Стук повторился.

Окончательно придя в себя, я протянула руку и повернула замок. Створка взлетела вверх и гибкое мужское тело ввинтилось в окно. Следом за ним в кабинет проник холодный ветер.

– Господи, что вы здесь делаете? – изумилась я.

– Гуляю по крышам, как видите, – хохотнул Демьен Дарч.

Уловив аромат спиртного, я взглянула на дознавателя с подозрением. Увы, мои опасения оправдались: его серые глаза казались ярче обычного, а из зрачков выглядывал уже знакомый мне «демон» светлой половины.

– Какая вы хорошенькая со сна, леди! – воскликнул он и, схватив мою руку, горячо прижал к губам.

– Да что ж это такое… – пробормотала я, вырывая руку. – Зачем вы пришли? Да еще в таком… состоянии.

– Вы меня не любите, – он засмеялся так заразительно, что я едва не улыбнулась. – Может быть, я хочу предложить вам прогулку по крышам? Или собираюсь украсть ваше сердце?

– Может быть, вы сообщите мне, ради чего проникли в мою квартиру таким необычным способом? – начиная раздражаться, спросила я.

Вот только его не хватало этим утром, грозящим расколоть мою жизнь и окончательно уничтожить мою репутацию!

– Вы не предложите мне чашечку чая? – осведомился Дарч. – Не спросите, какова нынче погода?

– Какова погода – я и сама знаю, – сердито ответила я и дернула шнур, захлопывая окно и прекращая сквозняку доступ в кабинет. – Что вам нужно?

– Не-е-ет, это вам нужно, леди, – продолжая веселиться, ответил дознаватель и полез во внутренний карман сюртука.

Сюртук был тот же самый, в котором я видела Дарча на балу. Значило ли это, что дознаватель явился прямо оттуда?

– Бал уже закончился? – поинтересовалась я.

– Полагаю, да. Я вынужден был уйти раньше, – кивнул он и принялся хлопать по карманам. – Да куда же я это дел? Неужели посеял? Вот будет номер!

Я села, недоумевая, что дальше? Выгнать «светлого» Дарча из кабинета, не разбудив Вельмину, казалось невозможным. Да и Брен, как назло, загулял где-то под луной.

– Вот! – воскликнул дознаватель и положил передо мной толстый сверток. – Я думаю, вам покажется это интересным.

– Что это? – я недоверчиво посмотрела на сверток. От такого Дарча можно было ожидать, что угодно. – Деньги?

– Лучше, леди, намного лучше, – мурлыкнул он.

Этот тон я слышала от него впервые и неожиданно он взволновал меня. Что происходит?

– Сядьте, – приказала я – дознаватель нависал надо мной, как скала, а я этого терпеть не могла.

Он послушно сел на стул для посетителей, но тут же вскочил и принялся расхаживать по комнате, вертя головой как деревенский мальчишка, попавший на городскую ярмарку.

Развернув сверок, я высыпала содержимое на стол и ахнула, узнав нежно-лавандовый цвет. Письма лишь к одному единственному человеку я запечатывала в подобные конверты, казавшиеся мне крайне изысканными и ужасно романтичными. Как и чувства, испытываемые к Виллему Хокуну.

– Это же!.. – воскликнула я.

– …Ваши письма, – любезно подсказал Дарч, словно чертик из табакерки вновь возникая за моим плечом.

Хватая конверты, я принялась судорожно доставать из них листки бумаги, узнавая собственный почерк и кляня себя за излишнюю откровенность. Но мне так хотелось повзрослеть! Мне таким счастьем казалось то, что Виллем испытывает ко мне интерес! Боже мой, какой глупой я была всего несколько месяцев назад…

Дрожащими руками я сложила письма в стопку и повернулась к дознавателю:

– Откуда они у вас?

Дарч поглядел на меня так задумчиво, будто я была ожившей статуей из Золотого парка. А затем развернул второй стул спинкой ко мне и уселся на него верхом.

– Не сочтите за наглость с моей стороны, но я стал свидетелем вашего разговора с бывшим женихом, – сказал он так виновато, что мне захотелось погладить его, как нашкодившего щенка.

– Вы не добавили «случайным», – ошеломленно пробормотала я.

– Случайным свидетелем? – уточнил Дарч. – О нет, конечно же, не случайным! Мне, как должностному лицу, в чьи обязанности входит поддержание порядка во вверенном помещении, коим являлся бальный зал… – он вдруг хихикнул и подмигнул мне, – показалось странным упорство, с которым Хокун настаивал на разговоре с вами. Когда я увидел, что он уводит… – Он сморщился и потер лоб. – Как это в романах пишут?.. Влечет! Влечет вас на галерею, я понял, что дело нечисто и отправился следом.

Ей-богу, я не знала, плакать мне или смеяться? Этот Дарч был совершенно невыносим, но, кажется, именно он сейчас изо всех сил спасал мою репутацию.

– Значит, вы подслушали наш разговор? – констатировала я.

– Конечно, – пожал плечами Дарч. – И знаете, леди, я ужасно рад, что вы отказали этому редкостному ублюдку!

Я моргнула. Чего-чего, но даже от «светлого» Дарча я не ожидала такой откровенности.

– Но как у вас оказались мои письма? Виллем… Не носил же он их с собой во время бала?

– Конечно, нет, – хмыкнул Дарч. – Он трепетно хранил их в домашнем сейфе. Полагаю, подобных памятных безделушек от влюбленных дамочек у него полным-полно. Вдруг пригодятся?

Слова, которые произносил дознаватель, мне были знакомы, но я с трудом понимала смысл сказанного.

Дарч просто вошел в дом Хокуна…

Открыл сейф…

Но Виллем – потомственный маг. Все его сейфы, сколько бы их ни было и что бы в них ни лежало, должны быть зачарованы!

– Но Виллем – маг! – я вскочила и закружила по комнате, как ранее Дарч. – Господи боже, вы не могли просто так вломиться к нему в дом!

– Ах, леди, великие маги прошлого знали, как превращаться в животных и летать, а нынешние только и умеют, что шантажировать влюбленных дамочек, – сообщил дознаватель с искренней печалью в голосе. – Что ни говори, мир мельчает, как и его чудеса.

Я остановилась напротив.

– Дарч, прекратите ломать комедию! Каким образом письма оказались у вас? Что вы сделали?

– О-о, не беспокойтесь обо мне, леди! – усмехнулся он. – Хокун будет молчать, как рыба, и не станет привлекать к этому делу имперский сыск. Ведь тогда ему придется рассказать, что именно он хранил в сейфе и для чего. Давайте лучше побеспокоимся о вас, Эвелинн…

С этими словами он вскочил, сгреб письма одной рукой, а меня – другой, и все это с такой скоростью, что я просто онемела.

– Где ваша кухня? – рявкнул он, становясь немного похожим на того Дарча, которого я знала раньше.

– В… в конце коридора, направо.

– Кухарка там живет?

– Нет, вечером она уходит.

– Ваш чуткий друг, Расмус, дома?

– Он отпросился на всю ночь, здесь только моя горничная…

Я тут же пожалела о сказанном. Дознаватель помутился рассудком, это совершенно ясно. Опасно оставаться с ним наедине!

Дарч что-то проворчал и потащил меня за собой.

В моей голове возникали картинки одна кошмарнее другой. В них фигурировали острые столовые проборы в качестве орудия преступления и я – в качестве жертвы.

Мы вошли на кухню. Отпустив меня, Дарч бросился к плите, заглянул в ее жерло и удовлетворенно кивнул.

– Идите сюда, – позвал он.

Оцепенев от ужаса, я подошла.

– Держите, – он сунул письма мне в руки и кивнул на плиту, – избавьтесь от них, пока они не попали еще к кому-нибудь.

Я непонимающе смотрела то на лавандовые конверты, то на пылающее лихорадочным румянцем лицо дознавателя.

– Да кидайте же! – прорычал он. – Мне пора уходить, но прежде я хочу убедиться, что вы сделали все правильно, а не сели проливать горькую слезу над неудавшимся браком.

Это был уже перебор. Мое сознание медленно, но неуклонно затягивал обморочный туман. Наверное, я потеряла бы сознание прямо там, если бы Дарч вдруг не схватил меня за плечи и не прижался горячими губами к моим…

От близкого аромата «Дыхания дракона» закружилась голова. Я не сопротивлялась, пока его губы осторожно, нежно пробовали мои на вкус, целовали, останавливались, будто пытались задержать мгновение. Травяной оттенок его дыхания навел меня на мысль, а не кармодонский ли самогон он использовал, чтобы напиться? И для чего пил? Неужели, для храбрости?

– Вы… вы нарушили закон ради меня? – прошептала я между поцелуями, становящимися все более горячими.

– Что вы сказали? – переспросил Дарч, отстраняясь и глядя на меня совершенно шальными глазами.

– Вы нарушили ради меня закон? – повторила я.

– Сожгите письма – и я вам отвечу, – прищурился он. – Ну же! Смелее! Сделайте Виллема Хокуна воспоминанием!