реинкарнации, но стоило только заговорить о странном существе, которое в последний миг оставило таинственное послание, как родители только фыркали.
– Сколько раз я говорила, что умру из-за твоей матери? Ну теперь-то ты наконец спохватишься, услышав об этом от Джэи? Нужно немедленно принять меры. Позвони ей и скажи, чтобы она больше к нам не приходила. А если соскучишься, можешь съездить к ней сам.
На самом деле из-за свекрови Ынхе каждый раз впадала в уныние. Привычка бабушки заявляться без предупреждения, наполнять холодильник испорченными продуктами и заглядывать во все ящики на кухне и в спальне день ото дня становилась все хуже. Ынхе не верила в реинкарнацию дочери, но если все сказанное было правдой, ее свекровь мало чем отличалась от убийцы. Как можно было поставить внучку на стол и по неосторожности уронить ее на пол? От одной мысли об этом лицо Ынхе пылало гневом.
– Ынхе, ты веришь всему, что говорит Джэи? Неужели ты хочешь, чтобы я, наслушавшись рассказов трехлетки, пошел и порвал все отношения с семидесятилетней старушкой? Кажется, мир сходит с ума.
Джэи сидела на своем обеденном стульчике, подперев подбородок руками, и наблюдала за ссорой родителей.
– Но почему никто меня не спрашивает? В прошлом хотя бы один из вас проявлял любопытство.
Ынхе и Юджин перевели взгляды на Джэи.
– И о чем мы спрашивали? – поинтересовался Юджин.
– Вам было любопытно, как я смогла понять бабушку, которая убила меня. Мы же с ней сейчас в прекрасных отношениях. Иногда я ем ее не очень вкусную стряпню, мы вместе принимаем ванну и лежим в постели, вдыхая запахи друг друга. Разве это не странно?
Юджин, все так же содрогаясь от непостижимой реальности, уставился на рот дочери с бесстыдным любопытством, напоминающим неутолимое чувство голода на поле боя.
– Это странно. Если все, что ты говоришь, правда, как такое возможно? – спросила вместо него Ынхе.
– Думаю, чтобы объяснить это, придется рассказать о второй жизни. Ведь именно тогда я встретила еще одного человека, который изменил нас всех. Вы готовы слушать?
Джэи перелезла со стула на стол. Ынхе и Юджин с криком протянули к ней руки.
– Я поднялась сюда, чтобы мои глаза были на одном уровне с вашими. Не волнуйтесь. Прямо сейчас я не умру. За семь жизней я уже прекрасно научилась различать признаки, которые говорят о моей скорой смерти, и узнавать людей, которым суждено меня убить. Я еще не скоро умру.
Джэи села, скрестив ноги, и улыбнулась перепуганным родителям.
Вторая жизнь
Получится ли выдержать?
Для Джэи реинкарнация оказалась более мучительной, чем смерть. Девочка ясно ощутила весь процесс рождения, который в первой жизни совершенно не помнила. В тот момент, когда матка сократилась и протолкнула ее в узкий родовой канал, все ее тело оказалось словно обернутым в пленку, а плоть пронзила такая сильная боль, словно ее разрывало на части. Джэи с трудом высунула голову и перевернулась, но тут доктор схватил ее за подмышки и вытащил на свет, как редьку из грядки. Девочку тут же ослепил яркий свет, ее охватил ужасный холод, а грудь сдавила резкая боль, которая продолжалась до тех пор, пока альвеолы полностью не раскрылись.
– Время родов – девять часов пять минут утра. И роженица Ким Ынхе, и ее ребенок полностью здоровы. Сейчас мы наложим матери несколько швов, а затем отправим их обеих в палату восстановления. Не волнуйтесь. Это совсем не больно.
Услышав имя Ким Ынхе, Джэи вздрогнула от страха и расплакалась. Ей было жутко, что у мамы из этой жизни оказалось то же имя, что у мамы из прошлой. Поскольку в той жизни Джэи умерла, не успев выучить корейский алфавит хангыль, она не подумала, что женщины могли просто оказаться тезками и их имена могли содержать разные иероглифы.
– Мамочка, давайте я помогу вам дать ребенку грудь.
Медсестра ополоснула тело Джэи теплой водой, туго завернула девочку в хлопчатобумажную пеленку и положила ее рядом с грудью Ынхе. С помощью медсестры молодая мама развязала пояс халата, распахнула верхнюю его часть, вынула сосок и просунула его между губами Джэи.
– Ого! У вас замечательные соски! Вам будет легко кормить грудью, – похвалила медсестра.
Большие, круглые соски, похожие на виноградины, раньше были причиной комплексов Ынхе, но для кормления грудью подходили идеально. Как только Джэи начала сосать мамину грудь, она убедилась, что ее мама в настоящем – точно Ким Ынхе из прошлой жизни. Девочка прекрасно помнила размер сосков и то, как они ощущались во рту, ведь она сосала мамину грудь каждый день до тех пор, пока ей не исполнилось два года. А запах тела, исходивший из подмышек Ынхе, и вкус грудного молока развеяли остатки сомнений.
Больше всего в этой системе реинкарнации Джэи не нравилось то, что каждый раз каждый момент был слишком ярким. Через семь часов после рождения девочка встретила своего главного врага из прошлой жизни, бабушку, которая оказалась немного моложе и менее разговорчивой, чем в прошлой жизни. Бабушка долго мыла руки над раковиной, а затем протирала их дезинфицирующим средством, прежде чем взять внучку на руки. Джэи захотелось отрыгнуть только что выпитое молоко, но единственное, что новорожденный ребенок может сделать самостоятельно – это громко заплакать.
– Боже благодатный! Поблагодарим Господа за то, что Он дал этой семье в дар младенца. Верим, что он дарует им благословение и жизнь, наполненную радостью и хвалой. Вознесем же молитву во имя Иисуса Христа. Аминь.
Джэи заплакала, кривя лицо так, словно была сатанинской куклой. Но бабушка нежно улыбалась, как экзорцист, который только что смог изгнать злого духа, и заливалась слезами радости. Однако в памяти Джэи запечатлелся другой образ бабушки – чудовище с пустыми глазами и кожей, которая стекала, словно свечной воск. Для неизвестного существа, которое дало девочке шесть шансов, бабушка выглядела слишком ласковой и нежной.